***
След Леший заметил во мху, уже подходя к лесу. На самом деле то не совсем лес был, так, бывший лесопарк площадью в несколько квадратных километров, разросшийся, когда люди отсюда ушли после Выброса. Теперь за деревьями никто не следил, и они дичали и мутировали, отращивая себе после Излучения живые ветви или плотоядные корни, или вот дупла, в которых находились полезные артефакты. Но Леший знал приметы тех деревьев, к которым соваться было нельзя. Он и на след-то обратил внимание только потому, что при подходе к лесу начал смотреть под ноги. Первое правило: под плотоядными корнями мох не растёт. Корни как образуются, то в первую очередь влагу тянут из округи. Где мха нет, где земля голая, ступать нельзя. Интересно, кто же прошёл тут незадолго до Лешего? Санёк со своими ребятами сегодня идти в Зону не собирался, у военных берцы, те следы другие оставляют, команда Степановны, как Леший слышал, на этой неделе запланировала поход в Дальнюю Чащу. Им кто-то подогнал на время защитную палатку, в которой можно было переждать действие Излучателя. Леший слышал, что у Степановны были связи с военными. В любом случае, с тёткой, которая ещё с его дедом ходила и Зону исследовала сразу после Выброса, он старался не слишком близко общаться. Кто ещё это мог быть? Судя по следу, явно человек. Не мутант с собачьими пятками или коровьими копытами, Леший слышал и про такое. А ещё слышал, что некоторые остолопы из Чистого приезжают сюда на экскурсии. Нанимают проводника из местных и ходят по Зоне, экзотикой любуются. Леший даже видал таких, издалека: куртка-штаны новенькие, типа «защитными» пятнами разукрашены, но ткань тонкая, проницаемая для пыли, сапожки резиновые розовые в ромашку, но только до середины голени, — как раз живой грязи на закуску, очочки пластиковые с напылением половину лица прикрывают — оно бы и хорошо, вот только пыльные бури у них редко бывают, чай не пустыня какая... Таких вот туристов дальше опушки леса не водили, берегли придурков, потому что половину денег проводник получал в конце прогулки, если турист возвращался из Зоны живым и невредимым. Да, должно быть, след оставили туристы. Леший удивился лишь одному: сам он шёл ходко и быстро, Чёрные болота пересекал в ночи, сразу после отключения Излучателя, кстати, потому живую грязь в темноте на сапогах и не заметил, до опушки добрался к рассвету, а след перед ним — свежий, даже не вчерашний. Странно. Может, временная аномалия где-то рядом? Говорят, войдёшь в такую, время промотается, и не факт, что назад. Рассказывали, будто один мужик так шагнул — и ни хрена не понял, вернулся из Зоны домой, а там уже его и похоронили давно, и жена за другого замуж выскочила, двух детей родила и уже третьим беременна. Десять лет мужика не было. Вот только не бывает временных аномалий, — то Лешему дед рассказывал. Да и сам Леший никогда ничего подобного не встречал. А вообще в Зоне хватало необъяснимых странностей. Если всех их начинать бояться, то лучше и ходить сюда не стоит. Так что внимательно оглядев окрестности ещё раз, Леший не заметил больше ничего необычного или опасного и пошёл дальше. Ну след и след, мало ли. Вскоре ему повезло: он нашёл полянку с шампиньонами. Неприметные бугорки, которые едва виднелись из-под травы, нужно было раскапывать. Так что, вооружившись одной перчаткой и складным ножом, Леший принялся за поиски только-только взошедших грибов. Так и полз от ближнего края поляны до самого центра, отвлёкся на короб в рюкзаке, старательно укладывая грибы так, чтоб те не растряслись на обратной дороге, потом загляделся на фигурное облако, что набежало на солнце, и только потом понял, что чуть не влетел в аномалию: солнце скрылось, а по центру полянки до сих пор светлое пятно, похожее на солнечный блик. Сперва Леший обошёл эту хрень стороной, собрав все грибы, которые смог увидеть, потом отыскал в лесу сухую палку и вернулся к поляне. Аномалия была не блуждающая, ждала его на том же месте. Леший исследовал её постепенно. Сперва достал из рюкзака дозиметр, включил: радиационный фон немного завышен, но он тут везде такой. Потом кинул обломок ветки — ничего. Не вспыхнуло, не провалилось, не деформировалось. Потом концом палки потыкал пятно. Оно было диаметром около полуметра, небольшое. На вид ничего особенного: трава и трава. А вот что под ней? — осенило Лешего. Он же грибы тут выкапывал, так может и это, светящееся, тоже надо выкопать? Он надел обе перчатки, да ещё и защитный щиток нацепил — неудобная и большая складная дура, чтобы постоянно на себе таскать, но прикрыть лицо и глаза во время подобных изысканий — вполне подойдёт. Подкопался под траву, поднял дёрн концом ножа и медленно, медленно наклонился. Свечение погасло. Под землёй лежал небольшой плоский диск красного цвета. По виду обычная пластмасса, но Леший не мог разглядеть на ней ни единого шва или какой-нибудь маркировки. Просто диск. С блюдце величиной. Он светился, пока был в темноте. Ещё один Светляк? А на ощупь как? Леший отдёрнул руку, едва не обжёгшись. Перчатка завоняла палёным: диск был раскалённым. Странно, что трава не обуглилась. Впрочем, в Зоне много чего странного есть. Леший вытащил из рюкзака грибной короб — тоже странность, кстати, пыль здесь почти сплошь радиоактивная, а грибы — «чистые». Будто Зона выталкивает из себя то, что подходит людям и ей не по нраву. Следом за коробом выудил металлический контейнер с застёжками, самый толстый взял. Если эта плитка греет только в темноте, то как бы её донести до дому так, чтоб ничего не расплавилось, ни рюкзак, ни собственная задница в том числе? Недолго думая, Леший нарвал дёрну и травы и выстлал ею контейнер со всех сторон изнутри. Обычно так не делается, но про обычности в Зоне стоит забывать. Наверное, он правильно придумал с этой травой, — подумал он, навешивая лямки рюкзака обратно на плечи. Артефакт не нагревался сильно, контейнер теперь можно было держать в руках спокойно, ничего не обжигало. Довольный находкой и оттого повеселевший, Леший сверился с часами. У него было ещё полно времени: можно пройти весь лес насквозь, выбраться к пригороду, полюбоваться на развалины домов, что стояли ощеренными обломанными зубами на горизонте, перекусить и повернуть обратно. Болото придётся пересекать опять по темноте, поздним вечером, но Леший не зря ходил там с самого детства, на глаз при свете фонаря мог определить, куда можно ступать, куда нельзя, а над самой трясиной вообще были накиданы лёгкие деревянные мостки, палку в руку — и вперёд, не промахнёшься. Хорошо, что в топи ничего опаснее живой грязи не водилось, не встречались аномалии, не бродили мутанты. Выйдешь на твёрдую почву, сапоги дезинфектантом обработаешь — и можно домой, подробнее разбираться с найденным артефактом, до какой температуры нагревается, и что с ним на свету происходит, а что в темноте. Решить, отдавать ли скупщикам и какую цену просить, или оставить себе в хозяйстве. Леший не сразу заметил изменения в небе, да оно и не удивительно, по лесу же шёл, больше под ноги смотрел, по траве и мху аномалии определял. А когда наконец глаза поднял, то неприятно вздрогнул: по серому и потускневшему от туч небу полыхали белёсые зарницы. Что-то там над тучами было? Будет обычная гроза или какая-то аномалия? Небесные явления в Зоне были редкостью, можно весь год ходить, и всего одну-две застанешь, но уж как жахнет, так жахнет здорово. Леший торопливо снял рюкзак и из одного из многочисленных карманов достал защитную плёнку, чтоб была наготове. Не дождевик, конечно, обычный целлофан с покрытием, одноразовый: после кислотного дождя только выкинуть и останется, потому что сам расползётся, но — тоже защита, что уже неплохо. Однажды Леший уже бывал под дождём без защиты, потом месяц лечил зудящие язвы по всему телу, спасибо, больше не хочется. Одежда от таких дождей тоже не шибко спасала и вдобавок портилась: резина грубела и трескалась, ткань обесцвечивалась и теряла прочность, металл ржавел. Ну его на фиг, так рисковать, лучше переждать дождь под плёнкой. Если, конечно, собирается простой дождь, а не что-то похуже. Может, буря с грозой? Тогда под плёночкой от неё не шибко-то спрячешься, кислотой под порывом ветра всё равно польёт. Идти дальше или поворачивать назад? Дождь ещё не начался, может ветром стороной прогонит. Да может и не дождь то, а просто зарницы играют. Вон, грома не слышно, да и — Леший внимательно принюхался — сыростью не пахнет. Опять же, акация к дождю листья не сворачивает, да и репейник с одуванчиком лепестки не закрывают. Леший помялся ещё с минуту и решил: идёт дальше. Тем более что до границы леса оставалось всего ничего: полчаса ходу почти по прямой, если быстрым шагом и ни на что не отвлекаясь. Дальше шла старая шоссейка, а после неё уже первые дома. Точнее то, что было домами, когда-то давно, деревянными, из срубленных брёвен, а теперь — просто гнилые развалюхи. До первого каменного дома, примерно там, где дед нашёл Лечилку, было гораздо дальше, ещё идти и идти, но Леший туда не собирался вовсе. Неизвестно, что вскоре заставило его притормозить. Из лесу ещё не вышел, поднявшийся ветер скрипел стволами и ветвями в кронах, хоть ходил Леший между деревьев тихо, а собственное дыхание и шуршание одежды заглушало часть звуков. Так что он пёр напролом, но потом вдруг что-то как будто сказало ему: остановись! Он замер. И сразу услышал звуки голосов, близко, мужские. Говорили на повышенных тонах и явно не по-приятельски. Леший машинально пригнулся, благо что впереди росли кусты малинника пополам с густыми зарослями папоротника. Такой вот папоротник был взрослому мужику по пояс, таиться в нём — милое дело. Один из голосов, звонкий говорок с лёгкой гнусавостью, Леший узнал бы везде. Он вообще Санька с детства знал, вместе в поселковую школу ходили. Так откуда это здесь Санёк, если, по его словам, в Зону он на этой неделе не собирался вовсе. И с кем он? И почему встревожен? Не вляпался бы в нехорошую историю друг детства. Не поделил со своей командой артефакт какой? Леший вздохнул, стянул рюкзак, а автомат взял в руки и пополз, как в тренировочном детском лагере учили. Инструктор был бы доволен: с нижней стороны листьев папоротника даже споры не слетали, так он был аккуратен. На поляне, поросшей папоротником и обрамлённой берёзами, стояли пятеро. Санька Леший опознал по светлым волосам. Ещё двоих встречал иногда в посёлке, но по имени не знал. Помнил, что тот, с усами, и другой, полноватый и с бородой, — из народной дружины. Увидеть их в камуфляже и внутри Зоны оказалось для Лешего сюрпризом. Ещё двое были явно туристы. Вон, панамки, рюкзачки цветастые, опять же те самые очочки, про которые Леший недавно вспоминал. Жаль, сапог не видно, все стояли в густом папоротнике. Стояли и спорили. Близко не подобраться, не расслышать. Но, кажется, усатый о чём-то Саньку втолковывал, а тот отнекивался. Усатый настаивал. Санёк отрицательно мотал головой. Туристы казались испуганными, прятались друг за друга. Бородатый смотрел по сторонам с таким видом, будто его и вовсе не интересует происходящее рядом. Внезапно Санёк выставил руку с наганом вперёд. Уставил туристу в лоб. Тот затрясся и рухнул на колени. Ёпт, Санёк, ты что творишь?! Усатый из народной дружины даже не дёрнулся. Санёк поторопил туриста движением руки. Тот склонился ещё ниже и полез в свой рюкзак. Это что, воровство? Трое своих на двух приезжих? Нашли артефакт, а теперь решили обобрать, не выходя из Зоны? Леший осторожно попятился. Вылезать как прыщ на ровном месте с вопросом «Мужики, а чё вы тут делаете?» он совершенно точно не собирался. В Зоне творится всякое, и к этому привыкаешь. Леший уже давно знал, что люди с чистой земли порой бывают хуже мутантов. Но то, что Санёк вор... Раздался выстрел. С верхушек берёз вспорхнули сороки, заорали, нырками полетели прочь. Леший вскинул глаза. Усатый из дружины и — вот удивление-то, второй турист, с обеих сторон окружали Санька и по-приятельски похлопывали его по плечам. Мол, молодец, справился. Второго туриста видно не было. Папоротник высокий, скрыл упавшее тело. В животе у Лешего заледенело. Он попятился задом активнее, от нервов не сразу смог найти, где под каким кустом малинника скидывал свой рюкзак. Плевать на добычу, хоть и жалко, но если эта шайка обнаружит его вещи, то узнает, что Леший был свидетелем убийства, и тогда привет, лишние проблемы. Что-то ткнулось ему в пятку, Леший вздрогнул и выдохнул от облегчения: рюкзак «нашёл» его сам. Подхватив его и аккуратно вдевшись в лямки, Леший двинул дальше, назад, обратно по тропке, по своим следам, — ёпт, ну и наследил же он тут, придурок, а если кто обнаружит? Леший с досадой всмотрелся в рифлёные отпечатки своих сапог в прошлогоднем листовом опаде, что взопрел и почти перегнил за полный год. Сырость развезла его в грязь, и следы — красивые, чёткие, прочёл бы даже ребёнок. Такое не скроешь и не затрёшь. Впрочем, пока он сюда шёл, следов Санька и остальных не видел. Скорей всего, заходили они в Зону не через Чёрные болота, а через пустошь, а досюда шли по шоссейке и только потом углубились в лес. Значит, есть шанс, что и обратно тем же путём возвращаться будут. Внезапно Женька чуть не споткнулся, заметив рядом со своим следом чужой. Подошва не расчерченная зубцами поперёк, а с шестиконечными звёздочками. Если задуматься, то тот след, что он встретил на входе в лес, во мху, — мог быть оставлен тем же человеком. Звёздочки во мху не отпечатались, но вот размер у следов был один и тот же. Леший заозирался по сторонам, но никого не обнаружил. Пока он следил за Саньком, кто-то следил за ним самим. Или просто прошёл мимо? Короткие волоски на шее и затылке Лешего встали дыбом. Зона и её странности — вот что это. Далёкий треск веток напомнил, что надо двигаться, если он не хочет лишних проблем. А встретиться лицом к лицу с четырьмя убийцами — это точно к проблемам. Нужно сперва выйти из Зоны, а дальше будет их слово против слова Лешего. Он заявит, куда следует, опишет туриста, бородатого... Санька? Он сдаст друга? Леший ссутулился, потому что рюкзак отчего-то резко потяжелел. И зашагал, машинально выбрав направление к дому. В лесу он ориентировался прекрасно с самого детства, недаром ему такое прозвище дали. Санёк и придумал, — некстати вспомнилось, и Леший заскрежетал зубами. Они давно не дети, а взрослые люди, и должны отвечать за свои поступки, а значит... На лицо налипла вязкая плёнка, и только тогда Леший опомнился, но было уже поздно: запутался и влип, причём влип на самом деле. В паутину «зеркальщика». Вот тебе и Леший, вот и ходок по лесу! И пусть он и знал, что обычно паутину так просто не разглядишь, особый свет нужен, чтоб заметить тонкое марево между двумя рядом растущими деревьями, но деревья-то он видел! Кто мешал обойти? Нет, полез аккурат между! Перенервничал, заторопился, а теперь как выбираться-то? Что там про «зеркальщиков» дед рассказывал? — Женя! А ну стой, ты что ж это, паутинку не видишь? Погоди, присмотрись, видишь, воздух дрожит от ветра? Да, да, это паутина. Ход в подпространство. Половина тебя войдёт, а половина останется. Так и зажрёт «зеркальщик», что внутри окажется, обглодает. Бывает, вытянешь человека, а лица-то уже и нет. Обходи стороной. Не лезь. Нет, не то, деда... Паутина задрожала. Лешему почудилось дёрганье маленьких лапок по тонким нитям. — А? Почему «зеркальщик»? Так тварь-то мелкая, силы у неё немного, фантазии тоже нет. Подпространство создаёт небольшое, часто в зеркальном отображении копирует, что видит — и всё. Кстати, если попятишься, то выйдешь из зазеркалья. Ну и как тут пятиться? Леший попытался оторвать ногу от земли, но та, будто привязанная резиновым жгутом, сама вернулась на место. Копошение лапок усилилось. Раз Лешему показалось, будто что-то тронуло его по лицу, как пером прошлось. Он чуть не заорал. Ори — не ори, бесполезно. Он начал дёргать руками, пытаться оторвать от морды липкое, но не мог, не выходило! Кажется, или паутина гуще стала? Облегает его, как тугой кисель? Леший в панике застыл. Как же Саньку и остальным удобно будет: единственный свидетель — и тот сам об «зеркальщика» убился! Леший от безнадёжности вгляделся в деревья впереди, хотя и знал уже, что это всего лишь копия, зеркальное отображение; деревья впереди — это деревья позади! Наверное, только потому, что он пристально смотрел на них, смог заметить лицо. Точнее, глаза. Лицо-то было на стволе дуба, и не отличишь по цвету и текстуре от неровной древесной коры, а вот глаза, что смотрели на него, были светло-лиловые и ярко блестели белками. Лешего продрало морозом по коже, и он подумал: назад! Скорей назад, подальше от него!! Он представил, как пятится, разворачивается и бежит прочь. Аномалия или мутант с мимикрией, какая к хренам разница, главное прочь! И — получилось!! Его внезапно вытолкнуло из паутины, как из тугой резины, прочь! Леший не удержал равновесия, пошатнулся. Потом вскинул руки к лицу и долго-долго тёр лоб, щёки, нос. Какая же пакость. Чуть не сожрали. Потом в панике сообразил обернуться: дуб оказался обычным деревом, без аномалий. — Ёпт, — он шёпотом выругался. От облегчения у него даже в глазах потемнело. Да мало ли, что там «зеркальщик» понимает в окружающем мире, — утешил себя Леший, в два шага обходя злополучные деревья с паутиной. Теперь он их запомнил, второй раз не вляпается... В глазах по-прежнему было темно. Леший глянул на небо, потом на наручные часы и — промолчал, потому что мата, способного описать глубину жопы, в которую он угодил, попросту не было. Тут не материться надо было, а решение проблемы искать. Вечер в самом разгаре. Леший где-то просрал несколько часов. Никто не говорил ему о том, что время в паутине «зеркальщика» идёт по-другому. Казалось, всего минут пять колупался, а выходит, гораздо дольше. Да раз уж на то пошло, про «зеркальщика» Леший вообще ничего ни от кого не слышал, только от деда в детстве. Значит, всё же редкий зверь. Впрочем, ладно. Хватит утешать своё самолюбие: редкий не редкий, а проебался Леший конкретно. Увы, по темноте между деревьями особо не побегаешь, можно встретить тварь и пострашнее «зеркальщика». Так что лесополосу пройти раньше, чем часа за четыре, не получится. Поэтому если он сейчас пойдёт — быстро пойдёт — к болотам, то излучение застанет его как раз перед самыми топями. По шоссейке выходить и того длиннее будет, дополнительный крюк в полкилометра пришлось бы делать. А вот если Леший двинется к развалинам, то доберётся до них сравнительно быстрее. И к половине первого ночи теоретически сможет найти себе укрытие в каменном доме. Это «теоретически», конечно, вызывало сомнение и ставило под угрозу весь его стройный замысел по выживанию, но другого выбора-то и не было. К тому же, Леший наизусть помнил план деда с пометками. Дома там были подробно отпечатаны, не пропустишь нужный. Итак, решено, он пойдёт дальше. Он заложил знатный крюк, чтобы обойти ту поляну, хотя и твердил себе, что уж Санёк с остальными вряд ли остались дожидаться его подле трупа, показываться там ему всё равно не хотелось. Солнце давно скрылось за тучами. Вокруг было тускло, безжизненно. Леший шёл как всегда ходко, тихо. Прежде чем пересечь асфальтовую полосу, местами растрескавшуюся, он минут пять наблюдал за дорогой в обе стороны. Дед учил его никогда не выскакивать на открытую местность с разбегу. Времени ещё достаточно. Он дойдёт. Вечер темнел, становясь ночью. Мимо чёрных разваленных изб, во все стороны топорщащихся коньками крыш и проломленными брёвнами стен, Леший прошмыгнул по большой дуге. Во-первых, в бывших местах обитания людей любили селиться мутанты. Притягивало их что ли что-то. Во-вторых, иногда Лешему казалось, что безглазые окна развороченных домов тускло светились. Если кажется, — приговаривал дед, — то может и не кажется. Проверять времени не было. Артефакты там или твари какие, Леший как можно быстрее миновал деревню, отчего-то напомнившую ему кладбище. Ощущение, что каждый дом — это могила, не проходило. Если Выброс застал деревенских в их незащищённых домах, то так оно и могло быть. Людей из города потом вывезли, а этих... Некого было вывозить. Леший шёл и шёл. Не по узкой бетонке, а рядом, по траве. Всё-таки аномалию на камне он не различит, а вот трава, мох, да даже земля — отлично могут быть прочитаны даже в полутьме. Фонарь тут Леший включать опасался. Дорога будет виднее, да. А ещё он сам — тоже. И неизвестно, кто выйдет на огонёк, Санёк с приятелями, мутанты или... Леший стиснул зубы и сказал себе не нагонять панику. Меньше думаешь — проще живёшь. А глаза уже и так привыкли к темноте, тучи расступались, время от времени показывая сереющее небо с далёкими всполохами, атмосферное явление, чем бы оно ни было, ушло вслед за солнцем к западу, но его отсветов хватало, чтобы видеть траву и сосновый опад у себя под ногами. Лешему даже понравилось тут идти. Сосны тонкими и стройными колоннами покачивались по правую руку, позволяя далеко просматривать темноту вдалеке, а слева тянулась прямая, как высохшая река, старая автомобильная дорога. Она-то и должна была вывести Лешего к каменным домам. Главное, никуда не сворачивать. Тем не менее, пару раз свернуть пришлось. Один раз Лешему не понравился бугор впереди: дорога вздыбилась, словно под нею назрел чирей и вот-вот рванёт гноем. Нехорошие ассоциации, лучше обойти, и не там, где по обочине протоптала кем-то узенькая, но такая удобная тропка по краю, а по лесу, подальше углубившись под сосны. Второй раз Лешего остановило фосфоресцирующее дрожание. Днём бы и не заметил, а вот в темноте... Он подобрал камушек и кинул его вперёд, в это светящееся — и камень не долетел до земли, исчез. Телепорт? В любом случае, Леший не собирался ступать в аномалию, неизвестно куда она его перекинет, и нет гарантии, что одним куском. Обошёл тоже. А потом впереди замаячили неправильные очертания на фоне неба, чёрные на тёмном, и Леший сообразил: дошёл. Теперь нужно было быть вдвойне аккуратным. Про мутантов рассказывал дед. Ещё говорил, что ему попадались только мелкие недобитки. Остальных отсюда выкурили в первые годы после выброса. Леший сейчас смотрел на следы этого выкуривания: стены домов проломлены взрывами и техникой, в камнях — следы от пуль, в асфальте — выбоины и даже воронки, под ногами — пыль и щебень. Тогда у людей ещё было много оружия, и они им щедро воспользовались, практически разнеся пригород в клочки. Впрочем, мутантов они отсюда повывели. Точнее, Леший постарался именно так и считать, но на всякий случай перевесил автомат на грудь, взял наизготовку и снял предохранитель. Как идиот, стрелять по любой движущейся тени он, конечно, не будет: звук выстрелов привлечёт столько же внимания, сколько и свет фонаря — если не больше, но защитить себя от реальной угрозы он сумеет. Пару раз ему чудилось шевеление у стен развалин. Может, крысы или ещё какие звери. Леший не собирался идти и выяснять, какой ночной твари там не спится. Он теперь целенаправленно искал больничку, поскольку только там, на минус первом этаже, были помещения без окон. Возможно, были где-то ещё, несомненно были подвалы, коммуникации, вон даже люки в асфальте раскуроченных тротуаров, но Леший не знал о них ничего, а о больничке рассказывал дед. Разбитая лестница, главный вход замурован, подходить с торца, маленькая дверца с механическим доводчиком всегда открыта. Дверцу Леший первым делом и заприметил. Та оказалась распахнута настежь, доводчик оборван или слетел от старости. Пружина была ржавой, болт висел на ней косо. Леший чуть тронул дверь, и петли протестующе скрипнули. Ладно, хорошо, не трогаем дверь. Он сверился с часами. У него был ещё почти час на осмотр здания. И вот тут Леший всё-таки воспользовался фонарём. Верхние три этажа он проверять не пошёл. Давно лишившиеся стёкол окна, казалось, приглашали: забирайтесь все, кто хочет, здесь открыто! Толку такое обследовать да мутантов, случись они здесь, отстреливать? Если они вообще есть, то понабегут заново на звуки пальбы, стоит лишь отвернуться. Да и вообще, нюх у этих тварей, что у твоей собаки... Они почуяли бы Лешего ещё на подступах к больничке и теперь пёрли бы на него волной, подвывая от голода. Нет здесь никого. Скорей всего. А вот подступы к подвалу на минус-первом этаже он изучил подробно. Самая главная дверь оказалась закрыта на тряпку, намотанную между внешней и внутренней ручками двери. Леший разглядел даже «охранный узел», импровизированную пломбу, которую навесил здесь тот, кто выходил из подвала последним. Кто-то неизвестный, вряд ли дед: здешние места регулярно обшаривались поисковыми командами в надежде обнаружить артефакты. Нетронутая «пломба» свидетельствовала, что последним из этой двери вышел человек, — вряд ли одержимые желанием жрать мутанты или дикие твари будут настолько рассудительны, чтобы навязывать здесь узлы, — и что сейчас подвал пустует. Вот и отлично. Леший не хотел себе компании. Протянув руку, он сорвал верёвку. Петли провернулись плавно, без скрипа, словно были недавно заботливо смазаны. Но скорей всего дело было в отсутствующей здесь пыли. Увы, защёлки здесь не было, запереться тут изнутри у Лешего не выйдет. Пройдя короткий тамбур, он потянул на себя вторую дверь с металлическим доводчиком, на сей раз рабочим. Светить себе фонарём и одновременно держать автомат не получалось, так что Леший сперва толкнул дверь нараспашку, придержал её ногой и прислушался, а потом уже с фонарём и оружием наизготовку рванулся через порог. Экзерсис оказался напрасен: фонарь осветил пустой коридор с низким потолком, почти макушкой достать можно. По бокам коридора тянулись трубы и кабели, а потом исчезали в дальней стене, плотно вмурованные в бетон. Доводчик подтянул дверь, и та мягко хлопнула у Лешего за спиной: не успел поймать. Коридор делал поворот, за которым обнаружился — какой сюрприз — ещё один коридор, на этот раз с разломанным рядом пластиковых сидений. Наверное, когда-то давно на них сидели посетители больнички. Леший прошагал в маленькое техническое помещение, что располагалось сразу за сиденьями. Двери не было, а по центру комнаты виднелся прогоревший очаг. Наверное, поисковые команды давно сожгли всё деревянное, что тут ещё оставалось, и дверь в том числе. На стене комнаты висел распределительный щиток со вскрытым кожухом. Провода и клеммы выдраны, предохранители разбиты. Разумеется, смысла в этом щитке не было, потому что здание стояло уже давно обесточенным: Леший видел взорванную электроподстанцию, когда шёл по старой автомобильной дороге. Наверняка водоснабжение и водоотведение тоже отсутствовали. И всё же здесь можно было переждать излучение. Фонарь у Лешего был с аккумулятором, заряда которого хватило бы на сутки беспрерывной работы. Вот и отлично, потому что спать он не собирался, а свет ему в этом поможет. Оббив кое-как пыль с одежды чуть подальше в коридоре и попшикав дезинфектантом, — вся грязь не сойдёт, дома всё равно после каждой вылазки Леший привык глотать йод и протекторы, — он наконец-то шагнул через порог. Вытащил спальник, постелил прямо на пол под задницу, уселся в левом углу лицом к выходу. Потом наконец вспомнил о еде. Пить холодную воду из фляги было как-то не с руки, к тому же, хотелось наконец поисследовать артефакт. А вдруг удастся вскипятить воду на нём, пользуясь его способностью нагреваться? Леший был в воодушевлении. Как в детстве, когда дед приносил с Зоны всякие странности, и они потом вместе возились с ними, стараясь выяснить все свойства. Другие, младшие братья и сестрёнки, боялись, а Лешему всё было нипочём. Вещи были странные, но не страшные, зачастую полезные в хозяйстве. Плита вот тоже опасная, об неё обжечься можно, но она ведь еду греет. Опытным путём, оперируя фонариком и меняя его освещённость, — на свету диск быстро остывал, — Леший определился с найденным артефактом. Тот непостижимым образом нагревал синтетику и металл, а песок, землю, камень и органику не трогал. Значит, зажарить грибы прямо на нём не получится. А воду нагревать придётся в отдельном контейнере. И можно брать диск прямо в руки, хотя и стрёмно, уж лучше положить на пол и готовить на нём, как на обычной электрической плитке. Свет от него исходил желтоватый и достаточно яркий. Как от разгоревшихся углей костра. Хлопоча над едой, Леший время от времени поглядывал на наручные часы. Вот и полночь. Вот и пятнадцать минут первого. Скоро включится Излучатель. Вода в контейнере медленно нагревалась. Леший едва услышал тихий хлопок, а потом сразу почувствовал сладковатые нотки, идущие от свёртка с зажаренными и высушенными грибами, что брал с собой из дома. Он втянул носом воздух, принюхиваясь: испортились что ли? Потом сообразил, вскинулся: запах шёл снаружи и к еде не имел никакого отношения. Так пахли некоторые болотные травы типа водного лука и дурмана, если запалить их целый пук, чтоб дымил и... С трудом подавив накатившую сонливость, Леший вздёрнул повыше упавшую было на грудь голову. В дверном проёме кто-то стоял. Человек, — подумал он. В защитной маске с боковым фильтром, отчего казалось, что лицо у человека перекошено. И в очочках. Турист, — похолодел Леший, — тот, которого убил Санёк. Да нет, не тот. Не бывает так, чтобы трупы оживали, это бред. И одежда другая, и волосы светлые. Тот турист, кажется, был с чёрными волосами и коротко стриженный, а не как этот, с куцым хвостиком. Леший вгляделся в глаза за очочками — и похолодел, даже сонливость ушла, спугнутая приливом адреналина. Глаза светились алыми точками зрачков. Да не человек это, очнись! Леший оттолкнулся пятками, шоркнул спальником, на заднице проехал по полу назад, уткнулся спиной в покатые трубы, схватился за автомат, вздёрнул дуло, но с предохранителя снять уже не успел: мутант рванул за ним и успел перехватить оружие снизу, направил ствол в потолок. Леший выругался. Тварь содрала со своей морды плотно прилегавший пластик защитной маски — под нею обнаружилось вполне человеческое лицо — и зашипела, оскалив пасть. Зубов было много, все мелкие, но острые. Леший налёг на автомат и одновременно рывком отщёлкнул предохранитель. Первый выстрел ушёл в стену за плечом твари. Первый — и последний. Под рявканье твари, больше похожее на рык цепного волкодава, ремень от автомата лопнул, и оружие оказалось отброшено в сторону. Глаза алели бешенством за сплошной полоской защитных очков. А как безмозглый мутант вообще догадался их напялить? А маска с фильтром? А дым от травы, из-за которого Леший чуть было не уснул? Умная тварь, хитрая. Защиту носит и даже одевается почти как человек. И вдруг Леший вспомнил: ведь дед однажды обмолвился о таких. В самой глубине Зоны есть очень умные твари. Они очень чутко ложь чувствуют. Хочешь выжить — не обманывай. Тварь ухватила Лешего за горло и зашипела. До ножа за голенищем сапога не дотянуться, руками чужие пальцы не отогнуть, они слишком сильные, словно стальные. Что, никакого выхода? И тогда, хватая сжатым горлом воздух как в последний раз, Леший просипел: — Погоди, стой! Я сюда только переночевать пришёл! Утром уйду! Услышав его голос, тварь захлопнула пасть с тонкими губами и даже чуть подалась назад. Склонила голову к плечу. Слушала его. Успех надо было закреплять. — Я... Я — Леший. Тварь вновь раскрыла пасть и рыкнула. Леший вновь вскинул руки, выставил ладонями вперёд перед своим лицом. Лгать нельзя. — Женя! Я — Женя! — ...яшшшзззеня, — прошипела тварь, неловко шевеля губами. — Нет... Женя. — Ззжженя. — Да! — Леший аккуратно и медленно положил ладонь на конечность, вцепившуюся в его глотку. Сухая, чуть шелушащаяся коже. Холодная. — Отпусти. — Ж-женя. — Я не причиню тебе вреда. Отпусти. Глаза твари сузились, зубы оскалились вновь. Леший не сразу понял, что это выражение не агрессии, а совсем другой эмоции. Таких ухмылок, полных остроконечных зубов, он ещё никогда не видел. — Да, точно. Кто ещё кому что причинит... Тут ты прав. Тварь буркнула что-то, может даже утвердительное, и разжала хватку. — Спасибо, — честно сказал Леший. — Я сдержу слово. Не буду нападать. Оказывается, вода на диске уже успела подогреться и теперь даже закипала. Тварь обернулась посмотреть. — Нашёл тут один артефакт, — буркнул Леший. — Он подогревает. Тварь ничего не сказала, на четвереньках отползла в угол, куда отлетел автомат, и уселась там. У Лешего создалось впечатление, что у этой мутации какое-то альтернативное человеческому строение позвоночника, потому что на четвереньках это создание двигалось точно так же ловко, как и на двух. Красное в глазах постепенно тускнело, словно сигнализировало о переходе в более спокойное состояние. Зубы и сила явно не человеческие, но одежда, запылённый комбинезон, маска с очками и завязанный каким-то шнурком хвостик волос — это взято явно от людей. Тварь их изучает? С чего бы? Должен же просто жрать, с такой-то пастью. — Я хотел поесть грибов и заварить кофе, — думая невесёлые мысли о странном мутанте, Леший продолжал говорить. Кажется, тому нравилось слушать человеческую речь. — Ты, наверное, не пьёшь кофе? Где его тут достанешь... Леший полез к рюкзаку и услышал предупреждающее звериное ворчание. — Тут только еда, — поспешил сказал он. Никакого оружия и правдивые слова — вот залог его выживания сейчас. Он достал коробок с кофе, что всегда таскал с собой на всякий разный случай. Кофе был дерьмовым, растворимым и дешёвым, но кофеина содержал, на вкус Лешего, достаточно, чтобы не дать ему спать пару часов. А потом можно и в обратный путь двигать, если его тут не сожрут, когда исследовательский зуд у мутанта пройдёт. Кстати, об обратном пути, Леший совсем забыл о времени! Наручные часы показали без пятнадцати час. Излучатель вспыхнул, поджарил всё инородное, что пришло с той стороны Границы и не нашло в Зоне защиты, и вновь угас на сутки. Итак, своей текущей цели Леший добился, остался жив. Пока что. Мутант в углу ослабил завязки маски, оставив её болтаться на шее. Леший заметил, как затрепетали его ноздри, когда он учуял запах кофейного порошка. — Вкус у него с непривычки гадкий, поэтому не предлагаю, — сказал Леший, оборачивая пальцы манжетой внутренней рубахи и подхватывая нагревшийся контейнер с водой. А плеснуть бы кипяток прямо в зубастое мурло! Рвануть следом с ножом, выхваченным из сапога, всадить лезвие под челюсть в незащищённое горло! И... подохнуть вместе с ним от предсмертного укуса, который непременно вырвет ему если не глотку, то половину лица точно. Леший аккуратно отставил ополовиненный контейнер на пол. Искушение попробовать было слишком велико, но какая-то чуйка внутри твердила: нельзя. Леший привык подчиняться своим подозрениям в Зоне, те не раз вели его мимо аномалии, или вот как сейчас помогали нащупать правильную линию поведения. Нужно слушаться своего чутья, раз уж это всё, что у него сейчас есть, авось и на этот раз вытащит. — Хочешь? — предложил Леший, протягивая полотняный мешок с высушенными грибами. Сам выбрал несколько шляпок, зачерпнув горстью, сунул пару в рот, зажевал. Потом посмотрел, как мутант пристально изучает его жратву, и хлебнул из походной кружки горячего кофе. Отставил к рюкзаку, пусть подостынет немного. Ёпт, как же это было странно. До хрена странно. Они тут убивать друг друга должны, а не ужины ужинать. — Жженя, — сказал мутант, внезапно подавшись вперёд. Не к нему, к кофе. Ну пусть попробует, если интересно. Леший понадеялся, что содержимое не улетит в сторону, если окажется слишком горячим или горьким. Жалко переводить продукт. Кофе подвергся тщательному сплёвыванию на пол, после чего кружку вернули. Леший заметил, что глаза у мутанта уже не горят красным совсем. Занятно. За мутантом было интересно наблюдать. Как он поджимает свободную руку, опираясь на рабочую. Как склоняет голову вбок, когда Леший говорит. Почти человек внешне, — если пасть не раскрывает, — а ужимки всё-таки звериные. У него там, под защитным комбезом, вполне может обнаружиться собачий хвост или шесть сосков. Но Лешему не хватало духу, чтоб проверить. Выбраться бы теперь отсюда — и ладно. Он даже не пойдёт осматривать здание в поисках артефактов. Двинет домой, и всё. К кофе мутант больше не притрагивался, а вот грибы ему явно понравились. Ну пусть хоть всё сжирает, лишь бы его не тронул.***
Леший проснулся на жёстком полу. Ёпт, а заснул-то он когда?! Пил кофе, смотрел, как мутант потрошит его рюкзак, потом наблюдал, как тот укладывается прямо на полу, подобрав под себя ноги, лицом к алому диску, от которого исходило слабое, но всё-таки тепло... Тогда, наверное, и Лешего срубило. Отходняк после нервной вспышки отпустил, организм расслабился — и привет. К тому же, эта тварь явно что-то поджигала у входа, потому и показалась на пороге в защитной маске! А Леший снотворного успел порядком надышаться. Часы показывали половину пятого. На улице светлые сумерки, а потом уже и рассвет; в любом случае, пора собираться и двигать. К тому же... — он осторожно подобрался и выглянул в коридор, опасаясь браться за оружие, — он снова был один. Мутант поспал — и ушёл. И не тронул его. Леший усилием воли прогнал напустившуюся на него нервную дрожь. Если вернётся домой, напьётся. Купит целую бутыль у самогонщиков и нажрётся вместе с Саньком... Вспомнив о Саньке, он посуровел и принялся быстрее собирать свои нехитрые пожитки. Не с кем ему теперь выпивать. Ну так и нечего, значит.***
До Границы добрался без приключений. Он даже не удивился этому. После того, что с ним произошло в Зоне, было бы попросту глупо угодить под живое дерево или оступиться и ухнуть в болотный бочаг. Так что вышел к высокому проржавевшему сетчатому забору, дыр в котором было больше, чем сетки, — правительство, установив раз заграждение, не интересовалось его состоянием, а местные активно ходили на ту сторону вот уже в третьем поколении, — и вскоре ступил на широкую тропу, утоптанную до твёрдости асфальта, что вела к посёлку. Сразу зашёл к Айзеку и сдал ему все вчерашние шампиньоны. — Ну что, Леший, а как дела с артефактами нынче обстоят? Находил что-нибудь в последнее время? — Нет, — коротко буркнул он. Месяц назад он продал Айзеку Прыгун-камень, в принципе, бесполезную штуку. Только рукой тронь — сразу телепортируется на короткое расстояние. Ух и побегал Леший тогда, когда в первый раз его ловил! Но с тех пор ничего не было. А диск он решил пока не продавать, придержать у себя. — Скажи, Айзек. Если кто-то из туристов пропадёт в Зоне, его искать будут? Скупщик пожал плечами, разглядывая его с прищуром. — Вряд ли. Зона — она такая, любого сожрёт. Тебе ли не знать. Так что все приезжие подписывают соглашение об отсутствии претензий. — Тебе ли не знать, — передразнил торгаша Леший, — что это соглашение — простая бумажка, ею только подтереться. А я о серьёзных вещах спрашиваю. — А что, что-то действительно случилось? — с ленивым интересом уточнил Айзек. Вот уж перед кем Леший языком трепать не станет, так это перед ним. И вообще, ему не слухи распространять надо, а узнать, как в обход народной дружины сообщить об убийстве. Может, позвонить прямо в Чистый? Или связаться с военными? — Может и случилось, — как мог уклончиво ответил Леший. — А телефон у тебя работает? Спутниковая связь чаще падала, чем работала, как-то это было связано с погодными явлениями и загрязнённостью околоземной орбиты, к тому же, у Айзека был маломощный передатчик, но всё же уточнить было необходимо. У Клешни в «Таверне» аппарат был мощнее, но до «Таверны» ещё добраться было надо... — Нет, к сожалению, как со вчерашнего дня легла, так и лежит. — Ну понятно тогда, — Леший не смог скрыть своего разочарования. — Ладно. Если ещё заказы на грибы или траву какие будут, ты мне маякни. Схожу, принесу. — Айзек кивнул. Он часто подкидывал Лешему подобные «заказы». Часто оплата бывала сдельной и не деньгами, патронами. — Ну я пойду тогда, бывай. Удачной торговли. — Домой? — понимающим тоном спросил Айзек. — Да, отсыпаться, — не видя, почему бы и не ответить правду, признался Леший. — Трудный поход выдался.***
Дома он был уже к полудню. Пока возился с обеззараживанием шмоток, — спроси кто Лешего, он бы признался, что не видит в этом особого смысла, таблетки протекторов надёжнее защищали организм, но так было заведено, и не ему отменять сложившийся порядок, — пока мылся сам, пока чистил и приводил в готовность автомат, пока занимался готовкой еды, время перевалило к трём дня. Самое милое дело — завалиться на диван с миской жареной с луком и свининой картошки перед телевизором. Конечно, то телевидение, которое застал ещё дед Лешего, уже давно не работало, и если попытаться подключить антенну сейчас, то старенький телевизор будет ловить только помехи и на паре каналов ещё — вербовочные аудиопризывы группировок типа «Живых», что как раз и оккупировали транслятор на станции телевещания. Но в доме у Лешего осталась обширная фильмотека, к телевизору подключался такой же старенький видеопроигрыватель, и фильмы были не только художественные, но и научно-публицистические, так что скоротать день за просмотром было можно вполне неплохо. После Айзека Леший специально сходил по соседям Степановны, даже разбудил кого-то, потому что колотился по домам слишком рано, зато узнал, что «бабушка собиралась вернуться к середине недели». А раз собиралась, то вернётся, и это будет уже завтра. Лучше связаться с военными, чтобы сообщить им о туристе. Степановна — Леший знал это по рассказам деда — сама отставной военный, и, скорей всего, контакты с сослуживцами у неё остались. Отдал же кто-то ей ту защитную палатку. Да и оружие у неё и её команды вечно хорошее, и комбезы почти новые. Стук в окно привлёк его внимание, и Леший отошёл от стены с фильмотекой, обернулся. Окно, по сложившейся из-за близости к Зоне традиции, имело жёсткие ставни, — мало ли, мутанты полезут, как двадцать лет назад во времена его детства, или снова выброс какой произойдёт, — но Леший всегда распахивал их днём, если был дома. За мутным стеклом в плотной двойной раме кто-то маячил. Помыть бы их давно не мешало, — подумалось Лешему. Он стукнул в окно со своей стороны и двинул к выходу встречать гостя, кем бы он ни был. Должно быть, Степановна вернулась раньше? Он просил позвать его, когда «бабушка вернётся». Наверное, кто-то послал ребятёнка за ним, чтоб сообщить. Хотя бугай, маячивший за стеклом, был явно не ребятёнком. Значит, кто-то от Айзека. Заработал телефон? Леший распахнул обе входных двери и замер на пороге. На целое мгновение замер, а потом мутантская тварь с возгласом «Женя!» снесла его с порога внутрь. — Ёпт! — сказал он, отдёргивая руки от пропылённого комбеза, — а как же, пыль, радиация, неизвестно, где эта тварь шастала... Сволочь, за ним же припёрся! — мелькнуло в голове. Сперва своё настоящее имя назвал, потом из Зоны за собой протащил. Да один такой мутант вырежет весь посёлок! Леший почувствовал запоздалый ужас, волоски на загривке зашевелились. Мутант стянул с морды маску и ощерился клыками. Растянул лыбу. — Какого, ёпт, хрена? — прошипел Леший. — Же-еня... — со странной интонацией протянул этот выкидыш Излучателя, — как известно, все мутации происходят из-за излучений. Ну, может, ещё и из-за радиации, но Излучатель страшнее. Видя, что нападать на него прямо сейчас не собираются, Леший подуспокоился. — Ну что тебе? Чего припёрся? Вместо ответа мутант повёл носом. Да, пахло картошкой со свининой. Что, один раз прикормишь — и теперь за тобой всю дорогу такая вот зубастая хтонь будет таскаться? Да ну, бред. Тем не менее, оттерев хозяина дома плечом, хтонь самоуверенно протопала на кухню прямо в обуви. — Эй! Эй! А ну стоять! — не видя краёв, крикнул Леший. — Ёпт, а обувь? Ты ж, сука, грязный весь! Куда впёрся? — и он схватил комбез за рукав. Ну да, верно, забыл, с кем дело имел. Мутант выкрутился, по-змеиному развернулся, хватая Лешего за плечо, и ловко прижал локтем его горло, толкнув к ближайшей стенке. Несильно так прижал, но дышать сразу стало труднее. — Сперва одёжу снять, — просипел Леший. — В дезкамере обработать всё, помыться. Потом жратву получишь. Мутант склонил голову на бок, будто был тугоухим. Леший указал рукой на первую дверь у входа и потянулся к ручке, показывая, что хочет её открыть. Хватка на горле ослабла. Увидев облицованную кафелем душевую с тянущейся по одной стенке лавкой для шмоток и другим, дальним выходом для «чистого» прохода, мутант заворчал горлом. Будто процедура обеззараживания ему была знакома, и он её не любил. — Нет уж, знаешь что? — обернулся к нему Леший и ткнул пальцем в поддон, над которым висела воронка душа. — Либо ты моешься, либо пошёл на хрен отсюда! — его голос эхом отразился от стен, и мутант тоже рявкнул погромче. А потом, к удивлению Лешего, если честно, всё-таки взялся за воротник своего комбеза, раздёргивая молнию застёжки. На шее оказалась тонкая чёрная полоска ошейника. Да ты не бродячий, а чей-то... И комбез не простой, — подумал Леший, разглядывая термо-подкладку. Явно военного образца. Кто ж тебя такого содержал и где? Кто обеспечил одеждой и защитной амуницией, научил пользоваться душем и слушаться человека? Откуда ты сбежал? И правильно ли это, прикармливать этого мутанта и вообще очеловечивать его, разговаривая с ним и разрешая находиться у себя дома? Леший уже знал, что накормит его и, может, выделит угол, где пришелец сможет поспать. А на следующий день придётся отвести его обратно и как-то дать понять, чтобы в Зоне он и оставался и не смел больше приходить. Пристрелят же. Леший почувствовал неожиданную жалость. — На вот, — он пихнул в руки мутанту бутылку с мылящим средством и со вздохом наклонился помочь: стянув с себя комбез, страшная зубастая хтонь забыла расстегнуть ботинки. Теперь так и стояла со спущенными штанинами. И без белья, ага. Зато обошлось без собачьих хвостов и лишних комплектов молочных желёз, строение вполне человеческое. Жилистый, мускулистый. Со странными ровными шрамами, какие остаются после хирургических операций; шрамы были побелевшие, выпуклые, явно старые. Леший расшнуровал шнурки на армейских сапогах и откинул магнитные липучки. — Шагай давай, — приказал он, и мутант вышагнул из обуви. Под штанинами комбеза и высокими голенями сапог не сразу была заметна аномалия в строении ног: слишком высоко расположенная пятка, сама ступня вытянутая, узкая, с высоким подьёмом. Наверное, с такими ногами действительно удобно бегать на четвереньках. Вон, какие заломы на обуви, только благодаря шнуровке на ноге и держится, наверное. Дальше Леший не оставался. Раз знает, что делать, то и ладно. Принёс только чистые шмотки, отжалев своё старьё, и положил их стопкой на чистую половину лавки со словами: — Вот, это тебе. Потом наденешь и выйдешь. Мутант появился на кухне под аккомпанемент вполне человеческого бурчания собственного желудка. С его коротких волос текло на спину и плечи. Не вытерся. Леший поставил перед ним сковороду с оставшейся картошкой и пошёл за полотенцем. Потом присел по другую сторону кухонного стола и смотрел, как уписывают за обе щёки сперва куски жареного мяса, а потом и картошку, прямо руками, игнорируя вилку и ложку, которые лежали рядом, на выбор: что возьмёт. Ну правильно, свои руки-то ближе и всегда при себе. Леший вздохнул. Вытереть жирные ладони мутант не дал, начал их облизывать. Выглядело это и отталкивающе, и жалко. Какие-то человеческие привычки мутант приобрёл, но, в основном, вёл себя, как животное. Но кто-то ведь занимался его дрессировкой. Леший поневоле вспомнил слухи — глупые пьяные сплетни, ходившие в «Таверне», — о том, что в Зоне возле самого Излучателя находится секретная правительственная лаборатория, в которой всякие сумасшедшие учёные занимаются противоестественными опытами. Леший в такие сказки не верил, считая их именно что сказками, но вот теперь приходилось признать, что результат такого вот противоестественного опыта сидел у него на кухне и теперь пытался вылизать сковородку. — Ты хлебом возьми, — подсказал Леший, дотягиваясь до хлебного ларя и доставая из него начатый кирпичик ржаного. Ножом отхватил ломоть и протянул мутанту. Встретился с напряжённым взглядом и разгорающимися алыми всполохами и поспешил убрать столовый нож прочь. — Ёпт, ты что, совсем придурок, да? — спросил Леший беззлобно. — Да не собираюсь я тебя резать, идиот. — Не... резать... — сказал вдруг мутант. Леший вздохнул. — Да. Не резать. Я не по этой части. — Части?.. — Я не учёный и не военный. Просто хожу в Зону, добываю и продаю, что найдётся. Чего ты за мной увязался, придурок? — задал Леший вопрос, сделавшийся риторическим: отвечать мутант на него явно не собирался. Леший вздохнул. — Кстати, дай гляну, — и он протянул руку к шее мутанта. Ошейник был сплошным. Прочная и тонкая полоска запаянного пластика, не снять, разве что разорвать. Не похоже, что она способна была удержать этого бугая где-то на привязи. Скорее уж, так могли бы промаркировать вещь, нацепив на неё бирку с названием. А ну-ка... Леший крутанул ошейник внутренней стороной наружу и действительно заметил полустёртую надпись: какой-то длинный номер и буквы «Джек». — Джек, — прочёл он вслух. Мутант с вытянутой явно для его, Лешего, удобства шеей, подтвердил: — Джек! — Ну вот. Теперь мы знаем, как тебя зовут. — Ценное знание. Ни названия и местоположения лаборатории, ни приписки «вернуть владельцу за вознаграждение». Просто имя и номер. И кто его знает, сколько ещё поименованных экземпляров осталось там, откуда этот Джек появился? — Нет, больше жратвы нету. Можешь сковородку хлебом промокнуть. — Леший показал, как. Ещё и первый кусок себе в рот засунул, мол — еда. Зубастый Джек последовал его примеру и заурчал, набив рот хлебом. То ли вкус знакомый, то ли просто так понравилось. — Чего ж тебе ещё дать... Кофе ты не любишь… А чай пьёшь?***
До самого позднего вечера сиделось им вполне мирно. Сперва на кухне, где к чаю отлично пошли бутерброды с колбасой, а после — в комнате. К фильмам Джек оказался равнодушен. Пока Леший пялился на экран, пребывая мыслями далеко в Зоне, представляя себе секретные правительственные лаборатории, Джек, проигнорировав диван и усевшись прямо на пол, методично обкусывал отросшие на руках ногти. Брр. А с другой стороны, пусть занимается, чем хочет. Потом Леший раззевался, — он вообще спать сегодня лечь пораньше собирался, и так недосып три ночи подряд, — и Джек его зевоту подхватил. А к этой его зубастой пасти вполне можно привыкнуть. Вот только привыкать не следовало, — напомнил себе Леший. Мутант — не домашняя зверушка. Надо отвести его обратно в Зону. Может быть, завтра... Фильм кончился, — о чём же он всё-таки был? — и комната погрузилась в темноту. Джек завозился на полу, шурша одеждой по доскам. Рядом с ним можно спать, — напомнил себе Леший. Если в руках нет оружия, Джек не нападёт. Плохо, что он узнал имя твари из Зоны. Это очеловечивало её ещё больше. Уплывая в сон, Леший внезапно оказался в паутине «зеркальщика». И тут его огорошило осознанием: глаза Джека он первый раз увидел как раз там! На коре дуба. Очевидно, «зеркальщик» так отобразил реальность. Джек стоял позади Лешего, пока тот барахтался в паутине. Или действительно умел маскироваться под древесную кору? Кстати, подошва армейских сапог на самом деле оказалась с приметными звёздочками. Один складывался к одному, ясно, кто бродил за ним по лесу. Надо же, как близко...***
Луч фонаря, резанувший по лицу, не смог заставить его вскочить с дивана, только вырвал из сна. Леший вяло заслонился рукой. — Что за на хрен? — пробормотал он. Зачем Джек опять полез в его рюкзак? — Здравствуй, Леший. Мы тебя ещё вчера ждали, — донёсся из тьмы голос Санька. Это заставило Лешего проснуться гораздо быстрее. Щёлкнул снятый предохранитель. Луч второго фонарика ползал из сторону в сторону, обшаривая стены. — Лучше не шевелись, — сказал другой голос. — А то придётся убрать тебя прямо сейчас. — А если не сейчас? — уточнил Леший, сглатывая. По-прежнему заслоняясь от фонаря, он подсчитал: как минимум, двое здесь, ещё чьи-то шаги слышались на кухне... И что-то шумно свалилось на втором этаже. Леший там не жил, использовал второй этаж дома как склад для старых вещей, которые не взяли мать с отцом, когда переезжали в город, но, видимо, вторженцы решили обследовать весь дом целиком. — А если не сейчас, то пойдёшь с нами до Зоны, и там с тобой случится несчастный случай, — любезно пояснил голос, а Санёк насмешливо фыркнул. Храбрился, наверное. Леший знал, что приятель всегда был немного трусом. — Такой же, как с тем туристом? — с вызовом спросил он. Санёк прошипел ругательство. — Ну вот, говорил же я, он видел. — Видел! — подтвердил Леший, терять-то уже нечего. — Сволочь ты, Саня. — А ты идиот, Леший! Что, так и хочешь до конца жизни колупаться в Зоне? Там такие деньжищи... — Заткнись, Сань, — перебил его второй человек. — Что ты перед ним... — А и верно, Кэм. На, Леший, одевайся и двигай впереди, чтоб мы тя видели, — в него полетела какая-то плотная тёмная тряпка. Леший поймал, расправил её и узнал комбез Джека. Это заставило его мимолётно усмехнуться. Придурки, всё перепутали. Как бы так исхитриться, чтобы оказаться между ними? Леший представил, что, одевшись, подходит и идёт к Саньку, разворачивается к Кэму — Саня трус, не решится стрелять, — и старается выбить из его руки оружие. Конечно, Кэм плотный, тяжёлый, но придётся постараться, чтобы сбить его с ног. А дальше... На кухне звякнула на плите сковородка. Луч фонарика метнулся туда-сюда. Чтобы усыпить бдительность, Леший принялся медленно вдевать ноги в штанины, натягивая их прямо поверх домашних брюк. С кухни послышался какой-то невнятный вяк, почти сразу оборвавшийся. Потом на пол повалилось что-то грузное. Лязгнуло металлом. Леший успел только пригнуть голову к коленям, продолжая сидеть на низком диванчике: лучи фонарей заметались по комнате, Санёк вскрикнул, коротко прострекотал пулемёт, ему торопливо вторил пистолет, скрип досок, звук удара, звук падения. Один фонарь от удара разбился и перестал светить. Второй отлетел к ногам Лешего. Невнятная возня и шуршание заставили его протянуть руку, взять фонарь и направить луч света на звук. Луч подрагивал, потому что у него позорно дрожали руки. Джек ощерил окровавленную пасть и зашипел. Глаза горели алыми всполохами. — Ёпт, — бормотнул Леший. Кажется, Кэм ещё был жив, по крайней мере, его тело мелко подрагивало. Джек наклонился и рванул зубами горло. Дёрганье прекратилось. Леший отвёл взгляд и преувеличенно аккуратно выключил фонарь. Как бы не сблевануть, а то его честно замутило. Он прикрыл рот рукой, закашлялся от поднявшейся к горлу волны кислоты. — Же-е-еня? — протянул от пола Джек. — Да, — откликнулся Леший. — Я в... В порядке. Спасибо, что спас. Скрип половиц подсказал, что Джек подошёл ближе. Леший включил фонарь и постарался направить его куда-нибудь мимо трупов. Не угадал: луч осветил широкий веер кровищи на стене. Ёпт, теперь ещё и отмывать. Вздохнув, он посветил фонарём Джеку в лицо. Тот стоял прямо перед ним и предплечьем утирал рот, весь уделанный чужой кровью.***
Четыре тела Леший сложил у опушки леса. Пришлось перетаскивать их в два приёма и воспользоваться для этого помощью Джека. Тот не отказывался, когда его навьючивали тяжёлым мешком с широкими лямками, кажется, воспринимая происходящее, как какую-то игру. Можно было бы попросту скинуть трупы в болото, но тогда людей бы стали искать и не нашли. Так, конечно, тоже искать будут, но зато когда обнаружат, то решат: на них напал какой-то зверь с Зоны. Про Лешего никто ничего и подозревать не будет. Конечно, Айзек некоторое время на него с подозрением поглядывал, но Леший, сдавая ему грибы и мелкие артефакты, — с Джеком добывать их стало гораздо легче, — только делал вид, что не понимает, к чему такое пристальное внимание. — А приятель твой кто? Что не заходит? — спросил он как-то раз, выглядывая в окно. Джек, наученный в посёлке не снимать защитную маску, сидел на корточках у самого входа в лавку и осматривал окрестности, крутя головой из стороны в сторону. С момента их встречи прошло уже два месяца, холодало, Леший ходил в Зону почти каждый день, собирая припасы на зиму, и понимал, что хрен он от Джека избавится. Мутант не уходил, повадился сопровождать его в Зоне и потом приходил спать в его доме, хоть на полу, но в тепле. А ещё там вдобавок и вкусно кормят, отчего бы не остаться. — Двоюродный племянник из Чистого приехал, — соврал Леший. — Экзотику изучает, понимаешь. Айзек поморщился. — Турист что ли? То-то я гляжу, как придурок, очочки носит. — Вот-вот, турист. Так что учу, как надо ходить по Зоне правильно. Ну, бывай. Удачной торговли, — и, забрав сегодняшнюю плату, четыре банки тушёнки, Леший направился к выходу. — Пойдём, Джек. Джек поднялся, и они пошли.