Absolute Territory

До Рождества оставалось совсем немного, и Феликс захотел сделать что-нибудь забавное для поддержания праздничного духа. Мемберам бы не помешало расслабиться и отдохнуть – они были лишены этого из-за камбэка. Последнее время Феликс замечал, с каким голодом каждый из них засматривался на его ноги. На самом деле он специально начал чаще носить шорты с гольфами – просто чтобы понаблюдать за их реакцией. Это было, мягко говоря, увлекательно. Когда во время танцевальной практики Феликс забрался на широкие плечи Чана и слегка обхватил их ногами, он почувствовал, как тот сжал его бедра. Младший был почти на грани, но нашел в себе силы сдержаться, чтобы не застонать прямо во время записи. Следуя плану, Феликс продолжал носить шорты разной длины, сочетая их со всевозможными носками, подчеркивающими бедра. Оно того стоило – видеть, как все пускают слюни на оголенный участок кожи, словно собаки в течке. Сегодня Феликс надел нечто сезонное – пару теплых, пушистых зеленых рождественских чулок, украшенных милыми снежинками. Он подобрал к ним огромный красный свитер, чудесно облегающий его бедра и при этом демонстрирующий нужные места. Он слегка подготовил себя, растянув крохотными пальцами – это заставило желать большего. Проще говоря – он надеялся хорошо провести время. Как только Феликс вошел в гостиную, глаза всех мемберов устремились к его ногам – как самонаводящиеся ракеты. То, что они не вылезли из орбит при одном только взгляде на Феликса в его хорошеньком наряде, было настоящим рождественским чудом. Он знал, какой эффект производит своими подтянутыми, стройными ногами, подчеркнутыми тесными носками. Несмотря на то, что никто не шевельнулся, Феликс с важным видом подошел к дивану и намеренно сел боком на крепкие бедра Минхо, подтянув ноги, чтобы положить их на Чанбина и устроиться поудобнее. – Эй, что вы, ребята, смотрите? – небрежно бросил он, наклоняясь ближе к Минхо. Феликс чувствовал чужое возбуждение, однако с привычной легкостью игнорировал его. Резкие взгляды отовсюду показали, что все они отказались от того, что смотрели – какой-то комедии – чтобы прожечь взглядом его одежду. – Думаю, – близкий выдох Минхо вызвал дрожь, – нам лучше смотреть на тебя, раз ты устраиваешь для нас такое прекрасное шоу. Он блуждал руками по обнаженным бедрам, наслаждаясь их гладкостью, после чего, наконец, задрал свитер и увидел под ним пару простых белых хлопковых трусиков. – Это нам? – Минхо потянул за резинку белья, прежде чем отпустить ее, позволив громко хлопнуть по коже, – тебе не стоило этого делать, детка. – Но я хотел, – выдохнул Феликс. Его член напрягся, он не мог дождаться, чтобы узнать их дальнейшие действия. То, насколько нетерпеливым он себя чувствовал, сводило с ума. – Да? Я знаю, что ты вел себя распутно последнее время. Просто не смог устоять перед нами, не так ли? – Хенджин прижал к лицу левую ногу Феликса, с дерзкой ухмылкой уткнувшись щеками в мягкую стопу. Теплый плюшевый носок потерся о его кожу. – Вас слишком легко вывести из себя, ребята, – усмехнулся младший, игриво пошевелив пальцами ног. – Непослушный мальчишка, – Хенджин укусил его за большой палец, – ты знаешь, что случается с такими непослушными мальчиками, как ты? – Санта не принесет мне рождественский подарок? – голос Феликса звучал почти разочарованно. Он смотрел на него, широко раскрыв глаза в притворной невинности. – Именно. Но, – он поднял ладонь, не дав Феликсу перебить себя, – если докажешь, что можешь быть хорошим мальчиком, мы проконтролируем, чтобы ты получил его. – Х-хорошо… Я буду хорошим, – его отношение тут же стало диаметрально противоположным, дерзость сменилась почти жалобной улыбкой. Феликс встретился взглядом с Чаном, когда старший стащил его с Минхо, чтобы положить на диван, и устроился между его ног. Он попытался вывернуться, но задохнулся от боли, когда лидер медленно ущипнул его за нижнюю часть бедра. К несчастью для Феликса, Чан вцепился в его ногу мертвой хваткой, не позволяя увеличить расстояние между ними. – Посмотри на себя, такая голодная до боли шлюшка, – усмехнулся старший, снова ущипнув его в том же месте. Феликс вскрикнул, запрокинув голову. Он не ошибся, Феликс был твердым – смазка окрасила ткань в более темный оттенок. – Хорошая и голодная до боли шлюшка, – простонал Феликс, продолжая принимать боль. – Блять, ты знаешь, что делаешь со мной? – это был тихий шепот, но Феликс все равно его услышал. Его ноги затряслись, стоило Чану начать оставлять следы, достаточно грубо, чтобы они выглядели так, будто Феликса растерзал зверь — фиолетовыми и темно-красными. Но именно укусы заставляли его кричать, тупые передние зубы и острые клыки одинаково сильно впивались в нежную кожу с единственной целью – оставить на ней вмятины. Когда старший закончил метить свою территорию, он отступил, гордо оценивая проделанную работу. Грудь Феликса вздымалась от сочетания боли и возбуждения. Глаза напротив сузились, замечая, как дергается член. – Ты почти кончил от этого? – рука Чана шлепнула его по бедру, задевая несколько отметин, отчего младший громко застонал. Издевательский смех, доносившийся как из телевизора, так и от других мемберов, только усугублял ситуацию. Феликс был в мучительной версии рая, он так сильно хотел кончить – но происходящее было лишь началом. Чан спустил штаны достаточно низко, чтобы вытащить член, после чего схватил обе ноги Феликса и плюнул на них. Младший ахнул, ощущая слюну на внутренней стороне бедер, чуть выше носков. Она увлажнила кожу достаточно, чтобы Чан с громким стоном мог толкнуться в узкое пространство. – Блять, это все, о чем я когда-либо мечтал, – он склонил голову, прижимая к груди обтянутые носками ноги, пока его бедра раскачивались взад и вперед. Там не было скользко — и не было тепло. Однако все это не имело для значения, мышцы так красиво сжимали его, раз за разом приближая оргазм. Феликс не мог оторвать глаз от покрасневшего кончика, торчащего сквозь изуродованную кожу его бедер. Каждый раз, когда он мелькал вновь, из него вытекало небольшое количество смазки, еще больше покрывавшей феликсовы бедра. – Сводишь меня с ума, блять, – голос Чана звучал хриплым рычанием. На лбу выступил пот, он крепче сжал верхнюю часть чужих ног, почувствовав приближающуюся разрядку. – Кончи для меня, Чанни, – похвалил Феликс, напрягая мышцы бедер и вызывая у старшего сдавленный вздох. Свободной рукой он задрал чужой свитер, обнажив подтянутый живот, и медленно кончил на него, покрыв белесой жидкостью. – Тебе лучше придерживать его, если не хочешь, чтобы свитер испачкался, – усмехнулся Чан, на прощание укусив Феликса за бедро. Он заправил член обратно в брюки и сел на другой конец дивана, – может быть, будет еще лучше, если ты продолжишь вести себя хорошо. Тогда кто-нибудь окажется достаточно добрым, чтобы почистить тебя. Феликс заскулил, молча надувая губы. Он сделал точно так, как сказал Чан, не произнеся ни слова, чтобы не показаться слабаком. – Ох, он кое-что сделал с тобой, Ликси, – заметил Хенджин. Он надавил на укус, отчего младший издал мягкое шипение. Ухмыльнувшись, Хенджин сел рядом с ним, приглашающе раздвинув ноги, – как насчет того, чтобы ты подрочил мне этим, – он кивнул на крошечные феликсовы ноги, – а я тебя вылижу? Закусив нижнюю губу, Феликс кивнул и вытянул правую ногу, осторожно касаясь чужого возбуждения. Хенджин прижался к его ступне, пытаясь добиться большего трения. Он прикрыл глаза, позволяя младшему гладить себя. – Твои ножки такие милые и крошечные, – Хенджин застонал, открыв глаза, чтобы проследить путь от Феликса до его ноги. Он был так тверд, что этого было просто недостаточно — ему нужно было почувствовать носок младшего прямо на себе. – Да? – Феликс выдохнул, сильнее прижимаясь к Хенджину. Он чувствовал дрожь от оказываемого давления, – хочешь, чтобы я наступил на твой член своими крошечными лапками, Хенни? – Бл–да, – это было завораживающе – Хенджин умолял его о большем, словно дешевая шлюха. Никто не удивился, когда пластичный танцор спустил штаны практически полностью. Глаза потемнели от похоти и опьянения властью. Феликс начал дразнить головку пальцами ног, кружа вокруг нее, позволяя пушистому материалу обеспечить трение, которого так жаждал старший. Он чувствовал влагу от смазки и неприятное ощущение влажной ткани, но сейчас это ощущалось чудесно. Спустя время он решил воспользоваться второй ногой, зажав член Хенджина между ними. Его собственный стояк пульсировал, но он был слишком сосредоточен на том, чтобы разрушить Хвана. Постепенно он начал добавлять больше силы вниз, глаза горели желанием от нуждающегося мурлыканья, которое вырвалось изо рта Хенджина. Как только он заставил старшего кричать от удовольствия, Феликс намеренно остановился и одарил его широкой улыбкой, – Хенни… у меня устали ноги, можешь продолжить сам? Со слезами на глазах Хенджин проглотил комок в горле, держа обе ноги Феликса в своих руках, прежде чем начать трахать их, словно флешлайт. Его взгляд бессознательно опустился на ушибленные феликсовы бедра. Глаза расширились, когда он понял, что младший играет с синяками, скуля при каждом болезненном нажатии на них своими маленькими пальчиками. – Хенни, ты кончишь для меня? – Феликс хлопнул ресницами с притворно застенчивым видом, заставив Хенджина издать гортанный звук, стоило ему ускориться в погоне за оргазмом. – Ах–Ах! Блять! Спустя мгновение Хван излился на ноги Феликса, его сперма полностью впиталась в ткань носков, пока он продолжал стимулировать себя до полного изнеможения. – Хороший мальчик, – проворковал Феликс, протянув ладонь, чтобы провести пальцем по нижней губе Хенджина, оставляя на ней липкий след, – а теперь, будь милашкой и приведи меня в порядок, ладно? Все это время Феликс держал свой свитер задранным, вязкая жидкость почти высохла, оставив на коже блестящий след. Хенджин опустился вниз, Феликс широко раздвинул ноги, чтобы тот мог покорно слизать сперму Чана. Хван наклонился, чтобы поцеловать младшего, его глаза закрылись. Их губы соединились с тихими стонами, стоило Хенджину вернуть белесую жидкость в чужой рот, после чего Феликс послушно проглотил ее. Младший был так сосредоточен на мягких губах Хенджина, что немного вздрогнул, когда почувствовал влажный и теплый жар, частично окутавший его правую ногу. Открыв глаза, Феликс увидел, что Джисон вылизывает его, и вся хенджинова сперма стекает в его жадное горло. – Грязный маленький Сони, – сначала Минхо просто похлопал Джисона по заднице, но потом он изо всех сил сжал ягодицы через джинсы. Джисон порнушно скулил у ноги Феликса, приглушенный и развратный, вибрации доходили прямо до члена младшего, и, блять, он хотел, чтобы с ним играли. – Что случилось, детка? Ревнуешь? – Глаза Минхо быстро заметили завистливый взгляд Феликса, словно это было написано у него на лбу. Он продолжил с той же легкостью, – жаль, что таких непослушных мальчиков, как ты, не трахают. Из чистой мелочности Феликс согнул пальцы ног, тыча пальцем в джисоново горло и хихикая над тихим ‘уф-ф’, которое тот издал. Он поймал неодобрительный взгляд Минхо и извинился, – прости, Сони, больше не буду. Выражение лица Минхо сменилось на расслабленное. Когда Феликс почувствовал, как Джисон пускает слюни ему на ноги, он опустил взгляд и увидел, как старший грубо толкается в него. Феликсу настолько сильно хотелось прикоснуться к себе, но Хенджин все еще лежал на нем сверху, прижимая его так сильно, что он не мог даже приподнять бедра. Он попытался потянуться вниз, но понял, что обе его руки оказались в ловушке, запястья сцеплены над макушкой большой хенджиновой ладонью. – Хенни... Хван проходился языком по следам на шее, темные волосы щекотали челюсть, когда он держал Феликса под собой. За каждой отметиной следовал укус, от которого член младшего пульсировал достаточно сильно, чтобы его можно было почувствовать через белье. В то же время колени Джисона дрожали, едва удерживая его с каждым толчком члена Минхо. Он вынул ногу Феликса изо рта, почти крича, – ах, Ми—Мин! Собираюсь... Собираюсь кончить! Прежде чем Феликс успел осознать, что произошло, Хенджин слез с него, и следующее, что он помнил – Минхо и Джисон кончили ему на бедра, втирая членами сперму в его испорченную кожу. Они хихикнули про себя, приведя в порядок свою одежду, и сели в сторонке, чтобы продолжить наблюдать, обнимая друг друга. – Так как ты хорошо себя ведешь, наш младшенький решил угостить тебя кое-чем действительно вкусным, – Чан убрал волосы Феликса с его раскрасневшегося лица, пробежав пальцами по светлым прядям. – И Сынмин подумал, что тоже хочет помочь. – Вот, – Чонин подошел к Феликсу, держа в руках тарелку с печеньем. Оно было разным, его покрывала почти прозрачная белая глазурь. – Надеюсь, тебе понравится шоколадное печенье и немножко крема. Я сам его готовил, он натуральный. Ох. Ох. Крем был– – Открой пошире, – без дальнейших подсказок Феликс открыл рот и откусил первый предложенный ему кусочек, тщательно пережевывая под выжидающим взглядом Чонина. Это было восхитительно, не слишком сладко, с легкой солоноватостью, которая только усиливала вкус. – Ммм, - Феликс откусил еще кусочек, доедая печенье. Он лучезарно улыбнулся Чонину, – Это здорово, Йенни! Мне нравится крем, который ты использовал, очень освежает. Немного оседает на языке, но ничего, можно запить водой. – Так, ты не можешь есть печенье без молока... – Сынмин воспользовался этим моментом, чтобы прервать его, вынув свой член из шорт и поднеся его к распухшим феликсовым губам. Феликс с большим удовольствием обхватил ртом всю длину, посасывая кончик, чтобы вытянуть жидкость, которую так хотел. Как только он попытался взять больше, его остановили, ущипнув за бедро. Рот скривился от неожиданной боли. – Глупый Ликси, – упрекнул Минхо, все еще крепко сжимая бедра младшего, – позволь Сынмину дать тебе его молоко, хорошо? – Хаа–да, да, хорошо! Только когда Минхо ослабил давление, Феликс смог снова обхватить Сынмина губами, покорно посасывая головку члена. Застонав, младший вогнал его глубоко в чужой рот, задев заднюю стенку горла и заставив Феликса заткнуться, прежде чем выйти вновь. Его толстый член был покрыт слюной. Он начал надрачивать себе, издавая при этом тяжелые звуки. Феликс чуть не захныкал от вида больших рук Сынмина, представляя, как они сжимают его тело, шлепая его и заставляя плакать. Он бы хотел телепатически передать эти мысли, но, может быть, просто расскажет ему чуть позже. – Ты собираешься выпить все мое молоко, верно, Ликс? Готов поспорить, ты так жаждешь этого, – прохрипел Сынмин, быстрее поглаживая член, намереваясь наполнить Феликса. Феликс не мог ответить словами, поэтому он просто напевал вокруг чужого ствола, беспорядочно моргая от того, как близко к краю был младший. У Сынмина не заняло много времени, чтобы достичь кульминации — несмотря на то, что он был слишком возбужден, — спермы было так много, что Феликс начал издавать булькающие звуки, когда рот переполнялся, независимо от того, как часто он глотал. В этом был намек на сладость, которую он приписывал склонности Сынмина воровать у Чана ананасовый сок. Феликс резко поймал несколько капель, которые собирались скатиться с его подбородка, и начисто слизал их с пальцев. Его ноющий член умолял об освобождении, белье было пропитано смазкой, и он уже знал, что, даже закончив свой небольшой сеанс наказания, Чанбин тоже не собирался щадить его. Феликс быстро оглядел себя, с легким разочарованием осознав, что сперма на его бедрах почти высохла. Она начала немного шелушиться, но его это не беспокоило – нет, он просто отчаянно хотел, чтобы его трахнули, независимо от того, сколько бы ему пришлось умолять. Резкий рывок за волосы вырвал его из задумчивости; это был Чан, напоминающий ему, что все продолжается – у него все еще оставался Чанбин, намеренный выжать Феликса полностью. – Посмотри на себя, Бокки, такой распутный, использованный, как потаскушка, – тихо пробормотал Чанбин, глядя на растрепанный вид Феликса потемневшими глазами. Феликс выглядел разбитым – шея, как и покрытые спермой бедра, была усеяна отметинами. От члена Сынмина губы распухли, это соблазняло Чанбина заткнуть его рот кляпом. Гольфы были слегка сдвинуты набок, оказавшись чуть ниже голеней, открывая еще больше чистой кожи. На левой ноге засохшая сперма, правая была покрыта слюной Джисона. – Держу пари, тебе это понравилось, не так ли? – Чанбин забрался на диван и опустился на колени между ног Феликса. Его спортивные штаны были спущены до колен, обнажая толстый, твердый член. Он цыкнул, резко сжимая и сжимая выпуклость младшего через влажную ткань. – Ответь мне, маленькая шлюшка. – Блять, да! – Феликс выгнул спину, пытаясь добиться большего трения, но Чанбин усмехнулся, отпуская его. – Ты чертовски легок на подъем, вот в чем проблема. Уверен, ты говоришь ‘да’ каждому члену, который хочет залезть в твою дырочку, не так ли? – Нет, – Феликс посмотрел на Чанбина умоляющими глазами, – пожалуйста, хочу этого, хочу этого, так сильно хочу твой член! Феликс не лгал; он был готов заплакать, если не кончит. – Правда? – Чанбин отодвинул белье Феликса, освобождая подергивающееся кольцо мышц, – почему тебя еще никто не выебал? Твоя дырка слишком грязная для этого? – Пожалуйста, трахни меня, – Феликс наклонился, чтобы схватиться за свою задницу и шире раздвинуть ягодицы. – Пожалуйста, Бинни, хочу жестко – хочу почувствовать твой член внутри себя. – Вау, твоя дырка выглядит такой свободной... – Чанбин ввел палец, удивляясь тому, насколько легко он вошел внутрь. Он просунул его до конца, после вытащил с выражением отвращения на лице. – Определенно слишком распущенный, чтобы трахаться. Думаю, сначала нам придется тебя подтянуть. Он шлепнул Феликса по заднице, посмеиваясь над последовавшим за этим писком. Младший плакал и трясся на месте, повторяя это снова и снова, его вход сжимался от боли. К тому времени, как Чанбин остановился, в его глазах стояли слезы, задница пестрила красным и выглядела так, будто на ней вот-вот появятся синяки. – Б-Бин... пожалуйста... Возбуждение Феликса заметно выступало сквозь тонкий и влажный материал белья. Он действительно был сучкой, получающей удовольствие от боли. – Ты так сильно этого хочешь? – усмехнулся Чанбин, проходясь по отверстию большим пальцем. Он не смог сдержать жестокий смешок, когда Феликс, заикаясь, произнес несколько ‘да’. – Хорошо, трахну тебя так, как пожелаешь. Глаза расширились, когда Со сплюнул на его обнаженную кожу, размазывая членом слюну, прежде чем надавить и войти. Феликс закричал – появилось чувство, будто его разрывают пополам. Он готовился, но этого определенно было недостаточно, чтобы плавно принять чужой член. – Ты хотел этого, - напомнил ему старший, едва дав время привыкнуть, прежде чем с низким рычанием войти в податливое феликсово тело. Каждое движение бедер вызывало у младшего болезненные рыдания, но один взгляд на налитый кровью член Чанбина показал, насколько он наслаждался происходящим. – Т-твой член… такой–такой большой! – по щекам побежали слезы, но он не мог перестать хвалить Чанбина. Задница болела от того, как сильно старший врезался в него, но его член был таким чертовски потрясающим, что ожог от растяжки был полюбившимся болезненным удовольствием. – Трахни меня, трахни меня, блять! Так... — Феликс прервался, впившись пальцами в задние части ног, пытаясь остаться открытым. – Сильнее! – Хочешь сильнее? Хорошо, – Чанбин взял дело в свои руки, положив ноги Феликса себе на плечи и сложив его тело почти пополам. Он сел на корточки, слегка изменив угол наклона, и затем надавил, вызвав еще один сдавленный вопль. Заметив участок ноги, к которому Чан не успел прикоснуться, Чанбин начал покрывать кожу болезненными укусами. Казалось, будто он участвовал в соревновании, пытаясь оставить как можно больше пятен с минимальным промежутком между ними – у Феликса болело горло от крика, но ему было все равно, когда Чанбин лежал на нем вот так. В тот момент, когда головка коснулась простаты, Феликс кончил, выгнув спину. Сперма брызнула так сильно, что просочилась сквозь его белье. Он попытался оттолкнуть Чанбина, но старший лишь продолжал сильнее трахать его. – Я еще не кончил, – бросил Чанбин, увесисто шлепнув Феликса по лицу. – Ты настолько эгоистичен, Бокки? – он усмехнулся, плюнув в феликсов рот и потянув его за волосы, по-видимому, не заботясь о его чрезмерно возбужденных криках. Еще один шлепок по щеке заставил младшего застонать и снова сжаться вокруг Чанбина. Феликс чувствовал себя использованным и униженным, словно он был просто дыркой, чтобы трахаться — и это возбуждало его, ему это нравилось. То, как Чанбин почти вспотел, жестко имея его, было слишком горячо. – Би–Бин, – позвал Феликс хриплым и высоким голосом. Слюна стекала с уголков его губ, – Хочу–хочу, чтобы ты… кончил внутрь... – Да, детка? Хочешь, я заполню твою растраханную дырку своей спермой? – Со застонал, вдалбливаясь еще быстрее, как одержимый, – наполню тебя так, как ты хочешь. – Да, да! Наполни меня! Накачай м–меня своей спермой! – задыхаясь, потребовал Феликс. Его член уже наполовину затвердел, когда он подтолкнул Чанбина. Он хотел — нет, нуждался — чтобы Чанбин кончил в него и наполнил до такой степени, пока он больше не сможет держать все в себе. Было что-то в том, что Чанбин трахал его, как игрушку, заставлял мурлыкать от удовольствия, почти ошеломленного тем, как близко он вновь оказался. – Я кончу в твою маленькую дырочку и сделаю тебя своим, – прошептал он на ухо Феликсу, резко прикусив его, прежде чем вонзить зубы в его шею и излиться в тело под собой. Феликс издал грязный, пошлый звук, когда почувствовал, как, не останавливаясь, тепло заполнило его внутренности. Дырка хлюпала спермой Чанбина. Боль от укуса в сочетании с удовольствием от того, что чужая рука снова коснулась члена, потирая его сквозь ткань, заставила его всхлипнуть – он кончил во второй раз. – О, разве ты не прелесть? – проворковал Чанбин, выскальзывая из него. В момент, когда Феликс вернул белье на место, сперма все еще текла из распухшего отверстия. Младший никогда не выглядел так чудесно – растрепанные светлые волосы, затуманенный взгляд, следы высохших на слегка опухших щеках слез, слюна, стекающая по подбородку. Он казался совершенно обезумевшим, разрушенным за гранью реальности, покрытый их следами, все еще одетый в свой хорошенький наряд. Уставший и близкий к тому, чтобы задремать, Феликс с трудом заметил, как его подхватили сильные руки. Ему казалось, что он парит над землей – однако младший смутно различал множество сладких поцелуев, оставленных на коже, и шепот похвалы. – Любим тебя, малыш, – кто-то снимал с него одежду, – ты так идеально подходишь нам. Когда его опустили в теплую воду, Феликс наконец задремал с довольной улыбкой на лице – его подарок был принят так любезно.