***
Это начинается так же, как и любая другая история об испорченном ребёнке в Эверморе — с жестокого отца. Ичиро ясно как день помнит, как впервые увидел Натаниэля. Была суббота, Тетсуи гонял восьмилетних детей по полю, включая Кевина и Рико, в то время как Ичиро наблюдал с трибун стоя рядом с отцом. Это был обычный день, пока Натан Веснински, правая рука Кенго, не ворвался на площадку, волоча за собой плачущего мальчика. Его волосы были ярко-рыжими, прям как у Натана, точная копия человека, который рывком распахнул дверь и швырнул его на площадку, словно мешок с рисом, едва ли не разбив голову мальчика потерянным мячом экси. Ичиро пришлось скрыть вздрагивание; ему стало жаль плачущего мальчика, в то время как его отец снисходительно махнул рукой, и он увидел улыбку на лице Рико. Это был первый раз когда Ичиро увидел Натаниэля. Однако, он встретил Натаниэля снова, спустя пару недель. Натаниэль был угрюм, тих, не сказал ни слова, как бы Тетсуи ни старался выбить их из него. Мальчик был заперт в комнате один, несмотря на протесты Рико, того что Вороны всё делали парами. Тетсуи отказался объединять Натаниэля в пару. Для него это было наказанием для рыжего. Однако, Ичиро видел это иначе. В результате сильнейшего избиения — Натаниэль был окровавлен и плакал, его отправили обратно в комнату, и никого не заботили его синяки. После этого, охваченный сочувствием и ужасом, Ичиро пробрался в комнату рыжего, после чего предложил обед, который он вынужден был пропустить, вместе с плиткой шоколада, помогая ему перевязать раны. Между ними образовалась безмолвная связь. Ичиро не понимал, почему Натаниэль отличался от других; возможно, это из-за его глаз. Ледяные-голубые глаза шестилетнего ребёнка, похожие на замороженные кристаллы, отказывающиеся треснуть, сколько бы он не плакал. Его слёзы не были покорностью; это был способ избавиться от боли. Натаниэль всё ещё относился к нему с подозрением и отказывался говорить, но Ичиро и не возражал. Он продолжал тайком приносить ему плитки шоколада, зная что Воронам запрещено есть сладкое. Они все знали, как тяжело Натаниэлю держать рот на замке, тем самым делая им всем одолжение. На это ушло больше года, но новичок Жан Моро стал причиной худшего словесного оскорбления, которое Рико когда-либо получал в своей жизни, и это были первые слова, которые Натаниэль сказал кому-либо. Рико пришёл в ярость, услышав это, но к его несчастью, Ичиро остался во главе, так как Вороны находились на чемпионате, а Тетсуи был за пределами штата. Ичиро отправил Натаниэля в его комнату, в «гневе» сообщая о том, что тот пропустит оставшуюся тренировку. Для Рико и Кевина пропущенная тренировка была настоящим наказанием. Натаниэлю это было куда виднее. Ичиро присоединился к нему в его комнате несколько часов спустя, тайком принося сумку с закусками, в то время как рыжий разрывал обёртку тёмных шоколадных батончиков, ухмыляясь Ичиро запачканными шоколадом зубами. — Спасибо, — говорит Натаниэль, и Ичиро впервые улыбнулся, почувствовав это.***
Ичиро слишком поздно понял, что влюбился в Натаниэля. Он продолжал тайком пробираться в его комнату, даже несмотря на то, что тот получил Жана Моро в качестве соседа по комнате, несмотря на то, что у Ичиро стало намного меньше времени, когда он стал старше. Жан и Натаниэль всегда приветствовали его и никогда не раскрывали секрет. Веснински был болтлив. И он был великолепен. По мере того, как он рос, его мышцы развивались, заменяя тонкую кожу, с которой он пришёл. Мускулы развивались не так, как обычно развивались у подростков, из-за изнурительных тренировок. Его глаза сверкали, когда он говорил о вещах, которые ему нравились, волосы вились и подпрыгивали при каждом решительном движении. Ничто из того, что делали с ним Тетсуи и Рико, не могло погасить его страсть. Иногда, Ичиро просто сидел и смотрел на него. Жан никогда не слушал их разговоров, но Морияма смотрел и думал, как же ему повезло, что он заполучил этого Натаниэля, потому что на площадке он был вечно ворчащим маленьким дьяволом, не боявшимся бросить или получить удар. Он был совершенно другим, когда ел тёмный шоколад с Ичиро тайком в его комнате, разговаривал так, как будто они не в адской дыре, а так как будто они свободны. Были времена, когда Ичиро оступился и чуть не попался, но он был их наследником и никто не посмел этого рассказать. Он не мог держаться подальше, как бы близко он не был к тому, что бы быть пойманным своим отцом или дядей, независимо от последствий. Ичиро осознал, что влюблен в Натаниэля, только когда рыжий был на корте экси. Бэклайнер ростом с Кевина, вдвое больше него, врезался в Натаниэля с такой силой, что звук рикошетом разнесся по площадке. Воцарилась мёртвая тишина, и Ичиро изо всех сил пытался сохранить бесстрастное лицо, когда как он почувствовал пронзительный ужас, а его сердце упало в низ живота. Ему с трудом удалось сохранять расслабленную позу, кулаки сжимались в карманах, когда он чувствовал подступающую к горлу тошноту. Веснински вывели из корта на носилках, и Ичиро пришлось заставить себя стоять на своём месте. Той ночью он посетил Натаниэля в лазарете после того, как все уснули, сунув ему в руку небольшую плитку тёмного шоколада. Улыбка, которую ему подарил Натаниэль стоила всего.***
Глядя на Натаниэля, уже взрослого, с суровым лицом и пылающими глазами, Ичиро желает, в какой-то момент рассказать правду. Но для их же безопасности он держал Натаниэля на расстоянии вытянутой руки, в то же время заботясь о рыжем за спиной у всех. И это срабатывало. Потому что, Рико никогда не знал, когда он может прийти. Ичиро был назначенным главой семьи Морияма, когда ему было двадцать три года, ровно тогда, когда он убил своего родного брата ради Натаниэля. Выстрел разнёсся эхом по комнате, пока Натаниэль смотрел на Ичиро с того места, где он тяжело дышал, полуобнажённым, лежащим на кровати, а страх всё ещё был скован в его глазах. Безжизненное тело Рико лежало на полу с наполовину расстёгнутыми штанами. Ичиро, стоя в дверном проёме комнаты Натаниэля, яростно сжимал шоколад в руке, гнев бушующий в нём, был сильнее всего, что он когда-либо чувствовал. Натаниэль взглянул на Ичиро; пистолет, кровь на полу и подтаявший шоколад в руке, прежде чем он собрался и убежал. Ичиро больше никогда его не видел. После его поиска выяснилось то что, он находился в безопасности с Хэтфордами в Великобритании, и он отпустил Веснински. В ту ночь Натаниэль увидел правду в его глазах, и он мог истолковать её по своему. Тем не менее, он чувствовал отсутствие Натаниэля острее, чем когда-либо ещё. Это единственная причина, по которой он вернулся к тому единственному, что любил, когда же его отец это ненавидел, даже не смотря на то, что Кенго вырывал карандаш из его руки всякий раз, когда видел, что Ичиро рисует. Теперь Ичиро было плевать, чего хотел его отец. Рисование позволило ему проявить гнев и печаль, которые он чувствовал. Его рисунки превратились в татуировки, которыми он расписал своё тело. О том, о чём взволнованно говорил Натаниэль, о том, что любил Ичиро. И поэтому он открыл тату-салон. У него была империя, которой нужно было управлять, и он время от времени назначал встречи, но только по необходимым рекомендациям. Салон был его развлечением на полставки, его расслабляющим хобби. Ни за что в жизни, он бы не смог поверить в то, что увидит Натаниэля, стоящего перед ним снова.***
Морияма должен был проглотить свою гордость. Это легко. С Натаниэлем всегда было легко быть рядом. Ичиро глубоко вздыхает, прежде чем собрать чёрные волосы в небрежный пучок, скользящем по его телу. — Какую татуировку ты бы хотел, рыжий? — спрашивает он, опираясь на стойку. Голубоглазое чудо слегка покраснело, услышав это прозвище снова. — У меня есть собственный дизайн татуировки, — говорит Натаниэль, не смотря на то, что он долго оглядывался по сторонам, задерживая взгляд на рисунках, которые, Ичиро уверен, он узнаёт. Сломанная ракетка экси, треснувший запрещённый киндер сюрприз, так же детальный рисунок голубых глаз, наполненных слезами. Их так много, но Натаниэль не выдаёт ни одной эмоции. — Тогда давай посмотрим, — Ичиро рассеяно протягивает ладонь, взгляд Натаниэля падает на татуировку на его запястье — пистолет с японским символом любви на рукоятке. Ичиро тяжело сглатывает, щёлкая пальцами поднося руку. Натаниэль шарит в кармане, вытаскивая сложенный лист бумаги. — Мне придётся перерисовать его на своём айпаде, — обьясняет Ичиро, когда рыжий смотрит на него с румянцем на щеках. — Это слишком детально, тебе придётся прийти… — Не торопитесь, — бормочет Натаниэль, закусив нижнюю губу. Ичиро входит в заднюю комнату, изучая лист бумаги. Это набор тире и точек, явно написаных азбукой Морзе. Натаниэль обучил его азбуке Морзе давным-давно, всего несколько слов, чтобы Ичиро знал, в порядке ли он, когда его сбили с ног на корте, или чтобы он мог понимать, стоило ли этой ночью заходить в комнату или нет. Морияма тяжело сглатывает. Это было так давно; он забыл его из-за того, что давно не использовал. Он достаёт свой айпад, рисуя татуировку и распечатывая её на переносном трафарете, глядя на тире и точки. Это похоже на одно слово, написаное вертикально. По прихоти, Ичиро решает вытащить свой телефон, ища смысл. Сердце Мориямы сжимается, когда он понимает, что это значит. Бросив телефон, он выбегает наружу, мимо стойки. Натаниэль стоит на том же месте, скрестив руки на грудь, смотря вверх, когда Ичиро возвращается. — Ты хочешь татуировку с моим именем? — рычит он, на что Натаниэль фыркает: — А у тебя хватило времени, чёрт возьми, — прорычал Веснински, бросаясь к Ичиро. Его пальцы сжимаются на рубашке Мориямы, сжимая их губы в крепком поцелуе. Ичиро задыхается от губ рыжего, и он роняет всё, руки поднимаются чтобы обрамить лицо Натаниэля. Пальцы удерживают его на месте, пока они крепко целуются. Гибкое тело Натаниэля крепкое и непоколебимое. Ичиро целует его так, как будто бы это битва, пытаясь сказать Натаниэлю всё, что он не мог сказать много лет назад. — Я твой, — выдыхает Натаниэль в поцелуе, и волна возбуждения проходит по венам Ичиро. Он издаёт рык, отталкивая Веснински назад, пока тот не ударился о стену. Натаниэль крепко держится за Ичиро, обвивая его талию ногами. Их зубы звенят от сильного поцелуя, Ичиро нечем дышать, но он не хочет отстранятся. Он чувствовал, как член Натаниэля пульсировал через слои одежды. — Блять… — Натаниэль первый отстраняется с выдохшимся проклятьем, тяжело дыша и глядя на Морияму горящими, наполненными похотью глазами. — Ичи, я чертовски скучал по тебе. — Ты оставил меня, — шепчет он, сомкнувшись лбами. — Ты пришёл не за мной, — так же мягко говорит Натаниэль, чуть задыхаясь. — Ты убил своего брата ради меня, и я видел это в твоих глазах, когда ты смотрел на меня, но я не знал что делать. Я не знал что чувствовал. Я просто сбежал. Я…я думал, ты меня найдёшь. — Я это сделал, — шепчет Ичиро, горячо целуя Натаниэля по линии подбородка. Он тихо стонет, поднимая голову, позволяя Ичиро расцеловывать его шею. — Ты был в Англии. Я оставил тебя, потому что думал, что ты хочешь побыть один. Я думал, ты меня ненавидишь. — За спасения моей жизни? — фыркает Натаниэль, засовывая руку в волосы Ичиро. Он вытаскивает резинку, позволяя длинным волосам спустится по пальцам. — Это не имеет значения, Ичи. Я здесь, я твой, — сдавленным голосом обещает Натаниэль. — Мне очень жаль, что я ушёл. Ичиро бросается вперёд, чтобы поймать его ещё одним поцелуем, прижав их губы друг к другу. Он с жадностью вдыхает Натаниэля, не в силах насытиться им. Веснински податливый и настойчивый, его пальцы уткнулись в волосы Ичиро, а их губы скользят друг по другу, когда между ними шипит жар. — Ичи, — голос Натаниэля еле слышен, он тяжело дышит, когда снова заканчивается воздух. Его глаза потемнели от возбуждения. — Я хочу, чтобы ты вытатуировал на мне своё имя, пока будешь внутри меня. —— — Натаниэль, — выдыхает Ичиро, потеряв дар речи от его заявления. — Я никогда этого не делал, — затаив дыхание признается Натаниэль, а бёдра сжимаются вокруг талии Ичиро. Его вес удобно лежал на бёдрах Мориямы. — Но я хочу, чтобы ты это сделал. О боже, Ичи, ты не представляешь, сколько я думал о том, чтобы вернуться к тебе, но я не знал, хочешь ли ты этого, я не знал, вернёшь ли ты меня. Мориямы не самые снисходительные люди, я был очень напуган. — Здесь не за что прощать, — сулит Ичиро, протягивая руку и отслеживая линию подбородка Натаниэля. Он душераздирающе красив. Он украл сердце Ичиро, но Морияма никогда не хотел его вернуть обратно. — Просто…мне нужно знать, — Ичиро смотрит на него, когда тот поворачивается, касаясь губами татуированного пистолета. Он сделал эту татуировку только для Натаниэля; в первый и последний раз, когда он применил пистолет, что бы лишить человека жизни из-за любви. — Было ли…с Рико, до меня? Его сердце колотится от неудержимой ярости от одной лишь мысли о руках Рико на Натаниэле. Веснински смотрит на него, губы были приоткрыты, а затем закрылись. Он сглатывает, по его горлу катится комок. — Для меня это был первый раз, — бормочет Натаниэль, прикрыв глаза. — В те дни, когда я говорил тебе не заходить в комнату…это был Жан. Я…я ничего не мог сделать, и ты тоже, потому что не был главой. Когда он узнал, что Кенго умер, он вошёл в комнату в поисках Жана, вместо этого найдя меня. Взгляд Ичиро темнеет, и Натаниэль обхватывает его лицо руками. — Жан стал счастливее, и я тоже, — шепчет Натаниэль, — Ты спас меня, Ичиро, и заставил меня понять, как сильно я тебя люблю. — у Ичиро перехватывает дыхание. — У меня есть кое-что для тебя, — он суёт руку в задний карман и достаёт от туда плитку тёмного шоколада. Ичиро издаёт резкий смех, пытаясь не заплакать. Он зарывается головой в шею Натаниэля, крепко держа его, он чувствовал, как их сердца бьются как одно целое.***
Каким-то образом им удаётся добраться до особняка Ичиро. Сексуальное напряжение ощутимо, настолько сильно, что его можно было разрезать ножом. Натаниэль держит пальцы на бедре Ичиро, пока Морияма держит двумя руками руль, сжимая его так сильно, что удивительно, что металл не вмялся. Когда они добираются до дома, Ичиро хватает свой чемодан с портативной татуировкой, хватая Натаниэля за руку, пока они мчатся по дому. Рыжий смеётся, и это восхитительно, освежающий звук. Они игнорируют персонал, когда Ичиро ведёт их в свою комнату, бросая на стол чемодан и поворачиваясь, дабы поцеловать Натаниэля. Он никогда не устанет целовать этого человека, чувствовать, как их тела сжимаются, а Натаниэль прогибается в поцелуе. Его член становится настойчивее в брюках, утолщаясь и прижимаясь к молнии. Ичиро стонет, скользя пальцами по талии штанов Натаниэля, и тот без всяких подсказок стягивает с себя майку. Он дёргает ворот рубашки Ичиро, Морияма сдёргивает её, и их голые торсы трутся друг о друга, когда они тяжело дышат друг другу в рот. Как Ичиро мог жить без него? Без Натаниэля? То, что Натаниэль был в его руках, было лучшим, что когда-либо случалось с ним. Ичиро впервые в жизни падает на колени, и делает это охотно. Он заставил бесчисленное количество людей бросаться на колени, чтобы умолять о своей жизни, перед ним стояло столько людей, чьи жизни он осуждал. Это первый раз, когда всё меняется, Ичиро смотрит на рыжего сквозь ресницы. Натаниэль смотрит на него в ответ с широко раскрытыми, ярко-голубыми глазами, и у него перехватывает дыхание. — Ичи, — шепчет он, когда Ичиро притягивает руку, расстёгивая брюки Натаниэля, опуская их вниз, до тех пор пока не обнажился его член. Натаниэль задыхается, когда прохладный воздух щекочет его орган. — Ичи, тебе не обязательно. — Натаниэль, — Ичиро перекатывается на пятки, смотря на рыжего. — Делал ли я когда-нибудь, чего не хотел? В вопросе много смысла, у Натаниэля перекатывается горло. Морияма наклонятся вперёд, беря член Натаниэля в рот, отчего рыжий вскрикивает, обеими руками обхватывая затылок брюнета. Ичиро раньше никогда не брал в рот мужской половой орган, но ему делали это несколько раз. Он обводит языком головку члена, посасывая его. На его языке выделяется предэякулят, но его это не останавливает, погружая Натаниэля глубже. Веснински вскрикивает, сильнее сжимая пальцы на его волосах, Ичиро трепетно кладёт руку на бедро Натаниэля, а другой обхватывает стрежень его члена, лаская ртом чувствительную головку. — Блять, Ичи, — выдыхает Натаниэль. — Ичиро, как же это хорошо! Морияма отстраняется, облизывая губы, продолжая гладить эрекцию Натаниэля, слюна и прекуум помогают ему. — Тебе когда-нибудь отсасывали? Натаниэль стремительно краснеет, смотря на него отрицательно покачивая головой: — Я всегда ждал тебя, Ичиро, — шепчет он, и собственническая боль заставляет Ичиро дрожать. — Я взорву твой грёбаный разум, — обещает Морияма, беря в рот палец, смачивая его. Он берёт член Натаниэля обратно в рот, заглатывая его как можно глубже. Скользя скользким от слюны пальцем в девственное отверстие Натаниэля, слегка потирая его, он слышит как Веснински тихо ругается. Он вжимает палец в Натаниэля, когда по телу рыжего прошлась дрожь, крепко сжимая волосы Ичиро. Морияма продолжает сосать его член, поглаживая отверстие в такт движениям головы, а палец полностью входит в его брешь. Веснински тяжело дышит, подёргивая бёдрами. Он явно пытается сдерживаться, пытаясь не двигаться, и Ичиро ценит его усилия. Тем не менее, он хочет свести рыжего с ума. Он вдавливает палец, сгибая его, легко находя бугорок. Он осторожно нажимает на него, поглаживая стенки Натаниэля, когда тот всхлипывает, в нём накапливается удовольствие, а его член дёргается во рту Ичиро. Морияма стонет вокруг его члена, на что Натаниэль тихонько хнычет. Ему нужна смазка. Отстранившись, он смотрит вверх и видит Натаниэля, смотрящего на него с мокрыми глазами, чертовски развратного и великолепного. — Я скоро вернусь, — обещает Ичиро, вставая и целомудренно целуя Веснински. — Не двигайся. Натаниэль тяжело сглатывает, кивая, пока Морияма подбегает к своей тумбочке, перерываясь в ящике стола, хватая бутылку лубриканта и презерватив. Он возвращается, проходя к Натаниэлю, отмечая, что тот даже не пошевелился. Он откладывает смазку и презерватив в сторону, настраивая тату-машинку беря трафарет. — Где ты хочешь это? — мягко спрашивает Ичиро, из-за чего Натаниэль краснеет. — Над своим сердцем, — шепчет он, и Ичиро чувствует как что-то скручивает его живот, а его сердце с бешеной скоростью колотится. — Иди сюда, — шепчет Морияма, притягивая руку Натаниэля, и он подчиняется. Ичиро захватывает лицо Натаниэля своими руками, позволяя ему видеть сторону мужчины, которую никто другой никогда бы не увидел. — Я люблю тебя, — признаётся Ичиро, наклоняя голову, чтобы сладко поцеловать Натаниэля. Рыжий сжимает локти Ичиро, пытаясь сосредоточится, когда его твёрдый член касается молнии мужчины. Морияма отступает, пристально глядя на рыжего, который выглядит так, будто его щёки покраснели навсегда. Он потирает грудь Натаниэля спиртовой салфеткой и тянется к трафарету, что бы убедиться, что он встал на том месте, где Натаниэль хочет, прижимая его к коже, чтобы оставить контур. Ичиро сидит в кресле спереди от него, стягивая с себя штаны когда, наконец, его член высвобождается. Морияма тянется вперёд, что бы притянуть рыжего за бёдра, снова погружая в рот член Натаниэля. — Ах… — он испускает удивлённый вздох, когда Морияма смазывает пальцы, вновь погружая один палец, а за ним и второй, нежно поглаживая его простату. — О-ох, чёрт, Ичиро. — стонет Натаниэль, а его член дёргается во рту Мориямы. Рыжий хватает его за плечи, пытаясь удержаться, пока брюнет медленно разбирает его по частям, посасывая его орган влажными чавками, а его пальцы исследуют отверстие Натаниэля, растягивая и дразня. — Я так близко, — хныкает Натаниэль, задыхаясь, когда Ичиро отрывается от его набухшего члена. — Не кончай, — приказывает он Натаниэлю, и тот кивает, сглатывая, пытаясь привести дыхание в норму. Он хватается за основание своего члена, пытаясь сдержать оргазм. Морияма ухмыляется, наклоняясь вперёд и оставляя засос на бедре Натаниэля, добавляя следом ещё один палец. — Я готов, — всхлипывает Веснински Ичиро бросает на него острый взгляд, пока три пальца засели глубоко внутри. — Откуда ты это знаешь? — бормочет Морияма, и ему достаточно, чтобы понять, когда в ответ он получает красный румянец на щеках, — Ты делал это с собой? — ухмыляется Ичиро, так, как будто его пальцы не работают с Натаниэлем. — Я, ох, бля…пробовал один или два раза, — шепчет он, тихо простанывая, а Морияма усмехается, вновь целуя его бедро, откидываясь на спинку кресла. Он раскатывает презерватив на свой твёрдый, ноющий член, обильно смазывая орган смазкой. При виде члена Ичиро, у Натаниэля качается горло, перед тем как ринуться вперёд, решительно оседлав бёдра Мориямы. Ичиро притягивает его к себе для грубого поцелуя, прежде чем, Натаниэль наклоняет его член, задевая отверстие головкой. Это медленный спуск, когда рыжий сидит на члене Ичиро, это такое тёплое и сильное давление, что Морияме нужно сделать глубокий выдох, чтобы не задохнуться. — Чёрт, ты заставляешь меня чувствовать себя таким заполненным, — хнычет Натаниэль, обнимая Ичиро и крепко целуя. Он слегка подпрыгивает на бёдрах Мориямы, а с его губ срываются тихие стоны. — С тобой так хорошо, — шепчет Ичиро в рот Веснински, прежде чем положить руки ему на бёдра и притормозить. Он надевает чёрные латексные перчатки, надеясь, что сможет достаточно сосредоточится, чтобы не облажаться. Натаниэль смотрит на него с открытым доверием, любовью и желанием, именно это заставляет Ичиро потянуться к тату-пистолету. Он кладёт руку Натаниэлю на грудь, чувствуя, как его сердце колотится под ладонью. — Я хочу это, — заверяет Натаниэль, накрыв своей рукой, руку Ичиро. — Я больше никуда не уйду. Я твой. Морияма облизывает губы. Первое нажатие иглы на кожу, заставляет отверстие Натаниэля болезненно сжаться вокруг его члена. — Бля, — шипит Ичиро, убирая руку. — Если я всё испорчу, я исправлю это позже, — обещает он, на что Натаниэль хихикает. — Ичи, ты можешь вытатуировать на моей коже всё, что захочешь, — говорит рыжий. Ичиро на это фыркает, не торопясь заполняя две точки, представляющие первую букву своего имени, вытирая лишние чернила. Веснински тяжело дышит, а руки сжаты в кулаки по бокам. Морияма отмечает, что он всё ещё твёрд, капля прекуума выделяется на головке его члена. От одного этого осознания орган Ичиро начинает всё больше пульсировать внутри Натаниэля. Ему удаётся пройти следующие пару букв своего имени, при этом, стараясь не испытывать головокружения от возбуждения каждый раз, когда Веснински сжимает его член. — Можешь ли ты немного ускориться? — скулит Натаниэль, тяжело дыша. — Я так чертовски близок к тому, чтобы кончить, Ичи. — Не смей кончать без разрешения, — рычит он, отчего Натаниэль стонет, слегка подпрыгивая, и размазывая предэякулят по его торсу. Он заканчивает второе «I», обречённо застонав, когда понимает, что ему надо закончить ещё три буквы, не беря в руки инициативу. — По крайней мере, я не татуирую твоё грёбаное имя, — бормочет Ичиро, а Натаниэль заливается смехом, отчего ему приходиться убрать тату-пистолет. Его смех заразителен, и Морияма против воли улыбается. — Ты можешь себе представить? — промурлыкал Натаниэль. — Ты учишь меня татуировать, и в следующий раз я вытатуирую на тебе своё имя. Члену Ичиро очень нравится эта идея. Тем не менее, Морияма прищуривает взгляд на Натаниэля: — Я заткну тебя в следующий раз, вот что. Улыбка Натаниэля великолепна. Ичиро заканчивает пятую букву своего имени, нетерпение заставляет его бёдра приподняться вверх, потому что он так хочет трахнуть Натаниэля. Руки рыжего лежат на его груди, отслеживая татуировки, в тот момент когда улыбка резко сошла с его лица. — Океан, — бормочет Натаниэль, пробегаясь пальцами по кожи груди Ичиро. — Тёмный шоколад. Ключи. Самолёт, — он смотрит на Морияму со слезами на глазах. — Это… — Это всё что напоминает мне о тебе, — заканчивает за него Ичиро. Есть причина, по которой он никогда не ходит без рубашки перед людьми. Каждый раз, когда он видит эти татуировки, он вспоминает сияющие глаза рыжего, оживлённо говорящего о путешествиях, горящего о том чтобы наконец иметь что-то своё, то что будет принадлежать ему. Натаниэль всегда мечтал покинуть Эвермор, вот почему Ичиро не мог вернуть его. Натаниэль смотрит на Морияму. Затем: — Я так рад, что вернулся, — прошептал он, на что Ичиро улыбнулся, чмокая Натаниэля в подбородок. — Я тоже, — говорит Морияма, — А теперь подожди, у меня осталось две буквы, прежде чем я вышибу из тебя слова Веснински ухмыляется, успокаиваясь, когда Ичиро терпеливо заканчивает две последние буквы своего имени, точку и тире, ведущие к его соску. Морияма вытирает излишки чернил, откладывая тату-пистолет в сторону, потирая большим пальцем сосок Веснински. Тело Натаниэля дёргается с протяжным стоном, а его член настойчиво протекает. Ичиро улыбается, покрывая татуировку тонким слоем вазелина и накладывая на неё прозрачную повязку. Он целует грудную клетку, глядя на Натаниэля, который смотрит на него горячими глазами. Веснински усмехается, а потом что-то щёлкает между ними. Ичиро сжимает руками бёдра Натаниэля, грубо вбиваясь в него, а рыжий толкается вниз, встречая его толчки. Натаниэль скачет на нём с большим энтузиазмом, чем с умением, но Морияму это не волнует, он перекатывает бёдра с рыжим. Натаниэль трётся бёдрами об Ичиро, пока не выпускает томный вздох, его твёрдый член волочится по животу брюнета. Натаниэль наклоняется, задыхаясь от тёплого поцелуя, которым Ичиро захватывает его губы, обивая руками шею. — Тебе так хорошо, — задыхается Натаниэль в губы Мориямы, со слезами на глазах, а пальцы исследуют обнаженную кожу, пока они жёстко трахают друг друга, Ичиро едва может дышать. — Ты такой чертовски тугой, — стонет Морияма, скользнув рукой в огненные волосы, дёргая голову набок. Натаниэль вскрикнул, сжимая руками плечи мужчины, когда тот вонзает зубы в шею Веснински, всасывая синяк. — Бля, — выдыхает Ичиро отстраняется от кожи Натаниэля, когда в нём пульсирует удовольствие, — Держись, чёрт возьми, — приказывает он, вставая, ноги Веснински обрамляют его талию. Ичиро подносит его к своей кровати, аккуратно уложив Натаниэля. Он кладёт руки на колени рыжего, расставляя их и вонзаясь в него одним толчком. Натаниэль воет, сжимая простыни. Он до смешного красив. Ичиро склоняется, глядя на него, пока он трахает Натаниэля. Его глаза блуждают по телу Веснински, от мокрых кудрей, до пота, стекающего по шеи. Его татуировка блестит на свету, что пробуждает в Ичиро ещё большее возбуждение. — Трахни меня, — кричит Натаниэль, пока его член превращается в беспорядок на коже живота. — Ичиро, пожалуйста, — молит он, и Ичиро выпрямляется, подчиняясь его мольбам. Он врезается в Натаниэля, и звуки ударов кожи по коже эхом разносятся по комнате, он уже чувствует приближения оргазма, но Ичиро отказывался кончить раньше Натаниэля. Он сжимает руку вокруг члена Натаниэля, на что рыжий громко ахает, а его глаза судорожно встречаются с Ичиро, — Я так близко, — скулит он. Морияма слышит в его голосе мольбу, но этого недостаточно. — Умоляй, — Ичиро наклоняется вперёд, шепча слова в рот Натаниэлю, безжалостно поглаживая его член. Натаниэль великолепно сжимается вокруг Ичиро, пытаясь не кончить, выглядя чертовски разбитым, когда Морияма вонзает в него свой член. — Пожалуйста, — без колебаний выдыхает Веснински, — Прошу, Ичиро. Пожалуйста, я хочу кончить вместе с тобой. Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня. Пожалуйста, — хнычет он, и Ичиро больше не в силах сдерживаться. — Давай, — рычит он, смыкая их губы воедино, и Натаниэль кончает, плача в губы Ичиро. Морияма делает ещё пару толчков, прежде чем с кряхтением кончает, его оргазм, пронизывающий, горячий и восхитительный. — Чёрт возьми, — задыхается Натаниэль, обвивая Ичиро руками. Он делает всё, чтобы не прислонится к новой татуировки Натаниэля. Рыжий расцеловывает лицо Ичиро. — Это было потрясающе, — выдыхает Веснински, на что Ичиро улыбается, уткнувшись с ним нос к носу. — Давай приведём тебя в порядок, — пробормотал Морияма, со стоном выходя из Натаниэля. Он помогает ему вытереться, пока его сердце разрывалось от такой любви и привязанности к нему Для всех остальных он стоический глава семьи Морияма, но Натаниэль единственный, кто видел его настоящего. Натаниэль — единственный, кому разрешено видеть его настоящего. Ичиро залезает под одеяло, притягивая рыжего ближе. Натаниэль свернулся калачиком, положив голову на грудь Ичиро. Его не заботило, что у кого-то будет на счёт того что он встречается с мужчиной проблемы, не говоря о том, чтобы встречаться с сыном правой руки своего отца. Но он будет сражаться за Натаниэля каждый день своей жизни, пока не умрёт. — Кевин знал, что ты вернулся, — внезапно осознаёт Ичиро, хмурясь, Натаниэль тихонько посмеивается смотря на выражение лица брюнета. — Это он направил ко мне своего друга — Да, я умолял его не говорить тебе, — улыбается Натаниэль, наклоняясь и целуя Ичиро в челюсть. — Помилуй его, мой лорд? Морияма смотрит на рыжего, в его глазах пылает похоть, пока Натаниэль улыбается. — В наказание я заставлю тебя называть меня так в следующий раз, когда выебу тебя. — Кто сказал, что это наказание? — ухмыляется Веснински, на что Ичиро фыркает, обнимая Натаниэля. Веснински улыбается, прижимаясь к нему ближе и медленно засыпая. Ичиро задается вопросом: его сердце разбилось бы, если б Натаниэль не вернулся? Натаниэль всегда уходил, а Ичиро его отпускал. Но что, если тот кто ушёл, никогда не вернулся бы? Ичиро не хочет думать об этом, не хочет думать о том, как ему бы удалось выжить без Натаниэля. Тот, кто когда-то сбежал, вернулся к нему, и это всё, что имело значение.