m'amour cerise

Кёнсу лежал в своей комнате, завернутый в кокон из одеяла. В полной темноте слышались лишь редкие всхлипывания, да легкое шуршание о постель. В голове кричаще красными буквами жирно выведено одна фраза: отец его истинного убил его папу. Злодейка судьба распорядилась слишком жестоко. С появлением Чигука в его жизни, казалось, что это подарок именно судьбы. Иначе это никак не назовешь. Его альфа был молод, красив, воспитан и... влюблён в него. Это было именно подарком, ведь, во-первых, лишь 35% населения планеты имеют счастье встретить истинную пару, во-вторых, тем, кто встретил, не всегда везет. Кто-то встречает своего истинного, уже имея семью и детей, а кому-то не везет повстречать предназначенного, который оказывается старше на 30, а то и больше лет.. А у них было всё идеально, но ох уж эта судьба. Слёзы лились по щекам, затекали в нос и мочили подушку. Он не знал, сколько времени прошло с ухода друзей, но видимо много, ведь за окном уже стемнело. Омега словно во сне помнит, как объяснял причину своей реакции, как в слезах рассказывал Юхёну о случившемся и как Юджон в этот момент помогала договорить, ведь сам он был уже не в состоянии. Мандариновый омега был настолько ошеломлен и расстроен рассказом, что рыдал сильнее всех, матерясь на эту самую судьбу и прижимая к себе младших. От общих рыданий должно было полегчать, ему всегда легчало после того, как они ревели напару с Юджон. Но в этот раз боли не суждено было уменьшиться. Кёнсу проводил заплаканных омег, убрался в гостинной после их неудачной попойки и разрыдался прямо над раковиной, домывая последний бокал, что разбился, выпав из рук содрогающегося парня. А следующее, что он помнит - кровать, кокон из одеяла и его боль. Время всё шло, а слёзы лились, ночь сменилась утром, а утро обедом. Телефон всё это время беспощадно пиликал где-то в недрах дома, но парня это не особо волновало. Он то и дело то проваливался в сон, то просыпался, ударяясь мыслями о реальность, в которой он больше не мог быть со своим любимым человеком, со своим истинным. Из очередной дремоты его вывел звонок в дверь. Парень подскочил на постели и тут же схватился за голову, которая, кажется, вот-вот могла взорваться, пульсируя от боли. Звонок не замолкал ни на секунду, добавляя сверху к имеющейся пытке. Кто это мог быть? Ведь он ясно дал понять своим друзьям, что не готов к общению ближайшие дни и они попросили писать, если ему вдруг что-то понадобится. Отец? Но зачем ему звонить, если у него имелся свой ключ? В голове пробежала мысль о том, что он, не задумываясь, заперся на внутренний замок. А снаружи его не открыть, тогда это точно был его отец. Еле поднявшись с кровати, он побрел в сторону входной двери, всё еще кутаясь в спасительный кокон. Ох, если бы он действительно мог его спасти. Из-за заложенного постоянным рыданием носа, Кёнсу не почувствовал феромона, обладатель которого сейчас слишком нервничал. Будь у омеги сейчас обоняние, он бы услышал тяжёлый сгустившийся шлейф тёмного шоколада, от которого бы любой другой человек шарахнулся. - Кёнсу, почему ты..- было начал с порога Чигук, но дверь перед его глазами поспешила стремительно закрыться. Мужчина был не из робких, поэтому быстро просунул ногу в проём, помешав своему парню закончить действие. - Маленький, ты чего? - он совершенно не понимал происходящего. Его пара не отвечала на звонки и смс почти сутки, а теперь спешит захлопнуть перед ним дверь, да и с лицом его что-то было не так. - Пусти, прошу, давай поговорим, - он не убирал ногу до последнего, пока омега безрезультатно пытался закрыть дверь. Силы у Кёнсу закончились и он со рваным вздохом отступил, быстро скрываясь. Зайдя и заперев за собой дверь, альфа нахмурился, улавливая запах, витавший в доме. В запахе его истинного угадывалась тревога, это он понял сразу, но какой была вторая эмоция? Страх? Ненависть? Нет. Вот оно. Разочарование... Чигук нашел своего омегу в его комнате, тот, отвернувшись к нему спиной, тихо всхлипывал, пряча лицо в ладошках. Старший аккуратно сел на край кровати и тихо спросил: - Я тебя чем-то обидел? - ответом были всё те же всхлипывания, - ответь, прошу, что с тобой происходит, Кёнсу? Мы разошлись на хорошей ноте, как я думал, а потом ты перестал отвечать на телефон, заперся у себя дома и чуть не захлопнул передо мной дверь.. Твоё состояние разбивает мне сердце, потому что я не знаю, что случилось и кто в этом виноват.. Это я? Омега повертел головой в отрицательном жесте и Чигук облегченно выдохнул. - Что-то случилось на вашей омежьей вечеринке? Юхён и Юджон обидели тебя? - снова отрицательный ответ в виде кивков и новые всхлипы. - Тогда кто? Что успело случиться за это время, Кёнсу? - тишина. Он протянул руку, чтобы погладить своего любимого, успокаивая, но тот словно ошпаренный подскочил с постели, уставившись своими красными заплаканными глазами, в которых застыл ужас. - Нет! Не трогай! - он попятился к стене, увеличивая расстояние с поднявшимся на ноги альфой. - Я не понимаю, - Чигук говорил тихо, его ранила такая реакция, - объясни, что происходит. - Я.. я не хочу тебя видеть. Никогда не хочу видеть тебя! Нам нужно расстаться, я не могу, - его голос охрип, слова давались с трудом, а из глаз лились ручьи слёз. - Что? - Чигук не верил своим ушам, не осознавал происходящего, - но почему? Кёнсу, ответь мне, - он двинулся навстречу, но младший вскрикнул и выставил руки вперед, зажмуривая глаза. - Хорошо, я отойду, отойду к двери, Кёнсу, посмотри на меня, - омега разлепил глаза и нашел альфу, стоящим в дверном проёме его комнаты. Чигук поднял руки в примирительном жесте, опустив голову, - я лишь хочу узнать причину, прошу, - он поднял голову, по лицу струились слёзы, а губа предательски подрагивала. Видеть такого сильного альфу, что обычно оставался невозмутим, оказалось невозможной пыткой. Кёнсу громко всхлипнул и опустился на колени. - На вечеринке Юхён-хён показывал мне твои детские фото, на одном из них ты был с мужчиной, - Чигук напрягся, вслушиваясь в слова плачущего омеги, - я.. я ведь рассказывал тебе, что случилось с моим папой.. как и о том, что запомнил лицо того подонка.. - альфа не хотел слышать продолжения, кровь застыла в его жилах в ожидании конца, - хён сказал, что этот мужчина с лицом убийцы моего папы - твой отец.. - он поднял свой взгляд на Чигука и его сердце готово было разорваться от этой картины. Альфа, схватился за дверной косяк руками до побелевших костяшек, а на лице его, от которого отлила вся краска, застыла гримаса боли, не сравнимой ни с чем. - А теперь, прошу... уходи, хён, - Кёнсу закрыл лицо руками, начиная рыдать с новой силой. И, лишь услышав хлопок входной двери, с трудом перебрался обратно в постель. Лицо его истинного, наполненное болью и его слёзы, всё это стояло перед глазами омеги, пока он тонул в собственном горе.

-

Его разбудил звук открывающейся двери в собственную комнату. Вошедший осторожно присел скраю, накрывая плечо массивной ладонью. Омега вдохнул родной запах, что с самого детства окутывал его спокойствием и теплом. - Я знал, что это ранит тебя, - с грустью сказал отец, размеренно поглаживая притихшего Кёнсу. - А я знал, что ты что-то знаешь, - осипшим голосом отозвался тот, - но об этом ты должен был рассказать. - Да, должен, но с другой стороны, зачем? - Отец! - Кёнсу подскочил, принимая сидячее положение и уставившись во все глаза на говорившего, - очнись, Чигук сын того урода! Мы не можем быть вместе! Когда ты узнал об этом? И почему вообще позволил нам сближаться? Ты ничего не рассказал мне! Почему? - омега содрогался от переполняющего его гнева, слезящимися глазами смотря на старшего. Тот в свою очередь оставался таким же спокойным, ни один мускул не дрогнул на его волевом лице. - Я проверил его сразу же, как ты рассказал о ваших занятиях. И я ужасно испугался и разозлился, когда узнал, кем он является, но, копнув глубже, немного успокоился. Чигук не общается со своим отцом лет с 7. Тот урод издевался над ним практически с самого рождения и его папой, который умер от сердечной недостаточности. После его смерти Чигук всё чаще появлялся на людях с серьёзными увечьями, видимо гнев отца, что тот разделял между ним и вторым родителем, теперь полностью обрушился на мальчика. В школе забили тревогу и вызвали ближайшего родственника - дедушку Чигука, у него был автомобильный бизнес в другом городе, и не он мог видеть происходящего с внуком. Было много судов, но всё же его дедушке удалось добиться своего - наказание для мистера Ю, опека над Чигуком. Мне известно, что после оформления документов на опекунство, Чигук не виделся и не общался с отцом до сих пор. И его можно понять. Мне показалось этого мало, и я всё еще сомневался насчет вашего общения, а уж когда узнал, что встречаетесь и тот факт, что вы истинные! - он невесело усмехнулся и продолжил, - все мои страхи развеялись, когда Ю Чигук перешагнул порог нашего дома. В нём нет ни капли от того ужасного человека, что даровал ему жизнь, как во внешности, так и в характере. И я этому очень счастлив, Кёнсу. Парень придвинулся к отцу, попадая в его медвежьи объятия и тихонько заплакал, пачкая футболку старшего. - Я понимаю, что ты чувствуешь, но надеюсь, что мой рассказ успокоит тебя. Выбор дальнейших действий остается за тобой, Кёнсу. Но, честно говоря, я в душе надеюсь, что у вас с Чигуком всё будет хорошо. - Правда? Не смотря на то, кто его отец? Но разве тебе не больно? - глухо отозвался омега, всё еще прижимаясь мокрой щекой к родной груди. - Правда, сынок. Да, мне больно и вместе с этим ужасно жаль, что мир оказался настолько тесным. Но Чигук хороший парень, рядом с ним ты изменился, Кёнсу. Я был счастлив наблюдать за тем, как твоя скорлупа постепенно шла трещинами, а потом и вообще начала ломаться. Пережив наше горе, ты носил огромную его часть в себе, как и я, но я нашел в себе силы жить дальше ради тебя, моего сынишки Кёнсу, - при этих словах он прижался губами к виску младшего, - твой истинный помог тебе справиться с этой болью, окружив своей любовью. - С каких пор ты говоришь в рифму? - тело омеги содрогнулось в смешке. - О, я еще и не такое умею, я же полицейский! Вот однажды мне пришлось быть поэтом под прикрытием. Пришлось научиться слагать стишки, чтобы коварные поэты-мошенники меня не разоблачили и.. - Кёнсу выбрался из его объятий и недоверчиво посмотрел прямо в глаза. - Ты же только что это придумал? - сдерживая смех, серьезно спросил младший. Отец пожал плечами, ухмыляясь его реакции и переменившемуся настроению. Кёнсу еще с минуту смерял его презрительным взглядом, сдерживаясь, пока оба не захохотали, свалившись в объятьях в постель. Повисла тишина. Омега крепче стиснул руками отца и тихо произнес: - Я скучаю по папе. - Я тоже, милый. - И по Чигуку. Но я не знаю, как смириться с тем фактом, что его родитель отнял жизнь моего. - Тот подонок скорее всего и папу его довел, так что вы с ним в одинаковом положении. Кёнсу прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, обдумывая услышанное за этот вечер. - Вам стоит поговорить, - альфа поднялся с кровати, - я надеюсь, что мой рассказ поможет тебе. Не будь так равнодушен к своему альфе, уверен, что эта новость ранила его не меньше, чем тебя, Кёнсу, - он наклонился, чтобы поцеловать сына в светлую макушку и покинул комнату, оставляя наедине с мыслями. Всё о чем, мог думать Кёнсу - это лицо Чигука в последнюю их встречу. Отец был прав, его альфе было также больно. Омеге придется пересилить всю свою боль и принять сложнейший выбор в своей жизни. - Папа, прости меня, - парень вновь зашелся рыданиями, схватившись за грудь.