***
Как выяснил Мучо в последующие недели — Ханагаки был очень упрямым ребенком. Было ясно, что у него нет опыта в рукопашных боях, и даже десятилетний ребенок смог бы одолеть его. Но Ханагаки был упрямее мула, чье тело было сделано из железных костей и прутьев, что их окутывали. И капитан пятого отряда был очень впечатлен и очень зол, что враги шли против них, но Ханагаки улыбался даже когда лил слезы. Он продержался дольше, чем ожидал Мучо, Санзу или кто либо другой. Но все же задача пятого отряда заключалась в том, чтобы находить предателей среди участников банды. И Мучо был уверен, что Ханагаки не выдержит этого, ведь мальчик не умел лгать и играть в интеллектуальные игры, необходимые для спасения своей жизни. Поэтому Мучо был уверен, что от Такемичи будет больше проблем, чем пользы. И в таком случае, у него будет повод перевести парнишку в другой отряд. В то время Мучо не осознавал ту силу, которую держал в своих руках Такемичи Ханагаки, и он явно недооценивал этого ребенка. — В чем дело? Что происходит? — спросил Мучо войдя в комнату для допросов, и чуть не споткнулся о собственную ногу, когда увидел, что здесь происходит. Сцена перед ним словно вышла из фильма: Ханагаки неловко поглаживал Наито по спине — предателя недели — который по какой-то причине ревел от всего сердца, но, очевидно, не подвергался никаким пыткам. У Мучо было много вопросов и он повернулся к единственному человеку в комнате, который мог дать ему ответы. Санзу оперся спиной о стену похожий на готового к приказу генерала, лицо которого скривилось от раздражения. Но что вызвало у него более сильное удивление, так это то, что Санзу выглядел очень-очень впечатленным. — Ханагаки заставил Наито признаться во всем, — ответил Санзу заметив его вопросительный взгляд. — Как? — Мучо моргнул, не веря тому, что услышал. — Он поговорил с ним, — Санзу вернул свой взгляд на Такемичи. — А еще?.. — И все, — о, Санзу развеселился и Мучо не мог его винить в этом. Впервые в жизни он и сам так растерялся. Затем капитан пятого отряда повернулся к Ханагаки, который уже прекратил гладить предателя по спине и передавал ему салфетки. — Что, черт возьми, ты ему сказал? — Капитан! — подпрыгнул Ханагаки, как будто только что заметил Мучо. Он поклонился и неловко потер тыльную сторону левой руки. — Мы просто поговорили… о разном. Одно за другим и Наито-кун рассказал мне, что «Красные драконы» заплатили ему, чтобы он поставлял «информацию» о Томане. Так мы к этому и пришли. — Только это?.. — Мучо думал, что Санзу подшучивал над ним, но шутки заместителя обычно включали в себя насилие и много крови. Он был уверен в этой теории до данного момента. — Ну а что мне надо было делать? Пытать его? — Ханагаки усмехнулся и похлопал Наито по плечу, не подозревая о том, что Санзу пробормотал рядом с Мучо. — Надеюсь, твоего отца скоро выпишут, и он больше не будет заключать такие сомнительные соглашения, хорошо? — Д-да, спасибо, Ханагаки, — Наито кивнул и посмотрел на Такемичи, как на ходячего Бога. Такемичи удовлетворенно кивнул, затем посмотрел на часы и побледнел. — О, нет! — он повернулся к Мучо и склонил голову. — Я обещал Майки встретиться с ним сегодня, мне надо идти. Мне очень жаль. Мучо был так потрясен неестественной сценой разворачивающейся перед ним, что смог только кивнуть. — Иди, — и добавил: — Молодец. От комплимента глаза Ханагаки засияли — черт, они действительно сверкают — и прошел мимо него с довольной улыбкой, которая чуть не расколола его лицо надвое в ответ на похвалу капитана. Когда дверь за ними закрылась, Мучо тяжело вздохнул и ущипнул себя за переносицу. — Я знал, что Майки будет переводить мне только проблемных парней. — Самое главное — защита короля, — подошел к нему Санзу. — Меня не волнует, какие методы использует Ханагаки, пока он выполняет свою работу. — Ты прав, — Мучо похрустел костяшками пальцев и посмотрел на Наито. Тот внезапно, казалось, вспомнил, с кем делил комнату и начал нервно потеть. — Ханагаки жалок, когда дело доходит до избиений. Но я не такой. Я не прощаю предателей. Я не слушаю их рассказы. Я бью, а потом завожу разговор. Санзу подошел к двери и хорошенько запер ее. Мучо не видел его выражение лица из-за черной маски, но знал, что у того была маниакальная ухмылка. Санзу всегда жаждет крови. Наито закричал.***
Ханагаки, судя по всему, действительно хорошо справлялся с этой работой. Мучо нужно было только направить ребенка на предполагаемого предателя, оставить их одних в одной комнате, и в течении двух часов тот рассказывал даже свои самые темные секреты. В Такемичи было что-то такое, что просто притягивало людей к нему и заставляло вывернуть все грязное белье. На Мучо и Санзу это почти не воздействовало, но больше благодаря сильному контролю над своими эмоциями, чем у других, так что они смогли избежать смущения перед подчиненными. Но поскольку Мучо родился не вчера, то видел как сильно Санзу сближается с Такемичи. Он не знал, хорошо это или плохо. Все начиналось медленно: Санзу парил вокруг Такемичи, который был магнитом для неприятностей, и был для него как курица-наседка защищая во время драк, а тот в свою очередь лечил ему раны. Но по прошествии нескольких недель Мучо заметил как их отношения стали крепче, когда Санзу настаивал на том, чтобы провожать его до дома поздно вечером и как они, казалось бы, всегда случайно стояли вместе на собраниях Томана. И это привело Мучо туда, где он был сейчас. Это был один из самых трудных дней, когда не было подозреваемых в предательстве и которых следовало бы проверить, и они могли расслабиться в заброшенном здании, которое использовалось в качестве базы. Мучо держал в руках журнал о мотоциклах, но его глаза продолжали смотреть на двух людей, которые растянулись на кушетке перед ним, которые словно находились в своем собственном мире и не обращали внимание на людей вокруг. Мучо никогда не видел Санзу таким расслабленным, похожего на довольного кота, мурлыкающего на коленях Такемичи, в то время как тот заплетал его длинные волосы со сосредоточенным выражением лица. Он двигал руками медленно и осторожно, чтобы не дергать того за волосы, а если такое и происходило, то бормотал несколько извинений самым мягким тоном, который Мучо когда либо слышал. Они встречались? Мучо не знал, и не имел большого желания спрашивать. — Харучиё… — Мучо понятия не имел, когда эти двое стали называть друг друга по именам, просто услышал однажды и научился это принимать. — Хочешь что нибудь поесть? У меня чипсы с собой захвачены. Санзу утвердительно хмыкнул, но его глаза были закрыты от такого блаженства, что Мучо был уверен, что тот даже не услышал вопроса. Тем не менее, Ханагаки вытянул руку в сторону, схватил ближайший пакет с чипсами и открыл его. Услышав шуршание, Санзу приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на то, что было у Такемичи в руках. Довольный увиденным, Санзу стянул маску на подбородок и подождал, пока Ханагаки в ручную скормил их ему. Мучо это даже уже не удивляло. А те, словно уже зная, что он и глазом не моргнет, особо не стеснялись и не скрывались. — Харучиё, почему ты совсем не снимешь маску? — внезапно спросил Такемичи после того, как тот проглотил. Санзу бросил быстрый взгляд на Мучо, а затем пожал плечами. — Шрамы пугают людей. — А я думаю, что они крутые. Жалко, что ты их скрываешь, — хмыкнул Такемичи, скормив Санзу еще одну чипсину. Санзу внезапно перестал жевать. Мучо смог точно увидеть момент, когда Такемичи быстро поднялся над всеми в сознании Санзу. Он выглядел так, словно ему вручили самое драгоценное сокровище в мире. Это было то же выражение лица, когда он смотрел на Майки и думал, что Мучо не видит. Как будто он увидел нового Бога и готов ему поклоняться до последнего вздоха. О нет. Мучо уже чувствовал приближающуюся головную боль. Излишне говорить, что с тех пор Санзу больше никогда не носил маску.***
Такемичи был очень импульсивным и не мало прикладывал сил, поэтому не было ничего удивительного в том, что он быстро поднялся в рядах солдат. Особенно после того, как он спас задницу Баджи во время Кровавого Хэллоуина и чуть не получил ножевое ранение — в тот день Санзу был готов на убийство. Поэтому для Мучо не стало сюрпризом, когда Майки спросил его, не желает ли он иметь двух зам командиров. Мучо даже не стал спрашивать кого он имел в виду, чтобы стать его левой рукой. Не то чтобы у Мучо были проблемы с этим: Ханагаки бесчисленное количество раз проявлял себя и умел выводить предателей на чистую воду своими методами, плюс Санзу смотрел ему в рот когда тот что-то говорил, и это стало для него еще одним аргументом. В самом деле, капитан пятого отряда не мог найти повода для отказа. И это стоило того красивого румянца, который растекся по лицу Такемичи, когда он сказал ему об этом. — Я… я тебя не разочарую! — крикнул Такемичи в слезах, так глубоко поклонившись, что Мучо испугался, что тот сломает себе спину. Мучо был уверен, что тот сдержит свое слово. Но после месяцев, что у него в отряде находился Ханагаки, Мучо обнаружил, что у него появилась одна очень большая и серьезная проблема. Все остальные капитаны и их зам командиры, казалось, поставили перед собой задачу украсть Такемичи у них. Прежде всего, это второй отряд, капитана которого звали Мицуя, и который своими руками сшил форму для Такемичи. Он делал такое только для босса, его зама, командиров и Хаккая, и который всегда находил предлоги для разговора с Такемичи, и Мучо знал, что тот не умеет отказывать. Третий отряд держался особняком только потому, что все знали, что между Такемичи и Кисаки натянутые отношения, но Мучо видел, что Тетта слишком много смотрит на Ханагаки. Затем четвертый отряд, в котором близнецы делились едой с Такемичи по любому поводу, чего те никогда не делали (по крайней мере, Ханагаки делился с ними). Но хуже всего было с первым отрядом. Баджи и Чифую, похоже, поставили перед собой целью любой ценой заполучить Такемичи. Они всегда выглядят такими довольными, когда Чифую называет Такемичи «партнером», а Баджи не слишком невинно смотрел на второго зам командира Мучо. Их истинная цель была ясна даже дураку. Санзу точно попадет в тюрьму за убийство, если Мучо не будет рядом, чтобы останавливать его каждый раз, когда вредители первого отряда собираются вокруг Такемичи. К счастью, Такемичи, похоже, хотел водить с собой Санзу везде, куда бы не пошел, чтобы псих мог отпугивать других капитанов и заставить их отступить. Конечно, Баджи был слишком глуп, чтобы осознать это, но, по крайней мере, он начал воздерживаться, чтобы обнять Такемичи за талию после того, как Санзу чуть не отрезал ему пальцы. И при все этом Такемичи оставался в блаженном неведение. — Майки! Ты не можешь просто решать сам! — голос Такемичи был немного испуганным, и обычно Мучо заволновался бы, но когда вмешивался их босс, то лучше не высовывать нос. — Да ладно тебе Такемитчи! Ты можешь ехать со мной. У тебя же нет своего мотоцикла! — Майки надулся и потянул Такемичи за рукав, как маленький ребенок. Увидев подобную сцену больше десяти раз Мучо перестал удивляться тому, каким ребячливым становился Майки, когда рядом находится Ханагаки. Между прочим, Майки, казалось, хочется, чтобы Такемичи постоянно находился рядом с ним. — Но я уже пообещал Харучиё… — Все нормально, — вмешался Санзу, и легкая улыбка растянула его губы, сделав шрамы более заметными. — Мы можем съездить вместе в другой раз, езжай с Майки. — Ты уверен? — моргнул Такемичи неуверенно. — Не беспокойся об этом, — усмехнулся Санзу и похлопал его по пушистой голове. Благодарно улыбнувшись Санзу, Такемичи запрыгнул на заднее сиденье байка Майки, крепко обняв парня за талию, зная как тот любит ускоряться на дороге. Майки, напротив, выглядел так, будто Рождество уже наступило, и улыбнулся как сумасшедший заводя свой мотоцикл. — Это правда нормально? Обычно ты относишься к Такемичи как собственник, — спросил Мучо Санзу, когда парни уехали в закат. Санзу ухмыльнулся глядя вдаль, одарив капитана одной из самых кровавых и жестоких ухмылок, той самой, которую он показывал, когда готов пролить чужую кровь. — Конечно. Кто бы не хотел, чтобы его королева и король были вместе? — затем добавил с более веселой улыбкой: — И сердце Такемичи настолько велико, что и для меня тоже найдется место. Мучо лишился дара речи во второй раз в жизни. Он подумал, не пора ли ему идти на пенсию.