коты и их возлюбленные

Минхо кисло улыбается и переводит взгляд с болтающего Чана на свои ладони, которые незаметно подрагивают на острых коленях. Солнце заливает комнату как-то чересчур лениво – в декабре оно совсем наглеет, будто старый рыжий кот, вытягивается длинной тушкой по университетским партам, а потом спрыгивает куда-то за дверь и исчезает. Но сейчас ещё светло – пары закончились раньше обычного. Минхо едва поднимает макушку и утыкается внимательным взглядом в ёрзающие ноги, по-анимешному расставленные немного косо, из-за чего приступ милоты щекочет позвоночник. Мажет взглядом выше и, сам того не осознавая, улыбается. Губы цвета китайской чайной розы растягиваются в широкой улыбке, беличьи глаза превращаются в щёлочки, и Джисон хохочет. От души. Громко и радостно, наотмашь хлопая по плечу скрюченного в такой же истерике Хёнджина. Чанбин поддерживает шутку, кривляясь, и теперь смеются все, кроме Минхо. Пылинки танцуют в тёплом свете, пока за окном снегопад сгибает ветви деревьев. Там так холодно, но в этой комнате – совсем нет. В этой комнате Сынмин периодически закатывает глаза и тискает Чонина, который с громким «Хё-ё-ён» выпутывается из щекочущих пальцев и продолжает строчить недописанное эссе по социологии. В этой комнате Чанбин всё время суёт Чану заценить новый трек на телефоне и будто бы случайно открывает новые фотки со спортзала, чтобы получить порцию похвалы от самого главного и самого чёткого хёна. Сам Чан отвлекается только на то, чтобы погладить по голове сидящего у него в ногах Феликса, добивающего Двалина в Геншине. Хёнджин наперебой болтает с постоянно вскакивающим с места Джисоном, и они вдвоём – две шушукающиеся сплетницы – шумят на весь кабинет. Минхо по-кошачьи наклоняет голову вбок и едва заметно улыбается. Если бы у него был хвост, то он бы сейчас расслабленно качался из стороны в сторону. Где-то в коридорах шныряют вечно голодные студенты, загруженные сессией. Декабрьское настроение именно такое: с привкусом сэндвича с тунцом из столовки, с красными от недосыпа глазами и следами от подушки на лице. Они просто студенты – разных курсов и специальностей, но собранные вместе Чаном. Минхо ему благодарен. Очень сильно. Что помог когда-то с поиском квартиры, что аккуратно влил его в коллектив, в который он вливаться особо не горел желанием. Интроверт из Гимпо, перевёдшийся на факультет свободных искусств, остался в новой компании, потому что сразу после Чана руку ему пожал бойкий первогодка с беличьими глазками и умилительными щёчками. Сказал, что его имя Джисон. А Минхо услышал я-разобью-твоё-сердце-одним-своим-существованием. Так и случилось, на самом деле. Он разбивал и склеивал раз за разом на протяжении года, когда делился чипсами со вкусом крабов (которые Минхо, по правде, совсем не любит), когда ныл о несправедливости преподавателей и вис на плече, канюча своё любимое «Ну Минхо-хён», строил блестящие глазки и звал его на очередной сеанс какого-нибудь странного кино про зомби-динозавров и инопланетян с голубой планеты. Минхо никогда не вникал – просто не мог. Особенно, когда макушка слишком эмоционального донсэна плавно стекала ему на плечо. Убийственно. Сынмин бы поправил очки и сказал свой справедливый вердикт – «влюблядство». Именно так. Какое-то жуткое влюблядство, с которым Минхо понятия не имеет что делать. Джисон снова разражается взрывом смеха. У него чёлка упала на глаза, он её смахивает одним движением длинных пальцев, а потом неловко чешет затылок и Минхо переводит взгляд на шею. О да. Шея. После аниме-ножек шея достойно занимала второе место по своей разрушительной силе, ориентированной на одного несчастного Ли Минхо. Хотя если быть до конца честным, Минхо не был таким уж несчастным. Внутренний скорпиошка вынуждал его покоряться своему не-всегда-ангельскому характеру и трепать время от времени нервы Хана. Совсем немного, даже нежно и любовно. Вот если Хёнджин получал часто и хлёстко, то с Хани он реально фильтровал базар и сначала думал, а не слишком ли будет саркастическим очередное замечание и не выбьет ли у него дух очаровательно выпученные глазки, нервно решающие – обидеться или нет. Тут не нужно было быть гением, чтобы понять. Хан Джисон наварил какое-то ядрёное приворотное зелье, которое Минхо выпил и даже не заметил. Не горчило у него на языке, не немели кошачьи пальцы и даже в глазах не двоилось – волшебство какое-то. Но настоящее волшебство случается через секунду, когда Хани, вдоволь насмеявшись с Хваном, переводит свои блестящие глаза и ловит вдумчивый взгляд Минхо, улыбаясь от уха до уха и одновременно пытаясь восстановить дыхание. Мамочки. Кажется, где-то на фоне пробежали радужные единороги, как будто сбежавшие с его странных масок из инстаграма. Но на лице у парня только сурово нахмуренные брови и безразличное выражение, которое примерно можно перевести как «не влезай – убьёт». Но невосприимчивого на угрозы Хана, у которого шило не прикручивается, таким не напугаешь, он резво вскакивает с места и под очередной дружный хохот и писк Чанбина подрывается к Минхо, который чудом не отскочил в сторону в приступе тахикардии. И вот такие реакции его чертовски пугают. Ну не такой у него характер – таять как сахарная вата, осыпаться лепесточками, когда какой-нибудь Хан Джисон ярко улыбается или слишком мило чешет носик. Он не тот тип человека, чтобы считать родинки на лице украдкой и специально просыпаться на полтора часа раньше, чтобы приготовить для всех, а главное – для него – его любимый завтрак. Не так он себя позиционирует, он не мягкотелый парень, у которого реально может пойти кровь носом, если он слишком много начнёт думать о – прости господи – очаровательно тонкой талии и невыносимо твёрдом прессе малыша, которого раньше было не затащить в зал. Он больше не малыш – это да. Но и Минхо не железный. – Хён, чо такой грустный? Хуй соса… – Умолкни, – Минхо сверкает глазами и агрессивно паникует в голове, не зная куда деть руки, ноги, мысли и язык. Джисон только прыскает как котёнок, садится рядом, подталкивая хёна ближе к краю из-за узкого пространства и прилегая бедром к бедру. – Зачем Чан-хён позвал нас обсуждать концерт зимнего бала сейчас, если сессия ещё не сдана? – как будто в воздух спрашивает Хан и наблюдает, как Чан пытается привлечь всеобщее внимание, но воркующие хёнликсы уже утянули его поиграть с ними в онлайн уно. – Мистер ответственность и сэр лучше-начать-как-можно-раньше, – пожимает плечами Минхо и не отрывает глаз с того, как пальцы Джисона отбивают ритм по ноге. Кажется, это блок би. А нет, всё-таки биэйпи. – Хорягу ты придумаешь? – Хёнджин вызвался добровольцем. – Жаль, – вдруг шепчет Джисон и Минхо молниеносно смотрит ему в лицо, которое почему-то стремительно краснеет. – Мне больше нравится, когда ты ставишь. Ли старается как можно тише сглотнуть, но беличьи глазки всё равно прослеживают как медленно дёргается кадык. Что происходит? Минхо спит или Джисон сейчас флиртовал с ним?! Да не, бред какой-то. – Я бы всё равно не смог, – пожимает плечами Ли, профессионально бесстрастно отведя раскосые глаза на окно. – У меня политология горит. – А что там? – спрашивает Джисон, который остановил свои пальцы и уложил их себе на бедро, иногда касаясь ноги Минхо. Как будто бы случайно. Румянец с щёк пропадает как-то быстро и глаза вдруг таинственно сверкнули. Так, главное дышать. – Профессор Ким решил оторвать мне яйца. – Блин, жаль, – хитро смотрит Джисон, хмыкает, как будто что-то для себя решив, и продолжает, – мне твои яйца ещё нужны. И его пальцы-таки ложатся на бедро Минхо, которое мигом твердеет. Так, хорошо, а как дышать? Минхо переводит взгляд с окна на свою ногу необычайно медленно, а потом заглядывает в невинно хлопающие глаза и грудным голосом проговаривает: – Не понял. – Да тебе и не надо понимать, – фыркает Джисон и как будто двигается ближе, хотя в общем-то уже некуда. – Просто не знал, что выражение «Тянуть кота за яйца» настолько про тебя. Мне твои взгляды не сдались, хён. Я зову тебя на свидание. Минхо, кажется, может на собственном опыте почувствовать, что такое обширный инфаркт. – Или тебя сначала нужно за ушком почесать? Джисон хихикает и уже тянет свои шаловливые ручонки к напрягшейся шее Минхо, но он слишком быстро ловит его за запястья. – Слишком много разговоров про мои яйца, не находишь? – разговаривать ещё сложно, но до Ли всё ещё доходит – кажется беличьи глазки всё-таки заметили его кошачье невнимание-внимание. – В том-то и дело, что пока не нашёл, – Джисон расстроенно машет головой, – но, если ты мне разрешишь, я с удовольствием это сделаю. Но сначала… ты пойдёшь со мной на свидание или нет?! Минхо остаётся только поражённо мяукнуть пародию на «Да», но Джисон кажется доволен. Совсем не стесняясь, он кладёт свою лохматую голову на плечо своего любимого кота и ждёт, когда он начнёт урчать. Как это часто бывает, никто на них так и не обратил внимание. Снег за окном продолжает пускать хороводы, Сынмин всё-таки пересадил хныкающего Чонина себе на колени, Чанбин с Хёнджином громко обсуждают трек для бала и Чан хочет к ним присоединиться, но вместо этого снова гладит по голове Феликса, который не смог повалить дракона с первого раза. Кажется, так выглядит идеальный день Минхо его идеальной жизни, и от тяжести беличьей головы, покорно и ласково лежащей на плече, и вправду хочется счастливо замурчать.