Black Lily

      — Говорят, осада Светиграда тяжела, многие уже нашли свой приют в чужой земле, под стенами крепости. В особенности это коснулось молодых воинов: царских да княжеских сыновей, — Лале так и стояла между стеллажей с книгами и свитками, написанными столькими умами Османской империи, что и за лета не перечесть. Девушка стояла и прижимала к груди книгу, что так часто держал в руках близкий ее душе друг – Влад. Княжеский сын. Руки дрогнули от услышанных слов, одна из них резким движением накрыла маленькую резную фигурку в кармане длинного платья. Ласточка. Ее вырезал самый яркий и жизнерадостный человек, которого только довелось знать Лале – Аслан. Царский сын.       Девушке хотелось выбежать из своего укрытия, расспросить одного пашу и второго и не отпускать обоих до тех пор пока они все-все не расскажут про войну, что идет так далеко от ее родины, но так близко, у ее души. Пока не расскажут, о судьбе двух юношей, что стали для Лале ближе, чем кто бы то ни был во дворце. Но она стояла, не в силах пошевелиться, лишь сильней вдавливала книжицу в грудь, да сжимала пальцами фигурку.       — … не многие вернутся обратно, — голоса затихали, по мере того, как их хозяева покидали библиотеку. А глаза, наоборот, изливались слезами.       Этого не может быть! Девушка замотала головой, отрицая мысли о том, что ее друзья, ее дорогие мальчики могли пасть под стрелами врагов или их мечами! Нет! Они обещали ей! Оба дали клятву, что вернутся, придут на двух ногах, с обеими руками – целые и невредимые! Живые!       Страх топил девушку с головой, не позволяя набрать в легкие воздух. Запах чернил и книг, будоражащий раньше, подталкивающий на определенные научные подвиги, сейчас отравлял. Стал вонью разложения и скорби, точно книги в одночасье стали преть и покрываться гнилью и плесенью. Нужен воздух и срочно! Но вместо выхода, девушка помчалась прочь, не разбирая дороги. Ее мысли крутились, сталкивались между собой, разбегались в стороны, каждая норовила стать хуже прежней. Выбежав из-за угла, Лале врезается плечом в один из стеллажей, он кренится и осыпает маленькую султаншу, казалось бы, тысячью книг.       — Нет, — жалобно стонет она, но не по ушибленному телу, а потому, что дорогая сердцу книга пропала под насыпом других. — Нет! — повторяет она, разгребая руками завал. Только бы не потерять, только бы не потерять!       Султанша замирает, а глаза распахиваются от облегчения: нашла! Рывком хватает небольшую темно-вишневую обложку, прижимает к сердцу и бросается прочь, мысленно прося прощения у книг и у слуг, каким придется убирать аврал. Во дворце нельзя бегать, но она несется точно маленький ураган туда, где им всегда так хорошо было втроем. Домик, ставший их миром, где она была великой султаншей, а Влад и Аслан – ее не менее великие воины. Запыхавшись, она пролетает мимо Гузель и закрывает за собой дверь, чтобы никто не смог услышать ее горе. Падает на колени перед кроватью и утыкается лицом в ладони, дает волю слезам и страху. Не верит, не хочет верить, но отчего же сердце так горестно сжимается? «Аслан и Влад отличные воины, лучшие! Так чего это я тут нюни развела? Нужно собраться!» — А слезы все продолжают литься. Тогда девушка смахивает их и охает, когда соль ее слез в рану на руке попадает, смешиваясь с кровью. Лале заворожено глаз оторвать не может. Видится ей в этой капле – смерть ее друзей, их боль и тень, идущую за ними по пятам.       — Нет! Не позволю! Если есть такая сила, способная защитить Влада и Аслана от смерти, привезти их домой в целости и сохранности – все ей отдам! — кулачки сжимаются, а капля разбивается о кожаную обложку книги… и впитывается, словно ничего и не было секундой ранее.       — Я принимаю твои условия, маленькая султанша.       Лале вздрагивает то ли от неожиданности, толи от испуга и разворачивается, резво и быстро. В комнате сумрак, но помимо нее здесь явно есть еще кто-то.       — Кто здесь? С-сейчас же покажись! — Лале старалась не показывать страх, но незнакомец, как зверь чувствовал его.       — Храбришься, а внутри сжимаешься от страха. В тебе их несколько… а больший-то не за свою жизнь – за других боишься, — тихий, гипнотический голос раздавался со всех сторон одновременно. В комнате похолодело.       — Кто ты?! — только слова сорвались с губ, как Лале почувствовала дыхание, колышущее ее пряди у виска.       Девушка дергается, путается в коврах и кисточках на полу, падает и врезается в кого-то. Распахивает оленьи глаза и замирает. В руках ее держит мужчина, красивей которого она еще не видела. Даже в сумраке комнаты она могла разглядеть, как его волосы отливают золотистым сиянием. Длинные, как у Аслана и мягкие, как у Влада. Линия губ изогнута в ленивой улыбке. Но самыми запоминающимися были его глаза – один карий, другой зеленый. Раньше Лале не доводилось такое видеть. Она замерла, разглядывая гостя, от чего его улыбка лишь становилось шире.       — Часть той силы что вечно хочет зла и вечно совершает благо, маленькая султанша. Тот, кого ты призвала, — красивые глаза указали на книгу. — Тот, кому по силам сберечь твоих друзей. Вопрос лишь в том, действительно ли ты готова заплатить мне любую цену.       Именно в этот момент глаза мужчины сверкнули, а под кожей будто пробежали черные змейки, на секунду уродуя прелестное лицо. Лале отшатнулась в испуге, и он позволил ей это. Все равное больше ей некуда бежать.       Освободившись из объятий мужчины, Лале освободилась и от морока, что затмевал глаза. Теперь она видела его ясно: черная рубашка и такие же сапоги и брюки. Золотыми когтями оканчивались пальцы его правой руки, а тени ложились так, что весь его образ источал опасность. И совсем не был похож на мужчин, что видела Лале, он был каким-то другим. Во всех смыслах.       — Ты не человек, — на слова девушки незнакомец медленно покачал головой.       — А человек и не справится с твоей бедой. Отвести стрелу в сторону, затупить клинок или наоборот сделать его острее, — мужчина склонил голову к плечу. Его глаза по-звериному сверкнули.       Лале не хотела иметь никаких дел с этим мужчиной, но тоска, смешанная со страхом, не давала покоя, подталкивая на отчаянные поступки. Если он и вправду сможет спасти её друзей, она готова на все!       — Я отдам все, что попросишь, за их жизни мне ничего не жалко, но сначала, я должна узнать, живы ли мои друзья.       — Честно, — кивнул демон. — Прошу, донна, — Лале протягивают ладонь, в которую она, немного поколебавшись, все же кладет свою.       Виски пронзает боль, а перед глазами девушка уже видит не свою комнату, а спины своих друзей, окруженными врагами. Оба сражаются, как дикие звери, оба покрыты кровью и оба устали.       — Помни, Влад, мы дали ласточке слово, что вернемся целыми и невредимыми!       — Это ты мне говоришь, Аслан? Напомнить, кого она просила присмотреть за твоей глупой головой? — оба друга оскалились, ухмыляясь, и вновь бросились в бой.       Что-то засвистело, а небо вдруг потемнело, стрелы градом посыпались на головы захватчиков, Лале ахнула и уткнулась в грудь мужчины. Однако крик заставил ее обернуться.       — Аслан! — одна из стрел попала в грудь Солнцу.       — Нет! Аслан! — девушка закричала и бросилась к другу, но ведение развеялось. — Нет - нет! Спаси его! Цена не важна!       Султанша чувствует, как тело пронзает куча маленьких иголок, холод пробирает до костей, а дыхание облачком пара вырывается изо рта. Сердце сдавило так, что Лале ахнула и упала на колени. А незнакомец медленно подошел к ней и присел рядом, поравняв их лица.       — Потерпи, маленькая султанша, скоро боль пройдет, — рука, что казалось раскаленной на фоне холодного тела, прошлась по волосам, точно ребенка гладя. Спустилась к маленькой ладошке и подняла ее.       Кровь все так же сочилась из небольшого пореза. Мужчина накрыл его, а когда убрал руку, на ладони Лале лежала маленькая черная лилия. Таких цветов султанше видеть не доводилось. Именно в этот момент боль в сердце прошла, словно ее и не было. Девушка облегченно вздохнула.       — Это — наша связь, маленькая султанша, ее не разрушить, ее не сломать, она будет с тобой до тех пор, пока твой долг передо мной не будет выплачен. Куда бы ты не шла, с кем бы не была. Когда-нибудь я приду за тобой и заберу тебя. Наслаждайся каждым днем, донна.       Когда-нибудь я приду за тобой и заберу тебя. Наслаждайся каждым днем, донна...       Она стояла и сжимала в руке черную лилию. Прошло уже много времени и лет с того момента, как Лале впервые сжала в руке этот стебель. Сейчас она стояла на открытой лоджии самой высокой башни замка ее мужа — Влада Дракула. И молилась за него христианскому Богу, наблюдая за бойней внизу. У стен замка сошлись в смертельном танце валашские воины и янычары султана Мехмеда II. И все из-за нее. Бежав с любимым, она обратила в гнев своего двоюродного брата, и тот обрушился на Валахию страшной бедой. Но она не могла больше жить той жизнью, что с приходом нового султана обратилась кошмаром.       — Княжна Елизавета, — теперь это ее имя, теперь эта земля и замок — ее дом. Бывшая султанша обернулась, страшась услышать горестные слова. — Нужно бежать. Османы напирают, ворота не выдержат, мы не...       — Влад, что с ним?       Воин ее мужа отводит взгляд, и княжна все понимает. Ей не нужны слова, она и так это чувствует. То же самое, что чувствовала, когда погиб Аслан годом ранее.       — Бери семью и беги, я двинусь чуть позже, — отдает приказ, да таким голосом, что воин сначала тушуется, а после нехотя соглашается и уходит.       Не сдержал свое слово бес, не уберег он дорогих ей людей. А значит и она слово держать не будет. Закрывает глаза и просит прощение у всех богов, что знает, разжимает пальцы. И следом за цветком бросается вниз...       Камнем вниз...       — Первая точно Е, потом Л. Дальше совсем стерто, а в конце А. Похоже, это имя...       Лайя стояла на кладбище, возле единственной ухоженной могилки за замком Влада. Она точно Алиса, бежавшая за белым кроликом, очутилась в новом месте или даже мире. Девушке стало не по себе. Она наклонилась к надгробию поближе, но вдруг на улице резко похолодало, стало темно и жутко.       — Идем, Носферату, пора возвращаться, — но кот вдруг зашипел, смотря куда-то за спину Лайе. Девушка обернулась и вскрикнула.       — Я же сказал, что мы связаны, маленькая султанша, — незнакомый мужчина обвел разноцветными глазами фигуру девушки, останавливая взгляд на татуировке под ключицей — маленькой черной лилии...