раз(по)бит

чонин сидит за небольшой стойкой в маленьком книжном магазине своей тёти, где подрабатывает после универа пять дней в неделю. уже чёрт знает какая книга покоится на его коленях, а глаза быстро бегают по строчкам, от интереса следующих событий. парень кусает нижнюю сухую губу и прикусывает сильнее от звона колокольчика, который оповещает о посетителях. он быстро закрывает книгу, не забывая положить закладку в виде листочка бумаги меж страниц, на которых остановился. — йени, привет!— крис как обычно улыбается ярко и, перегибаясь через стойку, треплет мальчишку по волосам.— как твой книжный мир поживает? — всё хорошо, хён.— только сейчас он замечает за старшим паренька, что стоит за его спиной и с интересом бегает глазами по полкам и корешкам.— у тебя уже пары закончились? быстро что-то. — да, мы вот только с университета. это чанбин, кстати. чанбин, это чонин.— уже представленный чанбин протягивает руку младшему и убирает с глаз чёлку, тряхнув головой. — приятно.— у парня голос сиплый, возможно, от сигарет, которыми и сам чан балуется, за что феликс его по плечу кулачком ударяет каждый раз. — ты пойдешь с нами гулять сегодня?— чан углубляется в стеллажи, вслушиваясь в ответ, который должен ему последовать. — мне сегодня нездоровится, хён. да и реферат задали.— ян смущённо осматривает бина, который стоит на том же месте, только уже уткнувшись в телефон и не проявляя ни малейшего интереса к происходящему. — все хорошо?— чан возвращается через минуты три с двумя книгами в руках, укладывая их перед чонином и бегая по парню глазами с явным волнением.— не хочешь у меня переночевать? — хён, все хорошо. я же уже съехал.— младший смотрит на обложки книг, которые хён недолго искал на полках и как обычно попросит взять на два дня, вернув их в целости и сохранности, а взамен угостив любимыми пончиками. — точно гулять не пойдешь?— чан осматривает бледное предплечье, на котором следы от чьих-то пальцев синим оттенком отдают, и брови к переносице сводит, помечая будущий допрос поздно вечером в као-као. — да, хён. не волнуйся.— чонин оголяет брекеты в улыбке и отдает книги другу. только парни вышли за порог, ян задумчиво вертит в голове имя парня, который весь в черный был одет и явно напоминал кого-то. в голову лезет только тот парниша, что за два дня до выпускного из старшей школы оставил чонину огромную ссадину на щеке и синяк на ребрах. ян отгоняет от себя навязчивые ассоциации, вспоминая что имя того придурка уж точно не на "ч" начинается. — с ним всё хорошо? — с чонином? надеюсь, что да. только вот с чонином все совсем не нормально. ему редко удавалось избежать побоев отчима, который был постоянно чём-то не доволен и смазывал детскую улыбку мальчишки сильными пощёчинами. мама жалела до лет двенадцати. а потом оставила сына на произвол судьбы. несчастный случай на дороге. в школе было не сладко, начиная с средних классов. зная, что защитить чонина не кому, одноклассники загоняли его в мужские туалеты на любых этажах и отнимали всё карманные деньги, которые выдавали через "не хочу" и в совсем маленьком количестве, из-за чего потом на переменах приходилось голодать. в старшей школе таким не обошлось. ян стал боксёрской грушей, на которой тренировалась компания парней с огромным авторитетом по школе. первый десяток раз чонин пытался отговорить их или банально сбежать. а потом смирился и принимал побои как что-то обыденное. потому что принимал их и дома от отчима, который решил срывать гнев после работы на нескладном и хрупком чонине. мальчик надеялся, что с поступлением в университет хоть что-то изменится и его перестанут крошить каждый день. но удалось сбежать лишь от отчима, который спал, когда чонин в четыре утра сбежал со всеми своими вещами в маленькую однушку, которая принадлежала его тёте, а точнее единственному человеку, которому на него не плевать. сама женщина жила со своей семьёй в пригороде и была очень рада помочь племяннику. только вот в этот же универ поступает и бывший одноклассник, который уверено набивает себе банду и вновь представляет им чонина как игрушку для побоищ. каждую неделю парню приходится вновь проходить круги ада. но потом на него в столовой оборачивает поднос с едой светловолосый и кудрявый парнишка, который громко смеялся и не замечал чонина, что даже не собирался сворачивать, потому что был занят чем-то увлекательным в телефоне. так он и знакомится с чаном, который тогда извинялся тысячу раз, а потом принял к себе в компанию, где яна все дружно называли "йени" и обожали его улыбку. так хоть что-то в жизни радовало. — сегодня ты точно идёшь с нами гулять, потому что джисон за тобой слишком соскучился и хочет потискать тебя.— кристофер подсаживается к младшему за стол в столовой и старается заглянуть ему в глаза. — хён, я не могу, правда.— чонин нервно мнет в руках салфетку и боязливо вертит глазами в разные стороны.— сегодня четверг, а ты сам знаешь. — ты же знаешь что я с ребятами всегда за тебя постоим. плюнь на это и пошли отдохнёшь уже наконец-то.— чан сверкает ямочками на щеках и отпивает сок. вечером чонин и вправду терпит то, как хан его за щёчки тягает и милашкой называет, за чем рядом сидящий минхо ревниво наблюдает и бубнит себе под нос, что джисон может сегодня даже не проситься спать с ним. но вот только ян не возмущается на такие пытки, а лишь смущённо улыбается и рассматривает нового человека в их компании — того самого чанбина. парень всё так же смотрит в экран телефона, что чонину начинает казаться, что у того там весь его мир. так то посудить, у чана с ликсом совместная жизнь началась ещё с первого курса первого и предпоследнего класса второго; джисон с минхо как два дитя, не иначе, которые вечно спорят и дерутся даже, но при этом любят сильно; хёнджин с сынмином все ещё стесняются сказать что-то напрямую, но вечно переплетенные пальцы тяжело не заметить. а чонин один. он никогда и не задумывался, что может кому-то нравится и что кто-то хочет с ними отношений. кому может понравится настолько угловатый и неловкий парень, у которого под одеждой гематомы от побоев, пальцы болят от любительской игры на старой гитаре, а улыбку украшают детские железки на зубах? никто не посмотрит даже(наверное). только вряд ли он заметит на себе бегающий и изучающий взгляд всё такого же мрачного чанбина, который старается не показывать своего интереса. лишь придя домой чонин заметит что старший на аккаунты его подписался и сообщение написал. лишь одно понятно, что без чановой участи тут точно не обошлось. только вот беседа вправду легко завязалась и время бежало слишком быстро, чтобы к трём часам ночи напомнить чонину про то, что ему не удастся сегодня поспать. в универе парню оглядываться приходится боязно, потому что вчера его наверняка искали и как бы только сегодня ещё хуже не сделали. но после первой пары к нему подлетают чан с джисоном, за которыми плетется чанбин, начинающий тянуть уголки губ вверх при виде младшего. парни что-то громко тарахтят про посиделки у хёнджина в субботу, на слова о которых ян лишь кивает и старается не смотреть на со в упор, хотя старший именно так и поступает. крис и хан уматывают после всего рассказа о скором мероприятии, оправдывая тем, что их феликс и минхо заждались, оставляя чанбина стоять всё также напротив чонина. — ты же выспался? надеюсь, что да.— старший руки в карманы джинс деловито убирает и стряхивает чёлку на глаза всё тем же махом головы. — всё хорошо, хён.— мальчишка смущённо показывает ненавистные брекеты и край тетради теребит, которую вместе с учебниками в руках держит. — пойдешь со мной в столовую после третьей пары?— ян кивает, на что чанбин ещё сильнее улыбается и портфель за спиной натягивает на второе плечо.— напишу тебе.— парень идёт спиной вперёд, подмигивая и салютуя напоследок. — хорошего дня, хён. оба не замечают, как сближаются с каждой ночной перепиской и как много времени начинают проводить вдвоем: в столовую ходят теперь только вместе; чанбин со среды по пятницу сидит с чонином в книжном магазине, делая уроки или помогая; после тренировок со провожает парнишку домой каждый понедельник. чонину всё о старшем интересно становится и узнает он много: чанбин с семи лет боксом занимается, потому что отец считал, что нужно уметь постоять за себя; со любит андерграунд, который полностью охватывает его плейлист и при каждом удобном случае звучит в наушниках; у хёна щечки мягкие на самом деле и он любит, когда чонин в них пальцем тыкает. только вот чанбин от младшего ничего не слышит. знает только то, что видит. узнает он всё от чана, который долго отнекивался и не хотел рассказывать, ведь "придёт время и он сам всем поделится, не думаешь?". а потом старшего прорвало и со впитывал в себя каждое слово, стараясь запомнить каждое сказанное другом слово. — он сильный, спросишь ты? до чёртиков.— крис откидывается на спинку стула за своим рабочим столом, оборачиваясь на чанбина, который сидит, подперев голову руками и старается все уложить по полочкам в своих мыслях. чонин всё такой же смущенный рядом с старшим, который приходит теперь к нему только с его любимыми пончиками, выслушивая жалобы о том, что из-за этого его весы перестанут воспринимать. чанбин сам по себе наблюдателен в мелочах, но теперь он всё чаще видит отчетливые синие следы от крепкой хватки чужих пальцев и шрамы там же, счесанную кожу на ладошках и сеточку ранок на их тыльной стороне. но солнечная улыбка так профессионально всё скрывает, что и не скажешь по этому мальчишке, что его жизнь обидела. до тех пор, как не увидишь прилетающие хрупкому телу удары и тихие слёзы на щеках. чанбин лишь бредет за чаном, который сегодня на машине отца приехал, и сейчас жалуется на непонятную предъявы со стороны преподавателя философии. резко слух ловит смех чей-то и громкие споры и гул непонятный. — если сегодня четверг, то я повешусь.— крис быстро кидается к источнику звуков, а со лишь догоняет и задаёт себе вопрос, что не так с четвергом. задаёт его до тех пор, пока не сворачивает за угол вслед за старшим и не видит кучу студентов с совершенно разных курсов, которые стоят в кругу. доходит быстро и страшно становится настолько, что колени подгибаются. дальше всё как в тумане, потому что чан бутылку, непонятно откуда появившуюся, бьёт об стену, привлекая на себя внимание и произнося спокойную (на деле с криками и угрозами) просьбу разойтись. плохо становится от того, что знакомый рюкзак замечаешь под стеной и понимаешь происходящее. чанбин чонина быстро и бережно с пыльного асфальта поднимает, пугаясь обморочного состояния младшего. крис до самого конца старается держать толпу на расстоянии, угрожая тем, что за их выпущенные кишки ему ничего не будет. выглядит точно смешно, но парни в ступоре застыли и даже не заметили как исчезла их груша для очередной тренировки. со младшего несёт к машине как можно быстрее, чтобы не догнали и ещё сильнее не побили, и борется с желанием вернуться и каждого головой со стенкой познакомить. только на этих мыслях уже бан выбегает с яновым рюкзаком в руках и молниеносно на водительское кресло запрыгивает, помогая чанбину с чонином на руках на задние сиденья усесться. — чан, можешь ко мне ехать, пожалуйста.— со заикается в просьбе к другу, только сейчас начиная рассматривать лицо младшего, который уже точно без сознания, лежит на его коленях: на острой скуле расцветает синяк огромный, на виске над ним ссадина размеров внушающих, а губы больше на месиво смахивают. — ты уверен, что не нужно в больницу?— бан выруливает с университетской стоянки и смотрит на чанбина через зеркало заднего вида, не получая в ответ ничего. парень чонина за руку берёт и нежно пальцы сплетает, шепча что-то себе под нос успокаивающее, а другой рукой перебирая тёмные пряди на макушке. он не замечает, как у него слеза скатывается, а губы к тыльной стороне ладони жмутся, стараясь хоть как-то успокоить, только непонятно кого. со понимает, что точно не захочет такого больше видеть. ни за что и никогда не позволит плакать и терпеть такую боль, позволяя вытирать об себя ноги. крис довозит их быстро и помогает младшего в квартиру чанбинову занести и на кровать уложить, после чего тихо спрашивая про нужную помощь, и после слов "я справлюсь" оставляет друга один на один с по(раз)битым чонином. парень аптечку тащит с ванной и сразу же делает попытки привести в себя мальчишку, поднося тому под нос ватку с нашатырем. ян на то слабо веки поднимает, но опускает так же быстро. поняв бесполезность такого действия, чанбин достает из коробки пузырек перекиси и йода, не забывая и про бинт с мазью от ушибов(которая не спасет его сердце точно). кусочком ваты с перекисью он проходится по всем ранам на бледном лице, трепетно прикасаясь им и к губам, что так счастливо тянулись в улыбке при их встречах, а сейчас разбиты слишком. без особого смущения чанбин стягивает некогда белую рубашку, оголяя усыпанный разноцветной палитрой синяков юношеский торс. в голове лишь один вопрос о том, чем этот хрупкий и безобидный мальчишка мог так не угодить окружающим. худощавые ноги тоже усыпаны побоями, а покалеченные коленки приходится промывать теплой водой. всего за этими процедурами чанбин тратит около часа, потому что стайка придурков точно перестаралась. за окном уже и солнце садится, а чонин все также размеренно дышит с закрытыми глазами, не подавая ни малейшего признака жизни. хочется смыть с себя эти ощущения горечи и непонятной жалости, потому что к парнишке в брекетах далеко не такие чувства горят. трепетные и такие чуждые чанбину, что тот теряется сперва, а потом уж точно ныряет полностью. старшему просто хотелось быть тем самым человеком, которому чонин будет дарить по утрам ленивые поцелуи и воровать футболки, потому что лениво и по-домашнему хочется; тем, кто будет забирать его после универа на прогулки с переплетенными пальцами и сахарной ватой, что так надоедливо будет оседать на губах приторным послевкусием; тем, кому ян будет по вечерам нежно шептать что-то на ушко и смущаться, краснея и пряча лицо в ладошках; тем, кто будет отбирать мальчишку от жестокого и несправедливого мира, показывая трепет своей любви, что так сладко в сердце поет. хотелось быть тем, кого чонин любит. лишь к десяти вечера чанбин слышит из спальни тихий голос младшего, который в непонимании зовёт его. — я тут, йени. все хорошо, я рядом.— парень быстро оказывается сидящим на краю одной из сторон двуспальной кровати, на которой под лёгким пледом лежит чонин.— ты у меня дома, всё хорошо. что-то болит? я могу принести обезболивающее. — если можно, хён.— ян медленно моргает и старается осмотреть каждый уголок комнаты старшего, в которой темно и свет поступает только от слабого ночника на углу письменного стола. со быстро возвращается с таблеткой и стаканом воды, в котором бултыхается трубочка, чтобы чонину было хоть немного легче пить. — спасибо, хён.— мальчик пытается сесть, на что старший сразу возражает и укладывает того обратно. — и куда ты намылился?— чанбин оставляет стакан на тубму и укрывает младшего пледом обратно, не позволяя даже двигаться. — домой.— парень смеётся тихо и подтыкивает одеяло под чонина, показывая точно, что он сегодня никуда отсюда не уйдет.— я не хочу тебя теснить, хён.. — йени, все хорошо. тебе нужно отдохнуть, понимаешь?— чанбин встаёт и забирает стакан, направляясь к выходу из комнаты. — хён?— парень опять оборачивается на младшего, который глазами по его фигуре бегает, и застывает в дверном проёме.— ты ляжешь со мной?— стакан почти падает на пол, так же, как и челюсть со. — не думаю, что будет удобно, я лучше на диване посплю. отдыхай. — пожалуйста, хён.— в лисьих глазах отражение слабого света, а ощущение что плескается целая вселенная. через десять минут чанбин, у которого на щеках танцует адский румянец, лежит на другой половине, наблюдая за младшим, который попросил телефон достать из его рюкзака. старший убеждается, что даже побои не смогли испортить невинное и прекрасное личико. ян откладывает телефон и шарит по кровати в поисках чанбиновой руки, переплетая их пальцы и стараясь лечь на бок, при этом не зашипев от боли. — спасибо, хён. со не сдерживается и быстро обнимает чонина, чмокая макушку и зарываясь носом в густые волосы, стараясь держать слёзы при себе. — я никому не позволю тебя обидеть больше, слышишь? — я тебя тоже люблю, хён.— чонин продвигается ближе и тычется носом в шею, под нос себе желая спокойной ночи и закрывая глаза, щекоча кожу парня длинными ресницами.