День в рождество

      Рождество приходит быстро, но громко. По телевизору крутят одни и те же фильмы, что стали классикой этого праздника. Всё кажется спокойным, пока не заходишь в зал или на кухню, где вовсю идёт приготовление к вечеру.       Тэхён надел свою любимую рубашку и коричневые брюки. В доме было тепло, совсем отлично от погоды на улице. Он выходит из комнаты под припев песни с музыкального канала уверенно и грациозно, будто до этого не стоял за дверью и не выжидал нужного момента.       В гостиной звонит телефон и мама просит ответить, ведь руки заняты и времени совершенно не хватает. Тэхён подбежал к телефону, немного помедлив перед тем, как снять трубку. Он знает, что звонить может тот самый человек, приезда которого он ждал.       Он поднимает трубку и слышит тихое дыхание. На той стороне молчат и хочется верить, что так же волнуются и не знают, как начать разговор. Сказать "я скучал" - слишком банально, "как ты?" - немного глупо после длительного расставания, другие варианты тоже неподходящие.       За окном падают снежинки, складываясь в большие пушистые сугробы. Соседские детишки катают большие шары разного размера, пока их родители приносят старое ведро, морковь и хворост. А из трубки звучит спокойное "Привет". Губы растянулись в лёгкую, слегка влюблённую улыбку. Слышать его голос оказалось в тысячу раз приятнее, чем вспоминать моменты общения. Ответом служит всё то же слово и от непривычки рот скрывается за воротом свитера. Он выглядит слишком счастливым.       Они не виделись долгие шесть месяцев. После отъезда Чонгука из Италии обратно на родину, он вдруг понял, что влип окончательно. Раньше был чётко уверен, что отдавать этому человеку всего себя, было самым правильным решением.       - Как твои дела? Семья готовится к рождеству?       - Да, потихоньку, матушка накрывает на стол, а отец заперся в кабинете и не выходит, вновь перечитывает письма. - непрошеные слёзы норовили стечь по едва красным щекам. Тэхён закинул голову назад и подтёр уголки глаз рукавом - Я очень скучаю.       Вышло хрипло и надломлено. Кто б сказал, что когда-то он будет пускать слёзы по мужчине, не поверили бы все: друзья, подружка, родители, брат. Так вышло, что такой свободный и открытый парень нашёл привлекательным те же черты в другом человеке. Даже наличие девушки не остановило его грязное воображение.       С Джессикой было классно, у неё отличная фигура и вкус в музыке хорош, но это не то, и толком не сказать, что не устраивает. В Чонгуке же много минусов, это можно понять по первому взгляду, только оценив его манеру речи, походку и чудну́ю укладку. Почему-то это притягивает. Он совершенно не разбирается в классике, но любит слушать именно его, Тэхёна, игру на пианино, читает только научные работы, иногда журналы и любит подымить, отчего разговаривать с ним временами тяжело.       Вот целоваться всегда выходило вкусно, словно откусываешь сочный персик, сок которого каплями попадает на язык. Когда он только это понял, то сразу прекратил ночные забеги до Джессики, та просто нашла себе подходящего парня, который готов был слушать её разговоры и рассуждения с восхищением и без оспариваний. И вот сейчас Тэхён и Чонгук разговаривают по телефону за тысячи километров друг от друга и сердце щемит как хочется обняться, но...       - Я слышал от отца, что ты женишься в следующем месяце. Вы вроде как уже несколько лет состоите в отношениях. Что ж... - слёзы вновь застелили глаза и противный комок в горле не давал закончить. - ... Я вас искренне поздравляю с помолвкой.       На том конце провода тишина, слишком плотная, чтоб ее слушать, ей дышать. Казалось Тэхён слышал чужой быстрый пульс, хотя скорее это был его собственный. Что-то отдалённо похожее на звон бокалов прозвучало и послышался лёгкий женский смех с грудным знакомым голосом.       - Спасибо тебе и передай семье, чтоб приезжали на свадьбу! - как бы комично не выглядел Тэхён с широкими, грустными глазами, но было не до шуток. - Приезжай тоже, я буду рад видеть тебя в качестве одного из друзей жениха.       Вновь приглушённый цокот бокалов, как громом раздался в голове, только теперь его поддержало полностью разбитое сердце. Казалось, всем весело. Он видит свою родную мать, что доставала салат из холодильника, отца, принимающего поздравления с широкой улыбкой, видит, как украшенная гирляндами квартира сияет как никогда прежде, всё так пёстро и красочно, но почему-то не слепит совсем, не согревает хрупкое сердце и надпись "Merry Christmas" над дверью.       В теле потихоньку холодеет, ноги казалось онемели, а он сам превратился в одного большого снеговика, что глядел пустыми глазами вперёд и совсем не улыбался.       Он знает, что молчит долго и разговор уже завершился, но всё ещё держит трубку у уха и ждёт, сам не знает чего. Горячие слёзы наконец скатываются по его щекам и плечи начинают подрагивать, тяжёлая, натянутая изо всех сил улыбка вовсе не улучшала картину.       Надежда была, что Чонгук вернётся к нему в рождество, хоть с пустыми руками. Когда он рядом и подарков не надо. Но получилось так, что все эти шесть месяцев неспокойных снов и скучных дней прошли насмарку. Сколько он представлял, как прыгнет в объятия мужчины, крепко обхватит шею и горячо с неким трепетом поцелует, но сейчас он сидит у камина на полу и, смотря на огонь, ощущает, как тухнет его собственное пламя. Теперь остаётся только надежда на то, что эта чёртова любовь пройдёт также быстро, как лето 1983 года.