двадцать двадцать.

славка с улицы приходит весь в снегу. пока шёл из магазина, метель чуть ли с ног не сносила. и надо же было андрею забыть кукурузу купить.. каждый новый год одно и то же. и каждый раз славу посылают в магазин за этой долбанной кукурузой, хотя сам он её терпеть не может. зато охотно её поедает светло. слава громко топает на входном коврике, чтобы с кроссовок стряхнуть снег налипший. мда, надо бы уже купить ботинки какие-нибудь тёплые. так и заболеть недолго. куртку вешает на крючок в прихожей. стоит только развернуться к коридору, как глаз радует верный друг и помощник - филя радостно встречает и лапами перебирает в ускоренном темпе, лишь бы скорее к хозяину примкнуть и потереться о джинсину холодную. - да не, мы давно расстались. а ему не с кем праздновать. почему нет? - доносится с кухни спокойный голос вани, словно это не он ходил с грустным ебалом несколько месяцев после расставания с рудбоем. славе остаётся только цокнуть на это. сама идея, звать кого-то не из их компании, была достаточно сомнительной. зачем? определённо возникнут рамки смущения, нельзя будет говорить о чём-то или покрывать хуями охххуенного и его бэк-мц. разве это дружеское веселье? но и ванечку не хотелось расстраивать, так что всем дружно пришлось согласиться. - держите вашу кукурузу ебучую. тридцать минут в очереди стоял на кассе. - ворчит машнов, нос сопливый утирая тыльной стороной ладони. - нельзя было йобдура попросить купить? всё равно опаздывает. слава с грохотом ставит жестянку на стол, и андрей, который всё это время слушал монолог вани о бывших, даже вздрагивает от столь резкого действия. а сам наверняка думает: 22:38, какая нахрен кукуруза? вот тот же вопрос и у славы. и наверняка у любого человека в россии, кроме, конечно же, светло, которому эта кукуруза пиздец как всралась. вид у славы, мягко говоря, праздничный: весь красный (как говорится, за щёки мороз ущипнул), лохматый, футболка перетянута на одно плечо, на лбу испарина, а дыхание сбито из-за того, что пришлось по лестнице подниматься, а не на лифте. день-испытание, а не новый год. андрей улыбается с этого образа славы и вглядывается недолго в снежинки, застрявшие у друга на ресницах. за окном метель лютая. из-за быстрого потока снега едва видно соседнее здание. пока слава шёл по этой непогоде, он успел раз сорок проклянуть ваню и его эту кукурузу. праздновать они будут на кухне. тут и телевизор, и в уголке ёлочка небольшая, которую любовно филя стережёт, чтобы в удобный момент напасть на зелёную, вкусно пахнущую. тут же и балкон, чтобы выйти покурить, если кому-то захочется. короче, все удобства. - долго твоего йобдура ждать? час остался до нового года, а мы сесть не можем из-за него одного. - продолжает свой поток старческого кряхтения слава, прямо из-под ножа воруя у андрея кусочек сыра и в рот себе складывая. - надо будет - подождём, слав. это раз. два - не час, а час и двадцать минут. вот же светло душнила. сдался ему этот рудбой дурацкий. так думает про себя слава, пока достаёт из ящика три тарелки. он, ваня, андрей.. ещё одна тарелка. теперь четыре. ещё рудбой. три вилки. то есть четыре. ужас, из-за этого рудбоя приходиться совершенствоваться в математике. нет, слава ничего против рудбоя не имел. считал его просто знакомым. и странным. постоянно случайно оказывался там же, где и слава ошивался (один или с ваней - не важно), то в кино на новый фильм марвел придёт на тот же сеанс и на соседнее место, то в студию заглянет, где андрей и славка музыку пишут, ну так, тоже неожиданно захотелось тречок записать. и плевать, что там по предварительной записи. на взгляд славы как-то странно, тусить с бывшими. но никому не понять, какой вид тараканов у светло в башке, так что похуй. раздаётся звонок в дверь и ванечка, до этого так старательно нарезавший картошку в салат, нож бросает и на звук ускоренным шагом отправляется. слава и андрей переглядываются, бросая улыбки друг другу. в прихожей первым делом раздаются поздравления, звуки обниманий (характерный скрип зимней куртки) и смех вань. теперь на одного обладателя тараканов в их компании больше. - вам помочь чем-нибудь? слав, андрей. - подобным образом рудбой привык здороваться. слава в ответ кивает головой, мол, привет, все дела. - да так, осталось только на столе убраться, накрыть и можем садиться. - замай равнодушно отвечает. ему так же, как и славе, присутствие рудбоя погоды не сделает. или, грубо говоря, похуй. начинается та самая суета перед праздником. на часах уже 23:10, с тарелками слава возился непомерно долго, решив их перемыть в последний момент. "запылились", - аргументирует он, нахмурив брови, но на самом деле, не хочет сталкиваться взглядом с ваней. ваня слишком странно смотрит. хочет что-то высказать что ли? или думает, что именно слава настроил в какой-то момент ванечку против него? хуй его знает, но контактировать не хотелось. пока андрей расставляет всё по фэн-шую, параллельно поглядывая в телевизор, чтобы запечатлеть новый костюм киркорова и высказать саркастичный комментарий по этому поводу, ваня и ванечка на балконе стоят беседуют. наверное, как коты домашние следят на снежинками, налипающими на окошки. - ну ты погляди! как блестит! - андрей насмехается над образом в телевизоре и оборачивается на славу, чтобы его реакцию увидеть. слава в ответ улыбается, улавливая настроение друга. натирает тщательно тарелки свежим полотенцем, андрею передаёт их. затем стаканчики протирает, на свет проверяя, не остаётся ли отпечатков на них, и в один момент на просвете замечая ваню, выходящего с балкона. слава стакан убирает от лица и голову вбок наклоняет, брови нахмуривает, немигающим взглядом в ответ пялясь на ваню. тот в ответ качает головой, "ничего". - полчаса до нового года, слав, три активнее, раз уж решил перемыть всё! - подгоняет андрей. на часах и правда 23:30. время так быстро летит, хотя в детстве казалось наоборот. в детстве время было ужасно тягучей неосязаемой материей, которую старался перехитрить, ложась пораньше спать за день до дня рождения, чтобы проснуться и сразу подарки начали дарить. но нет, сейчас только поспевай! последний стакан слава ставит себе спустя несколько минут. в телевизоре ургант шутит между музыкальными номерами, потом вднх показывают во всей красе.. красота. праздник так и витает в воздухе. слава даже отвлекся и перестал следить за тем, как рудбой старается незаметно лишний раз подглядеть за его движениями. 23:55. на экране речь толкает тот-кого-нельзя называть, но все увлечены очередной байкой андрея о том, как же он праздновал новый год в бишкеке много лет назад. раздается звук бокалов, соседи в унисон с ребятами кричат "с новым годом" и наконец наступает полночь - момент, когда можно расслабиться, забыть на какое-то время о своих проблемах и просто быть счастливыми. в последний бой курантов Они встречаются взглядом. слава улыбается рудбою, но не придаёт особого значения этому взгляду. хотя бы пару часов можно не думать о докучающей настороженности. после пары стаканов алкоголя становится жарко на кухне. андрей из духовки как раз достаёт мясо, и жар валит прямо на ребят. к щекам славы сразу же приливает кровь, так что приходиться выйти на балкон во избежание всей красной морды лица. с собой он берёт свой стакан, открывает окно на распашку и голову высовывает за раму. на улице всё та же пурга - снег настолько быстро летит, что салют в небе еле виден. - с новым годом, славка. - хрипло и тихо произносит ваня, заходящий следом. слава обратно в помещение голову засовывает и наблюдает, как ваня закрывает дверь за собой. это смущает. мало ли, что хочет этот дружочек мирона. - слушай, я не настраивал ваню против тебя, - начинает второпях слава, делая пару шагов назад и взглядом окидывая кухню, которая скрыта теперь за полупрозрачным тюлем. ванечка смотрит телевизор и слушает, как андрей продолжает пиздеть про своё детство. - я даже не имел ничего против тебя, я плохого слова про тебя ему не сказал, хотя мне ваша пара и не особо.. - слава. - ваня перебивает, положив тяжелую руку на плечо младшему. от него немного несёт алкоголем и горько пахнет сигаретами. но, несмотря на это, слава (не без испуга) глядит ему в глаза, задержав дыхание. - славочка, с новым годом. ваня мне сказал, что ты любишь сладости. откуда он только что достал шоколадку? слава мог с уверенностью сказать, что видел обе его руки и в них не было плитки, аккуратно завёрнутой в праздничную упаковку. но вот сейчас уже есть. слава сщуривает глаза, явно не доверяя этому акту дружелюбия. зачем ему узнавать, что любит слава? - спасибо. ваня. - слава нахмуривает брови, взяв презент в руки. крутит недолго несчастный шоколад, упаковку разглядывая. - у меня нет подарка для тебя. - у меня и так всё есть. - поспешно отвечает рудбой, словно знал, что слава скажет. - я бы хотел только одного. ваня затыкается, смотрит немигающим взгляд прямо в глаза славе. и тут слава понимает. всё понимает. все эти взгляды, "случайные" касания, встречи, ощущение того, что рудбой знает всё наперёд. и сейчас стоит прямо перед славой и.. - ебучий светло! - цокает слава, глаза закатывает, а ваня сразу же расплывается в улыбке хитрой. - не говори, что он тебе всё рассказал? я всё равно не оценю, как ты меня за руки трогал и пялился пять минут подряд. это такие методы пикапа у ваньки? - да! - рудбой в улыбке расплывается, смехом заливается, наконец понимая, как всё это время глупо выглядел со стороны. - ну так что? - ты думаешь, я тебе за шоколадку дамся? ты ебанулся, рудбой? - в приятном удивлении отвечает слава, поворачиваясь обратно к окну, чтобы свежий ветер обдувал покрасневшие щёки. - ты идиот. - ну ты же сказал, что ничего против меня не имеешь! славка! - ваня вздыхает сверху со спины наваливаясь на славу. сейчас они пьяны. столь близкая поза ни одному из них не кажется странной. лбом ваня потирается славе между лопаток и стискивает младшего в объятиях. - ты поэтому за мной по пятам ходил позавчера в продуктовом? у тебя ужасные способы привлечь к себе человека. - ворчит он. в голове никаких мыслей, только безрассудство. поэтому, почему нет? хотя бы на один вечер. хотя бы на пару часов. - я подумаю, ваня. слава пихает ваню в бок достаточно грубо, чтобы тот отлип, поворачивается к мужчине и несколько секунд глядит на напуганное лицо. небось рудбой думает о том, что слава его будет сейчас покрывать трёхэтажным матом. но нет. слава шаг навстречу делает, замечает, как красиво в чужих зрачках мигают лампочки гирлянды, за мишуру, висящую на шее, притягивает поближе к себе и губы вани накрывает ласковым, невесомым поцелуем. за окном метель. не видно ни одного салюта. быстрые потоки ветра заметают на балкон крупицы снега. слышно, как на улице пьяные люди новогодние песни распевают. в этот момент ни у кого нет проблем. только беззаботность и удовольствие.