Неподвластное чувство

Сегодня был просто замечательный день. Обычно в начале апреля Сагар не радует теплой погодой. Но в этот раз было довольно солнечно и тепло. Выписка Джессики и Тэйни выпала на мой день рождения. Моя жена рвалась с самого утра поздравлять меня и подарить подарок так, что мне приходилось унимать шило в её прекрасной попке. Самым лучшим её подарком стал наш сын, а большего мне не нужно было. — Поздравляем! — прокричали наши друзья, как только мы вышли из роддома и даже взорвали пару хлопушек. Джессика засмеялась, когда на нее посыпались конфетти, но я ее радости не разделил. Наоборот — смерил всех присутствующих недовольным взглядом. Тэйни вообще-то спал, и этот новый звук заставил его поерзать у меня на руках. — Прости! — закатил глаза Ричард, — Мы не думали, что ты такой зануда! — У меня сын спит вообще-то! — ответил я, но встретившись с взглядом Джесс, который говорил: "ну блин, Адам, чё ты заладил с самого утра", вздохнул, — Ладно, спасибо за поздравления. Просто не хочу тревожить сына. Все присутствующие как-то странно улыбнулись. Ну да, думаю никто не ожидал увидеть меня таким заботливым папой. Да что греха таить — вообще никто не ожидал увидеть меня ни мужем, ни, тем более, отцом. А тут, представляете, я показываю свои чувства! — Ну давай, показывай уже! — кажется, Эмма даже подпрыгнула на месте, с её немаленьким животом это выглядело забавно, — всем не терпится увидеть маленького Хьюза! Джессика прижалась ко мне, заглядывая в лицо нашего сына. Я осторожно покачал Тэйна на руках, что-то шепча ему, а потом аккуратно приподнял, показывая друзьям наше чудо. Малыш немного покряхтел, видно почувствовав, что его положение изменили, и слегка приоткрыл тёмные глаза, окинул всех ленивым взглядом и удобнее умостился у меня на руках. Все присутствующие сложили ручки у груди и издали протяжное "оу". — Он такой милый! Копия тебя, Адам! — сказала Эмма. — Мг, — наигранно надулась Джессика,— Я девять месяцев носила его, мучалась, рожала, а он решил пойти весь в папу! Конечно, Джессика шутила. В роддоме она ни на минуту не хотела отпускать нашего мальчика и постоянно говорила, какой он красивый и как хорошо, что пошел в мою породу. Отдав Тэйна на руки Джесс, хотя не очень-то и хотелось отдавать свою кровиночку, я подошёл к Ричарду. Кажется, теперь я буду ревновать Джессику ко всем, а Тэйни к Джессике. — Ну, ещё раз поздравляю, папаша! — похлопал меня по спине Рич. — Спасибо, — улыбнулся я, смотря как Джессика с сыном на руках болтает с Эммой, Анжеликой и мамой. — Я вижу, ты живёшь и процветаешь! Значит, Джессика не убедила врача сделать тебе вазэктомию без анестезии. Да. Все эти 9 месяцев мы с Ричардом обсуждали беременности наших жен, размышляли над их поведением. Джессика говорила мне, что рожать очень больно и страшно. Мы с Ричем думали посмотреть видео, чтобы понять что из себя представляют эти роды, но слава богу остановились на странице в Википедии. Только от прочтения этой статьи волосы встали дыбом. Как хорошо, что рожают женщины, а то я не представляю, как бы вынес что-то подобное. Так что мы пришли к выводу, что во время родов Джессика, особенно с её изменившимися характером, точно будет кричать и заставлять меня стерилизовать. Слава небесам этого не произошло. — Видимо, не убедила. Но не улыбайся ты так. Через 3 месяца тебя ждёт такой же круг ада. Может, Эмма сумеет достучаться до врача. Мы с Ричем улыбнулись, хотя в его глазах промелькнул страх. А то. Запугаю бедную королевскую задницу так, что потеряет сознание. Кстати, спор на потерю сознания в родильной палате у нас тоже был. Я отлично продержался. Отбросив шутки в сторону, я подошёл к Джесс. Приобняв её за плечи, я заглянул в блаженное лицо нашего мальчика. Джессика улыбалась собеседникам и нежно покачивала Тэйни на руках. Как забавно. На моих руках он выглядел таким крошечным, но в руках Джесс просто богатырём. Собственно, как нам и сказали врачи. Спустя полчаса мы уселись в машину и спокойно ехали в наш дом. Я медленно проезжал по старинным улочкам Сагара, представляя, как в будущем буду водить по ним сына, а Джессика будет устраивать ему небольшие экскурсии. Улыбнулся и бросил взгляд в зеркало заднего вида. Мне, конечно, хотелось, чтобы Джессика ехала на своем традиционном месте — рядом со мной, но сегодня она выбрала заднее сиденье, рядом с автокреслом Тэйни. Я смотрел на них и улыбка не сходила с моего лица. Джессика приобняла кресло нашего сына рукой и любовалась им. Её взгляд скользил по пока что жиденьким волосикам Тэйни, по его закрытым глазкам, пухленьким щёчками, маленьким ручкам и крохотным ножкам в тех самых детских носочках. Эти детские носочки очень шли нашему сыну. Джесс словно почувствовала, что я неотрывно наблюдаю за ней и перевела взгляд на меня. Я улыбнулся ещё шире. — Ты знаешь… — сказал я, — С каждым днём моя любовь к тебе становится только крепче. А когда ты подарила мне Тэйни, то она начала усиливаться в два раза быстрее. Джессика улыбнулась. — Он такой красивый, Адам. Я так рада, что Тэйни выбрал именно нас, — она прикрыла глаза, закусывая нижнюю губу, — Раньше я сомневалась — не происходит ли всё слишком быстро? Мы поженились спустя месяц знакомства, я сразу же забеременела. Знаешь, все неслось с невероятной скоростью, а скорость — это не признак крепких отношений. Но теперь я не могу представить жизнь без вас. Как бы я провела эти 9 месяцев, не зная тебя, не вынашивая нашего сына? Мне кажется, тогда бы моя жизнь не имела смысла. А сейчас мне есть ради чего жить. Ради кого дышать. Мне есть кого любить. Её слова и признания в любви всегда вызывали во мне какой-то невероятный поток чувств. Как жаль, что я не умел говорить такие же красивые слова, как и она! Надеюсь, Тэйни взял её красноречивость, и в далёком будущем у него не будет проблем красиво признаться любимой девушке в любви. Ну а пока, вместо слов, я завел свою руку немного назад и погладил колено Джесс. Я не мог правильно выражать свои чувства через слова, но мог показать своими касаниями, как сильно я её люблю.

***

Первый месяц Тэйни пролетел как-то слишком быстро, но, тем не менее, был насыщен яркими красками. Мы с Джессикой души не чаяли в нашем малыше. Порой мне казалось, что мы даже будем драться за внимание нашего сына. Сразу после рождения Тэйни мы купили в нашу спальню кровать в два раза больше предыдущей, чтобы на ней абсолютно спокойно могли поместиться я, Джесс и Тэйни, без страха кого-нибудь придушить. Теперь размерам нашей кровати мог позавидовать сам Ричард! Правда, этих размеров все равно было мало. Джессика в прямом смысле спала на мне, крепко переплетаясь с моими ногами и руками. Мы вдвоем спали на самом краешке нашей огромной кровати, и каждый раз могли удачно свалиться с неё, в то время как Тэйни растягивался во все свои 58 см длины, занимая почти все спальное место, не особо переживая за своих уставших родителей. Несмотря на то, что я заявил Ричарду, что ухожу в декрет, мы с Джесс все равно были похожи на зомби. Только если я был таким конкретным зомби, который вот-вот развалиться на части, то Джессика была миленьким зомбиком. В какой раз убеждаюсь, что женщины гораздо выносливее и сильнее мужчин. Я не работал, но к середине дня уже подыхал от усталости, а как Джессика, которая ещё кроме ухода за ребенком писала диплом, готовилась к выпуску и подыскивала на будущее работу, была жива, я вообще не знал. Лучше всего, конечно, было Тэйну. Если мы с Джесс спокойно без гримма могли сниматься в ужастиках, то этот карапуз с каждым днём становился только красивее. Спал по 16-17 часов в сутки, в отличие от наших с Джесс 5. Причем спать Тэйни предпочитал только днём, а ночью устраивал различного рода рандеву. То истерику закатит, то кувыркаться начнёт. Изначально нам приходилось делать так: Джессика становилась с Тэйни на руках, а я плясал в третий час ночи перед сыном, показывая ему всякие смешные рожицы, пока он не уставал от собственного смеха и уж точно засыпал, как и полагается младенцу. Потом мы нашли новое решение данной проблемы. Всё-таки я не зря переживал на счёт аппетита сына. Тэйни просто не отлазил от Джесс, а точнее от её груди. — Ну, конечно! — сказала Джессика, гладя сына по голове, пока он с громким причмокиванием наслаждался молоком,— Чего мне ещё стоило ожидать? Смотря на его папу и его любовь к еде, странно было думать, что Тэйни не унаследует такой аппетит! Я удивленно открыл рот, так и не донеся вилку с мясом ко рту. — Эй! — возразил я. Джессика закатила глаза и показала мне свой язык. Может Джессика была и права, но аппетит Тэйни точно превозвышал мой. Кормить эту обжору приходилось буквально каждые полчаса. Джессика, тяжело вздыхая, постоянно сцеживала молоко в бутылочки, чтобы я кормил Тэйни. Она сама мне жаловалась, что её грудь уже болит от того, что сын постоянно кушал. Но трюк с бутылочками проходил только днём. Ночью, во время очередных спектаклей без антрактов Тэйна, его можно было успокоить только кормлением грудью. Хитрый пацан. Также во время грудного кормления Джесс пришлось продолжить отказ от алкоголя. Не хватало ещё, чтобы мое пристрастие к алкоголю перешло к сыну через грудное молоко. Настоящими праздниками для нас становился приезд моей мамы или Анжелики. Мы с улыбками вручали им внука, и я сразу же хватал Джессику за руку и тащил наверх в спальню, где мы заваливались в кровать и могли проспать весь день. Но, честно сказать, нам нравилась вся эта рутина. Мы уже не представляли нашу жизнь без всей этой суеты, помятых и уставших лиц, без беззубых улыбок Тэйни. Я лежал на боку, облокотив голову об левую руку, а другой возил пёрышком по животу и носику Тэйни. Сын смеялся, а иногда, когда пёрышко доходило до его носика, даже чихал. — Он не слишком часто чихает? — обеспокоено спросила Джесс, входя в зал, где мы валялись на полу. — Не переживай, я специально продезинфицировал пёрышко, — улыбнулся я Джесс. Тэйни тоже посмотрел на маму и вновь чихнул. — Будь здоров! — улыбнулся я и, взяв сына на руки, перекатился на спину. Вытянул руки вперёд и поднял Тэйни над собой и начал раскачивать его при этом издавая фырканье губами. Тэйн улыбался мне, показывая свой беззубый рот. Ему безумно нравилось, когда я устраивал ему такие вертолетики. Я сел и облокотил Тэйна не свои колени, подув на его щёчки. Сын недовольно скривился, а когда поток воздуха на его кожу прекратился, то рассмеялся. — Идём, Тэйни, к нашей маме, — я развернул сына лицом к Джесс, акуратно придерживая, — А то она заскучала. Скоро ревновать начнет. Джессика улыбнулась, выставляя руки. Я осторожно передал ей сына, а сам упал рядом на диван. Тэйни сразу начал глазеть на маму. Видно, как и я любовался её красотой. Что ж, сынуля, у тебя отличный вкус! — Что ты делаешь? — вскрикнула Джессика, когда я аккуратно опрокинул её себе на грудь так, чтобы Тэйни не пострадал. — Я вас укладываю, — сказал я, быстро целуя Джесс в плечи, ключицы и шею, и оставил долгий поцелуй на её макушке, — Кто-то сейчас захочет спать. А тут такая удобная подушка в виде меня. Джессика улыбнулась, сначала поцеловала Тэйни в носик, а затем развернула голову и поцеловала мои губы. Спустя пару минут, Тэйн, пристроившись на груди у Джесс, свернувшись калачиком, да и сама Джесс уснули. А наши ладони служили для сына самым теплым одеялом на свете.