— Чимин-щи, отнесите вот эти вот документы, — сказал альфа, протягивая большую стопку бумаг хрупкому омеге. — У вас три минуты, — добавил Юнги. Омежка закусил пухлую губу и быстро покинул кабинет президента компании.
— Идиот, — пробурчал себе под нос он. Пак Чимин, двадцать четыре года, работает секретарём в одной из самых крупных компаний. Усидчив, ответственен, умён и быстр. Всё всегда выполняет в срок, ни единого промаха, ни единой ошибки, ни одного опоздания. — Поберегись! — говорит парень, который сломя голову бежит в сторону кабинета директора компании. Всё вроде бы идеально в его жизни, не считая одного но. И это но — противный Мин Юнги, который всей душой ненавидит омег и презирает их, а угадайте, кто Чимин по принадлежности? Правильно, омега.
Вообще сюда Пак попал чуть ли не через кровь и пот. Устроиться секретарём у Юнги стоило многого, и если бы не Джин, старший брат-омега Мина, то вряд ли Чимин был сейчас тут.
— Чонгук-и, — говорит он, забегая в кабинет. — Это передал Юнги, я побежал. А то на этот раз он мне вообще три минуты дал, — говорит Чимин и летит назад на шестой этаж. Как же не кстати то, что лифт сломан. — Боже, — говорит Пак, задыхаясь. Он успел. Он на месте.
— Чимин, ты тут? — слышит хриплый голос омега и отвечает, закатывая глаза:
— Да, — день за днём всё типично и монотонно. Ничего нового: Пак встаёт и прибывает на рабочее место за тридцать минут до появления Мина, по пути покупая пирожные с начинкой со вкусом мандарина, далее он готовит тому идеальный кофе без сахара. И относит всё в кабинет Юнги, мило приветствуя ег…
— Ты кто, малыш? — чего-чего, но увидеть маленького человечка в кресле своего босса Чимин не ожидал.
— Бёль, — отвечает ребёнок, смотря на Пака. Чимин рассматривает ребёнка. Он отмечает, что Бёль одет с иголочки. На нём довольно дорогая детская одежда очень известного в Корее бренда. Малыш чуть качается на большом кресле, смотря на незнакомого дядю с полными интереса глазами, он просто очарователен, а ещё он подозрительно похож на…
— Отец, — говорит Бёль, и Пак оборачивается. Серьёзно? У Мин Юнги есть такой пухлощёкий омежка-сынок? И при этом он терпеть не может всех представителей слабого пола? Но это всё удивляет не так сильно, как нежная улыбка на лице этого айсберга, который ни разу не делал даже подобия улыбки при других.
— Бё, твоя няня будет отсутствовать три недели, ты точно не хочешь в садик? — спрашивает у ребёнка Юнги. А у Чимина подбородок до пола растягивается. Он у кого-то умеет спрашивать мнение? Слишком много шоковой информации для одного дня, остановите планету!
— Я хочу с тобой! — уверенно говорит он, а Мин вздыхает.
— Чего встал? Сбегай за шоколадным молоком и булочками. Даю тебе десять минут, — грубо обращается он к Паку, а Чимин наконец приходит в себя. Ребёнок милый, не поспоришь. А айсберг, как был грубым и бесчувственным, так и остался таковым. Омега кидает: «сейчас буду» и поспешно выбегает из комнаты, на ходу вырывая свою куртку из шкафа. На улице зима всё же.
Чимин еле успевает принести завтрак малышу, как Юнги отправляет его за игрушкой, а потом и за одеждой, так как, цитирую: «Бёль испачкал штанишки». А Пак весь день материт ту триклятую няню, которая собирается отсутствовать три недели! Три недели, мать твою! От жирочка Пака на боках так ничего не останется!
— А вы что делаете? — Чимин дёргается от неожиданности и отрывается от супер-пупер важного отчета, который должен быть готов в течение двадцати минут. Рядом с ним стоит Бёль и любопытно поглядывает на компьютер.
— Печатаю, малыш, — отвечает Пак, широко улыбаясь. Ребёнок топает ножкой и выдаёт:
— Я не малыш, — довольно строгим голосом. Это точно ребёнок Юнги. Тут и теста ДНК не надо.
— Да что ты говоришь, — смеётся Пак. Милашка. Боже, эти щёчки так и хочется потискать.
— Да-а-а. Отец всегда говорит, что я уже взрослый, ведь мне целых пять лет! — отвечает с серьёзным лицом Бёль. А Чимина ведёт. Милее он ничего не видел, так хочется потянуть за щёчку это чудо.
— А, ну тогда прошу прощения, мистер. Как мне вас называть? — всё так же печатая, беседует с малышом Пак. Хоть кто-то из Минов вызывает в нём восторг. Этот ребёнок просто очарователен.
— Если честно, мне нравится, как вы меня называете, — шёпотом говорит Бёль. — Только отцу не говорите, — так же шёпотом добавляет он. Что за серьёзное лицо? Эти надутые щёчки просто вах.
— Хорошо, это будет нашим с тобой секретиком, — сохраняя документ, отвечает Пак. Он закончил на две минуты раньше! Идеально.
— Что за секрет? — из кабинета выходит Юнги, и по лицу видно, что тот слегка напуган. Скорее всего малыш-омежка покинул комнату, не предупредив отца.
— А мы не скажем, — подмигивая ребёнку, улыбается Чим. Он протягивает документы, которые уже успел распечатать.
— Я тебе плачу не чтобы ты трепался с моим сыном, — строго говорит Мин. Где это видано, чтобы у его Бёл-ли были секреты от Юнги? Мальчишка всегда всё рассказывает отцу. Вернее, так думал альфа, пока не услышал слова секретаря.
— Почему ты ругаешь его, пап? — спрашивает малыш, наполняя слёзками глаза. — Он работал! Честно-честно, — говорит он и обнимает отца за ногу.
А Юнги не выдерживает. Что угодно, но не слёзы сына, не его грустные глазки и надутые щёчки. Пусть Бёль вырастет и капризным ребёнком, но Мина не остановит даже это. Он будет делать всё для единственного омежки в своей жизни.
— Хорошо, я извинюсь перед ним. Ты только не плачь, — гладя сына по головке, говорит альфа и вздыхает. Тяжело так. Низко, он не хочет просить у омеги прощения. Именно у этого. Юнги откровенно бесит Чимин. Как он всё успевает? Почему нет промахов? Почему всё настолько идеально? Бёль трясёт головой, мол, давай, извиняйся. — Прости, Чимин, я был не прав, — выдавливает Мин и заходит в кабинет вместе с сыном.
С тех пор прошло две недели, и у Чимина что-то не так. Это нормально, что он настолько сильно любит чужого ребёнка? Ребёнка человека, который бесит его до скрежета зубов. Но Бёль… Он такой милашка, и многим напоминает Паку себя в детстве. Малыш так же дует щёчки, когда у него что-то не получается, любит пить мятный чай, обожает хороший сон и много болтает. А ещё мальчишка очень доверчивый и искренний.
— Хё-ё-ён, — тянет Бёль, хватая парня за ногу и поднимая свои радостные глазки. — Мы ведь пойдём, да? — спрашивает он. Вчера младший омежка изъявил желание сходить в кино вместе с Паком. Чимин в принципе был не против, но есть одно но…
— Закончим работу и поедем все вместе, — говорит Мин, чуть ли не сжирая глазами Чима. Кажется, Юнги всё больше и больше ненавидит омегу. Этот чертовый Пак везде! У Бёля нет ничего на уме кроме Чимина, он постоянно говорит: «Хён это, Чимин-хён то»… Бесит.
Бёль недоверчиво смотрит на отца, но молчит. Мальчишка полюбил Чимина. Ему нравится запах Пака. Он, правда, слабый очень, но Пак пахнет, как Новый Год. Запах дымка в совокупности с запахом мандаринов, которые так обожают оба Мина. Малыша изначально подкупили феромоны старшего омеги, но сейчас он в восторге от Чимина в общем. Пак очень чуткий, и он понимает всё то, что не понимает отец. Он всегда помогает и всегда стоит на его стороне, даже если знает, что Юнги наругает их обоих. А ещё он объясняет всю омежью физиологию, о которой Мин старший точно ничего не расскажет.
Чимин весь день трудится, а Бёль не путается под ногами, чтобы хён не устал сильно. Чуткий малыш. Зато он выносит мозг отцу.
— Зачем ты Чимина отправляешь? Мы бы могли отнести бумаги вместе, — говорит Бёль, видя, как отец отдаёт уже третью стопку бумаг и велит омежке вернуться в течение двух минут.
— Это его работа, — дальше подписывая документы, отвечает Мин.
— Пап! Но он устаёт. Смотри, он весь день бегает, а потом ему ещё и с нами идти, давай лучше мы отнесём, — малыш строит глазки. А Юнги соглашается. Он правда сейчас переигрывает. Пак тратит своё свободное время и соглашается сходить с его ребёнком в кино, а что получает в итоге? Тройную нагрузку. Альфа вздыхает, берёт сына за руку и шагает к выходу.
— Юнги-щи, я опоздал? — спрашивает шокированный Чимин, который еле ползёт к двери. Альфа лишь качает головой.
— Делай отчёт, я сам отнесу, — говорит он. А Пак ещё больше впадает в шок, когда не слышит времени. Это получается, что он может управиться в любые сроки? Что он может не спешить? Вторая половина дня проходит куда легче. И когда вечером, выйдя, Юнги видит, как Чимин одевается и собирается уходить, то удивлённо спрашивает: — Ты куда?
— Кино начнётся через час, а мне надо переодеться, встретимся на месте, — отвечает омега. И Юнги, наверное, забив, прошёл бы мимо, если бы его за рукав не потянул Бёль и не взглянул на отца строгим взглядом. Ей богу, этот малыш вертит им, как хочет.
— Идём, мы тебя подвезём и подождём у подъезда, — говорит Юнги, и совсем не слушая возражений, уходит вперёд. А Чимин возмущается и в итоге говорит, что не сядет к ним в машину. И скорее всего он так бы и поступил, если бы не:
— Хён, ты не хочешь со мной поехать, да? — Мин младший смотрит наверх, а Чимин стоит молится. Этот ребёнок вовсе не милашка! Он чертёнок, он вертит не только Юнги, но и всеми окружающими его людьми! Манипулятор!
И вот, в итоге Юнги подъезжает к частному дому в довольно неплохом районе. Всё же зарплата у них в компании выдаётся приличная.
— Я быстро, — Чимин залетает в дом, быстро гладит котёнка со странным именем Сип и накладывает тому кошачий корм. — Что бы надеть? — вслух рассуждает омега, стоя у шкафа. Он не хочет выглядеть как-то по-особенному, поэтому выбор останавливает на белых джинсах и огромной розовой рубашке, в которую влезет ещё три Чимина точно. Парень закрывает дом и выходит на улицу.
Пак залезает в машину и замечает, что Юнги пробегается по нему взглядом, а малыш Бёль начинает восторженно щебетать:
— Хён! Ты такой красивый, ты и в костюме красивый, но, — ребёнок не может подобрать правильные слова, чтобы объяснить, что старший омега в этой одежде выглядит так по-домашнему уютно, так мило, что вызывает огромный восторг. — Отец, скажи же, что Чимин красивый! — говорит малыш, ища помощь у родителя. Ну не может он сформулировать предложение.
— Сойдёт, — холодно кидает Юнги, совсем не понимая, откуда внутри появилось какое-то странное чувство. Чимин совсем маленький, Мин этого не замечал. Да он чуть больше самого Бёля! Как вообще этот омега мог поднимать такие стопки бумаг? А ручки у него какие? Да у Юнги раза в три больше точно… А ещё Пак очень милый. Этот парень хорошо относится к ребёнку и даёт ему необходимое омежье тепло. Бёль в последнее время стал прилежнее, менее капризный и вообще лапочка-умничка! А ещё недавно, когда они разговаривали про Чимина, ребенок хёна своим папой назвал. Он даже сам этого не заметил и продолжил разговор, да и Юнги не стал его поправлять.
***
— Вы видели, как он его?! — восторженно говорил Бёл-ли, выходя из помещения. Малыш держал за руку и отца, и Чимина, и весело щебетал, делясь впечатлениями о фильме. — Мы же ещё придем? — спросил неожиданно он, понимая, что совсем скоро мисс Ян вернется, и Бёль не будет видеться с Чимином на работе.
— Конечно, — проговорил старший омега, гладя малыша по голове. Сегодня было весело. Весело наблюдать, как глыба-Мин смущается. Серьёзно, расскажи кому-нибудь — не поверят! Но надо признать, это было чертовски мило.
— Залезаем, шустрее, — говорит альфа, открыв заднюю дверь и впуская омег в салон. Бёль моментально уселся на коленки к хёну, категорически отказываясь слезать, только если не "Чимин-ни тяжело? Тогда я могу сесть в кресло". А Пак не мог прогнать это чудо с колен. Хотя это опасно — сажать маленького ребёнка не в кресло.
— Ладно, ладно, сдаюсь, — смеётся Юнги, который ну никак не смог уговорить сына слезть с Чимина.
— Хён, а послезавтра Новый Год, — щебечет Бёль. Он уже неделю уговаривает Чимина отпраздновать праздник всем вместе, втроём. Но Пак ни в какую. Омега убежден, что новый год надо встречать исключительно в кругу родных, рядом с самыми дорогими людьми, а не с омегой с папиной работы. Тем более у него в планах встретить следующий год вместе с братом, которого не видел уже полтора года! — Хён, ты не хочешь…
— Бёль, — тянет Чимин, хватая носик малыша. — Что я тебе говорил? — спрашивает Пак. А потом смеётся с серьёзного личика.
— Но ты тоже моя семья, разве не так? — этот разговор Мин-старший слышит не в первые, но каждый раз, когда Бель называет Чима семьёй, в груди ёкает.
— Я твой хороший и самый близкий друг, — отвечает Пак. — И я правда-правда очень хотел бы провести вместе с тобой Новый Год, — говорит он. — Но меня уже забронировали, прости, малыш, — мягко улыбается омега. Он рассказывал про Хосока Бёлю. Ребёнок в курсе, что Пак чуть ли не грезит о встрече с братом. Ведь Хосок — единственный родной человек. Чимин сирота.
Юнги даже не замечает, как доезжает до дома омеги, и плавно выскальзывает из машины, открывая тому дверь.
— Спасибо, — говорит Мин, на что слышит робкое «не за что». — Нет, правда. Ты очень многое делаешь для Бёля, я ценю это, — добавляет альфа.
— Я не очень люблю детей. Но к Бёлю проникся, он очень хороший ребёнок, — мягко улыбаясь, говорит Чим. — Прохладно на улице, может пойдёте?
— А, да, до свидания, — Мин прощается и садится в машину. Сегодня ночью он опять не заснет, всё думая об омеге, который так нагло влез в его сердце.
***
— Юнги?
Новый Год наступит буквально через пару часов. На улице снежная буря, а дома тепло, всё пропитано запахам мандаринов и салатов. Музыка, смех, ёлка-красавица стоит посреди холла. Всё вроде шло по плану, кроме босса на пороге со спящим ребёнком на руках.
— Что случилось? — Пак понимает сразу — что-то не так. Альфа сам по себе довольно бледный человек, но таким белым его свет ещё не видел.
— Б-бёль! У него температура, — говорит Юнги. Вообще, он понимает, что в принципе разумнее было бы отвести малыша в больницу. Но, во-первых, Бёль во сне звал Чимина, а во-вторых, за все годы жизни ребёнка он заболел во второй раз, и Мин просто-напросто растерялся.
Чимин без слов берёт Мина-младшего на руки и впускает его отца в дом. Пак несёт малыша в свою комнату и укладывает на кровать, наполненную приятным запахом омежьих феромонов. Чимин ставит градусник и идёт включать чайник.
— Прости, я, наверное, испортил вам праздник, — говорит Юнги, пока Чимин смотрит на лекарство и ищет жаропонижающие таблетки. — Я правда растерялся. Он редко болеет, а ещё он звал тебя, и я…
— Юнги, — Мин поднимает голову на омегу. Глаза Чимина полны страха. — Я совсем не против того, что вы пришли. Я постараюсь помочь Бёлю. Я тоже волнуюсь за ребёнка.
— Спасибо. Но всё же, ты же хотел провести Новый год с братом, — отвечает альфа. Малыш отцу всё рассказывает про Чимина. И от него Юнги узнал, что у Пака есть брат, которого тот любит больше всех на свете. Так же от него Мин узнал и то, что Чим видит Хосока очень редко. Пак женился, и живёт в Америке: работа, семья, беременная омега. У них совсем нет времени друг на друга.
— Ёнха попала в больницу прямо перед вылетом. У них не получится прилететь, — грустно отвечает Пак. Он знает, что брат по-любому его навестит в скором времени, но хотелось увидеть его поскорее. — Я рад, что встречу Новый Год с вами, а не один.
Разговор прерывает тихий, слабый голос Бёля, доносящийся из спальни. Омега и альфа сразу поднимают голову и, услышав тихое «папа», мчатся в спальню.
— Как ты, малыш? — Чимин сразу подбегает к кровати и берет ребёнка на руки, прижимая головку к груди. — Куда ты поставил градусник? — спрашивает омега. Ребёнок указывает на тумбочку. Пак берёт в руки прибор и удивляется: 39,2. Ужас! — Боже! Срочно выпей таблетки, я тебя протру, и ты ляжешь спать, — говорит он. А малыш слабо кивает. Юнги всё это время наблюдает за этим.
Этого им с Бёлем не хватало? Заботы омеги? Омежьей любви? Искренней любви, которую дарит Чимин? Да. Это то самое, что искал Мин. Пак тот самый человек, который сможет поднять на ноги Минов после предательства со стороны родного папы-омеги мальчика.
— Подними ручку, — говорит Чимин, протирая ребёнка. — Вот так, Бёль, ты умничка, — хвалит малыша Пак. Слабенький. Он такой слабенький; что за вирус бы не подхватил Мин младший, он высосал из него все силы. Глаза мальчишки прямо-таки слипаются. — Вот так, теперь ложись, я чуть-чуть позже зайду проверить тебя.
Старшие покидают комнату и заходят на кухню. Юнги выходит на балкон, решая посмотреть в окно. Буквально пару минут осталось до Нового Года. Не лучшее начало, верно? Сейчас он в чужом доме, с больным ребёнком и с болящим сердцем. Почему то бешено стучит?
— Ты ведь тоже чувствуешь? — слышит мужчина любимый голос.
— Да, — коротко отвечает Мин.
— И с каких пор ты знаешь про это? — спрашивает Чим.
— С первого дня. Я почувствовал это, как только ты зашёл в кабинет, — вздыхает альфа. А смысл скрывать? Он врал в первую очередь себе, не признавая истинность. Мин сам с собой воевал, твердя, что его истинному омеге не нужен такой, как он. Альфа, который терпеть не может омег, да ещё и с ребёнком на руках. Грубый и невоспитанный. Непонимающий намёков, не любящий романтику и всю хренотень с розовыми соплями. Но со временем как раз таки этих розовых соплей и захотелось. Захотелось баловать Пака, захотелось дарить ему любовь и делать того самым счастливым и, испугавшись своих чувств, альфа начал гонять Чима по всем отделам, заставляя разносить бумаги.
— М-м-м, а я сегодня. Представляешь, ты впервые не выпил феромоноподавляющие таблетки, — смеётся омега, становясь рядом, но не смотря в глаза. — Я в шоке, я правда не ожидал.
— Тебе противно? — спрашивает альфа, а в ответ видит вопросительный взгляд омеги. — Я плохо относился к тебе. А ещё у меня есть ребёнок, — поясняет он.
— Я люблю Бёля. Правда-правда. Очень сильно, — двенадцать часов ночи. Новый Год начинается с удивлённых глаз Мина, которые чуть из орбит не вылетели, когда омежка чмокнул его в щёчку. — А ещё я люблю тебя, — и приторно так улыбается. — Отказов не принимаю, — смеётся Чим с красных ушей альфы и ещё раз чмокает того в щёку.
— Я тоже, — отвечает Юнги. — Люблю тебя сильно. Ты стал неотъемлемой частью нашей с Бё жизни, ты будешь моим?
— Да.
Новый Год творит чудеса. Новые знакомства, встречи, события. Судьбоносные повороты в жизни. Для кого-то плохие, для кого-то хорошие, но Юнги в этом году обрёл настоящее счастье. Чимин является именно тем недостающим ингредиентом в его жизни для полного счастья.
