Geliebte

Сидя сейчас с Эриком в мягких изумрудных креслах возле тёплого камина, Чарльз задумался о том злополучном дне на Кубе. Его уже не первый час терзает эта мысль: а что было, если бы Эрик тогда оставил бы его одного? Что, если бы он не признался, что любит? Навряд ли они сейчас сидели бы так: в метре друг от друга, играя в шахматы и украдкой ловя и кидая влюбленные взгляды. Но есть ли смысл вспоминать об этом и представлять то, чего не случилось? Может, нужно просто, наконец, принять, что Эрик остался дома и любит его? Хотя, как будто Чарльз хоть раз делал что-то «просто». Поэтому спустя минуты молчания, телепат заговорил: — Эрик? Леншерр оторвался от созерцания полыхающего в камине огня и лениво обернулся к своему мужчине. Тот, как понял металлокинетик по мечущемся взгляде, почему-то волновался. — Что-то случилось, Чарли? — Эрик в последнее время нередко так называл Чарльза, что заставляло последнего вмиг пунцоветь. — Да нет… Я лишь хотел спросить… — Ксавье вдохнул и продолжил, — Как ты думаешь, что могло бы случится, реши ты поступить иначе на Кубе? Этот вопрос застал Эрика врасплох. Он и так очень болезненно перенёс принятие и осознание своей вины в инвалидности Чарльза, поэтому старался лишний раз не вспоминать тот ужасный день. Он вырезал Кубу из своей памяти, закопал её где-то далеко, на задворках сознания, поэтому слова Чарльза отдались в голове мужчины лишь головной болью. — Почему ты спрашиваешь? — Эрику правда стало интересно что подвигло его партнера погрузиться в воспоминания, хоть и далеко не самые приятные. — Я… Я не знаю, честно говоря. Я просто подумал об этом и решил спросить тебя. Просто… Мне кажется, не люби ты меня, я сейчас не смотрел бы тебе в глаза. Думаю, я вообще не мог бы даже думать о тебе. Такой поток откровенностей немного сбил Леншерра с толку, но что ещё стоило ожидать от чувствительного эмпата Чарльза? — Знаешь, Чарли… — Эрик замялся, — Я не думаю, что остался бы. Извини, но тогда мной двигала лишь месть и желание поставить всех людей на место до того, как они сделают по нам, мутантам, первый удар. Я… Я думаю, что не смог бы пожертвовать своей целью ради тебя. Слова мужчины неприятно кольнули в сердце Чарльза. Но не успел тот загрустить, как Эрик продолжил: — Но я люблю тебя, Чарли, и сейчас даже не представляю, что смог бы прожить счастливую жизнь без тебя. Чарльз улыбнулся. Глаза предательски защипало, и чтобы скрыть собственное умиление, Ксавье, подъехав на коляске, потянулся к своему мужчине за поцелуем. Тот принял его со всей пылкостью, прижимая телепата к себе чем поближе. Редкая щетина Эрика чуть покалывала, но это чувство лишь будоражило и без того напряжённое тело Чарльза. — Лекарство от Хэнка при тебе? — в перерыве между поцелуями прошептал Леншерр. — Как и всегда. — Тогда чего же мы ждём, Geliebte? — озорная, даже акулья улыбка, заиграла на губах Эрика. Он поднялся со своего кресла и, подойдя к Чарльзу, взял его под ноги и аккуратно поднял, прижимая тёплое тело к себе. Брюнет, в ответ, прижался губами к шее металлокинетика, помня о том какая она у него чувствительная. Эрик тихо гортанно застонал и ускорил свой шаг, понимая, что такими темпами до спальни они не дойдут. А за дверьми комнаты можно уже и не сдерживаться, — и пусть весь мир знает о том, как сильно эти мужчины любят друг друга. Или, по крайней мере, все обыватели особняка.