***
— Я хочу кофе-е, — тянет Маша, утыкаясь лицом в сцепленные ладони. С верхнего яруса кровати тут же слышится насмешливое: — Ну ты как ребёнок, Маш. — Я ребёнок, которого лишили кофеина. И ребёнок хочет убивать, — всё ещё жалобно бормочет Лебедева, не отнимая рук от лица. — Ты пробовала просить у съёмочной группы? — спрашивает Таня, что сидит чуть поодаль, на другой кровати. — Я им весь мозг вынесла, — смеется Маша. — Мне предложили попить водички. — В целом, это справедливо, — вновь бормочет кто-то сверху. — Иди к черту, Лу. Таня с довольной улыбкой наблюдает за перепалкой этих двоих и, когда они обе наконец замолкают, выдаёт: — Когда мне в детдоме что-то не давали, я это пиздила. — Таня, блять!***
Когда наступает ночь, слова Кашириной не выходят у Маши из головы. Уснуть она, конечно же, не может: вредные привычки не позволяют девушке расслабиться ни на миг. Сейчас идеально подошла бы чашка растворимого «кофе»; забавно, но после дешёвого напитка её наоборот клонило в сон, а не бодрило, как это должно было быть… Лебедева крутится на кровати так и эдак, одновременно прокручивая в голове все варианты. Сигареты кончились уже давно — это раз. Кофе хочется неимоверно — это два. В воскресенье в школе нет почти никого из съёмочной группы — это три. Маша подрывается на кровати, быстро продумывая назревающий в голове план. Конечно, вероятность того, что кто-то из группы мог где-то запрятать заветную банку с кофе, минимальна. Однако в прошлый раз это сработало… Правда, тогда ученицы чуть было не подрались за маленькую баночку «Нескафе», опрометчиво забытую кем-то из операторов. Шалость замечена не была, но и продукты никто из съёмочной группы больше не оставлял, ведь это тоже самое, что оставить кусок мяса на растерзание голодным гиенам. Во всяком случае, именно так себя чувствовала Маша, что уже пару месяцев находилась на правильном питании. Именно поэтому в дурную голову Лебедевой, которая, в свою очередь, явно была не в себе от извечных нервов, недосыпа и отсутствия кофеина, приходит эта прекрасная идея: тихонько пробраться на кухню посреди ночи и попытаться найти хоть что-то, слегка похожее на кофе. Затея кажется глупой и бессмысленной, но делать нечего: уснуть всё равно не удаётся уже битый час. Маша аккуратно поднимается с кровати — лишь бы не разбудить никого из любопытных одноклассниц — и выходит из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Легонько ступая, девушка быстро преодолевает расстояние от двери комнаты до лестницы в коридоре и тяжело выдыхает, прежде чем ступить на первую ступеньку. Ступени в Школе Леди исключительно скрипящие, поэтому Лебедева спускается осторожно, в час по чайной ложке, придерживаясь за перила. Ведь лишние вопросы ни от одноклассниц, ни от остатков съёмочной группы ей точно не нужны. Когда крутая лестница оказывается побеждённой, Маша расслабленно выдыхает, отгоняя от себя желание шутливо перекреститься. Времени очень мало, поэтому девушка прокрадывается к кухонному гарнитуру, аккуратно открывая первый шкафчик. Пусто. — Блять, — бормочет девушка, тихонько прикрывая дверцу. Дальнейшие поиски так же оказываются безуспешными: ещё пара шкафчиков зияет пустотой, а за одной из дверок девушка обнаруживает несколько бутылок негазированной воды. — Да они прикалываются, — снова бормочет Маша себе под нос, разочарованно выдыхая. — И что это ты тут делаешь? — сзади раздаётся голос, в котором сквозит явная насмешка. Лебедева тут же слишком громко захлопывает дверцу и резко оборачивается, оглядывая одноклассницу с ног до головы. Лаурита стоит неподалёку от кухонного стола, скрестив руки на груди, и с ухмылкой смотрит на Машу, пойманную с поличным. — Потеряла что-то, солнце? Чёртово прозвище. Маша хмурится, сводя брови на переносице, — её такое обращение чертовски раздражает, но, если признаться честно, при этом немного нравится. Обычно она позволяла себе ласковые прозвища в сторону других девушек — но никак не наоборот. И это странно. — Я просто, — Лебедева сглатывает, неожиданно смущаясь. — Просто мимо проходила. Лаурита смеётся, глядя на всё это безобразие; Маша разводит руками и выдыхает, пытаясь угомонить чересчур стучащее сердце. Причина столь резкого приступа аритмии стоит неподалёку: растрёпанная, сонная и в одной футболке, которая едва прикрывает бёдра. Лебедева пару раз медленно моргает, ожидая, что Лу растворится в воздухе, словно ночное неуместное видение. Но девушка, наоборот, по-лисьи улыбается и двигается вперёд, подходя ближе к однокласснице. — Нашла хоть? — Да нихера, — злобно бормочет Маша, присаживаясь на край кухонного стола. — Бесит. — Тише, — Лаурита аккуратно садится рядом и кладёт ладонь однокласснице на плечо. — Снова не можешь уснуть? — Ага, — выдыхает Лебедева. — Снова кошмары? — Ага, — вторит Лаурита. Так они молчат ещё какое-то время; рука Лу всё так же покоится на плече Маши, успокаивающе поглаживая. Отношения между этими двумя исключительно странные: их, казалось бы, дружба иногда переходит все грани, обращаясь чередой двусмысленных намёков. Намёки эти, в свою очередь, заставляют Лебедеву изрядно краснеть и огрызаться, а Лауриту, наоборот, довольно улыбаться и задерживать взгляд на девушке чуть дольше, чем положено в их случае. — Что планируешь делать? — мягко спрашивает Лу, разрезая тишину своим шёпотом. Маша пожимает плечами: — Пока не найду кофе, не уйду отсюда. — Упрямая, — фыркает Лу, аккуратно спрыгивая со стола и становясь рядом. — Ну да, — Лебедева улыбается, — но тебе ведь нравится. Лаурита чуть вскидывает брови, подходя ближе: из-за разницы в росте и сидячего положения Маша чувствует себя уязвимее, чем обычно. Ей это не нравится. — Ты права, — Лу кивает, осторожно помещая руку на бедро одноклассницы; прямо поверх спортивных шорт, в которых та постоянно ходит. — Нравится. Лебедева сглатывает, моргает пару раз и, чёрт, абсолютно по инерции опускает взгляд на губы девушки напротив. Та довольно улыбается — Машу это почему-то тоже бесит. — Чё ты лыбишься, — тут же ёрничает Лебедева, отводя взгляд и слегка краснея. — Отпусти. Маша дёргается чуть вперёд, пока что не прилагая усилий, и пытается спрыгнуть со стола, который случайно стал её ловушкой. — Сиди, — требовательно проговаривает Лаурита, сжимая ладонь. — Чего? — Маша, нахмурившись, смотрит на девушку, ни черта не понимая в происходящем. — Я говорю, сиди спокойно, — говорит Лу уже гораздо мягче. Голос этот, уже по привычке, успокаивает и даже будто бы обволакивает пространство вокруг, заставляя Машу кивнуть. Правда, среагировать Лебедева тоже не успевает: только снова по инерции переводит взгляд на губы одноклассницы, прежде чем та осторожно целует её, подаваясь вперёд. Маша снова хмурится, от удивления выдыхает прямо в губы, но на поцелуй отвечает, прижимаясь чуть ближе. Спустя пару долгих, тянущихся, словно жвачка, секунд, Лаурита отстраняется и с лёгкой улыбкой наблюдает за растерянной одноклассницей. Не дождавшись от Лебедевой никаких действий, Лу, склонив голову, заботливо спрашивает: — Не против? — Что, я… — Маша путается, сводит брови и забавно трясёт головой, вновь вызывая улыбку на лице одноклассницы. А спустя некоторое время неловко бормочет: — Конечно, блять, я не против. Лаурита смеётся: — Кто бы сомневался. — Пошла ты, — упрямо парирует Маша. — Заткнись, ладно? — исключительно мягко проговаривает Лаурита, снова целуя одноклассницу. В попытке прекратить все возражения Лу ещё сильнее сжимает ладонь на бедре, а вторую руку перемещает на спину, резко прижимая девушку ближе к себе. Лебедева, как и предполагалось, еле слышно стонет, и Лаурита тут же улыбается прямо в поцелуй, довольная произведённой реакцией. Маша, всё ещё пытаясь вернуть собственный контроль над ситуацией, слегка кусает девушку за нижнюю губу, заставляя остановиться. — Не прекратишь лыбиться, я… — и замолкает, не зная, чем пригрозить. — Ты… что? — хрипло спрашивает Лу, не замечая, как изменился тембр её голоса. Маша замечает. — Бля-я-ять, — тянет Лебедева, резко дёргаясь вперёд, и целует девушку уже сама, тут же забыв обо всех перепалках. Лаурита проглатывает снисходительное: «Другое дело», ведь сейчас речь совсем не о том. Речь скорее о том, как Маша требовательно цепляется пальцами за футболку одноклассницы, не зная, куда деть свои руки, а Лу ещё сильнее сжимает ладонь на внутренней стороне бедра девушки, медленно двигаясь всё выше и выше. Разорвав поцелуй, Лаурита слегка ведёт рукой вправо, в немой просьбе пытаясь заставить Машу чуть развести колени. Та кивает, усаживается поудобнее и двигается ближе к краю стола, снова бросая взгляд на губы девушки. Лаурита замирает, глядя на одноклассницу, слегка улыбается и хрипло бормочет восхищённое: — Вау. — Замолчи-и, — по-детски тянет Маша, жмурясь, и прячет лицо в ладонях. Лаурита улыбается. Эта часть агрессивной одноклассницы ей чертовски нравится и неожиданно очень сильно её цепляет, заставляя взглянуть на Машу совсем под другим углом (а точнее — сверху вниз). Лу выдыхает, неосознанно проводя языком по нижней губе, и пристально наблюдает за реакцией одноклассницы. Маша сдаваться явно не собирается, всё так же не отнимая рук от лица, и Лаурита принимает решение использовать слегка иную тактику. — Посмотри на меня? — просит Лу еле слышно, полностью останавливаясь. Лебедева фыркает, хмурится: ей настолько непривычно, неловко и стыдно, что она не знает, куда себя деть от ощущений, и вовсе не знает, как себя вести в данной ситуации. Девушка выдыхает, словно перед прыжком в ледяную воду, отнимает руки от лица и медленно поднимает взгляд на одноклассницу, что терпеливо ждёт ответного шага. Лаурита кивает: — Умница. И, не дав Маше снова съязвить или огрызнуться, гораздо более требовательно целует девушку, становясь между её разведённых ног. Забавно, что Лебедева физически гораздо сильнее и, если захочет, может за секунду прекратить всё происходящее, однако Маша, наоборот, расслабляется в чужих руках и позволяет девушке напротив делать буквально всё, что взбредёт ей в голову. Ещё спустя несколько минут Лаурита наклоняется чуть ближе к уху одноклассницы и шепчет еле слышно: — Ты же сможешь быть тихой, правда? — Понятия, блять, не имею, — язвительно отвечает Лебедева. — Такого опыта у меня ещё не было. Лу смеётся, откидывая голову назад: — Какая же ты идиотка. В любом случае, всё бывает в первый раз. Когда смешки утихают, Лаурита снова целует одноклассницу, однако очень быстро спускается ниже, к забитой блэкворком шее. Где-то на подкорке сознания проносится: «Удобно… Не будет видно следов». Девушка усмехается своим собственным мыслям, оставляет пару укусов, тут же требовательно проводит по ним языком и тяжело выдыхает в тот момент, когда Маша, осмелев, запускает руки под её футболку. Лебедева, слегка улыбаясь, проводит короткими ногтями по спине девушки и, вздрогнув, утыкается лбом в плечо Лауриты: ровно в тот момент, когда та резко прижимает ладонь ближе, — пока что через плотную ткань шорт, но всё же. Маша сглатывает, выдыхает, ещё сильнее цепляясь ногтями за спину одноклассницы; Лу же, наоборот, ни капли не торопится, наблюдая за реакцией девушки. Хотя, судя по тяжёлым выдохам Лебедевой, она делает всё исключительно правильно. — Если ты не перестанешь тянуть кота за хвост, я тебя убью, клянусь, — еле-еле слышно шепчет Маша, требовательно двигаясь навстречу дразнящей руке. — Как скажешь, — кивает Лаурита. Издеваться над Лебедевой в планы девушки точно не входит, поэтому Лу прижимает ладонь ещё ближе, а свободной рукой легонько сжимает шею. Никакого намёка на грубость — исключительно мягкое подчинение, и именно такая непривычная смена ролей для Маши пробегает показательной дрожью в руках. Остатки неуместного благоразумия уговаривают Лебедеву прекратить всё происходящее, но, сука, прикосновения девушки напротив настолько приятны, что Маша, наоборот, откидывает голову назад, признавая собственную капитуляцию. — Никогда бы не подумала… — удивлённо бормочет Лу, глядя на представшую перед ней картину. Маша уже не отвечает: только с силой впивается ногтями в спину, будто в отместку, заставляя Лауриту удивленно дёрнуться, убрать руку с шеи и наконец заткнуться. Девушка улыбается, задвигая подальше разыгравшееся чувство собственного превосходства: об этом позже. Сейчас есть дела поинтереснее. Лебедева тяжело выдыхает, смотрит на одноклассницу исподлобья и, опустив ладонь на запястье девушки, требовательно ведёт руку вниз. Лаурита от удивления даже брови вскидывает и склоняет голову вправо, но спустя пару секунд послушно запускает руку под растянутую резинку спортивных шорт, придвигаясь ещё чуть ближе. Свободной рукой Лу перехватывает запястье девушки, прижимая её руку к поверхности стола; Маша от неожиданности выдыхает, чуть было не проговорив саркастичное: «Не первый раз, да?». Однако сил и смелости на эту простую фразу уже не хватает, ведь Лаурита, всё с такой же хитрой улыбкой, аккуратно отодвигает лишнюю ткань и замирает, глядя на одноклассницу. Маше стыдно. Стыдно, стрёмно, но при этом настолько странно-приятно, что никак не удаётся набрать воздуха в лёгкие и прекратить это безобразие. Девушка прикрывает глаза одной рукой, будто бы пытаясь спрятаться от самой себя, и двигается чуть ближе к краю стола. Лаурита понимает намёк моментально: и медленно входит с помощью одного пальца, параллельно понимая, насколько сильно всё-таки Маша её хочет. — Скажешь хоть слово — и я тебя ударю, — выдаёт вдруг Лебедева. А затем сама насаживается сильнее. Лу тут же подхватывает необходимый ритм и добавляет второй палец, подстраиваясь под движения девушки; второй рукой она всё так же держит Машу за запястье, помогая удержаться на месте. Лебедева отнимает руку от лица, перехватывает взгляд одноклассницы и, аккуратно высвободив запястье, совсем по-ванильному переплетает пальцы. Этот наивный жест заставляет Лауриту улыбнуться как-то слишком искренне. Слишком искренне для случайного секса двух «переподруг». Лу наклоняется вперёд, снова целуя девушку, и за счёт этого движения входит чуть глубже, чем было до. Маша выгибается, выдыхая и бормоча что-то неприличное, а Лаурита думает, что ещё долго будет прокручивать этот момент в голове, словно старую заевшую киноплёнку. Лебедева неосознанно прикусывает ребро ладони в попытке скрыть слишком палевные звуки, а вторую руку сжимает ещё сильнее, будто бы пытаясь удержаться за девушку напротив. — Тише, — бормочет Лу и, высвободив руку, аккуратно закрывает ладонью рот одноклассницы. А затем резко толкается сильнее. Со стороны Лауриты это было чертовски предусмотрительно, ведь Маша чуть ли не гортанно стонет, короткими ногтями царапает её шею и даже безуспешно пытается прикусить ладонь, закрывающую рот. Ещё спустя пару минут сильных, но медленных движений Лебедева вздрагивает, выгибается и утыкается лбом в плечо девушки напротив, пытаясь унять смущающую дрожь в теле. Какое-то время обе девушки молчат, даже не двигаясь, потому что ничего кроме лаконичного «Пиздец…» на ум не приходит. Когда на Машину голову всё-таки обрушивается осознание произошедшего, она дёргается, пытаясь выбраться. — Подожди ты, — Лаурита фыркает, аккуратно вытаскивает пальцы и опирается руками о стол, по обе стороны от Маши. Когда Лебедева, опустив взгляд и покраснев словно подросток, пытается отодвинуть девушку, Лу снова усмехается. — Подожди ещё, — Лаурита чуть наклоняется вперёд и медленно целует девушку. Одну из рук она перемещает на талию одноклассницы, не давая той отстраниться. Хотя Маша, в общем-то, и не пытается: аккуратно отвечает на поцелуй, во второй раз за вечер признавая свое поражение. Когда Лу осторожно отстраняется, на губах её играет виноватая улыбка. — Выглядишь так, будто щенка украла, а не трахнула меня на столе посреди ночи… — произносит Лебедева и, покраснев ещё сильнее, неловко трёт переносицу двумя пальцами. — Можно подумать, ты сопротивлялась, — пытается защититься Лаурита. — В этом-то, блять, вся проблема! — Маша повышает голос, но тут же переходит на шёпот, и остаток фразы тонет в ночной тишине кухни. Лебедева легонько отталкивает девушку, спрыгивает со стола и, не поднимая глаз, быстро поправляет съехавшие шорты. Маша понятия не имеет, что будет дальше, но врать о том, что ей всё произошедшее не понравилось, она точно не сможет. Именно поэтому девушка выдыхает, слегка улыбается и медленно подходит к однокласснице, что предусмотрительно отошла на безопасное расстояние, лишь бы не попасть под горячую руку. — Понятия не имею, что это было, — гораздо мягче произносит Лебедева и уже привычно утыкается лбом в плечо девушки. Лаурита осторожно обвивает Машу двумя руками и с абсолютно неуместной в данный момент нежностью заправляет волосы той за ухо. — Я никому не расскажу, — Лу произносит это еле слышно, улыбаясь. — Пошла ты, — усмехнувшись, отвечает Лебедева. Отстранившись, она отступает на пару шагов назад: — Думаю, всё-таки стоит попытаться поспать. — Держу пари, что после произошедшего ты уснешь очень быстро, — смеётся Лаурита. Маша не отвечает, только неловко улыбается, словно подросток после случайного секса в школьном туалете. Затем разворачивается и медленно плетётся в сторону лестницы на второй этаж, параллельно прокручивая в голове всё только что произошедшее. Стыд, смешанный с возбуждением и какой-то дурацкой неловкостью, заполоняет всё вокруг — Лебедева даже чувствует, как мелко подрагивают пальцы рук, словно в подтверждение тому, что всё это не было сном. В попытке успокоить дрожь девушка засовывает руки в карманы и замирает около лестницы, вглядываясь в темноту. А затем, нахмурившись, оборачивается, услышав едва различимый шёпот. — Ма-аш? Девушка закатывает глаза, пожимает плечами и, плюнув на всё на свете, возвращается обратно на кухню. Лаурита стоит посреди комнаты, а на губах её играет какая-то слишком довольная улыбка. — Что ещё? — с опаской спрашивает Лебедева. — Так это… что насчёт кофе? Маша сводит брови, щурится и непонимающе смотрит на девушку. Лу улыбается ещё шире и с громким стуком ставит на кухонный стол (при взгляде на который Лебедева неизменно краснеет) баночку с растворимым кофе. Маша улыбается настолько широко, что Лаурите начинает казаться, будто бы та всю свою жизнь прожила ради этого момента. Маша усаживается на стул, предварительно развернув его спинкой вперёд, и бормочет довольно: — После этого я обязана на тебе жениться. — Ой, заткнись, а.