***
Конечно же, она собиралась забраться на сцену и спеть что-нибудь потрясающее. Не сразу, а по прошествии пары часов с начала их приятного вечера, дружеских разговоров, смеха и взглядов Барри, предназначенных сегодня только ей. Это было так непривычно волнующе, что стремясь скрыть свое смущение от желания поцеловать его, Кейтилин налегла на вино больше обычного. Итог — она собиралась петь «Shape of you» Ширана. Когда Барри взошел на сцену следом за ней, Кейтилин удивлённо обернулась: — Ты же сказал, что ни за что не будешь этого делать? — Я не мог позволить тебе опозориться в одиночку, — он подмигнул и уже с первых аккордов преобразился. Танцуя и изображая из себя поп-звезду, Барри орал в микрофон, обнимая её за талию, широко улыбался, а на словах: «Я хочу твоей любви, знаю, она вселенной послана мне. Да, давай, следуй за мной! Ты не смотри, что я лихой», смотрел так, будто предназначались они ей. Кейтилин поняла, что это провал. И она убьет Циско. Они покинули бар почти сразу после выступления, хотя им аплодировали и предлагали повторить на бис. Но Кейтилин срочно нужно было охладить свой разум — жаль, что также невозможно было сделать и с чувствами. — Без преувеличения скажу — это было лучшее выступление в караоке за мою жизнь, — быстро спустившись со ступеней, Барри подал ей руку. — Никогда не понимал, как вы на них ходите, — он кивнул на её туфли на шпильке. — Быстро, — она улыбнулась в ответ и хотела высвободить ладонь, но Барри осторожно сжал её пальцы. — Хочу сказать, что мне очень понравился этот вечер. — А, хм... Да, мне тоже, — справившись со смущением, Кейтилин высвободила ладонь и дальше они зашагали по улице плечом к плечу. Разговор перескакивал с одной темы на другую, они по-прежнему смеялись, но Кейтилин казалось, что уже не так непринужденно. Она бросала украдкой взгляды на Барри и ловила такие же от него. Вот оно то самое напряжение, которого она боялась и от которого Циско предлагал избавиться с помощью этого не-свидания. Кейтилин решительно остановилась, оборвав рассказ Барри о том, как он в детстве чуть не спалил дом, выпекая для Айрис рождественское печенье. По инерции он прошел на пару шагов вперёд и недоуменно оглянулся. — Все в порядке? — Да. То есть нет, — Кейтилин вцепилась пальцами в ручку сумочки, как утопающий в круг. — Я сейчас немного пьяна, поэтому смелее, чем обычно. И мне надо убедиться окончательно, иначе от предположений и догадок сойду с ума, — она подошла к Барри вплотную и взволнованным голосом добавила: — Пообещай, что всё равно останешься моим другом. Она поднялась на цыпочки и прижалась к его рту, сначала осторожно, потом настойчивее, провела языком по сомкнутым губам и, чувствуя себя последней дурой в мире, отстранилась. Барри ошалело смотрел на нее. — Кейт... — Ничего не говори. Пожалуйста, будь моим другом, — выдавила она и, резко развернувшись, поспешила прочь. Ничего не понимая, Барри смотрел ей вслед, а в голове крутилась дурацкая мысль, что на шпильках Кейтилин и правда ходит довольно быстро.***
Эту ночь Барри почти не спал. Крутился в постели, то и дело пробуждаясь, и первая его мысль была — почему Кейтилин его поцеловала? В конец измучившись, он встал в шесть утра и отправился на пробежку, а по возвращении решил поговорить с единственным человеком, который мог помочь ему разобраться в ситуации. Циско открыл ему дверь ужасно хмурый и заспанный. — Семь тридцать. Кто умер? — Мне нужно услышать твое мнение по одному важному вопросу, — Барри потеснил его плечом и вошёл, не дожидаясь приглашения. — И кофе я тоже буду. Циско широко зевнул и отправился варить кофе. Когда на столе перед Барри появилась дымящаяся кружка, он наконец объяснил причину своего раннего вторжения: — Дело в Кейтилин. Только обещай, что этот разговор останется между нами. — Циско настороженно кивнул. — В общем, вчера мы пошли вместе в бар, выпить после работы. Всё шло хорошо, нам было весело, мы даже спели в караоке — целиком и полностью идея Кейт, — он с улыбкой поднял руки, давая так понять, что сам ни при чём. — Потом мы решили прогуляться, и всё тоже было нормально, а затем... — Барри нервным движением взъерошил волосы. — Циско, она... она меня поцеловала. Подавившись кофе, Циско зашелся громким кашлем, а после уставился на Барри округлившимися глазами. — Да, я тоже удивился. — Ты ответил? — Нет... Я был ошарашен, а она быстро ушла... Если бы она не сбежала, возможно... Хотя нет, мы же друзья! Кто целует друзей в губы? — в сердцах воскликнул Барри и с надеждой посмотрел на Циско, может он ему это объяснит. Тот молчал и сосредоточенно изучал постер с Чудо-женщиной на стене, будто важнее этого занятия сейчас ничего не было. — Хм, Циско, у тебя есть, что на это сказать? — Похоже, я ошибся... — Друг повернулся к нему и внезапно расплылся в улыбке. — Это история Чендлера и Моники. — Что? Какие Чендлер и Моника? Я говорю, Кейт меня поцеловала! — взорвался Барри, уже сожалея о том, что пришел к Циско за советом. — И если бы тебе это было безразлично, ты не сидел бы сейчас здесь. Повел бы себя как хороший и заботливый друг, забыл о случившемся ради её спокойствия, списал бы всё на алкоголь. Подумаешь, поцелуй! Это же не секс. Но ты пришел ко мне, а значит, тебя это волнует, и поэтому я расскажу тебе сейчас кое-что, чтобы ты смог решить, что делать дальше. Но, — Циско поднял указательный палец вверх, — ни слова Кейтилин.***
Воскресенье оказалось на редкость безрадостным. Полдня Кейтилин провалялась на диване, переключая каналы и запивая свою печаль и стыд кофе с шоколадными батончиками. Когда от последних стало подташнивать, а от глупых дневных шоу разболелась голова, она заставила себя встать, приготовить обед и почти убедила себя, что ничего особенного не произошло. Подумаешь, влюбилась в своего друга. Пройдет со временем. А пока нужно вести себя непринужденно, быть профессионалом и пересекаться с ним только по работе. На её счастье, Барри добрый и чуткий человек, он, наверняка, позволит поскорее ей обо всем забыть. Достигнув так некоего душевного равновесия, Кейтилин расслабилась и потому меньше всего ожидала увидеть Барри на пороге своей квартиры. Звонок раздался в тот момент, когда она закончила мыть посуду. — Привет, — он улыбнулся ей знакомой дружеской улыбкой. — Я могу войти? — Привет. Да, — Кейтилин натянуто улыбнулась, чувствуя как вспотели ладони и сильно забилось сердце. Отступив от него на пару шагов, словно это как-то могло изменить ситуацию, она проследила за тем, как он закрыл дверь и только потом спросила: — Случилось что-то непредвиденное? — И да, и нет. Я ещё не разобрался, — Барри огляделся и сел на диван, ожидая от нее того же, поэтому ей ничего не оставалось, как опуститься рядом на некотором расстоянии от него. — Как ты себя чувствуешь? Похмелье не мучает? — Я была не настолько пьяна, Барри, — снисходительно усмехнувшись, ответила Кейтилин и тут же пожалела о своих словах. Она же практически лишила себя отличного оправдания! А вот Барри похоже остался доволен её ответом. — Это хорошо. Замечательно, на самом деле. Кейт, я хочу поговорить о вчерашнем... — Барри, не надо. — Она прочистила горло и подняла на него взгляд, намереваясь повторить вслух речь, которую продумала до этого, и сохранить так остатки своего достоинства и их дружбы. Но стоило ей встретить его внимательный, полный нежности взгляд, как Кейтилин растеряла весь запал. Мысли смешались, сердце гулко билось в груди и хотела она одного, чтобы он не переставал на нее так смотреть. Но, ведь он влюблен в Айрис... Кейтилин с трудом отвела глаза и уставилась в пол: — Барри, я хочу извиниться. Ты мой друг... — Лучший? — внезапно оборвал он её. — Не знаю... — Кейтилин нахмурилась. — Я всегда считала Циско моим лучшим другом, но это сейчас неважно. Я хочу сказать, что не следовало тебя целовать... Но он снова прервал её монолог, на этот раз взяв за руку и вынуждая посмотреть на себя. — У Циско есть теория. Он утверждает, что ты и я — Чендлер и Моника. Раньше он думал, мы Джо и Рейчел, но теперь уверен, мы Бинги. — Он свихнулся... — Определенно. Но кое-что он для меня прояснил, поэтому спрошу ещё раз — я твой лучший друг? Кейтилин робко улыбнулась и покачала головой: — Нет. Думаю, нет. — Фуух, я даже дыхание задержал. Тогда признаюсь тоже — и ты не мой лучший друг, а значит, я могу, хочу и приглашаю тебя на свидание. На то, о котором будем знать мы оба, — Барри хитро подмигнул ей и Кейтилин почувствовала, что краснеет. — Циско такой болтун! Они одновременно прыснули, а потом Кейтилин подняла на Барри взгляд и почти сразу почувствовала прикосновение его губ. Он поцеловал ее робко, осторожно, не размыкая губ и тут же отстранился. — Чтобы ты перестала испытывать неловкость, — он улыбнулся. — Помогло? — Стало бы легче, если бы мы уже поцеловались по-настоящему, — честно призналась Кейтилин. — Непременно. В конце нашего свидания. — Барри ослепительно улыбнулся и поднялся на ноги, протягивая ей ладонь. — Ты готова? — Сейчас? — У тебя есть другие планы? — Никаких. — Она ухватилась за его руку и кивнула на дверь спальни. — Только переоденусь. — И уже из комнаты выкрикнула: — Никаких караоке-баров! — Жаль, а я так надеялся повторить на бис, — весело ответил Барри и задал вопрос, занимавший его после разговора с Циско: — Кейт, а почему оленьи глаза? Из-за цвета? Или формы? Взгляда? Из комнаты раздался громкий удрученный то ли стон, то ли вопль и обещание, что она сожжёт всю коллекцию комиксов этого болтуна. Барри рассмеялся, и пока Кейт не вышла, поспешил отправить Циско сообщение о поступившей угрозе. В конце концов, он был обязан ему свиданием с замечательной девушкой, которая, он надеялся, останется в его жизни на долгое время.