ты на ветру, а я в воде

Конечно же волки по своей комплекции превосходят любого, даже самого крупного человека. Но Чонгук всё равно больно жалит своими словами, заявляя, что Чимин и на альфу-то не очень-то похож. Щуплый, невысокий, с тоненьким голоском, пухлыми губами да и вообще. Внутри Чимина больно сжимается сердце, потому что ему, блин, похоже очень-очень Чонгук нравится. И его слова ядом расползаются по грудной клетке, заставляя затрястись всем телом то ли от холодной ярости, то ли от невыносимой обиды. — Слюни подотри, — стараясь держать себя в руках, отвечает Чимин. — Просто ты бесишься, что я никогда не буду твоим, да, Чонгук-и? Чонгук, в свою очередь, сужает глаза, толкнув языком за щеку. Его этот вечно раздолбайский вид, с этими широко расставленными ногами, расстёгнутой на груди рубашкой и взъерошенными волосами впервые начинает Чимина немилосердно раздражать. Обычно он слюни на этого волка пускал, а теперь не против парочку раз вмазать как следует. Если честно, Чимин бы вообще на этот приём не приходил бы. Только вот у него, как и у многих отпрысков богатеньких родителей-бизнесменов, особо не было выбора. Потому приходится мириться с задиристым волком, которому не чуждо желание унизить его перед цветом нации. Но чудо в том, что на брошенную фразу Чонгук никак не реагирует. Типа он же должен был что-то сказать в ответ, разве нет? Его тут привселюдно оскорбляют, заявляя, что он хочет человека. Ох, все эти межрасовые отношения слишком запутаны, чтобы в них вникать слишком глубоко. Но неоспоримый факт в том, что волки презирают людей, а люди ненавидят волков. Естественно скрытно и не явно. И все об этом знают, но предпочитают помалкивать, чтобы не спровоцировать очередную войну. Чонгук так ничего и не отвечает, а Чимин предпочитает переместиться поближе к родителям, выбрав скучные разговоры о политике как меньшее из зол. С того дня проходит парочка ничем не примечательных месяцев. Пока в один «прекрасный» момент отец не заявляет, что вот-вот должны прийти гости, чтобы знакомиться с будущим зятем. Типа, что? Чимину двадцать три и он как бы хотел ещё немного погулять на свободе. Но, очевидно, у судьбы в лице родителей другие планы, и они с удовольствием решают женить его как можно быстрее. Не то что бы Чимин не знал, что это когда-нибудь произойдёт. В мире больших денег такие браки обычное дело. Но ему всё равно тревожно спускаться по лестнице, разодетым в пух и прах. А потом: бам! Что это вообще такое?.. Чужой знакомый мускусный аромат забивает ноздри, едва ли не заставив вывалить наружу язык. — Вы тут пообщайтесь, пообщайтесь, — щебечет папуля, с широкой улыбкой выпроваживая гостей в другой зал, чтобы оставить его наедине с «суженой-ряженой». Вот Чимин мигает глазами, а вот уже Чонгук нависает над ним. — Ну, и что теперь? — ухмыляется волчара. — Не получу тебя, говоришь? Чимин будто язык проглатывает, когда его тянут на себя, заставляя встать на ноги. — Какого чёрта?.. — успевает просипеть он, прежде чем подавиться дыханием. Чонгук целуется напористо и максимально мокро. Чимин размякает, когда их языки встречаются. Он, блин, альфа! Самый настоящий, и клыки имеются. Но тает, как шоколад на огне под умелыми руками, когда Чонгук подхватывает его под задницу, сильно сжав ягодицы в своих больших ладонях. Чимину так нравится их разница в росте, в ширине плеч, в том, что волк такой статный и крепкий, что даже за это не очень и обидно. Ну да, сам он мелкий и хлипкий. Что уж теперь? Плакать? — Теперь ты, маленький человечек, будешь моим. М? Как ты и хотел, я уверен. Спасибо новому закону о налаживании связей между нашими видами, — горячо шепчет в самые губы Чонгук. Чимин тонет в его чернильно-чёрных глазах, настолько расширились зрачки волка. — А когда придёт время, мы найдём себе третьего, омегу. Ты ведь в курсе порядков в волчьих браках? Вообще-то нет, не в курсе. Но ему пока не дают об этом особо задуматься, втягивая в новый томный влажный поцелуй.