С первым апреля

Розыгрыши присутствовали в отношениях Кайла и Картмана почти с самого начала, и, да, любой в здравом уме бы предположил, что Кайл научился их предугадывать. Но нет. В действиях Картмана не было ни логики, ни смысла. Но из всех сюрпризов, которые Картман провернул, Кайла заставил сорваться только один — когда из-за розыгрыша вся школа Южного парка узнала об их отношениях. Как же так получилось, спросите вы? Они, как обычно, целовались в кладовке уборщика во время второй половины обеда. На этот раз всё было более страстно, чем обычно, и Картман медленно отстранился от шеи Кайла (конечно, оставив пару засосов), чтобы сказать, что любит его. Кайл, конечно, ответил тем же. А потом Картман повернулся к хорошо скрытой камере, которая вела прямую трансляцию в Инстаграме, и крикнул: — Вы слышали?! Вы слышали это, леди и джентльмены?! Мы геи! Кайл не порвал с ним только потому, что позже тем вечером Картман признался ему в любви по-настоящему, в уединении его спальни. Кайл остался на ночь, а на следующее утро, хромая, поплёлся домой. Но на первое апреля они договорились друг друга не разыгрывать. И раньше Кайл исправно держал своё слово. Но это было давно. А сейчас он смотрел в зеркало, на испачканные чёрной временной краской руки, пока наносил её на волосы. Не то чтобы он не держит свои обещания… Просто Картман раздражал его последние несколько недель. Он делал всевозможные язвительные замечания о том, что Кайл его «еврейский пирожок», а в какой-то момент даже назвал его «перевернутой морковкой», тиская за щёки. Стэн, сидевший рядом, краснел от попыток сдержать смех. Сначала было даже забавно, но потом прозвища начали серьёзно действовать Кайлу на нервы. А первое апреля казалось идеальной возможностью для мести. Они запланировали встретиться. Через несколько часов Кайл уже должен был быть у своего парня, поэтому действовать пришлось быстро. Пока он оттирал краску с волос, руки покрылись чёрными пятнами. На мраморной раковине завибрировал телефон. — Бля… — Кайл осторожно перевернул его локтями и нажал кнопку «принять вызов». Получилось, конечно, не с первого раза, но получилось же. — Привет, Картман. — Я сейчас в магазине, и я забыл, что ты хотел. Ты хотел что-то испечь… Печенье?.. Или… Ух, ебать. — Что такое? — спросил Кайл, поставив телефон на громкую связь, и продолжил втирать средство в волосы. — Еврей. — М-м? — Я увидел упаковку шоколадного печенья. Тут два теста в одном. Блин. Можно взять, Кайл? Пожа-а-алуйста? Кайл тихонько рассмеялся от того, что его парень до сих пор спрашивал на всё разрешения. — Ладно, бери. — Ты самый лучший, мой маленький ходячий факел. — Как скажешь. — Я побежал на кассу! — взволнованно взвизгнул Картман на другом конце провода. Кайл мог только представить, как он мечется в магазинных проходах. — Пока! — он повесил трубку и включил душ, чтобы смыть краску.

***

Кайл наблюдал, как чёрная краска окрашивает воду в ванне. Он высушил волосы и уставился на чужеродное отражение в зеркале. Он взъерошил кудри в руках, вполне довольный получившимся цветом. Хотя бы не рыжий. Ему не очень нравился его натуральный цвет волос, но он считал, что это своего рода изюминка. Он схватил свою тёмно-зелёную шапку, которую ему подарил Картман (вместе с запиской «ахах для стрёмных рыжих волос»), и нацепил её на макушку. Несколько тёмных вьющихся прядей выбивались наружу, но сейчас было не до этого. Всё равно рано или поздно всё раскроется. Кайл вышел из дома, закрыл дверь и удовлетворённо вздохнул, когда его окутал прохладный весенний воздух. Небо было розово-фиолетовым — наступал вечер. А Кайл шёл к своему парню, которого сильно любил. Он был счастлив. Через пару минут в поле зрения показался знакомый зелёный дом. Кайл подошёл к двери, постучал и стал терпеливо ждать. — Привет, Евр-м-м! — как только дверь открылась, он шагнул вперёд и впился поцелуем в губы Картмана, обхватив его шею руками. Поначалу Картман стоял в шоке от такой смелости и инициативы, не понимая, куда деть руки, но когда это состояние прошло, он скользнул ладонями вниз к талии и пояснице Кайла, как обычно. Поцелуй становился более страстным. Как и планировалось, Картман поднял Кайла на руки, а тот крепко обхватил ногами его талию. Кайл схватил прядь шоколадно-коричневых локонов, мягко потянул и прошептал на ухо Картману: — Хочу тебя. Затем он прильнул к его шее, выбрал местечко и нежно пососал. Находясь в такой непосредственной близости от своего парня, Кайл отчётливо слышал, как у того перехватило дыхание. Он ухмыльнулся про себя, понимая, насколько хорошо продвигается план. — Хех, я тоже хочу тебя, Кайл. — Тогда чего ты стоишь, тупица? Картман ахнул, когда Кайл прикусил мочку его уха. Он закрыл дверь ногой и понёс его в спальню. К счастью, свет был выключен. Всё шло как надо. Он уложил Кайла на кровать и начал стягивать с него свитер. Когда одежда полетела на пол, Картман просунул колено между ног своего парня и, взяв его за руки, навис над ним. — У тебя течка, что ли? — спросил он, проводя языком по шее Кайла. Тот вцепился в его широкие покатые плечи. — Разве я не могу хотеть тебя просто так? Картман отстранился и сразу посерьёзнел. — Я не жалуюсь. — Вот и хорошо. Кайл оттолкнул его, забрался сверху, восхищаясь видом, и начал любовно поглаживать его грудь. Единственным источником света в комнате был пурпурный закат за окном. Картман был таким мягким под ладонями Кайла, что тот не мог насытиться. Картман подавил стон, когда Кайл положил руки ему на грудь и начал медленно двигать бёдрами, громко выдыхая и глядя в его ярко-голубые глаза. — Боже… Кайл, — он зажмурился и начал двигать бёдрами навстречу. Его стоны были самыми горячими в мире. У Кайла теперь точно стоял и от физического контакта, и от звуков. Он опустился на грудь Картмана, наклонившись, чтобы поцеловать его. Поцелуй получился грязным и мокрым, и когда они перестали шевелить губами, раздался приятный «чмок». Кайл уже успел забыть про розыгрыш, оседлав Картмана и виляя бёдрами, пока тот не напомнил ему, в порыве страсти стянув шапку и обнажив тёмные чёрные кудри вместо ярко-рыжих. — М-м-м… Что за… Что за хуйня?! Картман сбросил его с себя на другую сторону кровати и попятился, будто Кайл был заразным. Пришлось сдерживать смех, когда Картман уставился на него широко раскрытыми глазами с выражением ужаса на лице. — Нравится, детка? — замурлыкал Кайл и подмигнул на всякий случай. Рот Картмана всё ещё был широко открыт, на него не подействовал даже флирт. Кажется, дело плохо. Картман продолжал молчать. Кайл ссутулил плечи. — Да ладно тебе! Скажи хоть что-нибудь! — Ты выглядишь как… Марш. Боже. Что происходит. — Эй! Я не выгляжу как Стэн, придурок! — Кайл сам не понял, почему обиделся на эти слова. — Нет, нет, нет, ты выглядишь очень неправильно… Твои волосы, ты… — Я?.. — Кайл подбодрил Картмана, чтобы тот закончил начатое предложение. Картман поднёс руку к голове, пытаясь сформулировать слова. — Всё испортил! А вот это было неожиданно. Кайл склонил голову набок и спросил: — Испортил? Картман отчаянно закивал: — Да! — Чего?.. И это говорит человек, который всё это время придумывал прозвища моим волосам? — Ты идиот. — Я не понимаю, о чём ты… — Боже, я… — Картман почесал в затылке и отвёл глаза. Костяшки его пальцев побелели от того, насколько сильно он вцепился в простыни. — Мне нравятся, очень нравятся твои дурацкие рыжие волосы, тупой ты еврей. Настала очередь Кайла разволноваться. Он начал думать, что, возможно, разыгрывают как раз его. Но чистый неподдельный ужас в глазах Картмана, пока он продолжал пялиться на окрашенные волосы, был доказательством того, что это было не так. — Ты сейчас серьёзно? — Да! Кайл не знал, чего он ожидал, но определённо не этого. Зато он точно знал, что его щёки покраснели. — Э-э, спасибо, это очень… мило. — Забудь об этом, — Картман прочистил горло и добавил для пущей убедительности, — еврей. Кайл медленно кивнул. — Это временно, если что. Я про волосы, — он указал на чёрные кудри, которые спадали ему на лицо. Картман облегчённо вздохнул, приложив руку к груди. — Слава богу. Я уж думал, что придётся отрезать. — Заткнись, придурок. — Заставь меня. Кайл улыбнулся и подполз к своему парню, снова оседлав его бёдра. Он наклонился для поцелуя и удивлённо отпрянул, когда вместо губ Картмана его встретила ладонь, не давая двигаться дальше. — Продолжим, только если ты будешь в шапке. Ты всё ещё выглядишь как хиппи, и я не могу это развидеть, — сказал Картман, нахмурив брови. Кайл ухмыльнулся. В джинсах у него был полувставший член, а в груди — переполненное любовью сердце. А шапку надеть всё-таки пришлось.