Afraid

Драко знал, что ему не стоит выходить на поле в такую погоду. Так же хорошо он знал, что это его единственная возможность побыть наедине со своими мыслями. Черные тучи медленно наползали на Хогвартс. Малышня пугливо бежала под крышу. Учителя настойчиво загоняли остаток тех, кто пытался поймать первые капли языком, внутрь. Старшекурсники кучкой направлялись со стороны Хогсмида в свои уютные гостиные. Только Драко шел в обратную сторону. Квиддичное поле было всегда пустым в подобные дни. Удержаться на мокрой метле было невозможно. Драко и не летать сюда пришел. Подышать, побыть с собой, и позволить себе эмоции вдали ото всех. Здесь никто не увидит. Усилившийся дождь забирался под мантию, стекал холодными каплями за шиворот, заставляя ежиться и приподнимать ворот. Метла в руке неприятно скользила. Разыгравшийся ветер растрепал волосы, но никто не увидит этого, верно? Неверно. Очевидно, судьба не была благосклонна сегодня к Драко. На пустом поле, в стене ливня угадывалась одна фигура. Отливающая красным у квиддичных колец. Драко сжал зубы, подходя ближе. Он намеревался прогнать этого безумного грифа. Староста должен иметь привилегии. С меньшего расстояния до его ушей донеслось пение. Пройдя еще несколько шагов, Драко узнал черную, встрепанную даже мокрой, макушку и отблеск мокрых очков. Он готов был спорить, что Поттер не сможет его разглядеть в своих дебильных запотевших стеклах, даже если подойти вплотную. Но, Мерлин пресвятой он действительно ПЕЛ. — Ты слишком жалок, ты мне не нравишься. — раздался с трудом различимый голос сквозь шум дождя. Драко взвился, ускоряясь, и подошел ближе. Он увидел Поттера, парящего не слишком высоко, зачем-то стоя ногами на метле и как-то чудно вертясь...и он определенно не замечал Драко. — Трахну тебя в любом случае... — неразборчиво пробормотал Потттер, и Драко понадеялся, ему послышалось, но нет. — Ты заставляешь меня хотеть кричать...во всю мощь моих легких. — продолжал он подозрительно томным голосом, с трудом выговаривая слова. Подозревая, Драко забрался на метлу и осторожно, чтобы не выдать себя, начал подниматься. Ливень мешал ему, но ветер доносил поттерские попытки петь: — Это больно, но...я не хочу сражаться с тобой. Ты пососешь в любом случае! — выкрикнул Поттер, крутанувшись на одной ноге на своей метле, и чуть не упал. Драко дернулся было вперед, и, когда Поттер с трудом выровнялся, покачиваясь и даже не замечая совсем рядом другого человека, окончательно убедился, что гриф вдребезги пьян. — Ты заставляешь меня желать смерти... — пробормотал Поттер, тупо пялясь в древко своей метлы. — Прямо как когда я... Драко не понял, забыл ли он текст, или просто это был пьяный бред. — Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-то другой займет мое место! — прокричал Поттер в проливной дождь. — Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-то другой станет мной. Драко не понимал, о чем он, но понимал, что стал свидетелем чего-то дракклово интересного. Бухой Поттер посреди поля, стоящий на своей метле — вот это сенсация! Из этого можно извлечь нечто любопытное... — Продолжай мечтать, — пробормотал он, и Драко вздрогнул, — Не останавливайся, дыши... Борись с этими демонами. Драко не знал, кто это такие, но не успел заинтересоваться. Поттер снова чудно крутанулся на метле, едва не упав, потом отступил, нелепо взмахнув руками, зачем-то выгнулся, теряя равновесие, и наклонился, чтобы его вернуть, прокручивая метлу кольцом. Продолжая напевать себе под нос, бегая мутным взглядом повсюду и одновременно смотря в никуда, ничего не замечая. Драко с удивлением сглотнул. Поттер пытался...танцевать? На метле? С другой стороны, чего только он сам не вытворял спьяну? Много интересного. Например, именно так Драко узнал, что ему нравятся мужчины. И вся его гостиная заодно. Блейз выступил со стриптизом на красных каблуках Панси для Слизнорта. А Поттер вот...танцевал, стоя на метле, едва не падая, напевая под нос какую-то бредовую маггловскую песню. Драко стоило бы слетать за колдофотоаппаратом, сделать парочку компроментирующих снимков, а потом шантажировать ими Поттера, или продать за очень хорошую сумму, но все, что он мог, это сидеть на метле и смотреть. — Ты слишком жалок, ты мне не нравишься! — несвязно выкрикивал он в пустоту, делая очередной неловкий вираж. — Трахну тебя в любом случае! Драко усмехнулся. Это можно устроить. — Ты заставляешь меня хотеть кричать во всю мощь моих легких. Усмешка расползлась еще шире. Поттер ничего из этого не вспомнит. А если вспомнит, решит, что было частью пьяного бреда. — Это больно, но я не хочу сражаться с тобой. Верно, Потти, не сопротивляйся — решил Драко, подлетая чуть ближе, подбираясь, как хищник к жертве в зарослях. — Ты пососешь в любом случае! Тоже не исключено. — Ты заставляешь меня желать смерти, прямо когда я... Внезапно он, закрутив лихой финт, рванул вверх, в гущу черных туч. Затормозив, Драко отправился следом. Ветер вперемешку с ливнем бил в лицо, руки соскальзывали с метлы, но обезумевшего пьяного Поттера это не волновало. Воздух доносил до ушей Драко его голос, будто шепот. — Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-то другой займет мое место. Они летели наперерез дождю, режущему глаза и колющему щеки холоду. — Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-то другой станет мной... Огромные тучи над ними сгущались, норовясь столкнуться. — Быть мной может означать только чувствовать страх, когда дышишь. Росчерк молнии разрезал небо, являя грозное лицо природы. — Если ты оставишь меня... Оглушительный гром потряс их до внутренностей, и Драко не сразу заметил, что безвольное тело соскользнуло с метлы. Стремительный рывок — и он поймал его. Поттер лежал, бормоча себе под нос, но был не поврежден. Драко понял, что его не ударила молния, но оглушила, наложившись на и так пьяное сознание. Метла Поттера продолжала движение какое-то время, и начала снижаться по касательной. Драко ускорился, догоняя ее. Без хозяина это было легко. Закрепив ее чарами, поддерживая слабое тело Поттера второй рукой, он направился вниз. В раздевалке его обдало блаженным теплом. Без церемоний грохнув пьянь на пол, Драко с отвращением сбросил мокрую одежду, отопнул чужую метлу с пути, аккуратно поставил свою на место и прошествовал в душ. Только оглянувшись, убедился, что Поттер лежит на боку, и, если что, не захлебнется в собственной пьяной блевотине. Вот и побыл наедине с собой, очистил голову, отдохнул от общества. Горячая вода мгновенно смыла отвратное настроение. Стало легче. Поттер, бормочущий полу какие-то ласковые признания в любви, стал бесить меньше. Сжалившись, Драко поднял его и потащил в нагретую кабинку. Он все равно не вспомнит этого. На Поттере вместо формы была какая-то маггловская дрянь, так что, не жалея, Драко стянул это, как мог, и швырнул в угол мокрый комок. — Сам сможешь помыться? — спросил он. Поттерские глаза вяло зашарили и с трудом нашли его лицо. Очки он потерял где-то на поле. Наверное, даже не понимая, кто перед ним и что от него требуют, Поттер несколько криво кивнул. — Ясно. Не сможешь. — выявил Драко. С некоторым усилием приподняв его, посадил у стенки и направил на него душ. Поттер благодарно замычал. Драко очень старался не обращать ни свое, ни его внимание на том, что они оба голые под одним душем. Его нужно было отвлечь. — Ты не допел, кажется. — сухо сказал он стене, не смотря на поттерское тело. Сам же Гарри без стеснения поднял на него глаза. — Продолжишь? — Если ты оставишь меня, я буду напуган всем этим. — тихо пробормотал Поттер. — Это заставляет меня тревожиться, но дарует мне терпение, успокаивает меня. Позволь мне столкнутся с этим... Драко невольно опустил глаза и столкнулся с пронзительным зеленым взглядом. Капли снова падали на них сверху, но теперь они были горячими и приятными. И сейчас Поттер был абсолютно обнажен, и доверчиво глядел снизу вверх огромными глупыми глазами. — Позволь мне уснуть... Взгляд Драко скользнул по шелестящим пухлым губам, постепенно возвращающим свой прежний насыщенный цвет. — ...и когда я проснусь...Позволь мне быть. Выдохнув, Драко склонился на колени. Теперь они смотрели друг на друга с одинаковой высоты. Клубы водного пара вырывались из груди Поттера. Его лицо розовело, мутная пьяная дымка в глазах заполоняла зелень, губы открывались, чтобы схватить больше воздуха в душной горячей кабинке. Драко не заметил, как оказался ближе. Он осторожно провел рукой по гладкому полу, разрезая стекающую воду, и коснулся бархатной кожи его ноги. Поттер не подал признаков недовольства. Драко мягко повел пальцами вверх, вдоль острого колена, по бедру. Зеленая муть окончательно заполонила его взгляд. Поттер выгнулся, и Драко тоже подался вперед. Они осторожно соприкоснулись губами, и гром очередной молнии над крышей заставил их вздрогнуть. Драко чуть отодвинулся, оглядывая его. Поттер глупо и медленно моргал, рассредоточенным взглядом скользя в районе его носа. Его широкие плечи тяжело поднимались и опускались в такт возбужденному дыханию, худые, но сильные руки шарили по ногам Драко, живот нетерпеливо подрагивал. Ниже наливался желанием член в гуще волос, и он видел ответную реакцию тела напротив. Драко решился. — Здесь неудобно будет, пошли...пойдешь? — несколько несвязно спросил он, облизывая губы. На них только что был рот Поттера, Мерлин, а скоро может быть не только он. — Да. — кивнул Гарри, не сомневаясь. Драко отчаянно пытался задушить неподобающую слизеринцу совесть, но она продолжала пищать. — Ты...пьяный. — выдохнул он все-таки. — Сильно пьяный. Завтра пожалеешь? — Нет. — ответил Поттер, прикусывая губу. — Завтра не вспомню, но ты...ты можешь отдать, если захочешь...воспоминания. Драко не сомневался, что не захочет. Он мотнул головой, сжав губы. — Тогда это останется маленькой глупой ошибкой. — улыбнулся Гарри, проходясь языком по зубам. Драко едва сдерживался. Он не сомневался так же, что это будет большой ошибкой. Тем не менее, он поднялся, подавая руку. Без тени сомнения Поттер подал свою. Драко сглотнул, когда это произошло, а затем разморенный Гарри навалился на него всем весом, скользя непослушными ногами по мокрому полу. Драко обхватил его руками, поддерживая и, усмехаясь, напел вспомнившееся: — Ты слишком жалок, ты мне не нравишься. Гарри пьяно хихикнул в его голую грудь, и это вызвало мурашки. — А что там дальше, помнишь? Драко прекрасно помнил. — Трахну тебя в любом случае. — Да-а, — отозвался Гарри, размызывая влагу между их телами, — Ты заставляешь меня хотеть кричать во всю мощь моих легких. — Заставлю. — пообещал Драко и шагнул, подталкивая его к раздевалке. Они тяжело свалились на скамейку. Поттер тут же потянулся жадными губами, и Драко со стоном ответил. Его горячий рот манил, но здесь было слишком твердо. Он не хотел покалечить Гарри в нетерпении. Отстранившись от протестующе застонавшего Поттера, Драко приманил свою форму для квиддича. Бросив ее поперек скамейки, потянул туда поддающегося Гарри. Такой доверчивый... Встав на колени, снова накинувшись на его рот, Драко скользил языком по нёбу, обкусывал губы и посасывал язык, взяв его в плен своими зубами. Гарри выстанывал новую симфонию, раскидываясь перед ним на жесткой скамье, путаясь руками и ногами в расстеленной одежде, раскрываясь с каждым движением все больше. Издав животный хрюкающий звук, Драко вырвался из пут его губ, оттянув за влажные пряди, и вцепился нетерпеливым укусом в ключицу. Гарри взвыл над его головой, вцепляясь короткими ногтями в предплечья, и Драко тут же зализал след. Поттер зашипел, но вовсе не пытался его оттолкнуть. — Ты заставляешь меня кричать во всю мощь моих легких. — как в бреду, повторил Гарри. Почти воя от возбуждения, Драко ухватился за палочку, и, отчаянно стараясь не потерять концентрацию, очистил Поттера изнутри и создал смазку прямо на пальцах. Влажно поцеловал Гарри еще раз, одновременно скользнув между его ног, пробираясь за яички мокрыми пальцами. Приобняв его, прикусил за подбородок, оглаживая большим пальцем основание члена, а средним чуть надавливая на вход. Гарри, не возражая, откинулся назад, позволяя больше, и обхватил пятками спину Драко. Он осторожно ввел один, сходя с ума от мягкости и обжигающего тепла, и медленно добавил второй. — Это больно, но я не хочу сражаться с тобой. — прошептал Гарри, его горло двигалось в такт, но Драко не видел его лица. Прикусив губу, чтобы не влететь тут же на всю длину, мягко задвигал пальцами внутри, скользя вперед и вверх, к тому самому. Он понял, что нашел, когда четыре стенки одновременно сжались, сокращаясь, верхняя стала твердой и ребристой, а сам Гарри чуть вздрогнул, отзываясь. — Оно? — риторически спросил Драко, ответом был только невнятный стон. Да. — Ты пососешь в любом случае. — выдохнул Гарри, с трудом принимая в себя три. — Кто еще из нас. — пробормотал Драко, мысленно наматывая миссис Норрис на кулак, чтобы сдержаться. Вообще-то, он был не против обоих вариантов. Но у него было не безграничное терпение, а Поттер только испытывал его своими вздохами и стонами. Драко с мелькнувшем сожалением вынул руку из горячего и влажного места, и Гарри вторил ему разочарованным выдохом. Ухватив его за ноги, Драко помог ему спустится на пол. — Сейчас, вставай на колени, повернись. — хрипло инструктировал он слабо соображавшего Поттера и одновременно разворачивал его руками. — Потерпи немного, больно будет, потом лучше. — невнятно бормотал, зарываясь носом в черные волосы за ухом, укладывая его животом на ткань поверх скамейки. Гарри послушно лег, перекинувшись поперек нее, и заерзал коленями по полу, притираясь задом. Драко, кажется, реально взвыл, но он не мог отвечать за издавамые своим непослушным телом звуки в такой момент. Он надавил. Одновременно на поясницу Поттера, прося прогнуться для нужного угла, другой рукой на его бедра, приподнимая, чтобы быть ближе, и, наконец, членом между ягодиц. Он тяжело протиснулся внутрь, и Гарри вскрикнул. — Как там дальше? — поинтересовался Драко, вжимаясь в свои запястья ногтями, чтобы отвлечься от желания неудержимо двигаться дальше, и, в надежде отвлечь Гарри от тянущей боли и жгучего дискоморта, рвано напел, — Ты заставляешь меня хотеть умереть, прямо когда я... — Я сейчас реально хочу умереть, Хорек! — закричал Поттер и злобно зыркнул через плечо. Драко уткнулся ему в лопатку и усмехнулся. Гарри оставалось только уткнуться носом в ткань на скамье, закрыв локтями лицо, и сопеть. Постепенно стенки внутри расслаблялись, становясь мягче и податливее. Драко осторожно двинулся вперед. Поттер заурчал, зашевелился в складках зеленой формы и затих, сопя громче. Драко счел это хорошим знаком и протиснулся еще чуть-чуть. Глубокое урчание из груди Гарри перешло в низкий стон. Выдыхая, Драко чуть смелее, но все равно бережно, обхватив его таз ладонями в том прекрасном месте, где сгиб образует теплую складочку между бедрами и животом, осторожно двинулся назад и, на ту же длину, но резче — вперед. Поттер отозвался отчетливым стоном, пополам с болезненностью и наслаждением. Удерживая его, мягко продвигаясь дальше с каждым маленьким толчком, Драко двигался, неспешно ускоряясь, вслушиваясь в стоны, что все громче разносились по раздевалке. В момент, когда его таз соприкоснулся с ягодицами Гарри, показалось, будто раздался еще один залп грома, хотя шума ливня он давно не слышал. Наверное, его заглушал бешеный стук крови. Драко вжался в Гарри до основания, вдыхая его запах у загривка, чуть прикусывая позвонок и наслаждаясь тихим постаныванием из его горла. Приподняв его бедра повыше для лучшего контакта, выпрямившись, осторожно двинулся назад, выходя почти до конца, оставив только головку и целую блаженную секунду наслаждаясь видом, а затем медленно, но не останавливаясь, вошел так плотно, чтобы соприкоснуться яичками. Гарри издал тягучий, протяжный и почти мучительный стон. Тогда Драко повторил. И снова. И еще, пока Поттер под ним не заурчал в спутанной ткани, подкинул бедра и подался назад сам. Теперь Драко двигался без страха, глубоко и бесстыдно, закрыв глаза, поддаваясь этому маленькому безумию посреди грозы. Гарри отзывался на каждый толчок, яростно подмахивал, комкал его форму, почти рычал. Драко был с ним солидарен в этом моменте, за исключением пункта о форме. Она стоила, как весь Поттер целиком, но ему не было жалко для него никаких денег прямо сейчас. Он сходил с ума с каждым движением внутри такого восхитительного и горячего тела. Драко ускорялся, вбиваясь так, чтобы снова видеть росчерк молнии перед глазами, а потом замедлялся, чтобы не кончить слишком быстро, сводя с ума извивающегося ужом Гарри и сам впадал в безумие. Порыкивающие стоны выходили из груди Поттера с каждым толчком, а Драко уже не мог контролировать те звуки, граничащие с криками, что издавал сам. Он двигался бездумно, не в силах больше сдерживать себя и приближающуюся грозу внутри. Гарри, несвязно мыча в комок ткани, плотно сжимая его руками, разъехался коленями по полу, несдержанно вскрикивая, и Драко обхватил его поперек живота, чтобы не уронить. Под этот раскатистый крик он совсем потерял рассудок и задвигался так жестко, что причинял боль и себе и ему, и вскоре уже обнаружил себя изливающимся внутрь с мощным стоном, переходящим почти в ор. Драко с трудом нашел себя. Сначала он ощутил холодящий задницу пол, затем слабо пошевелил головой и понял, что может слышать. Доносилось только тяжелое хриплое дыхание сбоку и затихающий ливень. С невероятным усилием Драко открыл глаза. Свет резанул по векам. Пальцы слабо дрогнули, и только после этого он смог слабо повозить ногами. Драко нашел себя сидящим на полу, опершимся головой на скамейку, рядом с перекинувшимся через нее обессиленным котенком Гарри. — Ты как? — хриплым и слабым голосом спросил Драко. — Хочу умереть, поесть и поспать. — промычал Поттер в комок ткани, испачканной в собственной слюне и покоцанной зубами. Драко облегченно выдохнул — с Гарри все, как обычно. — Теперь сотрешь мне память? — обреченно спросил он. Алкоголь начал выветриваться. — Нет. — ответил Драко. Но раньше, чем Поттер успел подняться с надеждой в глупых блестящих глазах, отрезал. — Скоро ты сам все забудешь. Доведу тебя до башни, отоспишься. Проснешься похмельным и с болью в заднице, и будешь гадать до конца своих дней, откуда же она. Гарри нахмурился. Обиделся. Драко знал, что так правильно. — Пойдем, через окно тебя закину, метлу твою оставлю на подоконнике. Драко поднялся, подал руку, и Гарри доверчиво принял ее, с бесконечно грустными зелеными глазами. Глупый, глупый Поттер. — Когда я просыпаюсь, я боюсь, что кто-нибудь другой займет мое место... — бормотал Гарри себе под нос, разделывая курицу. Драко ошарашенно поднял глаза, не сумев сдержать дрожь. Газета, с которой он лежал на диване, смялась в его пальцах, кольцо прочертило в ней неровную полосу, похожую на молнию. — Что ты сказал? Гарри обернулся, нелепый и глупый, как и всегда, в своих домашних коротких шортах и смешной разноцветной футболке. — Я? О, это просто песня. О тебе немного. Каждый день я и правда немного боюсь, что кто-нибудь другой будет просыпаться рядом с тобой. — мягко и чуть грустно улыбнулся он. — Просто песня. — отрешенно повторил Драко, откладывая рваную и смятую газету и невольно потирая обручальное кольцо. — Да, маггловская, а что? — наивно переспросил Гарри. Видя, что с мужем что-то не так, подошел ближе, вытирая руки, и опустился на колени перед диваном. — Что случилось, Драко? — Сейчас — ничего. — ответил он, поглаживая любимого по голове. — Просто подумал...мне нужно тебе кое-что показать. Воспоминание. Об одном школьном дне. О том, когда я решил, что после войны обязательно подойду к тебе и позову на чай...но раньше, чем я успел, ты подошел ко мне. — Да, сразу после суда. — ответил Гарри, серьезно заглядывая в самую душу своими по-прежнему пронзительными и доверчивыми зелеными глазами. Драко бы никогда не устал сходить от них с ума. — Я принесу Омут Памяти. Мне тоже...есть что показать тебе. Выныривая из призрачного озера, Гарри растерянно проморгался, встряхнулся, будто стряхивая фантомную влагу с вечно растрепанных волос. Драко мягко провел по ним рукой, чувствуя, что никогда не перестанет любить их запах. — Что скажешь? — спросил он напряженно, готовясь к худшему. Если Поттер решит уйти сейчас, это будет больно, так неизмеримо больно, но правильно. Гарри перехватил его руку. Драко замер. Любовно проведя по его костяшкам кончиками пальцев, Гарри нежно поцеловал кисть. Потом поднял все еще доверчивые глаза. — Судя по тому, что я увидел... — он хитро улыбнулся, наклонив голову, отчего сердце Драко делало кульбиты похлеще метлы, — Ты обещал мне пососать. И я тебе тоже. С этой фразой Гарри наклонился вперед, ложась щекой на колено мужа, и Драко, с облегчением откидываясь назад, и сжимая волосы, в которых любил каждую непослушную прядку, подумал о том, что больше не боится.