Услуга за услугу

Будучи выходцем из Нижнего Города, Виктор никогда не получал к себе особого внимания; никаких привилегий, никаких поблажек или чего прочего — ничего. Смягчали ситуацию лишь проблемы со здоровьем, но такое отношение к себе тоже не облегчало жизнь: соболезнующие взгляды нервировали не хуже безразличия. Виктор в принципе считал, что если он и сможет добиться всеобщего принятия, то только если сделает что-либо великое. Но Джейс почему-то был другим. Джейс относился к нему иначе. Лучше. И гениальный ум заунита явно не был главной причиной. — Виктор! — за какие-то пару недель он уже привык к тому, что кто-то может обращаться к нему лично, а не считать его посредником между человеком и Профессором Хеймердингером; «Вот, у меня есть тут кое-какая статья для Профессора, не мог бы ты её передать?»; «Мы тут слышали, что у Профессора есть любопытная книга, можешь попросить её для нас?»; «Как это ты не знаешь, где сейчас Профессор и над чем он работает?! Ты же его ассистент!» Кажется, даже Профессор иногда воспринимал его не более, как подручное средство, но Виктор к этому привык: раньше, ещё будучи ребёнком, он о большем и мечтать не мог. Но обстоятельства изменились. Джейс изменил его. Поэтому теперь Виктор оборачивается к мужчине с неподдельным интересом — не с натянутой улыбкой вежливого ассистента, а с вопросительно вскинутыми бровями коллеги и партнёра по исследованиям. От одной только мысли становилось на душе теплее. — Что такое? — интересуется он тоже искренне, склоняя голову набок и дожидаясь, пока Талис подойдёт (вернее, подбежит) к нему; теперь ему не надо было никуда спешить, помогая Советнику, он мог работать в своём темпе — и это означало, что он мог и задержаться на лишнюю минуту где-то ещё помимо лаборатории. — Тебе помочь? Виктор смотрит непонимающе. Вопросительно. Изгибает одну бровь и жмёт плечом. — С чем бы? — если помощь и требовалась кому-то из них, то обычно она касалась Хекстека, расчётов и мыслей, как бы лучше и по-новому можно было использовать возможности магии. Да и обычно они помогали друг другу не спрашивая разрешения, в чём же сейчас дело? Джейс отвечает молчаливым кивком на стопку книг, которую держал его коллега двумя руками, и шумно выдыхает, переводя дыхание. Ах, да. Книги. Виктор задумчиво глядит на собрание исследований о магии из разных регионов (работу учёного из Демасии он брал с презрением, не желая принимать мысль об отсутствии входящей в норму магии в Пилтовере), после чего чуть хмурится. Справедливости ради, книги были действительно тяжёлыми — его голодный до знаний разум просто не мог упустить возможность изучить всё, что только можно, надеясь, что это может помочь их делу. Так что, поразмыслив ещё немного и глянув на Джейса, он всё же кивает и удобней укладывает на руках всё набранное «сокровище», чтобы коллеге было удобней их взять. И тот не заставляет себя ждать: забирает книги сразу же и держит их так, будто те ничего и не весят. В какой-то степени Виктору становится завидно. Слегка. Он благодарно кивает и мягко качает головой в сторону лаборатории. Джейс послушно идёт рядом, порой касаясь плечом его плеча. — Почему ты без..? Этот вопрос, пусть и незаконченный, не кажется Виктору нелогичным — но всё равно заставляет вздохнуть. — Советница Медарда хоть и поручила сделать мне новую, но она… непрактичная. — В каком смысле? — Ну, — он задумывается, прихрамывая по коридору полупустой Академии (так тихо и безлюдно, но так приятно и комфортно) рядом с Талисом; тот даже шаг замедляет, за что заунит ментально благодарит его, — она была создана скорее для имиджа. Для красоты, но не для таких, как я, — после чего Виктор кисло усмехается. Он не сомневался, что Советница действовала из добрых побуждений и преподнесла ему новую трость в качестве благодарности (кто бы ещё надоумил Джейса поверить в свои силы, если бы не он?), но… такую он себе позволить не мог. Такую белоснежную трость с вставками из изумрудов, сверкающими на свету подобно свежей листве в самый разгар лета. К такому Виктор не привык. Конечно, новая трость была всяко удобней той деревяшки из его детства или и вовсе её отсутствия, но… он не мог. Просто не мог. Уж слишком сильно от неё веяло пилтоверской роскошью. — Как ты? — увы, Джейс до сих пор не понимает. Или не хочет понимать, пытаясь вытянуть из Виктора ту самую неозвученную причину — тут понять было сложно: у Талиса с актёрским мастерством дела обстояли лучше, чем у его коллеги. Вот и ещё один повод для слабой зависти. Абсолютно неприметной. Виктор ничего не отвечает. Он и вовсе молчит пару секунд, собираясь с мыслями, пока их поток не перебивает следующий вопрос: — Хочешь, я сделаю тебе новую? От такого Виктор даже запинается о собственные ноги, но Джейс реагирует быстрее, хватая партнёра за руку, помогая тому встать снова прямо и теперь придерживая того за бок. Тот кивает благодарно, сглатывая, а после смотрит удивлённо — ещё более ошарашенно, чем когда Джейс окликнул его впервые. — Новую? Ты? — Моя семья делает молоты, — напоминает Талис и улыбается. Кажется, этому человеку только дай возможность заняться чем-то новым — он с радостью возьмётся за неё, ухватится и не отпустит, пока не добьётся своего. Это было похвально, однако всё равно слишком… странно для Виктора. — Молоты — не трости для калек, — он напоминает совершенно спокойно и мягко качает головой. Продолжить, однако, он не успевает: студенты начинают выходить из аудиторий, что означало одно — наступил перерыв, и спокойно поболтать в коридоре им более не удастся. Прежде, чем десятки заинтересованных глаз натыкаются на беседующих учёных, Виктор косо глядит в сторону раскрывающихся дверей, на Джейса, и тот, к счастью, намёк понимает. Они доходят до лаборатории в тишине — в приятной, такой же комфортной, порой прерываемой приветствиями некоторым личностям; никакого напряжения от разговора не ощущалось, и обоих учёных это устраивало. Ещё больше Джейса устраивало то, что Виктор даже не подозревал, что задумал его партнёр.

***

*** — Джейс? С того разговора прошла неделя. Неделя, которую Талис проводил больше в личной кузнице, чем в лаборатории, оставляя Виктора наедине с их мечтой о Хекстеке. И в то время, как Джейсу было неловко лишь поздними вечерами заходить в их обитель науки, Виктор ни разу не обижался и не чувствовал себя брошенным. «Если смена деятельности тебе идёт на пользу — так тому и быть. Только потом не жалуйся, что не можешь понять мои записи». И если б только Виктор знал, по какой причине его коллега так часто отсутствовал… — Что такое? — но вот Джейс в лаборатории, а за окном всё ещё светит солнце. Он улыбается, снимая защитные очки и отодвигаясь от установки, смотрит на партнёра, пока тот стоит в дверях и хлопает глазами. «Может, это просто обман зрения?» — думает Виктор и неловко подходит к Джейсу. Вернее, к тому, что стояло рядом с ним. Талис охает, понимая наконец, в чём же дело, быстро встаёт и протягивает причину удивления учёного. — Это костыль. Да не просто костыль: самое настоящее произведение искусства. Сделанный из металла, белый, с красными рукояткой и перекладиной, с золотым наконечником и углами… «Прямо цвета дома Талисов», — осознаёт Виктор и щурится, оглядывая подарок от кончика до верхушки. Он переводит взгляд на Джейса. Улыбка на чужих губах не меркнет, наоборот: становится только ярче. — Я вижу, что не ложка. Откуда ты его достал? — Сделал, конечно же, я же обещал. Или ты забыл? — Я… — Виктор не заканчивает свою мысль. Потому что он не просто забыл — он и вовсе не думал, что Джейс серьёзно возьмётся за работу над тростью для коллеги; искренне считал, что тот просто дал пустое обещание, всего-то. Но нет. Джейс, видимо, тогда был серьёзен. Как и во всём, за что он брался. Виктор невольно осознаёт, как восхищается этим человеком, но при этом ощущает себя… странно. Ситуацию не спасает и то, как коллега забирает у него ту по-дурацки шикарную трость, отставляет её к столу и практически всовывает новый костыль. И Виктор бы счёл себя ужасным лжецом, если бы сказал, что костыль не подходит ему — костыль оказывается идеальным, переходя из прямого угла в прекрасный изгиб, упираясь прямо в подмышку заунита. Он и впрямь был создан именно что для Виктора. — Давай, пройдись, попробуй. Виктор делает шаг. В лаборатории раздаётся тихий стук наконечника. Ещё шаг, ещё стук, третий, четвёртый, с каждым разом всё более и более уверенный по мере того, как Виктор всё больше и больше привыкал к щедрому подарку. Он даже не понял, когда начал улыбаться — учёный осознаёт это только тогда, когда глядит на своего коллегу, стоящего со скрещёнными на груди руками и прямо-таки светящегося от гордости за проделанную работу. И этот самый свет, это тепло, исходящее от Джейса волнами, прошибает Виктора подобно молнии — он сглатывает и подходит обратно к изобретателю, протягивает костыль обратно. — Я не могу. — Почему нет? Джейс звучит огорчённо — и теперь Виктор ощущает острый укол вины. Он знает, что тот однозначно вложил уйму времени и сил при разработке костыля, может, даже создал несколько прототипов, чтобы достичь идеала — но Виктор не может принять его. Потому что к такой роскоши он действительно не привык. И уж тем более не привык к подаркам. Учёный мнётся, жмёт губы, не зная, что и сказать, но, кажется, Джейс его понимает; немного погодя, он придвигает костыль обратно к Виктору, прислоняя его к груди и укладывая на рукоятку ладонь — так, что даже через ткань галстука-платка ощущается идеально ровная гладь творения Джейса. — Я настаиваю, Виктор. Ты буквально спас меня, нашу мечту — дай мне хотя бы так отплатить тебе. Услуга за услугу. Пожалуйста? Что-то щёлкает внутри Виктора, и он ощущает, как всевозможные идеи отказа безвозвратно исчезают. Мысли в целом пропадают из головы учёного, оставляя на их месте звенящую тишину: Джейс глядит своими янтарными глазами так тепло, так мягко, будто бы гипнотизируя, что Виктору остаётся лишь неловко кивнуть. Он тихо сглатывает, соображая, что бессовестно пялится, но оторвать взгляд от тёплых глаз сил у него нет. Что вообще плохого в том, чтобы лишний раз оценить человеческую красоту? Ничего. Абсолютно. Лишь то, что, если задержаться взглядами чуть дольше, то ситуация может стать неловкой — это, к счастью, Джейс понимает первым. Тихо кашлянув в кулак, он аккуратно отстраняет ладонь и спрашивает ещё раз, отведя при этом взгляд: — Пожалуйста? И Виктор в ответ лишь смущённо усмехается, всё же кивая, и удобней устраивает костыль подмышкой. — Только потому, что он очень удобный. Спасибо. Ещё никогда ему не было так приятно принимать от кого-то подарки.