***
Где-то с десятого класса он начал играть на гитаре. Мягкий хриплый голос аккуратно брал высокие ноты, изящные пальцы бегали по грифу. Сначала это были простые подобранные мелодии, несложные аккомпанементы, но со временем маленькое хобби переросло в любимое дело, которое, к сожалению, не оценили родители. — Это несерьёзно, глупо и неразумно. Чем ты будешь зарабатывать себе на жизнь? Пойдёшь брынчать в подворотню, чтобы получать жалкие гроши? Мать была убедительна и прямолинейна. Настолько, что все родственники без споров поддержали её решение. Гитара была спрятана под кровать, ноты отправились в ящик стола, а мечта сокрыта глубоко в сердце. Но через несколько недель жизнь стала слишком скучной, музыка хоть как-то отвлекала от бытовой рутины. Еще спустя время стало невыносимо, и парень, мысленно благодаря родителей за замок на двери и первый этаж в доме, брал гитару и сбегал через окно. Гуляя по темному городу, шатен брёл в сторону заброшенного скейтпарка. Его внешнее состояние не отстанавливало юных райдеров. В такое время обладатели досок занимали площадки и оттачивали всё новые и новые трюки. Чем ближе Осаму подходил к стадиону, тем отчётливее проступали фигуры нескольких скейтбордистов. Кто-то — начинающий — осваивал развороты. Более опытные отрабатывали олли. А особо крутые катались в своё удовольствие, рассекая воздух идеально выполненными трюками. Этих персон Дазай рассматривал особенно долго. Шатен завис настолько, что ниоткуда появившийся рыжий парень едва не сбил его с ног. — По сторонам смотри, поехавший. — и, одарив ошарашенного парня язвительной улыбкой, оттолкнувшись ногой от асфальта, как вихрь пронёсся мимо.***
Как-то так это всё и началось. Осаму и сам не заметил, как начал чаще ходить в скейтпарк и высматривать фигуру в чёрной куртке, небрежно накинутую на укороченное желтое худи. Странно и нелогично сердце ускоряло свой ритм, стоило только увидеть среди ребят знакомую кепку. Пальцы сами собой придумывали всё новые и новые мелодии, глядя на рыжего скейтбордиста, голубые глаза которого сияли словно сапфиры. При особо удачном исполнении трюка, можно было уловить ехидную улыбку превосходства. Дома или в школе шатен украдкой писал аккорды и слова новых песен, в которых так или иначе прослеживался облик безымянного незнакомца на доске.***
Сердце так и норовило выскочить из груди, широко распахнутые кофейные глаза в ужасе наблюдали за медленно приближающимся парнем со скейтом в руке. Всё на что хватило Осаму, это судорожно отвернуться и начать нервно складывать гитару в чехол. За спиной, как гром среди ясного неба, раздался хриплый приятный голос. — Эй, с гитарой, подойти не хочешь? — рыжеволосый парень с прищуром смотрел на шетена, который только-только хотел свалить.***
— Ало, я с кем разговариваю, а? — скейтер как-то слишком быстро очутился рядом. От неожиданности сия, Дазай попытался было успокоиться, но как? Как можно сохранять спокойствие, когда в метре от тебя стоит сногшибательный, «вау, я трахну тебя взглядом» парень? Он застыл. В ушах сплошной шум, разрыв сердца не за горами, а голубоглазый всё ещё ждал ответа. –Оке, заторможенный, я начну. Накахара Чуя, семнадцать лет, люблю свою доску больше чем родную мать. Чрезвычайно приятно познакомиться. Чуя. Накахара. Блять, как ему идёт! Твою мать, он же старше на год, вдруг такому яркому, оживлённому парню станет слишком скучно с тем, кто предпочтёт любой компании гитару, к тому же шатен младше. — Дазай. Дазай Осаму. Шестнадцать, десятый класс, гитара — жизнь. Очень приятно. — в оцепенении выдаёт кареглазый, скашивая взгляд в сторону. Новый знакомый застывает на пару секунд, а после по стадиону разносится задорный смех. Блять, рыжий даже в нём идеален. — Сидишь тут, совсем один каждый вечер, спину мне взглядом прожигаешь. Чувак, если познакомиться хочешь, так подойди и сделай, а то как целка ломаешься. — Накахара задумался на полминуты, а после продолжил. — Кстати, хочешь кататься научу? Чего? Почему не уходит? Кататься? На доске что ли? А вдруг разочарует, вдруг не понравится и снова останется один. — Не выдумывай, мне просто скучно. Надо, так сказать, сменить род деятельности. Вместо скейтера буду тренером, как тебе? Заодно подружимся. –ехидная улыбка мелькнула на лице. А знаете что? Плевать. — Я не против, вперёд, — Осаму несмело приподнял уголки губ и, пожав протянутую заранее руку рыжего, дополнил, — но я не несу ответственности за предоставленные моими длинными ногами неудобства. Мягкий смех снова заставил заслушаться. — Замётано, гитарист.***
— Ногу неправильно поставил, не тупи. — Всё у меня с ногой нормально, Чуя, это просто камень подвернулся. — Ага, продолжай убеждать себя в этом.***
— Куда ты едешь, там бордюр, наебнёшься. — Чуя, не будь врединой, а то обижусь. — Ладно-ладно, смотри, ещё раз покажу, олли это вот так…***
— Я же показывал, как тормозить надо, Осаму. — рыжий, аккуратно обрабатывая поцарапанные руки шатена, дует на ранки. Младший показательно скулит, на что у одинадцатиклассника уже иммунитет. — Не ной, а то вместо пластырей с машинками, прилеплю медицинский. — Чуя не настолько жестокий.***
— Да за что мне всё это, блять. — Эй, у меня же почти получилось. — Да-да, молодец… — Чуя похвалил, похвалил. Сегодня точно пойдёт снег!***
— Дазай, равновесие держи, а то шею свернёшь. — Чуя всегда меня поймает, он же меня любит, да? — Даже не надейся, я не буду повторять. — Ну всё, пойду учиться к тому с чёрными волосами. Какие симпатичные белые кончики… Все отдать за то, чтобы ладонь потрепала каштановые волосы, а губы ласково прижались к затылку. — Ладно-ладно, я передумал, так и знал, что Чуя любит!***
— Эо, уже поздно, завтра продолжим, гитарный мальчик. — А как же поцелуй на прощание? — Твои щенячие глазки ни на что не влияю… — Ой ли, правда? — Да-да, только на выходных ты показываешь свои песни. Почему-то мне кажется, что я узнаю о себе много нового. — А хотя знаешь, я, наверное, обойдусь. Навечно твой, Чуя, до завтра.