Как полюбить мизантропию

      Незаметно прошли ещё одни сутки. Эти дни в жизни Итэра являлись для него самым настоящим раем, о котором он всегда мечтал. Только вот одно событие ненадолго, но всё-таки омрачало его и так нечастое искреннее счастье — встреча с родителями. Нет, это совсем не значит, что он их простил. Просто ненадолго, чтобы уже окончательно попрощаться.       Блондин зашёл в нужный дом и поднялся по лестнице к давно знакомой квартире, после чего выдохнул и нажал на дверной звонок. Можно было услышать этот звон внутри квартиры, а после неспешные шаги и открытие двери ключом.       На пороге стояла мать. Увидев родного сына, она ахнула от неожиданности и прикрыла рот рукой, после чего обняла его. — Боже мой, ты вернулся! Солнышко, не представляешь, как мы с папой скучали! Я так рада, что ты простил нас. Проходи на кухню, я чай тебе сделаю, и мы…       Но её восторженную речь прерывает янтарноглазый, отвечая уже без особых эмоций: — Я не простил. Просто пришёл забрать свои вещи.       Парень с косой разулся и зашёл к себе в комнату, а его мать отправилась за ним. — Скажи, что ты шутишь! Не может такого быть… — Я уже достаточно взрослый, поэтому теперь буду жить без вас.       Повторил он то же самое, но другими словами, и начал собирать свою одежду и прочие предметы, оставляя только то, что мало нужно или вообще не пригодится.       Услышав, что что-то происходит, в комнату зашёл отец. Женщина это сразу увидела и сказала ему: — Не поверишь, наше солнышко хочет уйти от нас навсегда!.. — на эти слова глава семейства лишь тяжело выдыхает. — Да ему идти некуда. Школу не окончил, экзамены не сдал, в университет не поступил. Сам потом на коленях стоять будет с просьбой обратно его приютить.       Итэр отвечает на это, не смотря на своих родителей и продолжая собирать вещи: — Мне есть, куда идти. Я буду жить с Альбедо.       Оба опекуна замирают, уже и не зная, как на это реагировать. Конечно, этого можно было ожидать, но чтобы Итэр принял это решение настолько быстро… — Может, останешься? Мне кажется, ты погорячился немного. Мы же твоя семья, мы тебя воспитали и вырастили… — с тем же ласковым и нежным, но лживым тоном пытается переубедить его мать. — Я уже всё решил и буду жить с ним, потому что я считаю это правильным. Я его люблю, и он меня тоже, поэтому с вами я точно не останусь.       Блондин максимально быстро собирает вещи, кладя их в свой достаточно объёмный рюкзак. Иногда вспоминая, что ему нужно что-то в других комнатах, он ходил по квартире, а матушка чуть ли не хвостиком шла за ним.       Когда блондин уже обувался, она была единственной, кто умолял остаться в месте, где тот прожил всю свою короткую жизнь. В итоге возлюбленному учителя химии это просто надоело и, наконец взглянув на неё, высказал свою мысль чётко и ясно: — Я не буду больше с вами жить ни секунды. Я и так потратил на вас времени больше, чем хотелось. Альбедо намного важнее для меня, и вы в моей жизни больше ничего не значите!       Сказав это от накипевшей злости, Итэр накинул на себя куртку, надел серый рюкзак и вышел из квартиры, громко хлопая дверью, да так, что всё содрогнулось на пару секунд. Женщина осталась стоять напротив входной двери с влажными от наворачивающихся слёз глазами, надеясь, что её сын сейчас вернётся и извинится… но он не вернулся. И винить в этом было некого.       ***       Шуточки над двумя несчастными возлюбленными, конечно, закончились, но далеко не сразу. Вернее, аж через полгода — на летних каникулах все перестали думать о школе, тем более о скучном химике и, как многие выражались, главном позоре школы. Никто никак не мог понять: что же рассудительного учителя привлекло в этом дурачке? Наверное, смазливое личико всё решило.       И только два человека знали, что в первую очередь дело в душе юноши, ведь всё начиналось с обычного внимания такому сложному, занудному предмету. Да и каким бы вредным Итэр не был, какой сучий характер не имел, он всегда честен — даже не побоялся признаться учителю в своих чувствах и родителям в романе с ним. Это же насколько смелым надо быть?..       Да, тело и чудесный голос тоже играли немалую роль, особенно в постели. Они занимались любовью каждый день. В жизнь подростка вошло понятие «лёгкое успокоительное после тяжёлой работы». А на выходных времени, которое парни могли проводить вместе, было куда больше, поэтому вместо одного раза они могли себе позволить два или даже три.       А потом в отдыхе начал нуждаться не только Альбедо. Прошлый термин немножечко изменился на «лёгкое успокоительное после тяжёлой работы и учёбы», так как Итэр поступил в университет, который через четыре года успешно окончил. Естественно он поступал на химика, а затем… вернулся в школу, из которой ушёл, только теперь не в качестве нового ученика, а второго учителя химии. Вернее, просто подал документы перед очередным учебным годом и с огромным волнением ждал свой первый рабочий день. Конечно же директор простил ему ту самую историю. Это же никак не отыгралось на работоспособности Альбедо и выпускных баллах Итэра. Интересно получилось: два молоденьких химика работают в одном учебном заведении и уже несколько лет встречаются, причём младший из них когда-то терпеть не мог данный предмет и был готов днями и ночами проклинать его.       Обоим очень нравилась их работа: химия — это именно то, к чему лежала их душа. Да и видеть друг друга можно намного дольше. Раньше янтарноглазый часами ждал своего возлюбленного в общей квартире, занимаясь всем, чем можно и нельзя, а теперь каждую перемену можно заходить в знакомый кабинет и обмениваться словами, а если повезёт, короткими, но всё такими же нежными и сладкими поцелуями.       У теперь уже двух молодых преподавателей любовь и страсть совсем не угасала, наоборот, становилась лишь сильнее. Парни рядом друг с другом чувствовали всё те же ощущения, как будто влюбились в первый раз: кажется, будто бабочек в летнем голубом небе не летает так много, как у них в животах. Этим можно действительно гордиться, что их любовь прошла действительно много препятствий и осуждений.       Некоторые особо любопытные ученики, у которых они вели уроки, догадывались о возможном романе. Ведь те обнимались и переговаривались не по серьёзным темам релятивно часто, а один раз юноша с косой даже невзначай назвал его при всех солнцем, так что да, на эти предположения были свои причины. Всех вполне всё устраивало, да и это всё ещё походило на просто близкую дружбу, поэтому до директора эти случаи никогда не доходили.       К счастью, Итэру работать в школе стало намного проще, чем в своё время было учиться там. Ведь Скарамучча и Тарталья уже давным-давно выпустились, а таких досаждающих людей не было в школе ни до, ни после. Что с ними стало, никто толком не знал, но все более, чем были уверены, что те стали какими-то явно высокими и важными лицами, как и их родители. В общем, об этом и можно узнать с помощью предстоящей встречи бывших одноклассников — мероприятия, которое по желанию устраивают раз в несколько лет, чтобы увидеться с людьми, с которыми был знаком так долго.       Вообще, на эту встречу он не хотел идти от слова совсем. Но тёплые воспоминания грели душу и невольно вызывали улыбку, несмотря на все плохие обстоятельства, которые тоже там были. Поэтому решил всё-таки прийти, а с осознанием, что его давняя любовь может в любой момент помочь и забрать оттуда, несомненно, успокаивала и придавала уверенности.       Итэр пришёл в кафе не самым первым, но и не последним, что было просто чудесно: сидеть лишние полчаса или жить с осознанием того, что на первой же встрече выпускников все ждали именно его, вряд ли хотелось. До установленного времени оставались всего лишь пять минут, за которые он успел мирно наговориться с несколькими бывшими одноклассниками и одноклассницами. Поделиться своей взрослой жизнью они решили тогда, когда соберутся все до единого.       Вскоре подошли ещё несколько человек, ну а самой последней, конечно, пришла звёздная троица. Двоих парней Итэр конечно же знал в лицо, а про третьего слышал, но видел впервые. Им был Хэйдзо, который из-за переезда был вынужден перевестись в новую школу. На тот момент Итэр учился на дому уже несколько месяцев, так что не застал момент, когда Чайльд и Скарамучча «приютили» новенького, а если быть точнее, затащили раздумчивого тихоню в свою компанию и за короткий срок сделали из него свою копию.       Конечно же, неугомонные подростки разболтали другу любопытную историю про химика и бывшего одноклассника, но не стали придавать ей особого значения — как-никак, пик популярности у неё уже прошёл. Зато парни смогли за этот год обучения распустить кучу более интересных слушков, так что потом даже они забыли об этом незаконном романе, но вспомнили о нём, когда даже Итэра спустя несколько лет пригласили на встречу, а он согласился. И естественно, три парня захотели припомнить ему эту ситуацию, только чуть-чуть попозже.       Совсем скоро разговор зашёл о профессиях. Кто бы мог подумать, что эти трое парней, которые нередко забивали на учёбу, взлетят до высот: Хэйдзо стал довольно востребованным частным детективом, Чайльд — директором крупной компании, а Скарамучча был его заместителем. Да и в личной жизни у них всё достаточно хорошо сложилось.       А когда спросили у Итэра, что насчёт него, и он сказал, что вернулся в школу, в которой учился, только теперь в качестве ещё одного учителя химии, началось… — Так тебе мало времени с Альбедо вечером и ночью? — конечно же, эту тему начал Чайльд, и никто другой. — Ещё утром и днём хочешь?       Разумеется, его поддержал Скарамучча: — Может, вы ещё и трахаетесь в лаборантской на переменках?       Да, у химиков бывало такое, и не раз, но Итэр не подал виду. Лишь хлопнул себя по лбу, закатив глаза, а потом на громком выдохе отчеканил: — Мы любим друг друга уже не первый год. Вам это как-то мешает? Сомневаюсь. Не лезьте не в своё дело. — Эй, Итэр, я бы хотел узнать тебя поближе! — Хэйдзо впервые завязал диалог с новым знакомым, облокотившись локтем о стол и положив голову на свою ладонь. — Хм… если сравнивать тебя и Альбедо, ты явно не похож на того, кто будет сверху. Я на сто процентов уверен в том, что ты снизу. Наверное, именно этот человек стал твоей яркой мотивацией к углублённому изучению такого сложного предмета.       Честно сказать, детектива ещё можно терпеть. Он же вроде бы не насмехается, а просто размышляет. Так и было. Но вот двое коллег со временем перешли все границы. — Ох, ребят, а знаете ли вы о том, что у нас есть аудио, где эти оба занимаются сексом, ещё пяти-шестилетней давности? Как же Итэр там стонет… а как он умоляет Альбедо быть жёстче… это надо слышать! Могу включить, кстати! До сих пор сохранилась. Грех удалить такое чудо.       Конечно же, немалое количество бывших одноклассников поддерживали Итэра, так как они понимали, что эти шуточки правда лишние, тем более на долгожданной встрече. Например, Сахароза.       Она довольно хорошо общалась с парнем с косой ещё с начальной школы, но их дружба укрепилась с того момента, как парень начал разбираться в химии. Они нередко сверялись ответами в домашней работе, временами и на работах — конечно же Альбедо позволял им, так как понимал, что они оба хорошо разбираются в данном предмете, их помощь друг другу не помешает, поэтому не рассаживал их на контрольных работах, всегда давал им один вариант, а также ставил в пару на лабораторных работах. Ученики не были против такого, даже наоборот рады, и всегда получали положительные отметки. Сахароза тоже решила связать свою работу с такой наукой и поступила в важную лабораторную, только пока что помощницей других профессоров. Ну ничего страшного, вскоре она добьётся высот и оставит свой след в химии.       Эта девушка нередко просила неугомонных парней успокоиться и закрыть тему, но, как назло, они продолжали. Итэр быстренько и незаметно написал Альбедо о начале ожидаемого конфликта — они договаривались об этом ещё до выхода парня из дома. А когда тот устал терпеть шутки в свою сторону, не сдержался, подскочил, схватив свой бокал с красным вином… и вылил его прямо на белоснежную рубашку Чайльда так, чтобы хоть несколько капель попали и на его лучшего друга. Хэйдзо здесь толком ни при чём, его трогать не стоит. А вот этих двух коллег… прибить мало.       Не успели они вставить и слова, как Итэр почувствовал тёплые руки на своих плечах, уже догадываясь, кем был этот человек. Конечно же, было неприятно после такого унизительного поступка, но Скарамучча рассмеялся. — Учитель, крутивший роман со своим учеником, а теперь коллегой, пришёл его защитить на его же встрече? Как это мило! Но глупо со стороны обоих. Небось Итэр нажаловался, да?       Альбедо решил не продолжать ссору, а вместо этого положил на место, где сидел его возлюбленный, денежную купюру и повёл блондина к выходу.       Когда те вышли из кафе, Итэр, немедля, сразу начал рассказывать о своей раздражённости в данный момент. Первая встреча одноклассников правда прошла не очень: видимо, некоторые так и не смирились с выбором партнёра у блондина. Да и, вроде бы, сейчас им должно быть всё равно: все выросли, никто больше не должен осуждать за такое. Но, видимо, невоспитанные люди так навсегда остаются теми же, что очень огорчает.       Однако вскоре злость сошла на нет. Рядом Альбедо, который успокаивал и давал надежду, тем более, что он не бездействовал, а поддерживал и целовал в щёчку время от времени. Ну и как с таким человеком быть в плохом настроении? Просто невозможно.       Янтарноглазый осмотрелся лишь тогда, когда оба учителя химии оказались в небольшом, малонаселённом, но расцветающем сквере. Голубоглазый сказал своему возлюбленному, что хотел бы просто с ним немного погулять, чтобы окончательно успокоиться и провести время вместе, а парень с косой охотно ему поверил. Конечно, подобные затеи никогда не бывают просто так, но это пока что не было столь важно.       Прогулка и впрямь выдалась на славу: влюблённая парочка обсудила всё, обошла половину парка и, в конце концов, села на деревянную скамейку. В парке действительно было просто чудесно. Некоторые весенние цветы уже начали расти, снег почти полностью растаял, а солнце совсем не мешало, хоть и немного слепило очи. Начало весны — самое вдохновляющее время. Природа будто встаёт из мёртвых и вновь оживает, словно трёх месяцев мороза и в помине не было.       Блондин вздрагивает, когда его имя называют нежным, ласковым и тихим, таким родным голосом, и поворачивается в сторону, откуда он исходит. — Мне нужно тебе кое-что сказать… — светловолосый берёт две руки в его, после чего прикрывает веки, и начинает, — Знаешь… мы очень много прошли вместе. Нам всегда было и до сих пор без разницы на чужое осуждение, непринятие, отчуждение. Люди просто ничего не понимают. Я часто успокаиваю себя мыслью, что ты всегда будешь со мной, мне действительно становится легче от этого. Как человек, ты для меня абсолютный идеал… да и не только, как человек.       Юноша напротив же молчит, затаив дыхание, и слушает, немного краснея. Всё-таки, в этих словах не было ни капли лжи, и это делает момент ещё приятнее. — Поэтому, с особой честью и со всей своей чрезмерной радостью, я хочу тебя спросить лишь об одном.       Своими элегантными движениями старший аккуратно и поначалу незаметно что-то кладёт в руки любовника, после чего отпускает их. Младший смотрит вниз, после чего сам не замечает, как заливается слезами, а лицо краснеет…       Его бледные пальцы сжимали обручальное кольцо с бриллиантом. — Итэр, ты выйдешь за меня? Я подарю тебе жизнь, о которой ты так долго мечтал…       Блондин сначала молчит, не веря своему счастью, а потом поднимает глаза и бросается в объятия любимого человека, целуя в лицо и шепча ему слова самой искренней любви и безусловное согласие.       ***       Итэр и Альбедо — один из примеров сильной, готовой к препятствиям любви. Не все пары, к сожалению, выдерживают подобные испытания судьбы и покидают друг друга, режут ножницами «красную нить» и расходятся, стараясь забыть друг друга навсегда. Но эти двое были словно созданы друг для друга, и им невероятно повезло найти этот самый смысл создания.       Даже поверить сложно, что всё это началось из-за тяги к сложному предмету. Так всегда и бывает — любовь начинается с самых маленьких, незначительных вещей. С долгого осознания, с мыслями в бессонные ночи, с алкогольных напитков, что будто перемешаны с опасным, но не смертельным ядом, который ты после проглатываешь. С объятий невзначай, с первого поцелуя…       С принятия мизантропии.