Одержимость

Первые два месяца студенческой жизни прошёл как мгновение ока, разве что иногда казалось, что дни длятся вечность. Всё по той причине, что стоило Накахаре поймать на себе вгляд ненавистного до глубины души Дазай-куна, весь оставшийся день он шарахался по университету, молясь, чтобы этого придурка не было поблизости. С наступлением октября погода стала прохладнее, солнце грело не так сильно, а к его концу не грело вовсе. — Так, давай ещё раз. Зачем я тебе нужен? У меня законный выходной, к твоему сведению, — в голосе парня звучит недовольство. Его вытащили из дома и теперь он без какого-либо желания плетётся с сокурсницей по огромному торговому центру. — А к твоему сведению, скоро Хэллоуин, — девушка внезапно останавливается и показывает другу листок с довольно объёмным списком каких-то товаров. — Всё это нужно для университетской вечеринки. И не ной, я одна всё это не утащу, я же хрупкая девушка, в конце концов, — произнося это, девушка надула губы. Чуя лишь нервно хмыкнул. — Рассказывай. Знаю я, какая ты хрупкая, — в памяти парня всплывает случай, когда эта «хрупкая» особа в конце сентября чуть не свернула шею одному парнишке с биологического, потому что он назвал её мужеподобной. На это девушка лишь высунула язык, покрутила руками возле ушей и схватив Накахару за руку, потащила его по магазинам. — Ненавижу вечеринки, — разочарованно пробубнил рыжеволосый, за что получил выговор от Гин. Магазины в торговых центрах он тоже не любил. Даже когда в последний день рождения отца они ходили в эти центры, парень не был в восторге. Камисама, эта девушка пугает его. Она покупала всё в абсолютно всех магазинах. Большинство из этого, казалось, было даже не нужно. Но, думаете, Чуя скажет ей? Нет, не-а. Парень ещё понимал, зачем ей эти жуткие гирлянды с тыквами, но на кой чёрт покупать эти...пиньяты? Они же студенты, а не младшеклассники. — Объясни мне, зачем тебе...«это»? — спрашивал Чуя, держа в руках наполненные пакеты и пытаясь указать носом на пиньяты. — Для веселья! Чуя-кун, какой ты нудный, — услышав это, юноша лишь пожал плечами и продолжил следовать руководству Гин. Спустя несколько мучительных часов нахождения в закрытом помещении, держа в руках пакеты, наполненные хеллоуинскими штуками, друзья сидели на лавочке напротив торгового и центра и дожёвывали онигири*. — Кстати, нас не предупреждали ни о какой «университетской вечеринке», — вдруг подметил Чуя и тем самым заставим спутницу отложить перекус на время. — Я организатор, — чуть сжавшись произнесла девушка, — Вечеринка будет не в универе. — Кх, — рыжий откашлялся, — То есть, помещение, продукты и всё это, — парень обвёл глазами пакеты, — на одной тебе? — Ну да. Я просто решила устроить общую вечеринку. Общение и новые знакомства, сплочение факультетов, так сказать, — это девушка говорила уже спокойнее. Видимо, она готовилась к этому усердно, — Помещение уже есть, я сняла дом, продукты — не проблема, я думаю, — договорила черноволосая и решила доесть то, что уже явно остыло. — Ну ты даёшь. Могу помочь с продуктами, только список дай, он с собой? — рыжий приподнял бровь и сдул прядь волос, что съехала на глаза и мешает сфокусировать взгляд. — С собой. Правда, поможешь? Спасибо огромное, Чуя-кун, — Гин благодарно кивнула и протянула список другу. Закончив с перекусом, парень с девушкой направились в сторону остановки под завывания Чуи о том, что он сроду столько не таскал и ноги его не держат. — Ещё чуть-чуть, терпи, не умрёшь, — окликала друга девушка, которая шла чуть впереди, — Лучше расскажи мне, что у вас с этим, с юриспруденции, происходит? — Накахара, только услышав это имя, недовольно поморщился и подтянул пакеты, дабы удобнее было держать. — С этим ублюдком двухметровым? Ничего, не считая того, что он сверлит меня взглядом и иногда не упускает возможности доебаться. Друзья его бросили, бедный он несчастный, от скуки помирает. Затрахал. Он не гей, случаем? А то я ему пропишу сразу, чтобы не лез, — в голосе было слышно раздражение и желание ёбнуть с размаху этому человеку. Чуя всё ещё хранил надежды, что шатену надоест и он бросит затею доставать рыжего, но у него хватало наглости просить нарисовать его и удивляться, какой Накахара дурак, что до сих пор не имеет картины с его ангельским лицом. Рыжий грозился только написать картину на его физиономии, в качестве краски используя кровь шатена, после чего последний умолкал. Подъёбов тоже хватало, за что студент с юриспруденции не раз получал по какому-нибудь уязвимому участку тела, но это его не остановило. Как говорится: «Дурака сколько не вари, от него всё равно дурью пахнет.» — Гей он - не гей, я не знаю. Но вы, ребята, значитесь в универе как «скоро точно потрахаются», — девушка смеялась говоря это, Чуя ещё долго возмущался и говорил: «Я похож на пидора?», «Я точно не гей!». Гин смеялась всю дорогу до остановки, пару раз даже пакет из рук выскользнул. — Ты это сама потащишь, когда приедешь? Может, доехать с тобой, а? — глядя на количество пакетов и одну Гин, спросил Чуя. — С автобуса меня встретит брат. Всё в порядке, а тебе ещё за продуктами идти, — напоминает девушка и подбирает пакеты, когда транспорт начал приближаться. — Как знаешь. Давай помогу, — подбирая некоторые пакеты и неся их до открытых дверей автобуса, говорит Чуя. Проводив взглядом уходящий транспорт, юноша двинулся в сторону дома. В конце октября темнеет раньше, фонари включаются и освещают дорогу тёплым жёлтым светом и придают вечеру приятную атмосферу. Нащупывая в кармане мобильник и наушники, парень включает рандомный режим и даёт гаджету возможность выбрать песню. Выбрал. «...Теперь, когда я старше, Я понимаю, что папа Старался изо всех сил. Я сказал ему : “Однажды, когда у меня будет сын или дочка, Когда я тоже стану отцом, Надеюсь, я буду таким же, как ты.» Песня шла, воспоминания в голове Чуи будто налились красками. На душе было тепло, которое малость стягивало чувство горечи, а на лице виднелась лёгкая улыбка. Отец был лучшим. Чуя очень любил его. — Папа... — с нежностью происнёс Чуя. Задев карман, он услышал шорох. Просунув руку в углубление, он достал список, который взял у Гин и обведя глазами окружающее пространство, остановил взгляд на большом продуктвом магазине и сменил траекторию. Внутри помещения было очень светло, народ не толпился, как ни странно, поэтому достав список, Накахара пошёл на поиск нужных продуктов. Что-то находилось быстро, что-то парень не мог найти, даже когда оно лежало на видном месте, один раз даже позвонил Гин. Но это потому, что слово разобраться не мог. — Алло? — произнесли на другом конце трубки, — Что-то случилось? — связь была, мягко говоря, не очень. — Алло, нет, всё нормально. Я не могу разобрать, что ты тут написала! Какие-то кексы, а какие — Бог знает, — смотря в список и всё ещё пытаясь разобрать слово, ответил Чуя. — Ты..ие..— слово свистело в ухо, но было слышно, что девушка хихикает. — Ты..что? Я не понял, — трубку сбросили, похоже, и там стало свистеть, но в этот же момент на телефон пришло смс. «Тыквенные, Чуя, тыквенные.» — Понапишет всякого, разбирай потом, — направляясь на поиски тыквенных кексов бубнит рыжий. Когда продукты, не в том количестве, в котором должны быть, но были куплены, парень, выдохнув, отправился домой, договорившись с Гин, что завтра всё докупят. Настроение было прекрасным. Сейчас дома Одасаку, Камисама, лишь бы он был один. Счастье, так и случилось. Дома юношу ждала тишина и старший брат, подметивший, что младший явно в хорошем расположении духа. Ода был очень похож на отца, и с Чуей у них были какие-никакие сходства. Хоть матери и были разными. Мать Оды изменила его отцу и ушла от него, отставив бывшему молодому мужу маленького сына. Родную мать Ода не помнит, но когда ему было пять, её место заняла прекрасная женщина - Озаки Коё. Она была очень красива, Одасаку мог сравнить её с ангелом. Её персиковые волосы почти достигали талии, а синие, как два огромных сапфира, глаза, были наполнены нежностью. Они давали чувствовать себя в порядке. Озаки всегда была очень добра к Оде и принимала его как родного сына. За это маленький мальчик был благодарен ей и очень любил её. Коё занималась мальчиком, водила в парки, жалела его, когда он падал и стала ему настоящей матерью. Через год после её появления в жизни мальчика и его отца, она забеременела и на свет появился Чуя. Семья стала по-настоящему крепкой и счастливой, но всё рухнуло после смерти Коё. * Светлое зимнее утро. Семья сидит за большим круглым столом и завтракает вкусными вафлями, которые прекрасно готовила Озаки. Оставив детей мужу и дав указание, чтобы он отвёз их в школу во время, ушла на работу, пожелав удачного дня. В течении дня на улице стояло солнце и небо было ясным. Телефон мужчины оповещает о том, что ему звонят и он, спокойно подняв трубку, улыбнулся. Улыбнулся и в одно мгновение улыбка сменилась гриммасой ужаса, страха. — Здравствуйте, это господин Накахара? Ваша жена, Озаки Коё, попала в аварию и была доставлена в реанимацию. Ждём Вас в больничном отделении, — мужчина тяжело сглотнул накопившийся в горле ком опустил телефон. Через 20 минут, он уже сидел рядом напротив палаты. Попросив знакомого отвезти детей к бабушке и дедушке, Накахара-старший склонил голову, подперев лоб руками. Три часа. Через три часа из операционной вышел врач и оповестил мужчину о смерти жены и не пытался остановить его, когда тот, недослушав, бросился в палату супруги. Пустой дом. Весь свет и любовь, которые буквально вчера утром заполняли это помещение, бесследно растворились в воздухе. Дети, оплакивающие свою мать, отец, впавший в депрессию на несколько месяцев. В квартире было тошно. Чуя учился в средней школе, Одасаку отучивался в старшей последний год. Трудное время для всей семьи. Через год, Ода съехал от отца, убедившись в том, что тот пришёл в себя и млашего брата можно оставить с ним. * — Нагулялся? — отпивая из кружки что-то коричневое, спрашивает старший, — И что это за пакеты? — указывает глазами. — Если можно так сказать. Помогал сокурснице с покупками к вечеринке, а это — продукты туда же, — снимая ботинки и неся пакеты на кухню, отвечает рыжий, — Я спать. С ног валюсь, — разобрав пакеты и слыша смешок брата, который, походу, совсем его не слушает говорит Чуя. Ох ух эти вечеринки. Чуя мог просто помочь с продуктами и не приходить вовсе, но сейчас стоит за барной стойкой в роли бармена, одетый в чёрные джинсы и пиджак в поджатыми рукавами, с распущенными волосами, на которых прекрасно сидит чёрная шляпа и отпивает вино из бокала. Где-то сейчас бродит Гин, в планах у которой было выйти хоть на какой-то контакт с Йосано. Вечеринка удалась, как считал Чуя. Несмотря на то, что тематика хэллоуинская, большинство, в том числе и Чуя, несильно заморочились и выбрали обычные чёрные вещи из своего гардероба. Наливая вино в три поставленных перед ним бокала, юноша заметил, с другого конца комнаты, сидя на диване, на него пристально смотрят не отводя взгляда. Это оказался коренастый чёрноволосый парень, тоже шкаф, как этот придурок Дазай. Увидев, что объект наблюдений нахмурился, просмотрев на него в ответ, чёрноволосый встал и направился в сторону рыжего парня. —Привет, рыжик, развлекаешься? — сев напротив Чуи и облакотившись на барную стойку, нагло выдал парень, — Такой красивенький мальчик и совсем один? — этот чёрт явно заигрывал с ним, о Боже. — Я не пидорас, иди туда, откуда пришёл, — отставив бокал недовольно глянул на собеседника Накахара, — Клей мальчиков в другом месте, кретин, — отойдя от стойки и сверкнув глазами, сказал парень. — Эй, красавчик, может у тебя недотр... — не успел договорить парень, и ему в лицо больно заехали кулаком, схватив за ворот футболки и притянув к себе. — Если сейчас ты, чмошник поганый, не съебёшься отсюда, я вырву твой язык с корнем и засуну тебе в жопу, — Чуя склонился над ухом черноволосого и, будто маньяк, шептал чётко и ясно. Где-то со стороны послышались одиночные хлопки. Почти никто не обратил внимания на эту картину, но кто-то один явно лицезрел её с самого начала. — А я-то думал, что ты только со мной такой жестокий, Чуя-кун, — хлопая и садясь рядом с черноволосым ухмыляется Дазай, — А ты, Ширасэ, как не стыдно домогаться красивых мальчиков! Мне кажется, что тебе стоит убежать в другой конец комнаты и больше здесь не появляться, — по-настоящему зло покозился на этого Ширасэ Дазай. — Да, точно. Хорошего вечера, парни, — этот парень, что боится Дазай-куна? Было бы чего бояться, хах. — Ай, даже не извинился, нахал невоспитанный, — сказав это, шатен передвинулся на место сбежавшего и переводя взгляд на Чую, замер. Рыжий сидел с широко распахнутыми глазами. — Ты тут какого хуя делаешь, шпала? — быстро переключился на пришедшего Накахара и поднял бокал с вином, отпивая. — Пришёл посмотреть на принцессу за барной стойкой, — за эти слова бинтованный придурок получил больной пинок по коленке из под стойки. Синяк останется, — Да сдался ты мне, коротышка. Я тоже студент этого университета, если что, — выхватывая бокал из рук рыжеволосого и допивая остатки вина, договорил Дазай. — Охуел? Бокал мыть теперь придётся, мало-ли что ты в свой грязный рот совал, — с отвращением произносит Чуя и забирает бокал у аппонент, откладывая его в сторону и наливая вино в новый. — Злобный-злобный пёс, т-с, т-с, — снова действует на нервы, — Раз принцесса не нуждается в услугах прекрасного принца, он соизволит удалиться, — прокручиваясь на стуле и снова забирая бокал с вином, Осаму отправляется в компанию своих друзей и машет на прощание рукой. — Ублюдок мерзопакостный, — скалится рыжий и скорбит по второму забранному бокалу вина. Вечеринка стала менее оживлённой, кто-то уже спал, кто-то ушёл продолжать вечер в другое место, а кто-то сидит и битый час пялится на рыжеволосого бармена, который явно перепил вина и отвлекается только тогда, когда перед глазами встаёт явно нетрезвая девушка и всем своим видом показывает, что ей нужно. Как тут отказаться?