Утро доброе

      Звук будильника разбудил Кейю первой же противной нотой, но это все равно не спасло его от внезапно прилетевшей в лицо руки Аякса. У придурка была нечеловеческая реакция, в быту проявлявшаяся самыми дурными способами: смартфон с будильником получал точный удар пальцем по сенсору в правильном месте в первые же секунды мелодии, независимо от того, чей это был смартфон, насколько далеко в постели от него спал сам Аякс – и был ли в этот момент между ними несчастный кейин нос.       Кейя, окончательно проснувшийся от резкой боли в носу, зажмурился, позволяя слезе стечь по скуле, открыл глаза. Гребаная рука никуда с его лица не делась, а её обладатель, расправившись с источником шума, спокойно продолжил спать. Кейя сделал пару глубоких вдохов, сравнил размер своей любви к ближнему и уровень раздражения, хмыкнул и безжалостно укусил Аякса на предплечье. Рука мгновенно исчезла, Аякс, возмущенный и немного дикий от внезапного пробуждения, повернул к нему голову, явно собираясь поинтересоваться, какого хрена, но недовольное шевеление с другой стороны кровати заставило его отложить разборки на потом. Он аккуратно вытащил вторую руку из под головы тихо сопящего Дилюка, поправил на нем одеяло и развернулся к уже поднявшемуся Кейе с немым вопросом в глазах.       — Ты мне чуть нос не сломал, каратист, — почти беззвучно объяснил ему Кейя, указывая на пострадавшее лицо, — Больше в центре не спишь.       Натягивая узкие форменные штаны, Кейя успел понаблюдать и виноватое выражение на лице Аякса, и обиженное, пока тот оценивал след от укуса.       Кейя никогда не любил ранние подъемы, в отличие от жаворонка Аякса, но за столько лет работы в полиции успел приучить себя просыпаться по будильнику без особых усилий, хотя и подозревал, что такое количество утренних кофе рано или поздно аукнется его пока завидному здоровью. Дилюк, распрощавшись со службой несколько лет назад и взвалив на себя заботу об отцовском бизнесе, какое-то время пытался жить по общему графику, но быстро понял, что он – существо исключительно ночное. Благодаря наконец-то установившемуся между ними доверию, дома Дилюк спал крепко, поэтому утренние сборы Кейи на работу или Аякса на пробежку его никогда не беспокоили. Но они оба все равно старались не шуметь лишний раз, потому что разбуженный раньше полудня Дилюк представлял собой зрелище умилительное, но слишком уж душераздирающее. К тому же, за такое примерное поведение Дилюк вполне охотно позволял им будить себя по утрам в редкие общие выходные, когда для этого можно было использовать методы поинтереснее и поприятнее, чем топот босых пяток по паркету или грохот гардеробных дверей.       — Необязательно было откусывать половину руки.       Лохматый, слегка помятый после сна Аякс выглядел слишком очаровательно, чтобы у обычного утреннего раздражения был шанс, поэтому Кейя, еще немного полюбовавшись, усмехнулся и развернулся спиной к постели. Плавно потянулся, прекрасно зная, что за ним наблюдают и как выгодно выглядит на фоне утреннего света из окна. Нагнулся за ремнем ниже, чем было необходимо, и выпрямлялся гораздо дольше, чем позволяло время до выхода из дома, но оно того определенно стоило: бросив взгляд через плечо, Кейя не увидел ни виноватого, ни обиженного Аякса.       В отличие от Дилюка и Кейи, Аякс по утрам чувствовал себя замечательно. Вылезал из под одеяла вслед за Кейей, выходил вместе с ним на пробежку, успевал сделать завтрак и початиться с братьями и сестрой, а потом еще и заваливался обратно к теплому сонному Дилюку, не давая тому проспать до вечера. Кейя какое-то время подозревал Аякса в употреблении каких-то веществ, потому что не верил, что можно постоянно быть таким энергичным и бодрым без дополнительных стимуляторов, даже использовал рабочие связи для проверки, но вскоре понял, что он просто… такой. Таким они его и любили (особенно Кейя любил его привычку заниматься спортом по утрам, когда ощущал под пальцами кубики пресса или закидывал подтянутые ноги себе на плечи), хотя суперспособности не развалиться утром без пары чашек кофе даже после трех часов сна завидовали оба.       Но всё это работало, только если просыпался Аякс дома среди любимых рук и ног, а не пропадал неделями в других городах и странах по своей сомнительной работе. На саму работу он никогда не жаловался, но, находясь вдали от дома дольше пары дней, начинал заваливать их общий чат фотографиями своего лица разной степени печальности, голосовыми сообщениями ужасающей длины и попытками развести всех на секс по телефону или хотя бы переписке. Дилюк последнее игнорировал, но трогательно прослушивал все аудио на нормальной скорости, пока занимался бумажной работой, и Кейя обходился вечерними перессказами новостей от него, хотя по настроению мог и сам позалипать на обширную галерею фотографий Аякса. Иногда, дразнясь, скидывал в ответ их общие с Дилюком фотографии разной степени пикантности (смотря когда Дилюк замечал съемку). В зависимости от того, насколько Аякс к тому моменту успевал соскучиться, он либо спамил плачущими эмодзи, либо подключался к процессу как режиссер кино, и тогда Кейя с удовольствием включал его голосовые сообщения на высокой громкости и даже иногда исполнял его указания.       — Ты же любишь, когда я кусаюсь, — полушепотом пропел Кейя, накинув на плечи белую рубашку. Развернулся, откинул с лица волосы, неторопливо застегнул пуговицы, продел ремень в шлейки. Старательно заправил рубашку в брюки, плотно затянул ремень на узкой талии. Пригладил ладонью рукава, застегнул пуговицы и на них. Взгляд Аякса следовал за движениями его рук так, будто Кейя не собирался на работу, а устроил персональный сеанс стриптиза. Кейя, наслаждаясь произведенным эффектом, но помня про скорое начало смены, старательно подавил собственное возбуждение, подхватил с вешалки китель, обошел кровать, нагнулся к потянувшемуся к нему Аяксу. Немного полюбовался откровенным и ничем не скрытым желанием на его лице, с ухмылкой легко укусил его за нос, быстро ткнулся губами в волосы всё так же мирно спящего Дилюка и выпрямился.       — Мне кажется, ты кое-что не докусал, — оскалился Аякс, уже понимая, что его собираются прокатить.       — Не всем повезло иметь свободный график работы и такое лояльное начальство, — пожал плечами Кейя, вытягивая с полки шкафа чистые носки. – Но ты всегда можешь остудиться, пока носишься мимо зевак в парке в своих коротких шортах.       Кейя задумчиво посмотрел на свои босые ступни, подумал, что прыжки на одной ноге испортят его маленькое изящное представление, и решил надеть носки уже в коридоре. Поднял голову, проверяя степень готовности Аякса к выходу на пробежку, но обнаружил того в позе самого довольного на свете чехла для кокона из Дилюка и одеяла.       — Могу. Но у меня есть и другие способы поддерживать форму, — промурлыкал он, крепче прижимая к себе спящего Дилюка и зарываясь носом в его волосы. – О, ты все-таки начал пользоваться шампунем, который я привез из командировки…       Кейя, не прекращая улыбаться, сжал несчастные носки в кулаке слишком сильно для человека, только что чувствовавшего себя победившим засранцем. Дилюк, почти разбуженный болтовней и объятиями, сонно и недовольно застонал.       Но не слишком недовольно.       — Офицер, мы не смеем вас задерживать, — сообщил ему гаденыш, довольно сверкая глазами из-за макушки Дилюка. – Городу требуется ваша крепкая твердая рука. А мы… Мы позже пришлем вам отчет о происходящем, чтобы вы не переживали.       — Молись, чтобы он выспался, — почти беззвучно оскалился Кейя напоследок, и выскочил из комнаты, опасаясь, что остатки его дисциплинированности пойдут к черту.       Джинн и так позволяла ему слишком много, но если он начнет опаздывать или вообще пропускать работу из-за своих мужиков, то никакие приятельские отношения не спасут его от гнева начальницы. Или, не дай боже, Лизы.       Перспектива смерти от аккуратных наманикюренных рук немного ободрила Кейю, и он, решительно выдохнув, зашел в ванную, быстро привел в порядок лицо и волосы (благо, душ он мог принять и на работе), вышел ко входной двери. Из спальни уже доносилась какая-то возня, еще более недовольно ворчал явно проснувшийся Дилюк. Кейя постарался игнорировать все звуки и не представлять никаких отвлекающих от мыслей о работе картинок, пока надевал носки и рабочие ботинки, но получалось очень плохо. Он взглянул в зеркало, поправил челку, уже снял свою связку ключей с крючка на стене и даже взялся за ручку двери, когда услышал совсем уж странные звуки.       Обернулся, увидел, как из спальни почти вывалился Аякс с крайне недовольным Дилюком на руках. Дилюк проигрывал в росте им обоим, но в спортзале никогда не ленился, а еще предпочитал силовые тренировки кардио, а потому весил вряд ли меньше самого Аякса, который, казалось, весь состоял из мышц. Впрочем, Дилюк все еще не был никуда опрокинут, несмотря на опасно свисающее с него на пол под ноги Аяксу одеяло, но Кейя все равно подставил руки, принимая на себя половину веса драгоценного кокона. Так и остались стоять.       Кейя удивленно перевел взгляд с взъерошенного Дилюка на внезапно смутившегося Аякса. Почему-то смутился сам.       Несмотря на всё, что между ними уже было сделано и сказано, какие-то проявления… нежности до сих пор могли вызвать ощущение неуместности, как будто никто из них не был для этого создан, а уж тем более слабо вписывались романтичные штучки в их очень горячий, но все же довольно необычный треугольник. И хотя Кейя и сам иногда был инициатором таких неловких моментов, он ненавидел это подвисающее ощущение странности происходящего, даже если это приводило к чему-то приятному, потрясающему, лучшему на свете.       Это заставляло задумываться о том, насколько мало они вписываются в нормальный мир – каждый по-отдельности, они вместе–       – Так, ты, – внезапно хрипловатым после сна голосом заявил Дилюк, высвободил руку из одеяла, схватил Кейю за затылок и притянул к себе. Поцеловал, хотя ненавидел целоваться, не почистив зубы, под обалдевшим взглядом Аякса. – Ты идешь на работу и не бесишь Джинн. А ты, – он отпустил Кейю и повернулся к Аяксу. – Ты возвращаешь всё, что взял, на место, и не бесишь меня. Никто из вас тут не чувствует себя так тупо, как я. А у меня, в отличие от некоторых, даже нет стояка сейчас.       Кейя, не ожидавший такого от Дилюка, который в плане проявления чувств был самым неловким в мире человеком, еще чувствуя тепло от его губ, облегченно выдохнул в усмешке и, на секунду прижавшись к ним обоим поближе, аккуратно убрал руки, оставляя все еще слегка смущенного Аякса разбираться с тяжестью всех их чувств.       – Слушаюсь и повинуюсь, моя мудрейшая полов… треть? – он рассмеялся и, прежде чем наконец выскочить из квартиры, отсалютовал Аяксу. – С нетерпением буду ждать обещанного отчета.       Путь до работы пролетел незаметно, ни один камень не попал ему в обувь, ни одного желающего докопаться до копа придурка не встретилось ему на дороге, ни один избитый Паллад не валялся в мусорном баке у участка. Даже обещанный прогнозом погоды дождь дождался, пока он танцующей походкой взбежит по лестнице и скроется в участке, прежде чем залить улицы месячной нормой осадков.       Позже Лизе пришлось заверять Джинн, что ей показалось и от Кейи действительно не пахнет травкой, потому что дурная счастливая улыбка грозила порвать его лицо напополам. А когда у него во время рутинного совещания коротко пиликнул телефон и Кейя, извиняясь, сообщил, что ему срочно нужно удалиться, Лиза убедила совсем сбитую с толку Джинн, что заметила на экране его мобильника заголовок сообщения, и это наверняка «Отчет» по какому-то из дел, которыми он занимался. О том, как назывался чат, откуда пришло сообщение, Лиза решила не упоминать.       В конце концов, у Кейи были свои источники информации, а у Лизы – парочка дел, которые можно было бы свалить на кого-то, кто у тебя в долгу.