Никчёмная жизнь

      Не зря говорят, что школьные годы — это самые лучшие годы нашей жизни, ибо океан возможностей открывается именно в этом периоде. Я уже начинаю жалеть о своем пропущенном этапе жизни — 17 лет жизни пролетели не за чем: не учился, гулял каждый день и не брался за ум, чтобы остановиться и понять — так продолжать нельзя! — но я дурак. Я идиот и бестолочь. Если бы я был хоть чуточку осознаннее, не умолял бы своего злейшего врага принять меня на работу.       Всегда правильная, всегда первая и всегда высокомерная Снейп предстояла передо мной с высоко поднятой головой. Уже нет той самой сопливой девчонки с паучьего тупика, что просила помощи у меня когда-то. Когда-то у меня была возможность помочь худенькой, недоедавшей девочке, но я поступил иначе. Я опозорил Северус перед всем Хогвартсом. — Вставай, — тихо и в то же время с ноткой раздражения. — Умоляй, проси, вставай на колени или целуй ноги, я тебе все равно не помогу.       Сжимаю кулачки обеих рук; больно — ногти впились в плоть и пошла струйка крови. Скоро я потеряю сознание. Смысл быть волшебником — если еду наколдовать нельзя; если дом создать нельзя; и если обрести всевластие с покоем тоже нельзя… День, когда я получил письмо от школы Чародейства и Волшебства, — я прокляну навечно.       Ну и тварь, эта Северус. Надо же, родители настолько ее не любили, что назвали мальчиковым именем.       Боль пронзила запястье, постепенно переходя к зоне сердца. Вены резко взбухли и кровь, и кости хотели вырваться, будто наружу. Не сдерживаясь, я закричал.       Мразюга чертова.       Снова крик. Он исходит из моих уст, но постепенно затихает. Глаза слезятся, а грязное от несоблюдения гигиены лицо, жжется неугасимой болью. — Прошу, — не узнаю свой голос. — Остановись, — хриплый голос.       Северус лишь усмехается. Переворачивает мою тушку левой ногой, надавливая сильно на ребра. Кровь сочится изо рта, но то, что Круцио остановилось, не может не радовать. Лучше бы сдох.       К горлу поступил комок — такой большой, что не сглотнуть, ощущение, будто там шланг, а шею саму обвивают веревки. — Посмотри на себя, — не скрывая внутренней радости, начинает женщина. — Не ты ли любил дразнить меня, насылая разного рода проклятия?       Она изогнула бровь, а лицо наклонила ниже, чтобы я мог видеть ее гладкое и бледное лицо. Вампирша. Северус усмехается и снова пинает меня в бок. Сколько жестокости в этой душе. Истинная садистка.       Северус постепенно, будто бы дразня, вытаскивает длинную палочку. Она до этого не использовала ее? Что? — Удивлен? — не скрывает превосходства. — О-очень, — говорю правду, хоть и кашляю, временами заикаясь.       Пытаюсь прикрыть рот, но женщина что-то шепчет и теперь мои руки не слушаются меня. В следующую же секунду лицо пронзает невыносимая боль. Я сам себя ударил. Один, два, три… это продолжалось, пока ей, судя по всему, не наскучило. — Хорошо, — убирая ноги с моей груди, говорит Северус. — Я поговорю с Дамблдором о твоем назначении. Но, — пауза, и я вижу ее лицо чётче чем обычно, — ты будешь в долгу, Булстроуд.       Снова резкая боль в груди. Эта женщина без пинков явно не может жить. — Ты прав, не могу, — отвечает она, одаривая меня презрительным взглядом и удаляется.       Кто бы знал, что из плаксивой замарашки вырастет элегантная львица. Хотя, я бы назвал ее змеей. Очень хитрой змеей.

* * *

      В большом зале было не протиснуться. Хогвартс за какие-то двадцать лет успел так быстро расшириться? Или брать в студенты иностранцев стало популярным? К этому выводу я пришел, заметив азиатов и индусов — людей другой расы. Интересно, что они из себя представляют. Но студенты волновали меня меньше всего, моим главным объектом была профессор зельеварения, к тому же, декан слизерина, Северус Снейп.       Отпив бокал тыквенного сока, я начал внимательно наблюдать за ней — она сидела сразу после директора школы и Минервы. Минерва явно была в молодости той еще красоткой. Но не суть.       Северус вдруг резко хмурится и не меняет позу уже больше трех минут. Охваченный любопытством, я смотрю в ту же сторону, что и она — теперь все становится на свои места: объект моего преследования наблюдал прямо за маленькой копией Джеймса. Эх, а Северус питала к нему далеко не дружеские чувства.       Гарри Поттер, обычное маггловское имя, хотя что с него взять, даже у отца простое Джеймс. Мать у него была, конечно, очень красивая, да и все было при ней — начиная с мозгов и заканчивая фигурой. И как такая Лили могла сдружиться с такими как они, с Джеймсом и Северус. С первым-то понятно, он был ловцом, популярным и симпатичным; но вот вторая личность… ума не приложу. Из-за жалости, что ли (?). — …представить профессора по уходу за магическими животными, Жули Булстроуд.       Тут мое время позировать. Встав со своего места, я легонько кивнул головой в знак уважения и почтения. К себе любимому, конечно. Все было бы просто замечательно, если бы не смешки со слизеринского факультета; белобрысый мальчик и девочка с некрасивой чёлкой смеялись, перешептываясь и указывая на меня. Видимо, кто-то решил подшутить надо мной, раз не только они, но и половина учеников перестала сдерживать смех.       Убью. Убью их всех.

* * *

      Обещал же, что убью. Так механизм запустился. Белобрысого пацана, который первым начал смеяться надо мной, звали Драко Малфоем. — Заноза, как и свой отец, — ответил я, когда тот представился.       Чувствую как пар из его ушей идет. Ответка не дала долго ждать. — У меня хотя бы имя нормальное!       Подловил я теперь их. Из-за имени меня на смех подняли. Вот мелкие сосунки. Черти, одним словом. Не посмотрю, что третий курс, — попляшут тут у меня. — Да, ты прав, — отступив назад, я сдержал свой гнев. Северус предупреждала, что лишь одна выходка и меня отсюда выпрут со всеми потрохами. — Кто хочет испробовать Клювокрыла? — Несколько детей изъявили желание прокатиться, но моя цель: — Драко, может ты попробуешь?       Драко, не скрывая своей маленькой победы, прошагал к магическому животному. Я объяснял им, как правильно подружиться с ним, но этот заносчивый аристократ был занят высмеиванием меня.       Результат не дал долго ждать. Клювокрыл разозлился наглости снежинки и толкнул того передними копытами. Я позволил себе засмеяться. Но ненадолго. Паренек решил подраматизировать и разлегся на траве, изображая раненного солдата.

* * *

      Деканша факультета змей была в ярости, но снять баллы, как бы она не любила это, не могла; а донесение к директору — сразу спросят с нее, ибо Северус порекомендовала меня самолично. Замкнутый круг, получается. — Жули, я тебе разве не ясно объяснила?       Когда она злится, выглядит такой милой. Какие у нее хмурые бровки. — Ауч! — шипу я, поглаживая щеку. — За что? — Из-за тебя у меня могут быть проблемы! — Могут, — улыбка, — но не будут.       Северус не сдержалась моего нахальства и вмазала коленом прямо по самому сокровенному — меж ног. Женщина собиралась удалиться и, развернувшись спиной, не ожидала, что я дерну ее за гульку, распустив тем самым волосы вороньего крыла. Она ударила меня ногой в живот. — Северус, ну ты чего? — смешок, но больно. — Я чего? — Ее взъерошенные волосы так мило смотрятся. — Ты что себе позволяешь? Неужели, — пауза, — ты забыл ту боль при нашей первой встречи? Напомнить? — Я ухмыляюсь. — Что тебя так рассмешило? — Ты, Сев, — улыбаюсь я. — Не называй меня так, иначе… — она замолчала, подбирая нужные слова. — Иначе что? — встречаемся взглядами. — Распустишь слухи обо мне, как в прошлый раз? Или замучаешь до смерти Круцио, как ты любишь? — Замолчи!       Да, я знаю, куда наступать, какие скелеты она хранит. И даже знаю то, что ты читаешь мысли, Сев. Жгучая боль на груди. Снова эта боль. — Используешь магию против обезоруженного? Как по-слизерински.       Пощёчина. — Это же была ты. Ведь так? — Молчит. — Это же ты оклеветала Лили и поспособствовала моему отчислению. Если бы не ты, я бы сдал эти чертовы СОВ!       Понятия не имею, что я несу. Сердце говорит остановиться, но разум затуманивает все мысли и посылы от сердца, нашёптывая добить Северус. — Все не так!       Ее голос сорвался на крик. — Это не я опорочила честь Лили. — Она ответила спокойным, и в то же время, холодным тоном. На мой последующий вопрос она ответила: — это был Петтигрю. Ему нравилась Лили…       Я не понимал. Но, вскинув брось, прислушивался к каждому ее слову. — Питеру нравилась Лили, как и мне. — Северус опустила взгляд вниз. — И из-за него я опозорилась на весь Хогвартс. А ты… ты кинул на меня какое-то заклинание. — Вспоминаю отрывками, как на самом деле крикнул что-то в адрес плачущей Сев. Я был ужасен. — А Джеймс… Джеймс был сильнее и поэтому Питер его не тронул. — Хватит!       Мой голос приходит в норму. Я вижу, как она пытается сдержать слезы, и вижу, как ей больно. Просто сделай это и все.       В следующий момент Северус впивается своими мягкими губами к моим. Казалось бы, этот поцелуй продлился всю вечность, но на деле — всего доля секунды. Я хотел большего.       Отойдя от меня, женщина прошлась по моей щеке и приблизилась губами к уху. — Обливэйт.       Этот день я никогда больше не вспоминал. А закончил я свою жизнь, успев спасти белобрысого аристократа от дементора.       Никчёмная жизнь, не так ли?!