Хмельной привкус джаза

Ночи молодого Лос-Анджелеса пахли муссом для волос, дорогими сигарами и нагретой в кинопроекторе пленкой. Конец 1920х постелил по городу широкие улицы, наполняя их светом, гулом самолетов и заводным джазом. И вопреки законам, вечерами всегда находилась выпивка и зрелища. Высокая подтянутая блондинка как раз направлялась в подобное место. Она обогнула восточный ресторанчик и зашла в тесный проулок, взволнованно оборачиваясь. Застыв у высокой двери, девушка проверила брюки и расправила воротник рубашки, после чего постучала. Ожидая ответа, она тревожно сжимала небольшой бумажный пакет с надписью «Адора Грейскал». — Что надо? — рявкнул хриплый мужской голос. — «Кольцо страха». — тихо ответила Адора. Раздался щелчок замка, открывая тусклый путь в подвал. Запретный мир встретил табачным дымом, громкой музыкой и запахом алкоголя. Блондинка зашла в просторный зал и осмотрелась. Темное помещение заполнено круглыми столиками, за которыми шумные зрители размахивали бокалами. На освещенной сцене блистала худощавая смуглая танцовщица. Под возбужденные крики публики она приподнимала короткое черное платье, играя коленками, и поочередно показывала привлекательные бедра. Адора подошла к продолговатой столешнице бара. Молодой блондин, протиравший стакан, встретил гостью приятной улыбкой. — Что вам налить? — услужливо спросил он, наклоняясь ближе. — Ам... Нет, спасибо. Я ищу госпожу Шедоу. — напряженно произнесла Грейскал, стараясь перекричать разыгравшихся саксофонистов. Парень задумчиво кивнул. — Она сейчас за кулисами. Вам туда. — бармен показал на служебную дверь недалеко от стойки. Адора кивнула, стараясь ответить приятной улыбкой. Хотя ее лицо скорее выражало беспокойство и растерянность. В подсобном помещении было потише, благодаря прибитым к стенам матрасам и поролону. Грейскал прошла мимо угрюмой официантки, которая сосредоточено пересчитывала коньячные бутылки в деревянном ящике. Чуть дальше джазисты настраивали инструменты. Когда Адора проходила мимо, саксофонист проводил ее игривым мотивом. Неловко улыбнувшись, блондинка начала активнее осматриваться в поисках владелицы. Она зашла в продолговатый коридор с безымянными комнатами. Нахмурившись, Адора постучала в ближайшую дверь и осторожно заглянула внутрь. В щелке показалась набитая мелкими безделушками гримерная с огромным зеркалом на туалетном столике. Желтоватый свет очертил силуэт высокой крупной девушки, что подошла на стук. — Как грубо. — обиженно сказала та, оказавшись в одном белье. — Простите, я... — отозвалась Адора, но дверь захлопнулась у нее под носом. — ...ищу мисс Шедоу. Спасибо. — неловко добавила она, подняв и опустив палец. Наконец-то блондинка зашла в что-то напоминавшее зал для репетиций. В помещении светилась парочка ламп, отбрасывая блики на заваленные мебелью стены. Ближе к центру отдыхала женщина, откинувшись на перило роскошного дивана. Ее длинные смольные волосы крупными локонами спадали на плечи. Обтягивающее бордовое платье выгодно подчеркивало пышное декольте, а длинная юбка из плотной ткани создавала загадочный силуэт. Высокие перчатки притягивали внимание к утонченным пальцам, в которых незнакомка держала длинный мундштук с дымящей сигаретой. — Мисс Шедоу Вивер? — спросила блондинка, подойдя ближе. — Все верно, милая. — загадочным шелестящим голосом ответила та, спустив ноги с дивана. — Откуда узнала о нашем месте? — Подруга рассказала. — уклончиво ответила Адора, протянув конверт. Мельком взглянув на имя, Шедоу потеряла к бумагам интерес, положив их рядом. — Раздевайся. — скомандовала она, элегантно взмахнув рукой. — А вы не посмотрите на мои документы? — растерянно спросила блондинка. — Сперва нужно взглянуть на материал. Коротко кивнув, Адора начала развязывать шнурки на туфлях, чтобы разуться. Затем взялась за пуговицы на одежде. На спинку дивана упали брюки и рубашка. — Остальное тоже. — беззаботно добавила Шедоу. Напряженно вздохнув, Грейскал сняла лифчик и трусы, осторожно сложив их поверх костюма. Теперь она абсолютно голая переминалась с ноги на ногу, подавлено опустив голову. Напряженные соски на пышной бледной груди вызывающе торчали. Слегка дрожавшие ладони прижались к подтянутым бедрам, а колени плотнее теснились друг к другу. Холод обдувал кожу, вызывая мерзкие мурашки. Зато стыд заставлял тело сгорать изнутри и покрываться липким потом. Нервно прикусив губу, Адора старалась не смотреть на властную женщину напротив. Сердце отчаянно билось, подгоняя жар к лицу. Нагнетавшая тишина комнаты разбавлялась тихим жужжанием ламп и отдаленными мотивами задорного джаза со сцены. Причина подобной ситуации достаточно прозаична. Так случается, когда погибший отец оставляет в наследство неподъемные долги, а приличная работа больше не светит после тюремного заключения. Из чувства собственного достоинства Адора не собиралась кричать работодателям о невиновности. Особенно после того, как суд все же отпустил ее раньше срока из-за недостатка улик. В любом случае это казалось тратой времени, так как документы с тюремной печатью решали все за нее. Шедоу внимательно смотрела на обнаженную девушку. Холодный взгляд беззастенчиво скользил по привлекательной груди, изгибам талии и молочным бедрам. Владелица встала, медленно постукивая каблуками по паркету. — Девочка, ты в прекрасной форме, даже немного накачанная. — Вивер погладила мышцы предплечья. Адора чувствовала, как тонкие пальцы в скользких перчатках слегка сжимают ее кожу. Задумчиво наклонив голову, Шедоу провела ладонью по подбородку блондинки, поворачивая лицо девушки к свету. Затем проскользила пальцами по бледной груди, задевая сосок, и слегка приподняла ее, чтобы ощутить вес. — Превосходно. Ты нам подходишь. Прикусив губу, Грейскал сильнее сжала кулаки, наливаясь краской. Она отчаянно мечтала сбежать, но внимательная начальница продолжала ее осматривать, перекрывая доступ к одежде. Еще немного, и Адора оттолкнет ее, чтобы наконец-то прикрыться. Тем временем Шедоу неспеша перебирала пальцами пшеничные волосы, позволяя прядям переливаться под светом лампы. — В нашем заведении все выступают под псевдонимом. Чтобы избежать неприятных последствий. — рассудительно объяснила женщина, оставляя прическу девушки в покое. — Подумай до завтра и приходи к шести вечера. Познакомлю с одной... бестией. — она выделила прозвище с определенным раздражением. — Одна дерзкая киска покажет тебе, как выступить гордо. Подняв с дивана конверт с документами, Шедоу медленным шагом направилась к выходу. Грейскал хмуро опустила голову, теряясь в чувствах, что испытывает к себе и ситуации в целом. Внезапно стук каблуков затих. — И, Адора, не зажимайся так. Ты великолепна. — уверенно сказала Шедоу, покидая комнату. Яркие фонари, пестрые витрины, плакаты, приторные парочки, надоедливая музыка, смех, громкие разговоры... Минуя наполненные ночной жизнью улочки, Грейскал быстрым шагом добралась до более спокойного парка. В конце широкой аллеи показался ряд старинных коттеджей, один из которых теперь всецело принадлежал ей. Адора протиснулась в скрипучую калитку, пробежала по разваленной каменной дорожке и зашла через боковой ход. Захлопнув за собой дверь, она села на пороге, обхватив колени, и была готова разреветься, как сопливая девчонка. Подавляя всхлипы, блондинка зажмурилась, чувствуя как горячие капли текут по щекам, капая на брюки. Еще неделю назад за проявление слабости ее бы тут же опустили, и привыкать к разнеженности теперь казалось чем-то недопустимым. Хотя отсидка выжала из девушки беззаботность, легкость и блеск в глазах, выход из тюрьмы казался невероятным облегчением, оставляя капельку надежды на будущее. Пока компания гангстеров не подстерегла Адору под домом, приправляя горячие угрозы холодным оружием. Высокий мужлан прижал Грейскал к стене и приставил к щеке тонкое лезвие выкидного ножа, намекая, что грехи отца теперь полностью на ней. Прощаясь, гангстер с отвратительной ухмылкой поддел пуговицу на груди блондинки. Откровенный намек на то, как привлекательная девушка может отработать долг и пройтись по рукам, а точнее, членам банды. За наглость намекальщик отхватил удар в челюсть. А Грейскал за дерзость получила пинок в живот и, тяжело дыша, оперлась на стену, пока налетчики поочередно плевали на порог ее дома, убираясь прочь. Физически Адора стерпела бы многое. Она достойно вынесла отвратительное обращение, недостаток еды, отработку в прачечных и швейных цехах. Но отдаваться за деньги казалось отвратительным. Гордость и честь невозможно купить, но похоже, их научились выгодно продавать. И как часто шутили обитательницы тюрьмы: хочешь денег, дорога одна — в кабаре ногами дрыгать. Все горько посмеивались, понимая ироничность фразы. Даже чтобы купить себе «чистые» документы и сбежать от долгов и злопамятного города в новую жизнь, понадобится немалая сумма. Такое количество денег не валяется на улице, оно скрыто в подпольных барах, где можно продать тело и остатки достоинства оголодавшим полуночникам. Подсобравшись, Адора прошла на кухню и выпила стакан воды. Холодная влага слегка потушила раздиравшее изнутри жжение от опозоренности, неуверенности в завтрашнем дне и выбранном пути. Немного успокоившись, блондинка поднялась по скрипучей лестнице, зашла к себе в комнату и упала на кровать, крепко обнимая подушку. Это была единственная комната, где еще осталась приличная мебель. У отца не поднялась рука распродать и ее вещи тоже. Благородный фамильный дом, в котором теперь выживала девушка, возвели еще во времена застройки первых аэропортов. От отца маленькая Адора слышала, что их предки прилетели сюда с первыми самолетами и занимались авиабазами. Хотя нынешний Лос-Анджелес становился все больше одержим киноиндустрией и развлечениями. К сожалению, отец не смог сохранить былого величия поместья, распродавая мебель и ценности за выплату нескончаемых долгов. Остались только голые стены, выцветшие обои и прогнивший из-за протекавшей крыши паркет. Утром, едва проснувшись, Адора резко оторвала голову от подушки и посмотрела по сторонам. Привычка опасаться за жизнь еще не раз напомнит о себе. Из-за позднего отбоя сонливость не проходила, но накатившая тревожность никак не давала расслабиться. Поэтому блондинка спустилась на кухню и постаралась собрать себе ощутимый завтрак. После этого она убирала наросшую паутину и пыль. Понемногу приводила дом в порядок, чтобы появился шанс однажды его продать. На самом деле это было последнее, чего хотела Адора. Казалось, что вместе с поместьем она продаст и воспоминания о детстве. Но в нынешней ситуации оторваться от подгнивавших корней все чаще казалось здравой идеей. Чтобы снять напряжение, Грейскал сделала разминку и перешла к силовым упражнениям. Блондинка верила, что крепкая физическая форма помогала держать неприятности подальше от тела и разума. Как следует пропотев, она освежилась в душе, после чего старалась придумать, чем еще заняться до назначенного времени. От нахлынувшего чувства брошенности в большом опустевшем доме очень хотелось поговорить. Но единственная душа, которую Адора действительно назвала бы подругой, осталась за решеткой. Поэтому блондинка порылась в столе, достала бумагу и начала письмо: «Дорогая Мара. Я нашла бар, о котором ты говорила. Меня действительно приняли, спасибо...» — она зачеркнула последнее предложение. — «Никогда не думала, что сделаю настолько широкий шаг в жизни и устроюсь стриптизершей в популярный бар Лос-Анджелеса.» — А еще абсолютно незаконный. — тихо проворчала Грейскал, протяжно вздохнув. Перечитав невнятные строчки, Адора досадно махнула головой и затолкала бумагу обратно в ящик. Несмотря на то, что именно Мара посоветовала искать удачу в подобном месте, хвалиться сомнительными успехами не нашлось желания. Но поблагодарить за поддержку и проведенное вместе время все-таки хотелось. Поэтому Грейскал заверила себя, что расскажет все при встрече, когда появятся силы для визита. Измотав себя самокопанием и придирками, Адора плюхнулась на кровать. Тяжело вздохнув, она решила немного вздремнуть, чтобы приготовиться к новой порции стыда и обнажения.