Carpe diem

      Снег крупными хлопьями кружился за окном и мягко опускался на землю. Было тихо и спокойно. В свете редких фонарей, что находились во дворе школы, почти никого не было видно: накануне рождественских праздников все уже давно разъехались по домам, отмечать Рождество и Новый год вместе с семьей. В школе оставалось всего человек пять учеников и пара учителей. В число оставшихся в то время в Уэлтоне входил и Тодд Андерсон.       Парень сидел в своей комнате на кровати, откинувшись спиной на стену и отстраненно смотрел на чистый лист бумаги, что лежал у него на коленях. Он уже час как должен был придумывать строчки нового стихотворения в качестве очередного домашнего задания от мистера Китинга, но в голову ничего не лезло. Конечно, и урок еще должен был состояться не скоро, лишь после праздников, но Тодду было важно написать его именно сейчас. Вообще, никакой весомой причины для такой спешки не было: Андерсон просто пытался отвлечься от навалившихся на него проблем, но отсутствие вдохновения его порядком раздражало!       "Пусть нет желания в душе моей Хоть раз польстить себе твоим прекрасным взглядом..." - Тодд устало вздохнул и, смяв листок, бросил его в сторону мусорного ведра. Ну, и что за бред он только что написал? Где смысл? Ритм? Метафоричность? Тут его взгляд упал на опустевшую кровать, стоявшую у противоположной стены. Рядом с ней стояли уже давно собранные в одну небольшую сумку вещи - Нил уезжал. Как и многие ученики Уэлтона, он собирался провести это Рождество с родителями. И глядя на вещи Перри, Тодд понимал, что ощущает какую-то пустоту и грусть от скорой разлуки. Самое странное было во всем этом то, что до этого момента он, казалось, ни разу не ощущал этого. И это тоже заставляло его раздражаться: м-да уж, какое-то невеселое Рождество получается...       Тодд нахмурился: Нил. Зная, что Перри уедет на каникулы, Тодд много раз думал о том, насколько сильно будет по нему скучать и какового это, жить в полупустой комнате. И каждый раз он приходил к одному: да, будет, очень сильно, а жить одному - это просто невыносимо. И с каждым днем, приближавшим отъезд Перри, он все больше в этом убеждался, но заявить об этом в открытую почему-то не мог. Да и нужно ли это было? Кому какое дело до его чувств и переживаний? Нил уезжает, да, ведь у него есть семья, которой важно провести с ним это Рождество, и если у него, Тодда, такой нет, то это только его проблемы.       Признаться честно, Андерсон часто задумывался, как можно было бы обосновать его такие странные чувства к Перри. Но одно было можно сказать сразу и точно: еще ни одна разлука ни с одним его другом не приносила ему столько переживаний и боли. Было очевидно, что Нил был для него кем-то совсем особенным. Кем-то, к кому Тодд чувствовал то, что раньше никогда и ни к кому не чувствовал. Он плохо мог определить это: сильная привязанность? Дружеская любовь? Нет. Все не то! А что же тогда? Ох, как, оказывается, сложно порой определить собственные чувства!       Андерсон тихо вздохнул. Да уж... Вот задачка! Это вам не Бернса разбирать... -Эй, чего так горько вздыхаешь? - раздался вдруг в дверях знакомый голос, и в следующее мгновение в комнату уже влетел запыхавшийся и с румяными от мороза щеками Нил. На нем уже была не строгая школьная форма, а обычная рубашка и какие-то штаны, выглядывавшие из-под шерстяного пальто - Перри был уже полностью готов к отъезду,- Рождество же, ну!       Тодд не сразу понял смысл его слов: так сильно был увлечен собственными мыслями - а когда понял, то отвечать было уже поздно. Нил с интересом глянул на белый лист, лежавший на коленях Тодда, и спросил: -Новый стих? -Да... - растерянно кивнул Андерсон,- Это задание от мистера Китинга. -То, что на каникулы? Стихотворение про одно сильное чувство? -Ага.       Нил одобрительно кивнул: -Интересно! И какое чувство тебе досталось? -Безответная любовь,- коротко ответил Тодд. -Хм... Непростая тема,- задумчиво произнес Нил,- И как продвигается?       Андерсон тяжело вздохнул и кинул многозначительный взгляд на урну, всю заваленную скомканной бумагой. Нил, проследив его взгляд, понимающе покачал головой и вдруг, сбросив пальто, сел рядом с Тоддом: -Ладненько. Давай думать вместе!       Андерсон опешил от такой резвости Перри. Чуть отшатнувшись от него, он удивленно посмотрел на Нила: -Вместе? -Ну, да. Я просто подумал, вдруг тебе нужна помощь? - пожал плечами Нил и, не дожидаясь ответа Тодда, протянул,- Так... Ну, начнем с простого... -Нет. Стой. Подожди,- наконец, придя в себя, отрицательно мотнул головой Тодд и обеспокоенно посмотрел на Перри,- Тебе разве не нужно было ехать?       Нил кинул короткий взгляд на собранные вещи и кивнул: -Нужно. Но думаю, если я задержусь где-нибудь на час- другой, отец будет не сильно против,- встретившись с вопросительным взглядом Тодда, он объяснил,- После того спектакля, когда я чуть не... Ну, ты помнишь. Он стал, вроде как, давать мне чуть больше свободы,- Тодд кивнул. Нил, будто бы спохватившись, кивнул на бумагу,- Так, у тебя есть идеи, как это писать? -Нет,- отрицательно мотнул головой Андерсон,- Никак не могу ничего придумать. Мыслей - никаких. -Хорошо. Тогда давай подумаем, какие у тебя ассоциации с этим чувством? Безответная любовь это - что? - внимательно глядя на своего собеседника, спросил Нил.       Тодд задумался: -Думаю, что прежде всего это не одно чувство, а их смесь. -Согласен,- кивнул Нил,- Так что это для тебя? - Ну... Даже не знаю... Погоди, нужно подумать. Ну... Слезы. Одиночество. Боль,- Андерсон вдруг как-то испуганно посмотрел на Перри. Он вдруг понял кое-что, до чего раньше его мысль еще не доходила: а что, если..? Но закончить фразу у себя в голове он не успел.       Нил кивнул: -Да. Это похоже на то, о чем мы говорим,- и тут же пошел дальше,- А что для тебя боль? -Ох... Это сложно... Не знаю... - нерешительно протянул Тодд,- Мне нужно подумать...       Нил нахмурился: - "Подумать"? - он кинул короткий взгляд на наполненную скомканными листами бумаги урну и вдруг мгновенно переменился в лице: серьезность и сосредоточенность сменилась простой и радостной улыбкой. Вскочив на ноги, он щелкнул пальцами и победоносно произнес,- Вот! Вот оно что! Я понял! Понял, что мешает тебе придумать этот стих! -Чего? - вопросительно посмотрел на него Тодд. А вот он ничего не понял... -Ты думаешь! Ты просто очень много думаешь! - ответил ему Перри так, будто бы сообщал ему какую-то сенсационную новость,- Не думай, Тодд! В этом проблема! Поэзия - это не про рациональность и мозги! Это про чувства, сердце, ассоциации и образы... А ну, скажи мне, что для тебя боль? Как ты ее видишь?       Андерсон не понял, что ему делать и замялся, пытаясь придумать хоть что-то: -Ну... э... я... -Закрой глаза! - прежде чем Тодд смог что-то сообразить, Нил взял его руку и сам закрыл ею ему пол-лица,- А теперь представь: боль. Кто она? Что она? Как выглядит? -Нил... Это не лучшая идея, правда. Мы же не на уроке у мистера Китинга... - растерянно произнес Андерсон. -И что? Давай, что такое боль? Ну!       Признаться честно, Тодду было трудно сосредоточиться на чем-то конкретном, когда на его глазах лежала такая приятно теплая рука Нила, но он все же сделал над собой усилие и выдал: -Океан. Океан, потому что... он будто бы затягивает тебя. Боль затягивает тебя в себя. -Отлично! Вот видишь! Работает! - обрадованно воскликнул Нил,- А слезы? Какие они? -Они захлестывают все. Жалость. Мы жалеем кого-то, когда плачем. -Хорошо. Дальше! Какое для тебя одиночество? -Бледное. Оно бледное. Нил... - он попытался убрать руку Перри со своего лица,- Ладно. Хватит. Я понял... -Нет-нет-нет! Давай уж дальше! - настойчиво произнес Нил, не убирая руку с лица Тодда,- Еще! Что такое безответная любовь? -Любовь - это что-то эфемерное. Призрачное. Бледный призрак! Э-э-э... - он нахмурился, силясь собрать все мысли воедино, что было очень ему сейчас трудно, - Как в слезах твоих призраком бледным... Потеряться... Нет! Утонуть! Утопить... Э-э-э... Утопи свою жалость в слезах моих... Утопи... -Отлично! Вот видишь, получается! У тебя получается, Тодд! - восторженно произнес Нил, убирая с его лица руку и подавая ему бумагу с ручкой,- Пиши!       Тодд кивнул и, выхватив лист у него из рук, начал писать. Он выводил строчку за строчкой, то и дело прерываясь, что-то зачеркивая и что-то дописывая, а Нил сидел рядом с ним и с какой-то теплой и домашней улыбкой наблюдал за тем, как тот размашисто записывал на бумаге свои мысли. Изредка Тодд у него спрашивал, как лучше, и Нил помогал ему подобрать слова, но в остальном работа над стихотворением была только Андерсона.       Где-то через полчаса непрерывной работы они-таки придумали идеальное - по мнению обоих- четверостишие. После еще пяти минут уговоров Тодд встал и все-таки согласился прочитать его вслух: - "Утопи свою жалость в моих слезах, Утопи, чтоб исчезла бесследно", - он сильно сжимал листок в руке, и Нил видел, насколько непросто ему давалось это чтение,- "С головой в океан, потеряться в мечтах, Как в глазах твоих призраком бледным"... - голос его дрожал. Он неуверенно посмотрел на Перри и, только лишь заметив на его лице восхищенную и довольную улыбку, продолжил,- "Ты забудешь меня, как забыл бы других, Я пройду, будто тоже не помню..."       Нил одобрительно улыбнулся и, ободряюще взяв Тодда за руку, кивнул: -Это было просто потрясающе! Очень красиво! Ты просто большущий молодец. Уверен, мистеру Киттингу понравится... -Ты думаешь? - едва слышно произнес Тодд, медленно краснея. Ощущать свою руку в теплой и будто бы родной руке Нила было... невероятно. Да. Просто невероятно и неописуемо приятно... -Уверен в этом! - ответил Нил. Он смотрел на Андерсона с такой теплотой и любовью, что Тодд совсем засмущался и отвел взгляд куда-то в сторону.       Так они промолчали где-то пару мгновений. А потом, немного подумав, Андерсон нерешительно произнес: -А ты когда-нибудь... чувствовал это? Ну, неразделенную любовь...       Нил пожал плечами: -Наверное, нет. -А вообще любовь? -Любовь... - задумчиво протянул Нил,- Не знаю, возможно. -То есть ты влюблялся когда-нибудь в кого-нибудь? - спросил Тодд и почувствовал, как внутри все похолодело,- Ты влюблен в кого-то?       Немного помолчав, Перри кивнул: -Да. -И что, даже сейчас? - голос Андерсона прозвучал как-то совсем убито: он любил. Любил уже и будет любить. Любить кого-то. Кого-то другого. Не его... И Тодд не понимал, почему, но только при одной мысли об этом ему становилось так больно и обидно, что это просто заставляло слезы наворачиваться на глаза! - Ты любишь кого-то?       Нил тихо хмыкнул и, смущенно улыбнувшись, кивнул: -Да. Люблю.       Тодд сконфуженно поджал губы и, высвободив свою руку из руки Перри, отвернулся к окну: он любит... Он кого-то любит... Он влюблен в кого-то... Наверное, в какую-нибудь веселую актрису из театра или кого-то типа того... Ох! Всевышний, почему это так больно принимать?       Нил непонимающе посмотрел на него: он сказал что-то не то? -Хей, Тодд, ты в порядке? Ты обиделся на что-то? - наконец, спросил Перри, внимательно глядя Андерсону в спину. -Нет. Почему я должен обижаться? - пожал плечами тот, и было видно, что на самом деле расстроен сильнее некуда. -Ну, ладно,- сконфуженно проговорил Нил и, поднял с нее пальто,- И, да, кстати... Думаю, было бы здорово, если бы ты прочитал это стихотворение Обществу мертвых поэтов. Оно просто потрясающее! Поверь мне, ребятам понравится. -Ну, нет... Ты же знаешь, я не чтец... - тут же запротестовал Тодд, все так же стоя к Нилу спиной. -И все же, может быть, сделаешь исключение хотя бы в этот раз? -Нет. Прости... Я не... Я не могу. Я не оратор. Это ты у нас можешь говорить со всеми, обо всем и одинаково красиво, а я... Я...- Андерсон повернулся к нему лицом и сказал,- Если это так нужно, может быть, ты прочитаешь его за меня?       Нил нахмурился и задумчиво потер подбородок: -Ну... Даже не знаю... Только если ты совсем не хочешь сделать этого сам. -Нет. Я доверяю это тебе,- отрицательно мотнул головой Тодд и, подойдя к Нилу почти вплотную, протянул ему листок,- Спасибо. Без тебя этого стихотворения бы не было. И я уверен, что ты прочтешь его лучше любого, кого я знаю.       Нил вздохнул и, недовольно поджав губы, кивнул. Все-таки в голосе Андерсона были слышны нотки какой-то горечи и сожаления: кажется, его смутили слова о том, что Нилу кто-то нравится. Перри сконфузился: да, неловко получилось... Теперь Тодд будет думать про него совсем не то, что надо! И как же ему теперь сказать, что предметом симпатии Нила и никто иной как он сам, Андерсон? Ну, нельзя же выдать ему эту мысль вот так вот, с бухты-барахты!        Признаться честно, Перри еще ни разу за всю его жизнь никто не нравился так сильно, как Тодд. Нил был почти уверен в том, что то, что он испытывал по отношению к Андерсону, было неправильным с точки зрения многих его современников, но сам он так не считал. Ему было с ним по истине спокойно, комфортно и уютно. И он точно знал, что еще ни с кем ему так хорошо не было. Он видел, что Тодду тяжело общаться со многим количеством людей, что он любит тишину и что иногда ему нужно побыть одному. Да, это было полной противоположностью образа жизни Нила, но, глядя на эти добрые серые глаза и мягкие светлые волосы, Перри понимал, что готов изменить свое поведение, привыкнуть ко всему, что только можно, лишь бы Тодду было комфортно и хорошо рядом с ним. И если ему хочется просто сидеть в тишине рядом с Нилом и читать что-то, шелестя страницами книги, то пусть так! Если хорошо Тодду, то хорошо и Нилу.        В отличие от Андерсона, Перри не думал долго о том, что чувствует к нему. Он просто знал, что любит его. Просто знал. И долго размышлять об этом было бессмысленно: попытка объяснить любовь, чувство иррациональное, какими-то рациональными методами всегда заканчивается плохо. Это была не самая очевидная, но довольно часто повторяющаяся мысль на уроках мистера Китинга, которая, безусловно, многим была бы полезна.       Принимая из рук Тодда чуть помятый лист с его стихотворением, Нил нечаянно коснулся его руки. Прохладные пальцы Андерсона, только коснувшиеся ладони Перри, дрогнули, и Тодд быстро отвел руку. Нил, ощутив это, коротко вздохнул и, аккуратно сложив его вчетверо, убрал в карман брюк: -Я буду его беречь и привезу после каникул обратно, ладно?       Тодд кивнул и опять отвернулся от него, задумчиво смотря на падающий за окном снег. Нил понимающе покачал головой и, взяв сумку, подошел к двери: -Пока? -Пока.       Нил нахмурился и взялся рукой за косяк двери: если он сейчас уйдет, так ничего и не объяснив, будет плохо. Им обоим будет плохо. Всю эту неделю будет плохо. И ничего хорошего из этого не выйдет. А потерять Тодда вот так, из-за своей глупости и нерешительности, Нил не мог. Он вообще никогда и ни при каких обстоятельствах не хотел его терять, а потерять его по такой причине - это ж верх неразумности!       Нил чуть сильнее сжал дерево косяка: а в конце концов, кто ему мешает прямо сейчас взять и открыто сказать о своих чувствах? Да. Тодд будет в шоке, но это по крайней мере навсегда устранит недопонимание между ними. Нил почувствовал, как сильнее забилось сердце: ну! Сейчас или никогда! -Carpe diem... - едва слышно пробормотал себе под нос он и, резко развернувшись, двинулся к Андерсону,- Тодд! - и голос его показался ему каким-то другим.       Андерсон обернулся. И прежде чем он смог понять, что происходит, Нил бросил сумку на пол и впился ему в губы.       Поцелуй был коротким и каким-то плохо осознаваемым: губы Нила просто мягко накрыли губы Тодда, а в следующую секунду Андерсон, уже избавившись от первого оцепенения, отпрянул от него. Его изумленные глаза непонимающе смотрели на Нила. Перри тут же стало неловко: господи, какой же он дурак! Ну, кто ему дал право это сделать? Сконфуженно хмыкнув, он отвел глаза и почесал затылок: -Прости. Я... Извини.       С мгновение Тодд просто молча смотрел на него, а потом вдруг отрицательно мотнул головой: -Нет,- и, притянув Нила за пальто к себе, поцеловал его. И этот поцелуй оказался куда дольше, глубже и желаннее для обоих, чем предыдущий. Их языки сплелись в слегка неуклюжем танце, руки Тодда покоились на щеках Перри, а Нил аккуратно приобнимал его за талию, все ближе притягивая к себе. Да. Это мгновение: ударившие в голову чувства, волнение и облегчение вместе с неимоверным наслаждением друг другом - запомнится им на всю их оставшуюся жизнь...       Но вот обоим уже перестало хватать воздуха. Тодд первым отстранился от Нила, и они еще долго продолжали смотреть друг другу в глаза, так и не понимая, что произошло. Первым в себя пришел Нил: он просто улыбнулся. Улыбнулся своей той самой простодушной и искренней улыбкой, которая так нравилась Андерсону, и произнес: -Ты спросил, влюблен ли я в кого-то. И да. Я влюблен. Но ты не спросил, в кого. А я и не знал, что ты еще не догадался,- он застенчиво почесал затылок,- Но если ты все еще этого не понял, то... - он сделал паузу, придал голосу пафоса и произнес,- Тодд Андерсон, официально заявляю, что я, Нил Перри, люблю Вас и никого-либо другого! - наклонившись к лицу Андерсона, он улыбнулся и уже тише добавил,- Просто знай это, ладно?       Тодд нерешительно улыбнулся ему в ответ и едва слышно проговорил: -Иди, Нил. Тебе пора ехать,- парень задумался ненадолго и нерешительно начал,- Я думаю, что и... -Не думай, ладно? Лучше просто не думай - знай, - перебил его Нил и, отпуская Тодда из своих объятий, вновь взялся за сумку,- С Рождеством тебя, Тодд Андерсон. -И тебя, Нил Перри.       Они улыбнулись друг другу, и Нил пошел к уже давно ожидающей его машине. Оба прекрасно понимали, что после праздников их ожидает еще долгое обсуждение того, что между ними происходило, происходит и будет происходить, но этот разговор не казался никому из них страшным или неприятным. Они сделали первый шаг, в открытую заявили о своих чувствах, а это в их случае - самое главное.       Так вот и свершилось Рождественское чудо: два юных влюбленных сердца, блуждавшие в лабиринте недопонимания, замалчивания и нерешительности, наконец нашли друг друга. И пусть поцелуй влюбленных и произошел не под омелой, но чувства их друг к другу еще долго будут будоражить их умы, мысли и, самое главное, сердца...