Вечер

Этим прекрасным тихим вечером комната пребывала в алом цвете благодаря виду заходящего солнца из панорамного окна, прикрытого такими же красными шторами. Двое молодых людей сидели напротив друг друга и распивали вино. В компании Кейла Альберу всегда чувствовал спокойствие, в отличие от тех моментов, когда первый по устройству видеосвязи выглядел скажем так не самым лучшим образом, при этом уверяя всех, что все в порядке и в следующую секунду кашляющий кровью. Данное мгновение спокойствия не хотелось нарушать, но у Кейла на этот вечер были немного иные планы. Развалившись на мягком диване в спальне принца, Кейл смотрел как Альберу, томно глядя в окно, допивает очередной бокал принесенного Хенитьюзом красного вина. Он тоже уже выпил, но это совсем не отвлекало его от созерцания прекрасного расслабленного принца, сидящего в кресле напротив и медленно допиваюшего уже видно надоевшее ему вино. Взгляд падает на мускулистую грудь, неприкрытую полурасстегнутой рубахой. Далее смотрит на ключицы, выше на шею и приоткрытые красноватые губы. Ах этот чертов принц будто специально так соблазнительно развалился в кресле, но Хенитьюз не собирается ему уступать и собирается ответить тем же. Приступая к соблазнению, Кейл допивает вино и достаточно громко для здешней тишины ставит бокал на столик. Это привлекает внимание Альберу и теперь он наблюдает не за уходящим солнцем, а за поведением любовника. – Что-то не так, Кейл? Обольститель, заметив на себе томный немного вопросительный взгляд, выдает: – В комнате жарко, вам так не кажется, Ваше высочество? И приступает к пуговицам, расстёгивая одну за другой предельно медленно при этом глядя прямо в глаза принцу. Альберу на подобный жест лишь вопросительно поднимает бровь и следит за монотонными движениями рук любовника. Привлекательные белоснежные ключицы оголяются, но Кейл продолжает сие действо под пронзительным взглядом Альберу. С каждой расстёгнутой пуговицей взгляд Кроссмана становится все более опьяненным. В ярких голубых глазах виднелось нечто темное, несоответствующее образу прекрасного принца, коим является Альберу. По окончанию этой псевдо пытки Альберу поднимает взгляд и смотрит прямо в глаза любовнику, видя в них лишь жгучую усмешку. Это выбивает из размеренного состояния и Альберу чувствует, что в штанах стало тесно. Подобное не укрывается и от хитрого взгляда лисьих красновато-карих глаз напротив. – Что-то не так, Ваше высочество? – Жарко. – Правда? Так почему же вы до сих пор одеты? Этот вопрос заставляет член Альберу предательски дёрнуться от прилива картинок возможного развития ситуации. – А тебе, я смотрю, совсем нестерпимо. – Отвечает Альберу, пытаясь не выдать своего возбуждения на такое немудреное обольщение любовника. – Вы так внимательны, Ваше высочество, солнце нашего королевства, сияющее даже ночью и освещающее… – Заткнись. – Остановил это словесное недержание Альберу и, поднявшись с кресла, стремительно приблизился к соблазнителю, и накрыл его неугомонный рот своим. Кейл ухмыльнулся в поцелуй, ведь его незначительные махинации привели к такому блестящему результату, которого он и ожидал. Они поменялись местами, теперь Альберу сидел на диване, а Кейл в это время устроился у него на коленях. Придвигаясь все ближе к неровности в штанах, он принялся тереться о возбуждение Альберу своим, давая понять, что не он один в нетерпении. Альберу, чувствуя, что не только он возбужден, опускает руки с талии на ягодицы и сжимает их с достаточной силой, чтобы после остались синяки. Кейла подобное своевольничество не устраивает. Он расстёгивает рубашку Альберу и опускает её так, что руки оказались закреплены сзади этой самой рубашкой. – Кейл, что ты делаешь? – спрашивает Альберу, ведь ему не особо нравится подобная ограниченность действий. – Простите, Ваше высочество, на сегодня хватит своевольничества. – с ухмылкой отвечает Хенитьюз, на что Альберу лишь пораженно вздыхает и уже не сопротивляется. – Не нужно столько драмы. – Комментирует Кейл подобный акт принятия и принимается покрывать поцелуями шею и ключицы Альберу. В это же время спускается руками вниз, приспускает штаны принца и принимается лениво наяривать любовнику. Альберу от подобных действий лишь сильнее возбуждается и принимается толкаться в ладонь Кейла, на что тот лишь сильнее сжимает член принца. Не давая дойти до конца, Хенитьюз убирает руку и вальяжно поднимается с коленей любовника. Альберу вопросительно смотрит в глаза Кейлу, но он только усмехается и отвечает: – Не так быстро, Ваше Высочество. – И принимается лениво снимать штаны, из которых показывается не менее возбуждённый орган, что заставляет Альберу распалиться ещё сильнее. Хенитьюз возвращается на колени любовника, достает из кармана рубашки небольшой флакон с розоватой жидкостью, выливает ее на свои длинные пальцы и опускает руку вниз, приступая к растяжке, медленно вставляет палец и томно вздыхает прямо на ухо Альберу. Кроссман смотрит на сие действо и не может отвести глаз. Как же прекрасно сейчас выглядел Кейл в алом свете заката. Его уже достаточно длинные волосы разметались по плечам и немного прилипали ко лбу. Хотелось их убрать, но злосчастная рубашка не позволяя прикоснуться к персоне, самозабвенно растягивающей себя у принца на коленях. Он устал только смотреть и, собрав оставшиеся силы, разорвал жалкую рубаху, впился в губы любовника и резко поднял обоих с дивана. Кейл, не ожидавший подобного, обхватил шею Альберу, и, дабы не свалиться на пол и не заработать лишних ушибов, решил не делать резких движений. – Какого чёрта, Альберу?! – Не дёргайся. Принц стремительно направился к кровати, бросил искусителя на мягкие шелковые белые простыни и навалившись сверху принялся продолжать прерванное. Вставив сразу два пальца, Альберу выбивает сладкий стон из уст любовника. После этого принимается медленно растягивать его, наблюдая, как сгибаются тонкие брови, как приоткрываются раскрасневшиеся губы в очередном немом стоне, как закатываются красновато-карие глаза от удовольствия. – Тебе так нравятся мои пальцы? – на ухо, почти шепотом спрашивает Альберу. – Так и будешь пальцами возиться или выставишь кое-что более пригодное? – язвит Хенитьюз на подобную провокацию. Кроссману не нужно повторять дважды. Он вынимает пальцы, оставляя не самое приятное чувство пустоты, поднимает Кейла за талию и резко вставляет свой внушительных размеров орган в уже растянутое отверстие. Данное действие выбивает воздух из лёгких обоих любовников. Прижавшись к Кроссману, Кейл тянется за поцелуем и Альберу не отказывает, впиваясь в любимые губы, целуя мокро, жадно, ненасытно и глубоко. – Двигайся… – просит Кейл ведь уже невыносимо хочет кончить. Альберу выполняет просьбу любовника, резко заполняя его до конца, задевая комок нервов, что приносит Хенитьюзу неимоверное удовольствие, выбивая звонкие стоны из его многострадального рта. Кроссман ускоряет темп, вбиваясь все сильнее в податливое тело. Доставляет удовольствие, выцеловывая бледную шею, острые ключицы и розоватые соски любовника. Кейл только и может, что прижиматься ближе к Альберу, стонать и хныкать ему на ухо, что приносит Кроссману неимоверное удовольствие. – Ах Аль.. Альберу.. ещё... Ах.. пожалуйста быстрее.. Аль мгх мм ах.. Кроссман продолжает вбиваться в Кейла не слыша уже ни себя ни его, только лишь ускоряя темп. После ещё нескольких наиболее глубоких толчков Кейл кончает, пачкая обоих и закатив глаза от блаженного удовольствия. Кроссман изливается следом от внезапной узости любовника, заполняя его своим семенем. Придя в себя, Альберу наконец выходит из расслабившегося тела. Не заметив никакой реакции на подобное, он увидел уже мирно спящего возлюбленного. Кроссман бережно вытер с любимого все следы их сегодняшнего времяпровождения и улёгся рядом, захватив его в крепкие объятья, на что Хенитьюз только прелестно свёл брови и продолжил мирно сопеть в объятьях любимого.