А он пьет чай без сахара

      — Перестань упираться, Зонтик! Тебе смогут помочь, пошли уже в больницу, смотри, все взгляды к себе приковываешь! — Кричал Феликс до боли в горле, в попытках привести шестого клона в чувства. Зонтик трясся, согнувшись и обхватив свое тело руками. С каждым словом, которое выкрикивал Феликс, он начинал рыдать громче. Ему больно, ужасно больно! Парень не совсем понимает, что происходит вокруг, всё внимание, все оставшиеся крупицы ясности в мыслях были сосредоточенны на невыносимой боли. Всё, что кружилось в его голове было «мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще мне нужно еще…» Словно прямо сейчас камаз медленно проезжается по каждой его косточке туда-сюда. Зонтик не глядя машет руками, чтобы отстранить от себя Феликса с Данте, но его вовремя хватает за запястья Вару. В маленьком, хрупком, практически фарфоровом теле Трефового Валета кипела ярость. Да кто они такие, чтобы удерживать его здесь?! Ему не нужен доктор, ему нужен Пик со своими «методами». Ему всегда было хорошо, когда образ восьмого неожиданно оказывался рядом, так почему сейчас парню так упорно не дают убежать? Они не понимают… Они не понимают! Но Зонтик не может выдать свой секрет, просто не может. Это опасно для них и для него. Что он будет делать, если прекратит? Михаил просто помогает, верно? Когда Зонтик послушный, мужчина просто и без боли помогает ему провалиться в небытие, так почему парень испытывает отвращение, когда думает об этом человеке? Зонтик должен быть благодарен… Благодарен и послушен. Точно. А сейчас он опаздывает. Треф делает ещё одну попытку подняться на ноги, только Вару не позволяет ему, и это приводит Зонтика в бешенство. Он со всей силы, не смотря на ломающую тело боль, пинает пятого в живот и, прежде, чем кто-либо из клонов понимает, что вообще произошло, убегает.       Вару скрутился на земле, благодаря небеса за то, что этот псих не вдарил ему по сокровенному, — Угх, бля… Бля.Бляздец. — Вару сам приземлился туда, где только что сидел Зонт, и раздражённо взглянул на остолбеневших собратьев.       — Че стоите, идиоты? Куда он съебался, кто видел? — Дело плохо. Во-первых, Трефовый Валет убежал не в сторону дома, это парень знал точно, но как им теперь его искать? Зонтик, конечно, слабак, но с такой завидной скоростью умчаться в Херзнаеткуданию — это надо уметь. И что-то подсказывало Вару, что будет очень плохо, если они его не найдут, и что сам он, возможно, домой не прискачет. А ещё Куромаку орать будет. И любовник рогатый. Пиковый Валет поморщился, вспомнив своего короля. Как вообще можно было влюбиться вот в это неуравновешенное нечто? Он либо ноет, либо… А что «либо», он просто чертов нытик. И сейчас эта тряпка умчалась куда-то восвояси, а найти ее надо будет им. Блять.       Первым отмер Данте, который до этого не сводил взгляд со стороны, в которую убежал шестой клон, но был слишком в ступоре, чтобы что-то предпринять. Бубновый Король, безусловно, один из наиболее спокойных и наименее склонен к панике, но такой внезапный всплеск агрессии от его дорогого друга не смог обойти стороной даже его. Вообще, он давно заметил эту черту, но предпочитал быть пассивным наблюдателем, за что корил себя в эту минуту. Он кивнул в том направлении, где в последний раз мелькнула белая куртка. — Туда. — Безучастный голос Данте вдруг зазвучал серьезно и по-взрослому. Это привело в чувства напуганного Феликса.       — Боже! Нужно срочно сообщить об этом Куро!..       — Так, — оборвал того пятый, — не надо ему знать, а то еще больше поседеет. Мы быстренько раз-раз и найдем его, а эти ведь могут еще и в полицию по такому пустяку позвонить, а ты документы наши видел? — Вскочив, Вару бросился вперед, выкрикивая остаток фразы на ходу, — быстрее начнем — быстрее закончим!       С великим сомнением, но Феликс и Данте последовали за пятым. Король Бубен лишь поставил себе в голове заметку «напиши Куромаку», если ну так, минут через 10 его Валета так и не найдут. Сейчас лучше быть сосредоточенным и пробежать квартал-другой, как бы тяжело это ни было. Всё-таки дома на диване куда комфортнее. Поначалу клоны держались вместе, заглядывая под каждый камень и спрашивая прохожих, благо глаза Данте не обманули и по сути их небольшая команда шла точно по следу, по пути найдя шапку Трефового Валета, людям сложно было не заметить бегущего стремглав мальчика с длинными голубыми волосами. Да и самому Данте казалось, что знакомая фигура мелькала то тут, то там, поэтому он с облегчением выдохнул — побегает и устанет. Облегчение длилось ровно столько, сколько собратья шли по следу, когда они поняли, что совсем сбились с маршрута, оказались в другом районе, где мимо проходящие незнакомцы одаривали их надменными взглядами и отрицательными ответами. Теперь Бубновый Король не мог быть уверен, в какой части города находится их друг, а дыхание перехватило от осознания, что Зонтик просто мог сесть в какой-нибудь автобус, зайцем уезжая всё дальше. Догонялки заняли минут 20, пусть теперь это и не важно. Данте подрагивающими от усталости и напряжения пальцами написал Королю Треф. Минуты не прошло, как телефон, с каким-то аниме брелоком, завибрировал в руках. Куромаку никогда не тратит время на переписки, ожидание ответа или игнор — сразу к делу через звонок.       — Мы совсем не знаем, куда он делся. — Проговорил Данте, свободной рукой поглаживая нервного, как на иголках, Феликса по голове. — Он ничего вам не писал там… А. Ну, плохо, да… В общем… — Тревога звоночками била то тут, то там, заставляя самого спокойного клона нервничать. Время, безусловно, всё покажет, но когда довольно близкий тебе человек в неадекватном состоянии уходит сам не понимая куда — это нельзя пускать на самотёк. Сердце до сих пор не успокоилось после такой длительной погони, Данте буквально ощущал, как оно бьётся о рёбра. Да уж. А ведь гадалка в Тик Токе говорила, что день будет неудачным.       Пока Бубновый Король объяснял ситуацию Трефовому, Вару безучастно оглядывал улицу. В груди почему-то сжималось, неясное отстраненное беспокойство вытесняло привычную язвительность. К чему бы всё это? Зонт же вернётся и всё будет как раньше. Вернется же…да? Да чёрт бы его побрал, если этот идиот решит где-нибудь откинуться, он же… Вару впервые почувствовал небольшой укол совести. Может, это его вина? Парень тряхнул головой, выглядывая нужный автобус, ни в чем он тут не виноват и не замешан, да он пальцем Зонтика не трогал в последнее время. Задорный настрой как-то быстро рассасывался при одном только взгляде на этот ходячий труп, не вызывавшем ничего, кроме тупой жалости. И чего Пик никак с ним не навозится? Что он вообще такого нашел в Трефовом Валете?       Вару скривился при взгляде на пару билетов, лежащих на тумбочке, после чего перевел свое внимание на Пикового Короля, поправляющего красный шарф. Подлые ручонки так хотели стащить чужое, так хотели продать это или порвать в клочья, чтобы проследить за всеми оттенками такой эмоции как «ярость» на лице восьмого клона, но режущий, словно нож, взгляд не позволял даже коснуться глупых билетов. Вару ясно дали понять, что с ним сделают, если на бумажках появится хоть одна складка. Кулаки у Пика большие и бьют больно, особенно с тех пор как он начал тренироваться. Теперь устроить ему подлянку стало в три раза труднее, поэтому со временем пыл пятого поубавился. Ничего, в этой квартире еще куча народу. Мысли как-то сами собой остановились на Трефовом Валете, но почему-то от мысли над каким-нибудь пранком над ним живот скрутило. Кулаки Пика тогда до него точно доберутся, при чем в два раза быстрее, чем в ситуации с билетами. Фу. Когда он успел стать таким… Ну вот таким непонятным для Вару. А сам Вару терпеть не мог чего-то не понимать.       «Любовь».       Хрень, о которой постоянно трындит Ромео, как какой-то паразит, забравшийся в голову его Короля. Странно и непривычно видеть странные взгляды и жесты в отношении Зонта от Пика. Ну не укладывается образ, который тот строил с самого своего появления, с действиями. Не ук-ла-ды-ва-ет-ся! Не то, чтобы Вару считал себя какой-то бесчувственной скотиной, просто это слишком по-бабски. Все эти милые улыбочки, жесты, поцелуи в щеку — всё, что так нравится делать девчонкам. Вот Зонт похож на девчонку. И, может, Феликс. Но Пик?

***

      Тишина слишком сильно давила на Ромео, ровно после звонка. Ему даже показалось, что он слышал хруст телефона, который в руках держал Трефовый Король. Куромаку до сих пор не убрал его от уха, словно ждал, когда ему скажут, что это всё шутки, но на противоположном конце давно повесили трубку. Тяжело вздохнув и сняв очки, Куро размял переносицу, помассировал глаза и с самым серьезным видом, на который только был способен, взял Ромео под руку и потащил его на улицу. Габриэль как ушел с листом бумаги, так и не вернулся, наверное остался во дворе. Но хотелось бы, чтобы девушка, пожелавшая встречи со всеми клонами, оказалась с ним. Плевать, Куромаку не может себе позволить ждать чего-то снова, он и без всего этого продолжал бездействовать, пока его Валету становилось хуже с каждым днём. С тех пор, как они отправили Габриэля к Наде прошло от силы полчаса, тот все еще не вернулся, а это значит, что первый клон застрял где-то на площадке и, вполне возможно, смог подружиться с девушкой. Как бы Куромаку не хотел, чтобы они все лично смогли собраться, как в старые времена, медлить было нельзя. Он без того потерял непозволительно много времени. Мигом одевшись, два короля вышли из подъезда, тут же заметив две играющие фигуры.       Надя заметила их первая, смущенно остановившись, из-за чего в нее тут же врезался Габриэль. Оба красные и запыхавшиеся, они смотрели, как короли подбегают к ним. Ни привет, ни пока, Куромаку кладет свои руки на плечи девушки:       — Нам нужно знать всё, что тебе известно. Сейчас.       Слега вздрогнув от такой резкости, девушка медленно кивнула. Она поманила клонов за собой, чтобы сесть на лавочку и видеть каждого, кто стоит перед ней. На самом деле она вроде как готовила себя к рассказу, заготавливала фразы, готовила практически целый мысленный доклад, но теперь, когда она столкнулась взглядом с Куромаку, уверенность сама куда-то подевалась. Но она вроде бы ничего плохого и не сделала, чтобы так переживать, буквально выступая зрителем. Может, в этом и была ее ошибка?       Глубоко вздохнув и шлёпнув себя пару раз по щекам, Надя начала:       — Э-э-э, в общем, как вы знаете, мы с Зонтиком друзья… Он помогал нам с братом, еще до того как мы сбежали из приюта. Потом он помогал нам деньгами, всякими вещами, — Надя помахала перед клонами парой перчаток, — вот например его подарок. И всё было хорошо, я думаю? О-они с Олегом хорошо ладили, пока… В общем, мой брат связался с не очень хорошими людьми. Он говорил, что бескрайне благодарен за помощь, но для выживания этого было недостаточно. И тогда он связался с каким-то мужчиной, который платил за то, что Олег прятал всякие закладки. Меня это беспокоило, но раз жить стало полегче, особенно в сильные морозы нам удалось даже пару раз снять квартиру, конечно, тоже незаконно, но как уж вышло… — Мне неинтересна твоя жизнь! — прикрикнул Куромаку, выпрямив спину и сделав небольшой шаг вперед. — Мне нужна информация о Зонтике, у нас совершенно нет времени на предисловие. — Д-да! Я понимаю… А… Ну, так вышло, что когда у Олега пошли более крупные «заказы», когда он каждый день говорил мне о своем повышении, насколько вообще можно повысить человека в торговле веществами, ваш… Ваш брат нашел конверт с чем-то, я не знаю, никогда не интересовалась. И за секунду всё было разрушено, потому что те люди стали угрожать моему брату! — она шмыгнула носом, вытирая тыльной стороной ладони слезящиеся глаза. Она замечательно держалась, когда посвящала свое время самостоятельным попыткам выжить, когда блокировала воспоминания о единственном родном человеке, а теперь всё, что она видит перед собой — его добрая улыбка и слова, которые он шептал ей перед сном. «Всё будет хорошо, я же рядом». Пустота в сердце с каждым днем наполнялась только болью одиночества. Она не винила в этом ни своего брата, ни Зонтика, лишь тех, кто пользуется почти бесплатным трудом беспризорника. Но когда всю свою жизнь Надя была уверенна, что рядом с ней есть те, на кого она может положиться, а потом резко все они уходят… Очень больно. Она так и не видела единственного друга с того дня. Он не пришел к ней, сколько бы она не ждала. Зонтик не такой. Он всегда был добр и отзывчив, всегда был готов помочь и уйти вот так он точно не мог. Скорее всего, парень слёзно и на коленях умолял бы его простить, пускай Наде его извинения совсем не нужны. Ей просто нужно, чтобы он был рядом в этот тяжелый период. Если ему нужно прощение — она простит, только ради того, чтобы сам Зонтик почувствовал от этого облегчение. Но не бросал совсем одну в холодную зимнюю ночь.       — Последнее, что мой брат сказал мне было «Зонтик точно не даст тебя в обиду». Он… Он хотел отдать себя тем людям, предварительно предупредив об этом Зонтика. Но его не было и не было, а мы ждали… Было уже так поздно и Олег ушел. Я знаю, что он просил за ним не идти, но я… Я просто хотела увидеть его еще разочек, потому что уже успела соскучиться. Я не помню, когда подорвалась с места и побежала, потому что надеялась, что он еще не уехал, что его еще не забрали. А потом… П-потом… — девушка замолчала, плотно поджав сухие искусанные губы. В память врезалась жуткая картина борьбы двух человек, которыми она дорожила, а потом две фигуры застыли без движения.       Страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, почему тело не слушается? Почему ноги не бросают ее вперёд? Почему не удается подхватить родное отяжелевшее тело? И она стоит, не в силах сделать что-то ещё, кроме наблюдения с широко распахнутыми глазами. Может это просто глупый сон?       Голос… Чей он? Какой-то незнакомый ей мужчина оказался рядом с Зонтиком и… Кажется, ее сейчас стошнит. Кровь, так много крови, ярким пятном она выделялась на белом снегу. Девушка прикрыла глаза ладонями, сжавшись у стены в дрожащий комок. Она не слышала, о чем говорил мужчина, но он помог подняться Зонту и повел его куда-то вперед. Обратно. Они прошли всего в паре шагов от Нади и та в ужасе замерла, но осталась незамеченной. Так она провела минут десять в попытках собраться и поднять себя на ноги и, когда ей наконец это удалось — ее стошнило прямо за этим углом. Дрожащими шагами она медленно приблизилась к лежащему телу. Олег… Он просто лежал здесь, пока багровое пятно под ним становилось все больше.       — Братик… — Прошептала она, аккуратно перевернув парня, только чтобы увидеть легкую застывшую улыбку на бледном лице. — Какого черта?! Ты…- Горячие горькие слёзы капали прямо на свежий порез, смешиваясь с кровью, Надя склонилась над братом, прижимая его голову к себе, пачкая руки, одежду. — Почему вы… К-как же так получилось… — Тяжелый ком застрял где-то в горле. Ей хотелось кричать, кричать так громко и отчаянно, но наружу выходил только кашель и стоны. — Пошли д-домой… — Сказала она в пустоту. Надя нашла отрезок ткани, чтобы перевязать горло Олега, вышло не очень, но зато теперь кровь не струилась прямым потоком на землю. Подняв тело она побрела в сторону их «дома». Может, это всё просто сон? Было бы здорово.