Будет в печке гореть огонь, А за окнами — сказочный лес. Протяни мне свою ладонь: Начинается время чудес.© (Галина Саргарелли)
Ник Гоббс посмотрел в окно, за которым царила зимняя ночная мгла и вздохнул. «Жаль, что темнеет так рано!» От мысли, что его хрупкая ведьмочка спешит домой по этой непроглядной тьме, сердце сжалось. Маг уже со счета сбился, сколько раз с начала зимы он предлагал Милли встречать ее после работы. Но каждый раз слышал одно и то же: «Ник, я ведьма и сама могу за себя постоять!» «А еще Мил, как всегда, забыла варежки! — со вздохом подумал темный маг. — Такое чувство, что она это делает специально!» Табби коротко мяукнул, привлекая к себе внимание и уставился на Гоббса огромными печальными глазами. В былые времена серый проказник сам запрыгивал на подоконник и ждал Милдред, но с годами ловкость стала уже не та, поэтому приходилось «наводить справки» через мага. — Не видать пока твоей хозяйки, — развел руками Ник и отошел от окна. — Чем бы тебя порадовать, звездочка моя? — задумчиво пробормотал парень. Хотелось подарить Милли немного волшебства, сделать для нее что-то особенное, но чем можно удивить ведьму? Раздумывая над этим вопросом, парень наколдовал себе большую кружку горячего какао с зефиром. «С кем поведешься, так тебе и надо» — усмехнулся Гоббс, делая небольшой глоток главного зимнего напитка. Аромат шоколада приятно щекотал ноздри, и маг невольно улыбнулся. Странно было даже думать о том, что три года назад он пил исключительно кофе и крепкий чай. А потом на мрачном небосклоне жизни темного чародея вновь зажглась рыжая звездочка по имени Милли — его бывшая однокурсница и большая любительница какао. Сначала Гоббс с недоумением косился на «детский напиток», потом все же решил попробовать и отпил добрую половину из чашки своей ведьмы. Как-то незаметно Милли стала колдовать какао в больших кружках, чтобы хватило на двоих. — Ник, прекрати! — со смехом сказала она однажды — признайся, что тоже полюбил какао и наколдуй себе отдельную чашку! Гоббс тогда фыркнул и… наколдовал себе большую рыжую кружку ароматного напитка с горкой воздушного зефира. Темный маг ни за что не признался бы, но именно этот яркий оттенок в последние годы стал его любимым. Цвет солнца, радости, улыбок, озорных веснушек на лице Милли и ее шелковых волос. Весь мир темного мага теперь окрасился оранжевым цветом бесконечного счастья. Ник поперхнулся, озаренный внезапной мыслью, поставил кружку на стол и обвел комнату задумчивым взглядом. Взмах руки — и посреди гостиной словно из ниоткуда появилась пушистая зеленая елка. «Выкрасить лесную красавицу в цвет бешенного апельсина или не выкрасить? Вот в чем вопрос!» — шало подумал Гоббс, но решил, что все же не стоит. Вместо этого он щелкнул пальцами, и на елке сами собой начали появляться игрушечные рыжие коты. Гоббс отлично знал, что хвостато-усатые пушистики были главной слабостью его сентиментальной ведьмы. — И только попробуй мне ёлку уронить, как в прошлом году! — рыкнул Гоббс, сердито взглянув на Табби. Котейка лениво потянулся, зевнул и демонстративно повернулся к Гоббсу самым пушистым местом. «Темные маги серым котам не указ!» — говорил весь вид хвостатого шалуна. — Исчадие пушистое, — поморщился Гоббс и вернулся к колдовству. Пара магических пассов — и вот уже на шторках мерцают оранжевым цветом герлянды в виде пауков и летучих мышек. «Не то…» — мрачно подумал парень. Он едва заметным движением убрал с глаз нависшую челку и смежил веки. Какое именно «то» ему нужно, брюнет и сам толком не понимал. Знал только, что это должно быть что-то особенное, что-то для нее одной. Волшебная сказка для маленькой рыжей звездочки. Перед мысленным взором вспыхнула ее счастливая улыбка и сияющие серо-голубые глаза. Сердце дрогнуло и сжалось от приторно- сладкой, головокружительной нежности. «Что ж ты со мной делаешь-то, звездочка?» — подумал Ник и вдруг ощутил, как переполняющее его чувство горячим теплом растекается по телу и непроизвольно срывается с кончиков пальцев вместе с магическими искрами. Это было странно и непривычно — впервые за много лет чародей не контролировал магию и не был творцом заклинаний. За него творило то сладостное, щемящее, хрупкое чувство, которое невозможно облечь в слова, потому что во всех языках мира не найдется нужных выражений. — Мя-а-ау! — истошный кошачий вопль заставил мага тихо выругаться и открыть глаза. В первое мгновение Гоббс подумал, что угодил в параллельный мир, где из цветов лишь — все оттенки оранжевого. Особенно радовали абрикосового цвета портьеры на окнах, украшенные гирляндой в виде апельсинов. И… Табби. Тоже цвета апельсина. — Наглая рыжая морда! — усмехнулся Гоббс, потрепал кота за ушком и задумчиво склонил голову на бок. — А знаешь, тебе идет. Может, оставим так? Тем более, что окрас временный. Однако представив, что любимая сделает с ним за «улучшенную версию» своего питомца, маг поежился и щелчком пальцев вернул котейке природный цвет. От греха подальше. В качестве последнего штриха Гоббс наколдовал иллюзорный камин с потрескивающим в нем пламенем, две кружки какао с зефирками и имбирное печенье в глазури. Едва он закончил возиться с обустройством гостиной, как послышалось шебуршание ключей в дверном замке, а пару минут спустя звонкий голос возвестил: — Мальчики, я дома! Услышав хозяйку, Табби с неожиданной для его почтенного возраста скоростью рванул в коридор. Зеленые глаза Ника предвкушающе сверкнули. — Привет, — на ходу начала Милли и замерла, удивленно приоткрыв рот и оглядываясь по сторонам. На миловидном личике был так явно написан шок и детский, ничем не прикрытый восторг, что Гоббс не смог сдержать улыбки. Он подошел к ведьмочке и, взяв ее озябшие ладони в свои, начал отогревать их нежными поцелуями. — Мил, когда ты уже варежки начнешь носить? — с ласковым укором спросил он.***
Несколько минут спустя Милли наслаждалась горячим какао, сидя в объятиях своего любимого. — Спасибо тебе, звездочка, — вдруг тихо сказал Ник. — За что? — девушка удивленно посмотрела на темного мага. — За то, что ты есть в моей жизни, мое маленькое рыжее чудо. На коленях мурлыкал во сне свернувшийся клубочком Табби, а девушка жмурилась от блаженства, чувствуя себя абсолютно счастливой.