"Подожди!"

— Шэнь Цинцю, что ты имеешь ввиду? — вмешался в разговор пары, Лю Цингэ. Он выглядел так, словно его только что Лорд Цинцзин оскорбил лично. – Если ты делаешь это потому, что боишься стать обузой, – угрюмо добавил Лю Цингэ, – то знай, что Цанцюн подобная обуза не помешает! – Сколько целых ребер у тебя осталось? – ухмыльнулся Ло Бинхэ. Опуская взгляд в пол, Лю Цингэ всё ещё держится чтобы не начать плакать, нет, реветь от обиды. Как так..Как так? Почему всё именно так? Почему его Шисюн, после всего, что делал для него Цингэ просто так уходит? Разве Цингэ был настолько плохим? Нет. Однозначно нет, но что он может сейчас сделать? Вцепиться в ногу своего шисюна и умолять его остаться? Разрыдаться как малое дитя перед всеми заклинателями? Или пытаться отвоевать Цинцю, ровно до того как сам Цингэ умрёт, ведь битва не на равных? Он ничего не может сделать. И это осознание режет прямо сердцу и отзывается болью в голове. И лорд пика Байчжань стоит. Стоит, совсем не ощущая себя и всего того, что происходит. Всё теряет свой смысл, всё сереет, всё становится до жути печальным и скучным в его глазах, но вдруг он выкрикивает одно единственное: "Подожди!". Эти слова вылетают совершенно случайно в сторону удаляющейся пары; и они даже останавливаются и поворачиваются..нет. поворачиваются не оба, а один, и не тот кого желал бы видеть Лю Цингэ. Это был теперь нынешний спутник его любви. Ло Бинхэ. Будто издеваясь над бесполезностью и беспомощностью, он говорит, держа на лице мрачную улыбку: "Милости просим". Глаза Лю Цингэ раскрываются шире, он протягивает руку вперед, но тут же останавливает сам себя поджимая губы от обиды, всё также опуская свои глаза прямо в пол. Он хочет, очень хочет подбежать, обнять Цинцю умоляя не уходить, признаться ему прямо сейчас в своих чувствах, рассказать, как Цинцю делает его счастливым и вот, да! Он уже собирается это сделать, поднимает свою голову позволяя себе немного улыбнуться — но никого нет. И правда..никого нет кроме валяющихся повсюду с десяток, а может быть и больше тел. Ученики пика Цинцзин, заклинатели и остальные личности начали расходиться, только где-то вдали можно было увидеть всё ещё мечущегося с лекарствами Му Цинфана. Лю Цингэ не верит, он осматривается, пробегает вперёд бросая свой меч вместе с ножнами куда-то позади, он бежит к лестнице где видны удаляющиеся тела в чёрных одеяниях, и только одно среди них отличается своим белым цветом. Лорд пика Байчжань снова опускает свои глаза и вот-вот разрыдается от обиды и потери, упав на колени, но в глаза бросается рядом лежащий, уже знакомый и приятный глазам..веер. Веер, который его любовь везде забывала, совершенно не заботясь о дальнейшей судьбе вещицы, вот только Лю Цингэ одного это волновало. Он всегда подбирал за своим шисюном его веера и при удобном случае отдавал, и снова подбирал как только он его терял. Цингэ находил забавой подбирать за ним веера и потом их отдавать Цинцю, уже заранее зная что будет. Так и в этот раз, он подбирает веер дрожащими руками, рассматривает его и прижимает к своей груди уже родную вещь его потерянной любви. Глаза намокают, раз..два..три.. Это скатывающиеся по его щекам слезы, и он наконец не выдерживает опускаясь на колени и сжимая веер в своих руках. Он плачет, нет, рыдает прямо на лестнице вновь и вновь стирая подступающие слезы одну за другой. Он не знает сколько прошло минут или часов, но от такой злосчастной тоски и обиды его отвлекает опустившаяся на плечо рука. Тёплая, большая рука. — Лю Цингэ, нам пора идти. Тебе придётся отпустить Цинцю, ничего уже сделать нельзя. — Грустно вздыхая на последних словах, он разделяет свою тоску с тоской Лю Цингэ, помогая тому встать с холодной лестницы. Лорд пика Байчжань встаёт с помощью другого шисюна, облокачиваясь на него как на опору. Но разве это справедливо? Разве это справедливо? — вновь бросаясь в раздумья, лёжа на своей койке, Лю Цингэ направляет взгляд на потерянную вещь занимающее теперь место на его тумбе. Он протягивает руку и берёт её, аккуратно поглаживая. — Цинцю..за что ты так со мной? Почему ты выбрал его, а не нас? Мы бы обеспечили тебе полную безопасность, если ты так боялся что тебе достанется от Бинхэ после. Да сам бы я лично обезопасил тебя! Сделал бы всё ради тебя одного, чтобы ты остался в порядке, чтобы ты хоть ненадолго остался со мной! — восклицал, вновь срываясь на слезы Цингэ, говоря в пустоту. — Ну что я сделал не так? Где же я упустил момент, что ты решил оставить нас? Оставить меня? Я делал всё, я защищал тебя, я ухаживал за тобой!Когда все спокойно смирились с твоими пропажами, спокойно сидели и общались, я один бегал и искал тебя везде! И день и ночь, и в дождь и ветер я везде искал тебя! Везде, абсолютно! Каждый подтвердит мои слова, спроси бы ты любого! — он вытирает свои слезы, смотря и разглаживая веер, который он подобрал на лестнице. —А что сделал в свою очередь Бинхэ? Что сделал этот гадкий пёс? Он только мешался, бил тебя и вредил всем в твоё отсутствие! Так почему же меня ты оставил одного, уйдя со своим учеником? Разве я заслужил это?..— голос садится и Лю Цингэ начиная успокаиваться медленно ложится обратно, прижимая к себе веер любви всей своей жизни. Слезы больше не стекают по его щекам. Его окружает полная тишина в которой раздаются его уже утихающие всхлипы. Теперь он увидится с Цинцю только во снах.