А он пьет чай без сахара

      Есть ли смысл в очередной раз напоминать о не лучшем состоянии Трефового Валета? Организм во всю сражался за здоровье своего владельца, от чего парня в буквальном смысле косило. В затуманенном сознании он и не помнил, как его ладонь покрылась аккуратными швами, как Феликс, разбавляя обстановку, рассказывал о новых вкусных кексах… Нет, на самом деле это единственная вещь, которую Зонтик, как любитель сладкого, приметил. Но вот как он оказался в мягкой постели — он не застал.       Парень с трудом открыл глаза понимая, что проспал дольше 8-ми часов точно. Однако, оглядевшись, он находит себя не на своем законном месте — кресле в гостиной, а в комнате Федора. Создатель, бывало, пускал сюда шестого клона, так как он весьма неприметен и тих. В данной ситуации Зонтику решили дать покой и Федор даже одолжил свое спальное место… Ох боже, эта ночь у него была явно бессонная. Кровать мягкая и теплая, но Трефу, по личным принципам, как всегда было неудобно занимать ее так надолго. Он поторопился встать, что вышло не так легко, как ожидалось и заметил на столе тарелку с завтраком и кружку чая, какие-то таблетки, и еще один стакан с чем-то желтоватым внутри. От одного взгляда на жидкость горло запершило. В гостиной было оживленно, судя по громким голосам, и Зонтик решил проигнорировать прием пищи, пусть и понимал, что это для него, а не кого-либо еще. Как только дверь отворилась, Треф нос к носу сталкивается с Феликсом, пришедшим проведать друга. Ойкнув в унисон, первым поспешил извиниться шестой, но, открыв рот, смог прохрипеть что-то неразборчивое. Даже горло не прочистил.       — Ну куда ты собрался? Тебе сейчас нужно поправляться, набираться сил и отдыхать, — Феликс любезно развернул Зонтика лицом в комнату за плечи и вернул в кровать, — Мы обо всем позаботимся! Не переживай, нам Ромео всё рассказал. Мне правда очень жаль, что так вышло, давай потом напишем заявление…       — Н-не надо! — Не ожиданно повысил голос Зонтик, испуганно взявшись за рукав желтой кофты Червового Валета. — То есть… А-а что он вообще рассказал?       Феликс с недоумением и тревогой смотрит на Зонтика, приподняв правую бровь. — …На тебя же хулиганье напало? По крайней мере, Ромео сказал то, что это видел тот, э, Михаил. Мы с ним поговорили. Получается, что он не разглядел этих парней, но они при его виде бросились бежать. — Заметив, как его друг расслабляется, Феликс дарит тому одобрительную улыбку, — ну ты конечно даёшь! Молодец, что боролся до конца! Да и шрам твой ничуть не жуткий, если переживаешь по его поводу. Можешь гордиться им, как боевой заслугой, ха! — Червовый Валет зарывается рукой в голубые волосы, взъерошив их.       Парни ещё немного поговорили на отстраненные темы, прежде чем, наконец поев, Зонтик вновь оказывается под одеялом. Феликс перед уходом кладет на лоб больному смоченную холодную тряпку, от которой шестому становится легче физически. Только вот от ранних слов Червового стало не лучше: он не расслабился, а наоборот впал в некий транс, на минуту абстрагировавшись от реальности. Они не знают правды. Зонтик окидывает взглядом бинты, тщательно фиксирующие ладонь так, что было ее не разогнуть. Он чувствовал, как при малейших движениях кожа натягивается, и нитки вместе с ней. Неприятно, побаливает, но и вправду не страшно. Зонтик, перевернувшись на бок лицом к стене, прикрыл веки, казавшиеся просто свинцовыми и попытался уснуть. Но до тех пор продолжал думать об очень важных вопросах. Если они пойдут писать заявление на несуществующих хулиганов, то правда раскроется невероятно быстро, лишь стоит делу начаться. Хотя вряд ли из-за какой-то уличной потасовки начнется расследование. Однако труп будет найден, а с данной клонами информацией можно без проблем сложить пазл. Говорить правду… Страшно. Он убил. Он убил, это не то, чего он хотел, но случившегося не вернуть. И как человек, старавшийся постоянно соблюдать закон, Зонтик и вправду хочет бежать в участок прямо сейчас. Или хотя бы к Феликсу, врать которому было просто невыносимо, когда тот так искренне восхищается Трефом. Только вот ни он, ни кто либо из восьмёрки не имеет документов, при этом не являются совершеннолетними. Все вопросы металлическими балками падут прямо на голову Фёдора. А какую ответственность он понесет? Что будет с самим Зонтиком и его, если можно так выразиться, «опекуном»? Что станет со всеми, ведь они уже как год каким-то чудом скрывают свое происхождение. Тяжело. Парень не замечает, как мысли перестают быть связанными и осмысленными, разум окутывает серая дымка.       Он просыпался в холодном поту, засыпал, просыпался снова. Перед глазами постоянно мелькали образы прошедшей ночи. Они не отпускали, хватали за шиворот, за ноги, за руки, цеплялись мертвым, как и тот самый взгляд, хватом. Но каждый раз Трефовый Валет находил себя в комнате Фёдора. А позже и самого создателя, сидящего за ноутбуком. Тот лишь тяжело вздохнул, желая скорейшего выздоровления. Зонтик понимал, что доставляет создателю ужасные неудобства, но видел искренне сожаление в его взгляде.       В следующий раз в комнате вновь было пусто. Зонтик приподнялся на одной руке и заметил, как на краю стола лежал… Его телефон? Парень тут же, хватает его, дрожащими пальцами разблокируя экран. Куча уведомлений волной нахлынула на него, телефон вибрировал, пока его хозяин не выключил раздражающую функцию. Количеству пропущенных звонков и сообщений можно было только позавидовать. Пик, на удивление, написал очень много беспокойных слов, натурально переживая за младшего. Было приятно, но в это же время стыдно. Он заставил переживать всех, даже Вару, который не побрезговал отправить Трефу пару ласковых, за которыми скрывался стресс. По правде говоря, Зонтик уже начал сбавлять свой градус неловкости с другими клонами. Становился более самостоятельным и хоть немного уверенным в своих действиях, поэтому то, что он заставил всех так нервничать пошатнуло доверие к самому себе. Сам виноват, правильно?

            ***

      Этапы выздоровления шли неплохо, но Зонтик всё это время сидел как на иголках. В голове крутилась лишь одна мысль: «Почему… Почему ничего не происходит?» Видимой разницы в поведении никто не замечал, может быть потому, что большую часть времени Трефовый Валет находился практически изолированным от всех, оправдывая это плохим самочувствием. Чаще всего его навещали Пик, Феликс, Куромаку и Габриэль по своим причинам. Сам же Зонтик, укутавшись в одеяло с головой, мелко дрожал, выпуская наружу копившиеся в течение дня слезы. Неподготовленная психика не хотела связываться с жуткими фактами. Страшно от неизвестности, но не за себя, а за всех, кто его окружает. Должен ли он молчать или лучше прийти в участок с повинной?       Почему ничего не происходит???       Прятаться в комнате Федора вечно не было возможным в любом случае: Зонтик заметно окреп, по сравнению с состоянием горячки, поэтому незамедлительно был отправлен обратно в гостиную. Феликс бросился ему на шею, словно Треф только что вернулся со службы, тут же сунув под нос ему купленное печенье.       Зонтик осмотрел свою левую руку. Швы сняли уже через полторы недели, и теперь через всю левую ладонь тянулся неровный шрам. Каждый день он доставлял моральный дискомфорт, заставляя вспоминать о том дне и паниковать всё сильнее. Феликс видел этот взгляд, поэтому сунул печенье Трефу прямо в рот, чтобы отвлечь его от тягостных мыслей.       — Не переживай, он не такой уж и страшный!       Если бы это была единственная причина, по которой собственную руку хотелось отрезать и выбросить в окно, Зонтик бы выдохнул, но помимо всего прочего, он не понимал ещё один важный аспект всего происходящего. Что происходит в голове Михаила?        Позволив себе небольшой отдых в компании Данте, привычно вытянувшемся на диване, Зонтик запланировал себе поход к ново-старому знакомому. Нужно было срочно поговорить, ведь такой возможности не было даже тогда, когда он приходил.       Шестой встречался с ним лишь дважды за все время: в первый раз он как раз принес телефон парня, и, не забыв свою верхнюю одежду, почти сразу ушел, ведь тот спал. Через несколько дней он вновь наведался в квартиру клонов, чтобы вернуть Зонтику его многострадальную куртку, чистую и свежую, но парню все равно казалось, что он видит на ней бледные багровые пятнышки.       — Почему вы это делаете? — шепотом спросил Зонтик, не поворачиваясь к собеседнику лицом. Он сам не понимает, что чувствует сейчас: с одной стороны страх, с другой полное моральное опустошение.       Мужчина приподнимает уголки губ, аккуратно кладет руку на лохматые лазурные волосы и несильно хлопает по ним. — Я же не бессердечный. Понимаю, как тебе тяжело. Если захочешь поговорить, заходи в гости, — сзади послышалось не то недовольное, не то надменное хмыканье. Михаил поворачивается к стоящим в дверном проёме Пику и Куромаку, последний пихает товарища в бок. — И вам тоже рад буду. Давно я с соседями не общался нормально, слишком пью много в последнее время. Может ну его, столько денег уходит, а лучше не становится… Вы, мальцы, не пейте никогда.       Получается, его пригласили? Придумывать запутанные истории, отговорки и причины ухода из квартиры совсем не хотелось. Да и глупо как-то.       — Хочу сходить к Михаилу в г-гости. Он живёт прямо над нами? — На слова отреагировали все, кто был в состоянии их расслышать. — О-ой Феликс, ты не против, если я ему в знак благодарности п-принесу что-нибудь?       Намеренно обратившись к Червовому Валету, чтобы сразу пресечь вопросы от своего короля, Зонтик направился на кухню. Он знал, что Феликсу не нужно повторять дважды: только заслышав о желании сделать кому-то подарок, четвертый во всю шарился в шкафчиках над плитой, в холодильнике, где угодно, лишь бы найти что-нибудь стоящее. Оба парня какое-то время ползали по комнате, однако ни к чему толковому не пришли. И тут Зонтик вспомнил, что у него ещё оставались деньги. Тогда на работу мозгами был принят зашедший выпить чаю Данте. Шоколад — звучит как универсальный подарок, а очень хорошим он будет если у человека нет аллергии и если знать его предпочтения. С первым случаем ничего не поделаешь, но со вторым… Дорогой шоколад — хороший шоколад, именно к такому решению пришла троица (осталось добавить замудренную цитату, чтобы приукрасить это умозаключение).       Треф многострадально разглядывал тысячную купюру:       — Вы когда-нибудь пробовали дорогие конфеты?       Отрицательные мотки разноцветными головами.       — Можно попробовать довериться рекламе. Там всё всегда выглядит таким вкусным!       — Мерси. — Данте кинул заварку в только вскипяченную воду, и сыпнул сахар через полуоткрытые веки.       — Де Риен*? — Неуверенно ответил ему Червовый.       До самого Зонтика тоже не сразу дошло что имел в виду самый мудрый или ленивый клон. А потом в голове как по щелчку заиграла знаменитая песня из рекламы шоколада. Разумеется, Данте часто проводит время перед телевизором, чтобы о ней не знать. Когда довольный решением Треф вышел из кухни и начал одеваться, на лице Куромаку проскочила лёгкая улыбка. Его Валету намного лучше, это ли не радость, учитывая что день его самого вышел так себе.       Пик какое-то время наблюдал, как Зонтик натягивает на себя джинсы, и тихо вышел из квартиры, остановился рядом в ожидании. Дверь открылась через три минуты, почти прилетев ему по лбу. Король не ожидал, что Валет так резво поскочит на улицу.       — О-о-ой! Прости! Я тебя н-не заметил… — Зонтик поспешил прикрыть дверь, и Пик тут же запирает ее.       — Порядок… Как раз ключи искал.       — А ты куда пошел?       — В магазин…       — Разве не Ромео сегодня все купил?       Они уже были на улице, влажный воздух тут же напомнил об ужасно холодном дне. Хотелось снова заплакать, но он больше не позволял себе такой роскоши рядом с другими. Особенно с ним.       — Меня не было, когда он ходил, — Пик, казалось, шел в такт шестому, почти синхронизировав их движения. — А этот идиот никогда никого не предупреждает. Хочу энергетик купить.       Такое заявление немного удивило Зонта. — Ты их пьешь? Н-не знал… Я-я думал тебе они не нравятся.       — Иногда. Когда кофе не помогает я сверху их заливаю. Они… Сладкие, зачастую. Но если не часто, то разбавить ими день можно. — Пик ухмыльнулся и, на всякий случай, оглянулся, вдруг сейчас из сугроба выскочит Куромаку и скажет, что это, вообще-то, вредно. — Хочешь попробовать? Манговые довольно вкусные, тебе должно понравится.       То, как Пиковый Король посмотрел на Зонтика заставило сердце Валета подскочить, возможно, даже перевернуться, и, будто боксер, начать колотиться о ребра. Он столь удачно заслонил собой солнце, что мерцания в черных глазах только слепой мог не увидеть. Они были такие томные, тягучие, цепляющие. Сдержав визг, Зонтик оборачивается, выдавая что-то вроде «О-облака сегодня т-такие красивые». И под немым вопросом Короля ускоряет шаг.       — Манговые? З-значит, любишь сладенькое? — За столь смелое заявление шестой поплатился хлопком по шапке и негромким смехом Пика.       — Может быть немного. Ты?       — За небольшим подарком для нашего соседа… О-он помог как-никак…       Домой они возвращались так же: вместе. На этот раз в тишине, лишь под хруст пушистого, мягкого снега. Зонтику стало легче от того, что он снова увидел в зимнем пейзаже красоту, ту таинственность и зачарованность, которую порой запечатлял быстрым наброском. До одури приятная мысль о том, что Пику на него не все равно красила щеки в розовый румянец. Только парень не уверен в собственных чувствах. Восьмой ему нравился, Зонтик считал его привлекательным внешне и интересным как личность. Некая завеса тайны, которую нужно просто приподнять, и перед тобой окажется кто-то совершенно иной. И его будешь знать только ты, не считая тех немногих, кому Пиковый Король позволял к себе приближаться. А еще Треф знал, что он ждал его в подъезде намеренно, ведь видел как тот выглядывает из-за угла. Периферическое зрение вам не шутка. И да, никакого энергетика он так и не купил.       Но сможет ли восьмой принять его? Может тот просто решил наладить отношения с клонами, начав с самой легкой «мишени», учитывая, что Феликс автоматически друг для всех и каждого. А может, с вероятностью в 1%, что Пик участвует в каком-то пранке Вару. Фантазия, которой обладал Зонтик, легко могла выдать желаемое за действительное, пусть сейчас это было не так важно. Пик не старался строить из себя плохого парня, не желал намеренно отгонять от себя клонов. Он просто был честным и прямолинейным. А некоторые люди не любят, когда их носом тычут в их же ошибки, вот и всё.       В прихожей Пик внимательно осмотрел шрам на бледной ладони, с каждой секундой хмуря брови. Он задал простой вопрос: «Ты точно не запомнил, кто это был?» Зонтик застыл, словно пытался выудить из закоулков памяти какое-то лицо, но вместо этого в голове кружились слова Олега.       — Пик, ты… — Парень заткнул сам себя резким вдохом. Нет. так нельзя. «Я не могу просто обвинить Пика в воровстве, да еще и наркотиков… А если он просто отнес их в полицию? Наверняка так всё и было, а теперь они ищут Олега, а когда найдут… Может он просто перепутал Пика с кем-то другим и тот совсем ничего не брал и не знает?» Последняя мысль понравилась травмированному сознанию, поэтому оно остановилось именно на ней.       — Зонт!       — Я-я?!       — Не пялься так в одну точку, жутко выглядит. — Пиковый Король вздыхает. — Не задерживайся, понял?       Шестой кивает, прижимая к груди упаковку шоколада, вешает куртку на крючок и почти летит вверх по ступенькам, слыша, как дверь за ним закрывается. Было неловко, но одновременно с этом приятно на душе. Дарить подарки от чистого сердца — это здорово! Помявшись с минуту на одном месте, не уверенный, точно ли это та квартира, он жмет на звонок, отзывающейся мелодичной птичьей трелью. А дальше тишина, из-за которой Зонтик начинает нервничать. «Не дома? Или не туда пришел?» Он уже собирался уходить, но, задумавшись потянулся к звонку снова, слушая ту же песнь. И дверь отворилась, в проеме стоял Михаил, потирающий палец обернутый пластырем.       — О, привет, сосед! — Сердитое лицо тут же приняло дружеское выражение. Мужчина распахнул дверь шире, чтобы то ли видеть собеседника лучше, то ли чтобы видно было его. Он был в длинном запахнутом малиновом халате с золотистым узором и мягких домашних белых тапочках. Похоже, у него намечался отдых.       — З-здравствуйте, Михаил А-Алексеевич, я… — Не успел парень договорить, как его тут же пригласили внутрь. — С-спасибо.       — Ага, зимой даже в подъездах прохладно, у меня уже ноги замерзли. — Мужчина щелкает затвором. — Так-с, проведать все же решил? Приятно, спасибо.       Зонтик, поддавшись легкому настрою Михаила, расслабляется. — В-в общем. Я вам очень благодарен з-за то, что вы для меня сделали. П-правда, вы не обязаны б-были… Скорее всего за м-мной придут, поэтому я хочу сказать, ч-что ни в коем случае вас не с-сдам. Вот. А! И-и это вам.       Михаил с удивлением смотрел на то, как Зонтик произносит свою речь. Перед ним «выросла» упаковка шоколада Merci, пока руки, которые ее протягивали, мелко дрожали. Мужчина улыбается и смеется:       — Вот так раз! Ну, спасибо тебе, ах-ха-ха! — Он осмотрел свой палец, шевельнул им, словно волшебной палочкой, принял подарок и пригласил Трефа внутрь помещения. — Я буквально только что чай заварил, вот это ты вовремя. Чувствуй себя как дома, вместе перекусим.