Вечерний свет.

            На первый взгляд полугодие прошло достаточно быстро и вот впереди уже рождественские праздники. Но для Нокаута даже эти четверти было тяжело пройти. Виной всему стала вечная нервотрёпка с парнем из другой страны, а именно из России. Внешнем он ничем не отличался, но лишь тот факт что родом он с этой ненавистной страны, портил буквально всё. Имя у него было далеко не русское — Смоукскрин, хотя подозрения были что сильно палиться он не будет. Да и узнал Нокаут об этом чисто случайно, когда этот парень по телефону говорил на таком противном языке. После он к нему почти не подходил, а если Смоукскрин оказывался рядом, то старался побыстрее прогнать его. Но некая вражда всё равно появилась, тем более сам русский такое отношение к себе замечал.              Дружба у них так и не зародилась, но вот взаимная ненависть процветала. Перепалки в коридорах заканчивались драками на развалинах. Это уже было своеобразной традицией, которую никто не хотел нарушать.       Большинство драк выигрывал Смоукскрин, ведь Нокаут просто проигрывал ему в силе. Удивителен тот факт что ростом и, на первый взгляд, телосложением они были почти равны.

      — Чтоб ты знал, дерёшься ты как девчонка. — Сам ты девчонка! — пихая парня в бок, Нокаут осторожно прижимал кисть к кровоточащему носу, из-за боли, в глазах стояли слёзы и дорога была размытой. — Нет, ну серьёзно. — Смоукскрин шёл рядом лишь из-за некого чувства, говорящее о том, что довести рыжего до дома будет правильно, ведь бить его до крови он не собирался, но понять какого с разбитым носом очень даже мог. Эта ненависть, исходящая от парня, ему очень не нравилась, но просто не обращать на это внимания никак не получалось. — Ты хоть бы раз меня посильнее ударил, а то я уже начинаю думать что ты лесбиянка. — Знаешь что! — Нокаут развернулся к нему, намереваясь высказать всё накопившиеся. — Во первых: я парень! Не лесбиянка. Во вторых: ты и вся твоя нация те ещё сумашедшие, я презираю всех вас! От русских, всегда были неприятности. — Постой, постой. Кто тебе сказал что я русский? — Нокаут не хотел отвечать, но увидев хмурый взгляд Смоукскрина, решил ответить. — Никто, я сам узнал. Тебе надо тише разговаривать по телефону. — Ясно, ну тогда про мою нацию было лишнее… — тон парня был спокоен. — Думаешь я не смогу что-то сказать про вас? Вы, американцы, всю свою жизнь прожили в тихушке, выжили лишь за счёт того, что всё про всех знаете, но сами вы так почти ничего и не добились. — Не тебе рассказывать о нашей истории. Но чтобы стало понятно, сравни жизнь в своей стране и в моей. И что ты скажешь? — «Скажу, что вам однажды будет хана.» — Ка же ты уже… — не слишком задумываясь над тем что он сказал на своём родном языке, Нокауту неожиданно захотелось стереть эту ухмылку с его лица. Резко замахнувшись, он ударил русского, но как и ожидалось, кроме запланированного ничего более не случилось. — «Ты чё блин!» — продолжая говорить на русском, Смоукскрин не замедлительно дал здачи. Всё неожиданно смешалось в одну кучу и реприка на русском, и вновь вернувшаяся боль. Упав на землю, американец вновь прижал руку к носу, тихо хныкая от неприятных ощущений. — «Ты ж сука…» — подняв взгляд на небо, Смоукскрин обречённо простонал и опустил взгляд вниз, на плачущий комочек. — Поднимайся, не то на мерзлой земле простынешь. — Отстань ты уже от меня! Всё плохое в моей жизни, началось с твоим появлением! — Обалдеть! Как обычно, во всём виноваты русские… А знаешь… Пофиг. — присев на корточки перед ним, Смоукскрин стал смотреть в слизящиеся глаза рыжего. — Мне плевать на твоё мнение, можешь делать с такой информацией что захочешь, я не сильно переживаю что из-за моей национальности будут проблемы, вы чёрных в своей стране уважаете, сомневаюсь что меня испугаетесь. Ты зря думаешь что в Америке я единственный русский. Да у нас есть свои минусы, но и вы не ангелы, так что впреть не смей говорить что-то подобное, я такой же обычный человек как и ты. — встав на ноги, он начал смотреть на Нокаута. — А теперь поднимайся и я прослежу что-бы ты дошёл до дома, и нигде не упал. — закончив, Смоукскрин протянул руку, ожидая действий американца.       Сама ситуация Нокаута уже бесила и в надежде побыстрее закончить этот сумасшедший дом, он принял его руку, поднимаясь с земли. — Не надо идти со мной, я тебе не сучка. — стараясь не смотреть на русского, Нокаут начал оттряхивать с ног снег. — «Может быть и нет, я то откуда знаю». — рыжий не захотел спрашивать значение этих слов, понимая что ничего хорошего он не сказал. — Хватит уже, меня это раздражает. — закончив своё дело, американец поднял на него взгляд. — И я справлюсь сам, без твоей помощи. — У тебя глаза заплывшие, ты ударишься об что-то быстрее чем дойдёшь. — Иди прочь от меня, хватит мне на сегодня твоих ударов, другой помощи ты явно не окажешь. Поэтому, пожалуйста, оставь меня в покое, хотя-бы на этот остаток дня.       Нежелая продолжать разговор, Нокаут развернулся и пошёл своей дорогой. Он позволил себе выдохнуть, когда не услышал за спиной шагов. Во время пути не было критических состояний, но когда тело вело в другую сторону, немного страха присутствовало. Особенно, когда появлялось ощущение пристального взгляда в спину и быстрых шагов позади.

***

      Неделя перед каникулами заканчивалась быстро и вот уже осталось несколько дней до выходных, и праздников. Не смотря на это, все старались успеть сдать домашку для улучшения балов и пригласить друг друга на вечеринки. Из-за этого в коридорах была очень сильная шумиха, но звонок возвращал мгновение тишины во время уроков. И сейчас все расходились по своим кабинетам, занимая свои места.       Заходя в класс, вместе с общим потоком, Нокаут старался не обращать внимания на русского. Вчерашний день напоминал лейкопластырь, приклеиный поперёк носа, под которым находился некрасивый шрамик.       Сев за своё место, он начал выкладывать на стол школьные принадлежности. Открыв тетрадь и учебник на нужных страницах, рыжий был готов слушать и конспектировать данные по теме, но совсем неожиданно на стол прилетела бумажка. Повернув голову назад, он увидел как Смоукскрин смотрит на него и явно ждёт дальнейших действий. Подумав что игнорировать его будет очень глупо, Нокаут развернул послание и стал читать его про себя. — (Как добрался до дома?) — сам вопрос показался ему достаточно заботливый и насмешливым. Ведь вчера он хорошо запомнил с каким страхом озирался по сторонам. Самое худшее было то, что русского он пару раз видел, а значит Смоукскрин отлично знает где американец живёт. В голове от этих мыслей сразу потемнело, то что как он может бояться этого парня, блондин сам должен шугаться его, а не кидать записки с вопросами. Но решив посмотреть насколько далеко это зайдёт, Нокаут стал писать ответ. — (Нормально, в целом даже хорошо. Нос, к счастью, почти не болит. И тебе не обязательно было это спрашивать.) — сложив её как было и незаметно отдав обратно, он постарался уловить слова учителя. Но записка снова оказалась на столе, открыв её, строки опять зазвучали в голове. — (Я очень рад, поговорим после школы? Обещаю что даже пальцем не притронусь к твоему носу.) — видимо он проигнорировал то, что американец ему сказал раз просит такое. Просьба сама по себе была очень подозрительной, то что творится в голове у этого блондина, не возможно предугадать. И дальнейшие действия Нокаута будут на его страх и риск. Хотя это и была та возможность поставить точку в их общении. — (Ну давай попробуем. Заодно проверим твою честность.) — отдав ответ, американец тихонько повернул голову и проследив за прочтением записки, и получив от Смоукскрина кивок, повернулся обратно, уже спокойно следя за уроком.

***

      Как и было договорено, из школы они выходили вместе и Нокаут первым делом насторожился от слов парня, что он хочет поговорить в другом месте. — Насколько оно далеко? — первое что спросил американец, услышав его слова. — Не настолько чтобы ты так переживал. Я обещал тебе, не знаю как остальные, но я держу слово. — Будучи русским. — К нашей ситуации это отношения не имеет. — Смоукскрина очень напрегали разговоры про свою нацию, было очень не приятно слышать выводы о себе лишь по глупым стереотипам. — Так ты пойдёшь со мной или боишься? — такой прямой вопрос застал Нокаута врасплох, он естественно не доверял ему, но признать это было очень глупо и не безопасно. — Я? Тебя? Было бы чего бояться, ты как ребёнок. — Но ты шугаешься меня. — парень довольно улыбнулся, чувствуя что у американца всё-таки есть опасения по поводу него. — Я не боюсь тебя! — Серьёзно? Прям не боишься? Даже не испугаешся если мне что-то в голову взбребёт? Тогда пойдём? — слова русского очень его напугали, ведь вдруг он с того не с сего захочет опять ударить рыжего или вообще убить. Но нужно было пересилить себя и закончить это безумие. — Да! И хватит меня уже об этом спрашивать. — отвернув голову, Нокаут стал смотреть себе под ноги, лишь бы не видеть его взгляда. — Куда идти? — Пойдём. «Рыженькая» — Смоукскрин про себя радовался что американец ещё не знал русского языка, а пока можно побесить его. С этой мыслью, он шёл и через раз поглядывая на парня идущего следом.       Нокаут тихо фыркнул с очередного слова, обещая себе выучить хотя бы азы этого языка, но сейчас спокойно шёл рядом.       Место, к которому они пришли, рыжий действительно не знал, хотя живёт он здесь сколько себя помнит. Это была какая-то заброшеная стройка. Её старость особенно подчиркивали графити на бетонных стенах и зимняя слякать. — Откуда ты знаешь это место? — Нокаут с интересом осматривал недостроеное сооружение и больше ему было интересно как русский узнал об этом месте. — Как только мы приехали сюда, я в первую же неделю постарался обойти весь район. Тут, что мне нравится, город хорошо видно. Идём. — Смоукскрин спокойно начал подниматься по ступенькам на второй этаж. — Туда? — скептически посмотрев на всё это, Нокаут встал перед лестницей, оглядывая её, потолок и стоящего, уже наверху, русского. — А это не обвалится? — Вроде не должно. Первый раз, когда я здесь был, ничего плохого не случилось. Так ты рискнёшь или стал бояться не только меня? — Я не боюсь тебя, хватит это повторять. — нахмурившись, но переборов себя, Нокаут стал осторожно идти по ступенькам. — Молодец. Не отставай от меня. — не став ждать его, Смоукскрин прошёл ещё немного вперёд, к следующей лестнице и начал подниматься. — Эй! Подожди меня. — преодолев первый этаж, Нокаут не стал сильно задерживаться и уже увереннее пошагал на третий этаж.       Там обстановка ничем не отличалась, те же голые стены перемазаные в графити и сырой снег, залетевший через отверстия под оконные рамы. Смоукскрин стоял как раз возле одного из них. Подходить к нему американец не торопился и подходил медленным шагом, попутно доставая пачку сигарет. — Ты не соврал мне, отсюда действительно всё хорошо видно. — чиркнув один раз зажигалкой, рыжий поджёг сигарету, вдыхая привычный запах дыма. Стоя слева от русского, Нокаут оглядывал вечерний город, фонари светил ярко и под их светом можно было увидеть летящий снег. — То есть, ко всем своим недостаткам, ты ещё и куришь? — Это сигареты отца, я бывает беру парочку. Ты если хочешь попробуй, тебе это понравится, очень помогает избавиться от плохих мыслей. — Я так не считаю, по мне так это очень опасно для организма. — Какой ты правильный. Ладно, тогда давай не напрямую. Нагнись ко мне. — слегка пригнувшись, чтобы их лица были на одном уровне, Смоукскрин начал смотреть ему в глаза, горящие янтарным цветом, не заботясь о действиях, которые хотел осуществить рыжий. Нокаут от такого прямого взгляда немного растерялся, но взяв себя в руки, продолжил. — Попробуй ртом вдохнуть немного дыма. — сделав затяжку, американец приблизился к его губам и стал понемногу выдыхать дым. Сам русский не понял как произошло то, что он приблизился слишком близко и поцеловал его. Сразу как почувствовав прикосновение к своим губам, Нокаут оттолкнул русского с непониманием смотря ему в глаза. — Похоже мне всё-таки что-то взбрело в голову. — Смоукскрин сам не понимал что вдруг его на это подтолкнуло, но и неудовлетворения в груди не было и ждать оставалось действий американца. — Это и был твой план? Привести меня сюда и поцеловаться?! — рыжему была непривычна такая ситуация. Затушив сигарету, он осторожно коснулся своих губ и взглянул на блондина. — Нет, я не действую по плану. — Это не правильно, ты русский, вам нельзя. — Кто тебе это сказал? — Да все знают! — Вообще глупый стереотип. Блин, как-то глупо вышло. — Смоукскрин улыбнулся с этого, но у Нокаута ощущения были другие. — Что глупо?! — подойдя к нему, рыжий толкнул русского в грудь. — Целовать меня было глупо или что ты подразумеваешь под этим словом?! — То что ты психуешь, вот это глупо! — взяв его за талию, блондин притянул американца к себе и поцеловал.       В этот раз он был более долгим и Нокаут смог собраться с мыслями, и расслабиться. — Тебе нравится то что сейчас происходит? — когда их губы разомкнулись, Смоукскрин задал главный, интересующий его вопрос. — Не скажу что я полностью доволен, но начало мне нравится. — рыжий обвил его шею руками, прижимаясь ещё ближе. — Потащишь мне опять целоваться на какую-то стройку и я откушу тебе язык. — Здесь красиво, поэтому и привёл. — Я всё понимаю, но не люблю холод. Тем более тут чем-то большим не по занимаешься. — То есть, если бы я привёл тебя домой, то мне бы перепало? — Господи хватит. — засмеявшись, Нокаут слегка пихнул его в плечо. — Хоть ты и говоришь на английском, я всё равно не понимаю значения подобных предложений. — Не переживай, я потом тебе расскажу. — улыбнувшись, Смоукскрин взглянул на пухлые губки рыжего. — Ещё поцелуешь меня? — Интересный вы народ, русские. — взяв за затылок, американец притянул его голову ближе и они вновь сомкнули губы в поцелуе.