Магический хакинг

      — Кубок вот-вот примет решение, — громогласно объявил Дамблдор. — Осталось буквально несколько секунд.       — Как думаешь, кто будет чемпионами школ? — поинтересовалась Луна.       — А ты? Что подсказывает тебе интуиция?       Луна прикрыла глаза на пару секунд.       — Замаскированная птица, остроухий летунчик и кабачковый барсук…       — Я тоже думаю, что Флер, Крам и Диггори, — согласился Гарри после секунды молчания, потраченной на перевод с Лунолавгудского на английский. — Правда, мне, почему-то, кажется, что попытаются еще и меня туда запрячь.       — Не исключено. Но тебе ведь этот турнир не интересен, правда?       — Конечно, правда, — чуть улыбнулся Гарри. — Я собрался покорять галактику, а не выступать на средневековом магическом турнире.       — Не очень вежливо…       — Зато правда.       Пламя кубка огня заревело, окрасилось в красный цвет, взметнулось под потолок. Дамблдор поймал слегка обгоревший кусок пергамента, поправил очки.       — Чемпион Шармбаттона — Флер Делакур!       Мадемуазель Делакур поднялась с места, с гордым видом продефилировала по залу, одним своим видом вызывая у половины присутствующих дикое первобытное желание. Кто-то, вроде, даже свалился с лавки, потянувшись за мечтой. Впрочем, остальные ученицы Шармбаттона не спешили радоваться за однокурсницу. Многие рыдали, не скрывая слез. Еще большие предавались печали и унынию втайне, скрывая лица платочками и шарфиками. Флер удалилась в зал наград, временно отданный чемпионам. Гарри кивнул собственным размышлениям. Все так, как и просчитал искусственный интеллект на базе Хогвартса — от Шармбаттона, как и в прошлые разы, выбрали самую красивую. Значит, от Дурмстранга выберут, судя по стилистике этого института, самого сильного. Пламя кубка взметнулось второй раз.       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!       Зал содрогнулся от грохота аплодисментов. Крам, старательно делая вид, что он удивлен и растерян, вышел, чеканя шаг, из строя кадетов, отдал честь директору Дурмстранга и товарищам.       — Браво, Виктор, — одобрительно кивнул Каркаров. — Я знал, что ты справишься!       — Служу Магическому Народу!       Каркаров взглядом указал на дверь зала наград. Крам кивнул — и поспешил туда. Гарри лишь покачал головой. Действительно, не школа, а центр подготовки наемников. Сделав в голове заметку, что надо будет договориться с Дурмстрангом об инструкторах для будущей армии клонов (или хотя бы о перекупке методичек по магическому и маггловскому военному делу), Гарри приготовился слушать дальше, тем более, что пламя кубка уже выбросило имя третьего чемпиона.       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Зал вновь взорвался овациями. Особенно старались поддержать однокурсника хаффлпаффцы, ведь Диггори был еще и старостой, и капитаном квиддичной команды. Ну, естественно. Самый дружественный факультет, самые мягкие и добрые люди, сплоченные идеей факультета и общим делом. Впрочем, остальные факультеты разделяли радость не до конца. Конечно, большая часть ребят поддерживали Диггори (в конце концов, какая разница, кто будет подставлять бедовую голову под предстоящие испытания?), но были и те, кто смотрел на Седрика очень недобро. Кто-то даже бился головой об стол с криком: «ну почему он, а не я?!».       — Что же, теперь, когда мы знаем имена чемпионов…       Дамблдор умолк, глядя на вновь взметнувшееся пламя кубка, талантливо изобразил удивление происходящим. Гарри даже почти ему поверил, вот только старика с головой выдало то, как быстро он произнес имя четвертого участника.       — Гарри Поттер!       В зале повисла тишина, на Гарри уставились десятки взглядов. Тот покачал головой.       — Да, профессор?       — Мистер Поттер, подойдите сюда, пожалуйста!       Гарри пожал плечами, поднялся из-за стола, пошел в сторону Дамблдора. С каждым его шагом в зале все больше нарастал недовольный ропот, слышались даже обвинения в том, что он — жулик, мошенник и обманщик, которому мало славы. Директор как будто случайно махнул рукой, распрямляя бумажку. Гарри ощутил неприятный писк в ушах, но ментальная защита выдержала испытание с честью. Ага… Вот, значит, как мы действуем… Ладно, уважаемый директор, в эту игру можно играть вдвоем. Гарри подошел к Дамблдору, тот улыбнулся самой искренней улыбкой, на какую, видимо, был способен.       — Тебе в ту дверь, Гарри. А теперь…       — Тю-тю-тю-тю, — Гарри поднял руку, прерывая и попытку директора что-то сказать, и заставляя умолкнуть студентов. Ну да, такой наглости не многие ожидали. — Куда?! Я туда не пойду, мне и тут хорошо.       — Гарри, нам с остальными членами судейской коллегии нужно решить, что происходит. Ты уже достаточно сделал, не усугубляй свое…       — Так я и хочу помочь разобраться, — Гарри подошел поближе. — Разрешите взглянуть, директор?       Он вырвал пергамент из рук не ожидавшего подобной прыти Дамблдора, поднес его к свету.       — Так тут не моя подпись!       — Гарри, будь любезен — иди в комнату, а мы во всем…       — Знаю я, как вы во всем разбираетесь, на меня до сих пор за василиска иногда пальцами показывают. А расследование дела Блэка до сих пор лежит в архиве, хотя меня заверили, что ходатайство принято и зарегистрировано. — Все ахнули, разговоры пошли с новой силой. Гарри пощупал материал пергамента, провел рукой по надписи, на пальцах остались следы чернил. — И тут почерк не мой. Похож, но не мой. Нажим неправильный. И чернила слишком свежие. Кроме того, они — черные, хотя я всю жизнь пользуюсь синим «паркером». Такое ощущение, что эту записку или только что наколдовали, или человек, который ее бросил в кубок, совсем меня не знает. В конце концов, кто-нибудь в Хогвартсе видел, чтобы я пользовался пергаментами?       Преподаватели и большая часть студентов Равенкло покачали головами. В самом деле, Гарри с первого курса не пользовался пергаментами, предпочитая обычную канцелярскую бумагу и перьевые ручки, за что, к слову, регулярно получал штрафы по очкам от Макгонагалл — та считала, что подобное недопустимо в магической школе. Она вообще была жуткой традиционалисткой.       — Кес-кесе! Дамблёдог?! — возмутилась мадам Максим. — Что это означает?!       — Я не Дамблдор, но объясню, мадам, — привлек ее внимание Гарри, перейдя на французский, чем немало шокировал всех присутствующих еще раз. — Видите ли, в этой школе лично мне — не иначе, как потому, что я какой-то там герой, уничтоживший Волан-де-Морта — ежегодно устраивается какой-нибудь квест. Не стану вдаваться в подробности, но факт есть факт. Я был готов к чему-то в этом духе.       — Звучит не слишком убедительно.       — Мне моей славы хватает за глаза. Весьма незаслуженной славы, смею заметить. И абсолютно мне не нужной. Я бы с удовольствием поменял всю свою славу на живых родителей. Или, скажем, на рабочую схему холодного термоядерного синтеза. Или на секрет разгона свыше скорости света.       — Молодой человек…       — Знаю, что не убедительно. Хотите — поклянусь вам магией, жизнью или чертежами?       — Гарри, мальчик мой… К сожалению, не все присутствующие знают французский… Не мог бы ты перейти на свой родной язык?       — А должен, профессор? В конце концов, незнание других — это не моя проблема, — Гарри подошел к кубку, легко перешагнув возрастную черту. Студенты ахнули. — Что вы на меня так смотрите? В этой черте изъянов больше, чем опилок в чае в «Трех Метлах»… Попрошу всех помолчать, пока я разбираюсь с этим дефективным артефактом…       Гарри коснулся кубка. Дамблдор с интересом и настороженностью смотрел за подопечным, одновременно лихорадочно пытаясь сообразить, что происходит и как ему поступить. К его удивлению, перед Гарри появилась доска с клавишами вроде той, что бывает на маггловских печатных машинках. Гарри принялся строчить по кнопкам, приговаривая.       — Смена директории — корень — операции — логи — системный журнал. Отсортировать по дате изменения, — Гарри кивнул сам себе. — Так, уважаемый кубок… Давайте посмотрим вашу процедуру выбора. Связи контракта — визуализировать.       Клавиатура исчезла, из кубка вновь взметнулось пламя, в сторону зала наград потянулись три ниточки, похожие на паутину бледно-голубого цвета. Еще пять изумрудных ниточек коснулись директоров школ, Крауча и Бэгмена. Ясно, судейская коллегия. Еще два десятка белых ниток потянулись куда-то за пределы школы. Наверное, причастные и приглашенные к организации Турнира. Гарри довольно окинул взглядом шокированный зал.       — Как видите, господа и дамы, на мне нет привязки к кубку, — пояснил он. — А значит — вариантов всего два. Либо мое имя просто вылетело из кубка, но было отторгнуто кубком из-за неких причин, либо имени вообще в кубке не было.       — Мистер Поттер, что вы только что сделали?!       — А вы не слышали? — удивился Гарри, глядя на Каркарова. — Я вывел информацию о привязке к кубку. Вы — члены судейской коллегии. Синим отмечены Чемпионы, а белым — просто причастные. У кубка есть такая возможность, хоть о ней и не говорят. Но в тринадцатом веке подобным доказательством воспользовался Герберт Шинглтон. Его тоже пытались обвинить в мошенничестве с кубком. Об этом даже существует запись в учебнике всемирной магической истории, а также данный инцидент приводится в роли эталонного примера юридической самозащиты в вопросе махинаций с магическими контрактами в учебнике юридической академии под патронатом Министра Магии.       — Но как же… — пробормотал Дамблдор, растерянно переводя взгляд то на Гарри, то на директоров школ, то на преподавателей Хогвартса. — Это же… Контракт же… Имя же вылетело…       — Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Я свое имя в кубок не бросал, мне эта слава и приз в золоте совершенно не интересны. И того, и другого мне хватает с избытком. А даже если и не будет хватать — я могу найти совершенно честные, более безопасные и более прибыльные методы их получения. Так что, если пожелаете, то разбирайтесь сами, господа и дамы. А я просто искренне буду болеть за Диггори, сидя на трибунах, — Гарри провел ладонью в воздухе, сияющие линии исчезли. — Честь имею.

***

      С момента со скандалом у кубка прошло две недели.       За это время много что произошло. Пока Хогвартс штормило, Гарри со своими друзьями занимался проектом Гермионы. Для этого часть помещений было решено объединить, соорудив своеобразный крытый ангар. После длительных разборок, обсуждений и поиска альтернатив, было решено выбрать в качестве базового самолета не старенький «Фантом», а не менее старенький «Харриер». Было, конечно, желание спереть какой-нибудь самолет поновее — скажем, «Торнадо», состоящий на вооружении ВВС Британии, или российский «Су-30», но ребята решили не рисковать. В конце концов, старый британский самолет, все еще состоящий на вооружении в некоторых частях, в британском же воздушном пространстве вызывает, если что, куда меньше подозрений и вопросов. Даже если он совсем не выглядит британским, модернизирован по самое «не хочу» и выдает маневры, на которые старый «Харриер» не способен физически.       В первую очередь, было решено изменить большую часть корпуса — алюминий и сталь заменили на сплав золота с титаном, хромом и органическим металлом, чтобы выдержать внеземные скорости и заходы в атмосферу. Редкие пластиковые и некритичные металлические детали заменили на полимерный композит. Шасси демонтировали, закрепив на освободившееся место четыре небольших артефакта вроде тех, которыми пользуются изготовители метел. «Харриер», конечно, и так имеет вертикальный взлет, но, дабы не тратить лишнее топливо, решено было переложить задачу взлета и посадки на антигравы. Они и мягче, и топливо не потребляют — только магическую энергию, заряжаемую в накопители, что разместили рядом с артефактами взлета. Такие же поставили в носовой части (для торможения) и рядом с соплами — для горизонтального полета. Была идея вообще заменить двигатель на антигравы с изменяемым вектором, как на метлах, но возникла проблема — человек столько магии через себя не пропустит, а накопители, расположенные рядом с артефактами, — не резиновые, у них тоже ресурс есть. А ведь часть энергии, накапливаемой в них, тратилась на портал до орбиты, что, безусловно, тоже приходилось учитывать.       Так что было решено прийти к компромиссу — за маневры в космосе, на орбитальных скоростях, отвечают магические антигравы, за маневры в атмосфере — водородный реактор высокого давления. По крайней мере — пока что, пока еще не известен механизм управляемой термоядерной реакции. Благо, технологию успешно обкатали и доработали за прошедший месяц, а потому теперь можно было не бояться, что установка взорвется в самый неподходящий момент. Симуляции ЭмТи выдали, правда, далеко не маленький расход — с полного бака на три тонны воды то есть, больше трех миллионов литров горючего газа — выходило полетать буквально три-четыре часа в простом режиме или два часа в боевых условиях (на полной скорости и с выполнением маневров). После этого самолет должен был зайти на посадку… Не так… После этого самолет терял возможность нормального полета и просто зависал в вертикальной плоскости, будто болванчик. Рекомендованной же длительностью полета были два часа.       Собственно, пока основной состав Хогвартса всячески закупался сувенирами и самозабвенно обсуждал возможные испытания, команда исследователей благополучно закончила разработку и провела некоторые симуляции. Вообще, магия давала просто потрясающие возможности. Там, где у магглов работает целый сборочный конвейер, у магов — две волшебные палочки, фантазия и пространственное воображение. Там, где магглы вынуждены все согласовывать и подгонять, у компании Гарри были быстрое обсуждение без бумажек и подписей, а также чары подгонки. После пятой попытки сборка увенчалась успехом. Наконец, после последней симуляции с помощью ЭмТи, Гарри сказал:       — Хватит гонять теорию. После испытаний на компьютерах обычно переходят к опытам на животных и людях. Животные не управятся с самолетом, клоны еще не готовы, так что этот этап пропустим и перейдем сразу к опыту на добровольцах. В частности, на мне.       Гарри подошел, потрогал рукой холодный золотистый металл корпуса.       — Гарри, — осторожно обратилась к нему Гермиона. — Может, еще раз все проверить?       — А потом — еще раз и еще раз и еще раз? — Гарри хмыкнул. — Последние раз тридцать мы получали примерно одни и те же результаты. Система рабочая. Чего еще нужно? Сколько еще тестов мы прогоним вхолостую? В общем, не обижайся, Гермиона — но хватит быть мнительной. Сгорит в полете — и хрен с ним, доработаем новую модель. Не взорвется и не сгорит — будет хорошо, примем в эксплуатацию.       — А если взорвется с тобой на борту?       — Волков бояться — в лес не ходить. Взорвется — вы сами доделаете. Рано или поздно все там будем. В общем, Гермиона… Не обессудь, — он обернулся к остальным. — Заливайте воду, будем самолет испытывать.       — Не боишься за штурвал? — поинтересовался Джордж. — Может, все же, кто-то из нас? Нас двое, одного не жалко.       — Нет, не боюсь. А что до выбора пилота — мне себя не жалко, если что. Кроме того, я магически сильнее и смогу, если что, запитать тот же портал только за счет своей силы. Ну, мало ли что.       — Аргумент…       — Вот и я думаю, что аргумент, — Гарри подошел к стойке в углу ангара, поставил чашку под кофеварку, стал делать тройной эспрессо. — Впрочем, знаешь… А принеси-ка «Скорлупу»… Просто так — на всякий случай.       — У меня все с собой, — Джордж достал из кармана коробочку со «Скорлупой», легко увеличил доспех. — Прошу.       — Спасибо, — Гарри подошел к доспеху, быстро экипировался, залпом приговорил чашку кофе. — Что же… Ребята, на самом деле, если что — не поминайте лихом.       — К черту.       Гарри подошел к Луне и Гермионе, заграбастал их обеих в крепкие обнимашки.       — Возвращайся скорее, — прошептала ему на ухо Луна. — Мироеды без тебя пропадут. А они у тебя, признаться, очень забавные. А еще я печеньки напеку. С изюмом. Твои любимые…       — Обязательно вернусь.       Гарри улыбнулся, подошел обратно к самолету. Его слегка трясло от волнения и предвкушения. Как же давно он мечтал об этом… Еще с тех самых пор, как впервые увидел по телевизору фильмы о космических путешествиях. Он вскарабкался по трапу, закрылся в кабине. С шипением кабина загерметизировалась, запустились контуры головного пузыря.       — Гарри! Гарри, как ты нас слышишь? — на панели управления появилась голограмма остальных членов группы. С Земли полетом управлял, кстати, Майкл.       — Слышу хорошо, — Гарри поправил шлем, пристегнулся. — Черт, в скафандре тут несколько тесновато — долго ровно не посидишь, но жить можно. Гермиона!       — Я!       — Запиши на будущее — кабину расширить, кресло заменить на более удобное. Это пока из того, что самое первое чувствуется в скафандре. Во время тестов мы не обращали внимания, да и так можно летать, но для комфорта — отметь.       — Есть! Записала!       — Отлично.       Гарри запустил зажигание, за спиной и по бокам загудели антигравы. Самолет поднялся с опор, завис в воздухе.       — Проверка систем, — объявил Майкл. — Гарри, увеличивай тягу на антигравах, только не резко. Давай, братка, — нежно и плавно, как первая любовь.       — Есть.       Самолет качнулся, плавно поднялся примерно на полметра. Гарри слегка вдавило в кресло. Это потом, вне атмосферы, включится компенсация перегрузок, а пока все ощущается в полной мере.       — Отлично. Теперь немного убавь тягу. Зависни. Поверни вправо и влево. Хорошо. Проверь закрылки и предкрылки. Хорошо. Готов?       — Готов!       — Пуск!       Гарри прикрыл глаза, набрал воздуха в грудь, нажал на кнопку запуска портала. Засвистел, наполняясь энергией, портал. Бледная вспышка на мгновение ослепила Гарри — и «Интерсептор» исчез из ангара, а связь с ним прервалась.       Некоторое время все молчали, кто-то напряженно заламывал руки, кто-то маячил туда-сюда. Минута. Две. Пять. На шестой минуте, когда ребята уже собирались поднимать панику, проектор зашипел.       — Кхм! Раз-раз! — прошипел голограммный проектор голосом Гарри. — Наро-о-оды Земли-и-и! Мы-ы ждали вашего появления-а! Вы-ы преступили запретную черту! И теперь познаете наш гне-е-в! И… И-и-хи-хи-хи!

***

      Хлопок портала на мгновение ослепил Гарри и даже чуть оглушил. Гарри вскрикнул, отпустил одной рукой штурвал, потер стекло шлема вместо глаз, кое-как проморгался — и завопил от радости. Получилось! Получилось, мать твою! Он на орбите! Только связь от резкого увеличения расстояния оборвалась…       Космос впечатлял. Сильно впечатлял. Бесконечная чернота, нарушаемая лишь гигантским бело-сине-зеленым шаром, коим и была его родная планета. Но эта пустота… Такая манящая. Такая величественная и холодная… Безграничная во всех направлениях. Вот она — истинная свобода! Ни людей, ни их дурацких законов. Нет ни предрассудков, ни конфликтов за ресурсы, ни расизма, ни войн из-за религии или политики. Нет ни зависти, ни злобы… Все это осталось там, внизу. В более, чем пятистах километрах под корпусом «Интерсептора». Чуть дальше и ниже виднеется белое пятно, сияющее по контуру золотистыми бликами. Судя по данным магического сканера — «Мир», крупная орбитальная станция, запущенная Советским Союзом.       Тишина и свобода. Впрочем, даже здесь, как и на земле, за все приходится платить. Например, здесь, в ледяном холоде вакуума сразу понимаешь — в космосе никто не услышит тебя. А потому здесь, как и случае с компьютером, никто не отвечает за твои косяки, кроме тебя самого. Разве что в космосе не будет возможности перезагрузиться. Гарри выдохнул, прислушался к ощущениям. Осторожно попробовал вздохнуть. Контур воздушного пузыря сгенерировал достаточно воздуха, тут же откачал углекислый газ. Гарри вздохнул смелее, еще раз. Кое-как проморгался, вздохнул свободно (хотя, конечно, слегка трясло от страха и возбуждения). Гарри откинулся в кресле, провел по приборной панели, переводя связь в режим сканера. Минута. Полторы. Две…       Наконец-то! Вот они! Голограммный проектор вновь засветился бледно-голубым. Правда, на экране сейчас был только обеспокоенный Майкл. Остальные, судя по всему, сейчас сходили с ума от переживания. Гарри решил слегка разрядить обстановку.       — Раз-раз! Наро-о-оды Земли-и-и! Мы-ы ждали вашего появления-а! Вы-ы преступили запретную черту! И теперь познаете наш гне-е-в! И… И-и-хи-хи-хи!       — Гарри?! — у экрана тут же появилась перепуганная компания. — Гарри! Как ты?!       — Чувствую себя, как рыба в воде, — Гарри взялся за штурвал, свободной рукой повернул камеру так, чтобы друзья видели все происходящее.       — Ух ты-ы-ы!       — Точно, — было как-то непривычно слышать свой голос, понимая, что вокруг на добрую сотню километров нет ни души. — Так! Господа и дамы! Рассказываю про свои ощущения. Перегрузки пока не испытываю. Перебоев с магическими полями не обнаружено. Гермиона!       — Да?!       — Отмечай! — Гарри включил маневровые антигравы. Наверное, ему показалось (в космосе ведь нет звука, тем более — у совершенно бесшумных антигравов), но за спиной гулко заревели сопла. Его совсем немного вжало в кресло, но куда слабее, чем должно было. Примерно так, как вжимает в кресло во время быстрой езды на машине. Самолет плавно стал набирать скорость. — Высота выхода из портала, — он взглянул на приборы. — Пятьсот четыре километра. Держусь в пределах гравитационного воздействия. Рано нам лететь к звездам. Скорость — семь и семь десятых километров в секунду, постепенно иду на сближение с «Миром».       — Не подходи сильно близко, — напомнил Майкл. — Радары засекут.       — Согласен, — кивнул Гарри, потянув штурвал чуть влево. Послушная машина тут же накренилась градусов на тридцать, шар Земли стал виден еще лучше. — Черт…       — Что там?! Гарри! Что произошло?! Что ты там увидел?!       — Вы бы видели, какая Британия, оказывается, маленькая… Да и вообще — все такое маленькое. И вообще… — Гарри вздохнул. — Черт! Я здесь останусь, наверное! Буду жить на орбите, а к людям спускаться как в магазин ходить — по необходимости…       — Я тебе дам «по необходимости»! — возмутилась Гермиона.       — Серьезно? — разрядил обстановку Невилл. — Гарри! Срочно говори ей, что ты испытываешь острую необходимость!       — Дурак!       Девушки мило засмущались, мужская аудитория захохотала. Гарри тоже позволил себе улыбнуться, взглянул на часы.       — Пять минут по времени Земли — полет идет нормально, — он добавил тяги. — Внимание! Сейчас сделаю «бочку»!       Рывок в сторону при зафиксированной оси — и «Интерсептор», сделав два поворота на триста шестьдесят, выравнивается.       — Скорость — девять и четыре километра в секунду, — прокомментировал Гарри. — Перегрузки или проблем вестибулярного аппарата не испытываю.       — Сделай «петлю», — вернул его к программе полета Майкл. Гарри тут же потянул штурвал на себя. Антигравы взвыли, компенсируя резкий маневр. — Хорошо. Проверь стрейфы.       — Есть!       Антигравы чуть отклонились, Гарри сильно тряхнуло, он шлемом немного треснулся о стенку корпуса.       — Слишком много тяги, на будущее надо будет доработать этот момент. Так… Отключи движки, зависни немного — и дай со старта полную тягу. Посмотрим разгон вне атмосферы. Только на вторую космическую не выйди. А то нам тебя будет не хватать.       Гарри кивнул, послушно потушил движки, носовой антиграв погасил инерцию, сбросил скорость. Щелчок тумблера — все антигравы, кроме носового, готовятся к форсажу. РУД вперед — и «Интерсептор» резко начинает набор скорости. Гарри снова вжало в кресло, на этот раз — куда сильнее, чем прежде, но все еще терпимо. Наверное, будь это полностью маггловский корабль, он бы потерял сознание от перегрузок. Но пока воздушный пузырь компенсировал резкий набор скорости.       — Разгон до первой космической за шесть секунд, малыш! — присвистнул Майкл. — Хорошо! Просто замечательно! Мисс Грейнджер, не думали в будущем заняться проектированием космических кораблей? У вас великолепно получается!       Гермиона смутилась и отвернулась от проектора.       — Так, Гарри! У тебя полчаса на собственные тесты, затем входи в атмосферу и нежненько заходи на посадку где-то над Британией!       — Да, сэр! — кивнул Гарри. — И кстати, Гермиона!       — Да, Гарри?       — Тебе есть чем гордиться! Можешь официально отправлять своих родителей-тиранов сосать палец! Я тебя обожаю! у-у-ху-у-ху-ху-ху! Всем внимание! Захожу в атмосферу, будем тестировать водородную тягу!

***

      — Суки! Падлы! Твари! Ненавижу!       Тяжеленная бочка с водой, заменяющей топливо, с огромной скоростью влетела в стену, оставив в ней огромную вмятину.       — Козлы! Уничтожу! Соберу звезду смерти — и уничтожу! В пыль сотру! И жалеть об этой планете не буду!       — Гарри, успокойся!       — Что «успокойся»?! — Гарри в бессилии рухнул на пол ангара, поджал колени. — Суки! Человечество! Ненавижу! Что я им сделал? Летел себе, никого не трогал, опасности не представлял! Нахера, спрашивается… Что, блять, не так с этой планетой?! Почему?!       — Гарри, это просто самолет! — попыталась его успокоить Гермиона. — Мне тоже обидно, но ничего страшного. Вмятина не критичная. Подлатаем, подкрутим — и все будет хорошо.       — А мне уже хорошо не будет, — покачал головой Гарри, выдохнул.       Некоторое время он молчал, думая о своем. Никто так и не решился первым прервать молчание.       — Извините, ребята… — проговорил он более спокойным, почти обыденным тоном. — Похоже, нам придется форсировать программы колонизации. Потому что лично я не желаю жить в мире, где даже блядский воздух — и тот, оказывается, чей-то…       — Может, все-таки, скажешь, что случилось?       — Нечего говорить, — ответил Гарри. — Просто на подлете к Шотландии перегрелся и вырубился магглоотталкивающий артефакт.       — И?       — И мне на хвост почти сразу упало звено истребителей.

***

      — Сэр! Тревога! Сэр! Вы обязаны это увидеть!       — Что происходит? Не видите — у меня идет совещание?!       — Простите, сэр! Это срочно! — помощник министра обороны Британии достал из большой папки диск. Видимо, с какой-то записью. — Это прислали только что с базы ВВС Боулмер, на границе с Шотландией! Ее Величество уже в курсе и велела вам взять это дело на свой контроль.       — Так что произошло?       — Боюсь, сэр, нас атаковали инопланетяне…       В кабинете министра повисла тишина.       — Это что — шутка?!       — Никак нет, сэр. Не далее, как полчаса назад в зоне действия радаров базы Боулмер появился неопознанный летательный аппарат золотистого цвета. Внешне он напоминал наши «Харриеры», но значительно превосходил их по характеристикам. Связисты и радисты клянутся, что штука просто возникла из ниоткуда, миновав пограничные радары. Более того, НЛО вертикально спикировал прямо из космоса, с высоты, много превосходящей даже теоретические возможности самых современных летательных аппаратов.       — Это невозможно! Наши радарные детекторы…       — Боюсь, сэр, вам лучше это увидеть самому.       Запись включилась, на большом экране появилось изображение, явно снятое с камеры, установленной на борту одного из новейших «Торнадо». Новейший самолет, гордость британской авиации, гнался за каким-то стареньким «Харриером». Правда, «Харриером» это можно было назвать с огромной натяжкой, да и опознавался он лишь по общим очертаниям.       — Как только объект не ответил на запросы по рации, по тревоге было поднято звено «Торнадо». Им поставили задачу сбить или вынудить объект сесть.       На изображении звено и в самом деле стало загонять НЛО, охватывая его в своеобразное кольцо. В рации прозвучала команда сдаваться. НЛО проигнорировало сообщение, вместо этого пытаясь ускориться. Пилот, бывший, видимо, командиром звена, выругался, велел подчиненным «гасить эту блядскую тарелку». А вот затем произошло неслыханное. Стоило ракете добраться до цели и взорваться, как «тарелочка», против ожиданий, резко ускорилась, буквально рванув практически с места, обойдя передние «Торнадо» как стоячих — и скрылась за горизонтом.       — Примерная скорость полета — не менее девяти километров в секунду, — прокомментировал помощник. — Более того, логи бортовых компьютеров пилота, выпустившего ракету, равно как и сам пилот, утверждают, что НЛО практически не оставил теплового следа. А потому стрелять приходилось практически вслепую.       — Хорошо, Джон, — выдохнул министр после минутного молчания. — Оставь мне все материалы. А вы, джентльмены, — он повернулся к не менее перепуганным и удивленным генералам. — Боюсь, вам придется сегодня задержаться на работе. Нужно разобраться в этой чертовщине. Одно дело — соревнование в полетах с «кузенами» и русскими. И совсем другое… В общем, я искренне надеюсь, что это, все же, были русские…