***
Если бы кто-нибудь, например, рыжая скотина Пак Чимин, хотя бы намекнул Тэхёну, что обещанная крутая вечеринка обернется сборищем скучающих, потягивающих алкоголь ботанов, он бы даже с кровати своей не поднялся, не говоря уже о том, чтобы тащиться в соседний корпус. Теперь та самая рыжая скотина вместе с другим парнокопытным той же масти, Хосоком, запропастилась куда-то, якобы на поиски нормального бухла, а он, Ким Тэхён, разодетый как павлин, вынужден сидеть в неудобном кресле с бутылкой теплого пива и тоскливо оглядываться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь развлечения. Когда на горизонте маячит огненная шевелюра, Тэ оживляется, опускает на пол тару с недопитым, уже давно не пенящимся, выдохшимся напитком и бросается вдогонку Чимину и Хосоку. — Чтобы я еще хоть раз послушался тебя? — шипит Ким разъяренно, хватая псевдодруга за руку и дергая на себя. — Да ни за что! — Ну прости, — скулит Пак. Ему даже объяснять не нужно, почему Тэхён такой злой. — Я не знал, что все так печально. Парни говорили, будет весело. — Парни ему говорили, — передразнивает друга Тэ. — Обещал мне веселый вечер? Давай теперь, спасай от меланхолии! — Да не вопрос! — раздается откуда-то из-за спины звонкий голос Хосока, случайно (нет!) подслушавшего разговор друзей. — Мы сейчас сгребаем жопки в кучку и чешем в один знатный клубешник. Мне подогнали билеты. — Ни в какой клубешник я не поеду, — бросает Тэ, выходя за порог общаги и клянясь никогда в жизни больше не переступать порог этого самого нудного места на Земле. — Опять потащите меня смотреть стриптиз, а потом я, как в прошлый раз, буду яйцами звенеть. — Не, обещаю, никакого стриптиза! — клянется Хоби, который до сих пор испытывает вину за тот поход. Ему-то подфартило подцепить крутого парня, который потом его еще двое суток из постели не выпускал. Да и Чимин не остался без пары. И только Тэхёну не повезло. Ну не нашлось там еще одного актива в поиске! В итоге бедняга возбудился до болезненного стояка в штанах и в таком виде отправился домой в одиночестве, после того как друзья подло кинули его. — И вы не бросите меня, как в прошлый раз? — прищурившись, интересуется Тэхён, уже почти готовый согласиться. — Обещаю! — Клянусь! — в один голос отвечают предатели, а Чимин добавляет: — Только в том случае, если ты познакомишься с крутым альфа-самцом, который увезет тебя на своем внедорожнике в шикарную квартиру на хуйнадцатом этаже с обещанием вытрахать твою развратную душонку. — О боже! — стонет Хосок. — Это так романтично! — Да пошли вы, придурки, — беззлобно говорит Тэхён и направляется за друзьями к припаркованному неподалеку такси.***
Клуб встречает парней оглушительными битами, что заставляют сердца биться в заданном ритме, и дурманящей смесью из ароматов дорогого алкоголя, изысканных коктейлей и брендовых парфюмов. — Ну ни хера себе! — оглядываясь по сторонам, скулит Чимин. — Хоби, а ты уверен, что нас не выставят нахуй отсюда? — С нашими мордашками — не посмеют, — фыркает Хосок, зачесывая рыжие волосы пятерней, украшенной многочисленными кольцами, недорогими, но смотрящимися великолепно на тонких изящных пальцах. — Да они нам в ножки должны кланяться, что мы почтили эту клоаку своим присутствием. — Ничего себе клоака, — стонет Тэхён. — Тут небось один гребаный коктейль стоит больше, чем я получаю в своем книжном за неделю. — Спокойно, парни, я угощаю. — Оу, с чего ты вдруг стал таким щедрым? — удивляется Чимин, направляясь за друзьями к барной стойке. — Да, наверное, опять с Намджуном помирился, — предполагает Тэ и оказывается прав. Намджун и есть тот самый стриптизёр, которого Хоби подцепил в клубе полгода назад. С тех пор они то сходятся, то расходятся, то ссорятся, то мирятся. Одно остается неизменным: Хоби при одном лишь взгляде на подкачанное тело своего любовника течет, как последняя сучка, и готов тут же ноги раздвинуть, приняв горизонтальное положение. Последние две недели парни снова были в контрах, и вот, видимо, сегодня случился тот самый очередной этап, когда оба истосковались друг по другу и готовы простить что угодно. В такие моменты Намджун щедро одаривает любовничка подарками, водит по дорогим клубам и ресторанам, а Хоби не дурак, чтобы отказываться. Тем более что денег у Нама хватает. Мало того, что он за один вечер обнаженки зарабатывает столько, что Хосоку хватило бы месяц прожить (причем танцует Намджун исключительно из любви к искусству). Так еще и владеет интернет-магазином для взрослых, довольно успешным к слову. — Да, помирился, — гордо вздергивает подбородок Хоби и кивает в сторону бармена: — Нам три ваших фирменных коктейля. И запишите на счёт Ким Намджуна. — Да, конечно, — кивает красивый парень в чёрных брюках со стрелками, о которые порезаться можно, и в идеально выглаженной белоснежной рубашке. — О как, — не скрывая зависти, пусть и белой, тянет Чимин. — У Нама тут свой счёт имеется? — Не возбуждайся, Чимми, — одёргивает его Хоби. — Намджун мой, так что даже мысленно не протягивай к нему свои липкие, загребущие ручонки. — Чего это они у меня липкие? — возмущается Пак и растерянно глядит на свои ладошки, растопырив коротенькие пальчики. — Да потому что прибираешь себе всех завидных парней, — ворчит Тэхён. — Я уже понял: если хочу с кем-нибудь познакомиться, то делать это нужно в одиночестве, иначе вы, две рыжие оторвы, никого мне не оставите. — Спокойно, ТэТэ, у меня уже есть свой альфа-самец и другие мне не нужны, — успокаивает Хоби. — Тем более что Джун-и обещал притащить с собой друзей для вас, несчастных и одиноких. — О, кстати, а вот и он! — восклицает Чимин, восхищенно глядя на молодого самца с телом Аполлона, который, к сожалению, никогда не окажется в его лапках, поскольку занят лучшим другом. Хосок машет любимому, а заодно и двум парням, шагающим следом за ним. Наверняка это и есть те самые друзья, о которых упоминал Джун. — Ого! — тянет Тэхён, роняя челюсть на пол и скользя охуевшим взглядом по ещё одному Аполлону с творческим беспорядком на голове. — Вы только посмотрите на эти ляжки! — шепчет Ким, сглатывая возбуждение при виде накачанных ног и узких бедер, обтянутых кожаными штанами. Про внушительную выпуклость в районе паха Тэ даже высказаться не может, поскольку слов, дабы описать своё состояние, у него не хватает. Расстёгнутая почти до пупка рубашка открывает шикарный вид на смуглую рельефную грудь, и у Тэхёна даже слюнки текут от желания поработать художником на этом роскошном холсте, используя вместо кисти свой язык. Ох, сколько шедевров он написал бы!.. — Привет, парни! — здоровается Намджун, и, обхватив Хосока за талию, притягивает его к себе, и впивается в красивые губы жёстким поцелуем. — Чимин, — тут же представляется нахалёныш и тянет ручонку в сторону альфача в кожаных штанах, однако на этот раз Тэхён пасовать не намерен. Хоббиту Паку и другой подойдет, тот что пониже да бледный как смерть. А этот красавчик его! — Извини-подвинься, Чимми, — отталкивая друга, бросает Тэ, делает шаг к темноволосому божеству в человеческом обличье, сгребает рубашку на широкой груди в кулак и тащит его на танцпол. Коктейль ощутимо бьёт по мозгам, напрочь срывая тормоза у Тэхёна в голове, а возбуждение хлещет через край. Да это и не удивительно! Полугодовой недотрах даёт о себе знать. С тех пор как Богом, падлюка редкостная, сунул свой писюн в зад этой шлюшки Киёна, и Тэ увидел это, случайно вернувшись домой пораньше, как в пошлом анекдоте, на беднягу Тэхёна будто порчу навели. Ни одного более или менее подходящего актива не встретилось на его пути. И тут такая удача сама плывёт в руки! Тэхён включает развратную суку и откровенно начинает заводить незнакомца, даже не поинтересовавшись его именем. Руки с длинными тонкими пальцами скользят по всему телу божества, сжимают упругий зад, пересчитывают позвонки, пробегаются по рёбрам, переходя на грудь. Тэ стонет в голос, ощущая под ладонями стальной пресс, уже в своих мечтах удобно расположившись под этим альфачом, что будет трахать его до звёзд из глаз. Потому что Тэхён хочет! Кто бы только знал, как сильно он хочет этого парня! Вот прямо сейчас! А божество тоже вроде как не против. Кладет ладонь на затылок Тэ и притягивает к себе, впиваясь в приоткрытые губы мокрым поцелуем и тут же врываясь в рот языком. Несколько минут спустя Тэхён и языческий идол по-английски удаляются из клуба, даже не глянув в сторону друзей, что сидят у стойки и провожают их офигевшими взглядами. — Это что вообще было? — наконец обретает способность говорить Чимин. — Наш скромняга ТэТэ только что увел у меня этого мачо-мэна прям из-под носа?! — Успокойся, мелкий, Чонгук-и точно не для тебя, — осаживает Пака Намджун, ближе притягивая податливого Хосока к себе. — Это почему это? — возмущается Чимин. — Да потому что наш Гук-и…***
Всю дорогу в машине Тэхён едва сдерживается, дабы не стащить дрянные кожаные штаны с красавчика Аполлона и не взять в рот прямо там, пока потенциальный любовник внимательно следит за дорогой и пытается соблюдать правила дорожного движения. А в голове все еще крутятся пророческие слова Чимина о том, что вполне вероятно крутой альфа-самец увезет Тэхёна из клуба на своем внедорожнике в шикарную квартиру на хуйнадцатом этаже с намерением вытрахать из него всю душу. Альфач на джипе уже есть, осталось сбыться мечтам о фешенебельном пентхаусе и жарком сексе до потери сознания. У бедняги Тэ в штанах образовывается полный пиздец локального масштаба, внутренности полыхают от возбуждения, чему способствует тяжёлое дыхание сидящего рядом божества, что разносится гулким эхом по салону, прорываясь даже сквозь грохочущие биты жёсткого рэпа. Тэхён старается не смотреть на Аполлона, однако пошлый взгляд то и дело мажет по ляжкам, обтянутым кожей, пока в воспаленном мозгу пролетают одна картинка за другой, причем все до единой похлеще самого развратного порно. Рука Тэ неосознанно накрывает пах, горящий адским пламенем, на что слышится смешок со стороны водительского сидения, а уже в следующую секунду место ладони Кима занимает чужая, сгребая во внушительный кулак его хозяйство и собственнически сжимая. У несчастного Тэхёна в голове будто граната разрывается, превращая мозги в жалкие ошмётки, что не способны соображать вообще. Единственная мысль и то невнятная — как бы поскорее оказаться на горизонтальной поверхности в позе морской звезды! Внедорожник заруливает на подземную парковку престижного жилого комплекса и тормозит на именном месте с табличкой «JK». Парни выбираются из салона, и Тэхён не замечает, как оказывается вжатым в зеркальную стенку лифта, а в шею его впиваются сначала зубы, больно прикусывая, чуть ли не до крови, а после и горячие губы Аполлона. Руки Тэ, до этого безвольно свисавшие вдоль тела, начинают жить своей жизнью, тянутся к упругой заднице и впиваются в ягодицы, буквально впечатывая божество пахом в тэхёновы бёдра. Стон Аполлона врывается обжигающим дыханием прямо в развратный, со звонким причмокиванием, поцелуй, мокрый и жгучий. Лифт пронзительно дзынькает, и парни выпадают из него на лестничную площадку ещё до того, как двери лениво расползаются, открываясь до конца. Полминуты, и стонущие уже в голос, изголодавшиеся тела оказываются в квартире на том самом хуйнадцатом этаже из видения Чимина. «Предсказатель хренов!» — проносится в голове у Тэхёна, когда перед его глазами открывается роскошный вид на ночной Сеул с высоты практически птичьего полёта. Мерцающий огнями, переливающийся цветными вывесками и неоновыми надписями город расплывается перед глазами Тэ, когда парня обнимают со спины и впечатывают в широкую грудь, а стоящий колом член любовника трётся о ягодицы. Тэхён не дожидается, пока Аполлон начнёт действовать, и сам расстегивает свои штаны. Руки отпускают парня так же внезапно, и за спиной слышится подозрительное шуршание. Быстро избавляясь от рубашки и джинсов, Тэ запрыгивает на кровать в чём мать родила, сверкая выбритыми до блеска яйцами, и мажет липким взглядом по божеству, что тоже торопится, но путается в узких кожаных штанах и едва не шлепается на пол. Зрелище настолько возбуждающее, что Тэ не сдерживается, обхватывает собственный пульсирующий член и несколько раз резко дергает кулаком вверх-вниз. И без того большие глазищи Аполлона становятся размером с блюдца от такого восхитительного представления, и парень на несколько секунд замирает со спущенными штанами. — Ну ты долго будешь возиться? — нетерпеливо шипит Тэ, надрачивая себе в довольно быстром темпе, и божество приходит в себя, окончательно избавляясь от одежды. Достает из прикроватной тумбочки смазку и презерватив и протягивает все это добро Тэхёну. — Сам справишься или помочь? — цедит Аполлон сквозь стиснутые зубы, заползая коленями на кровать, где в такой же позе нетерпеливо вскрывает упаковку с резинкой Тэ. — Справлюсь, — хмыкает Ким, вытаскивает презик из пакетика и приноравливается к вздыбленному члену партнера, чтобы облачить его в латексный костюмчик. — Эй, ты чего творишь? — недоуменно прыскает божество, вытаращив на Тэхёна свои оленьи глаза. — В смысле? — так же удивленно сипит Тэхён. — Без гандона не дам. — Да я и с гандоном не возьму, — отшатывается будто от прокажённого Аполлон. — Ты себе надевай! — На хуя козе баян? — взвизгивает Тэхён, вообще теряясь к пиздецам. Какого хера тут происходит?! Ёбаная скрытая камера? И добавляет: — Ну то есть на хуя пассиву презерватив? — Вот именно, на хуя мне презерватив? — переспрашивает Аполлон, всё ещё таращась на беднягу Тэ, которому уже становится дурно от осознания жестокой реальности. — Хочешь сказать, что ты?..***
— Он кто?! — в один голос вопят Хосок и Чимин, пялясь на ухмыляющегося Намджуна. — А вы не знали? — пожимает плечами тот, отхлебывая большой глоток из своего стакана. — Наш Гук-и — убежденный пассив. — То есть как пассив?! — голосят рыжеволосые сиамские близнецы. — И что? С чего вдруг такое удивление? — безэмоционально тянет то самое бледнокожее нечто, любезно оставленное Тэхёном для Чимина. — Ты хочешь сказать, что вот этот мачо в кожаных штанах и с телом Аполлона, ходячий секс в режиме реального времени — пассив? — всё ещё не верит Чимин и с ужасом констатирует: — Тэхён прикончит нас…***
— Я, блять, прикончу их! — вопит Ким, вскакивая с кровати и нервно меряя шагами просторную студию с панорамными окнами, которые уже вовсе не возбуждают. Хочется выйти на улицу прямо через них, совершив позорный гейский суицид. — Ты чего? — растерянно хлопая ресницами, тянет Аполлон. — Чего?! — взрывается Тэхён. — То есть ты не понимаешь?! — Да что я должен понять?! — бедняга Чонгук вообще не врубается, что происходит и почему вдруг этот красавчик взбесился на ровном месте. — Хочешь сказать, что вот это всё, — Тэ обводит руками парня, сидящего со сложенными на коленках ладошками, — кожаные штаны, блядская рубашка с вырезом до пупка, накачанное охуенное тело, пресс в шесть кубиков… — …сценический образ, — смущённо тянет Чон, однако Тэхён не обращает никакого внимания на жалкое блеяние, продолжая: — …все это принадлежит пассиву?! — и в сердцах повторяет: — Пассиву, блять?! — Ну да, — послушно кивает Чонгук, не понимая возмущения. Тэхён воет в голосину, как волк на луну, запрокидывая голову, а после снова впивается взглядом в растерянного парня, который уже и не выглядит как альфа-самец, скорее как потерявшийся щенок. — Вот прям пассив-пассив? — на всякий случай уточняет Ким. — Пассив-пассив. — И что, ни разу не актив? — прищуривается недоверчиво Тэхён, где-то в глубине души надеясь, что прямо сейчас Чонгук набросится с грозным рычанием и засадит ему по самые яйца. Но тот лишь кивает, закусывая нижнюю губу чуть ли не до крови. — Блять! — орёт Тэ до хрипа, а уже в следующую минуту приближается к кровати с видом ангела мщения, и тычет указательным пальцем во всё ещё гордо вздыбленное достоинство немаленьких, мягко говоря, размеров, и шипит змеей: — Хочешь сказать, что твой стручок ни разу никого не имел? — Чонгук-и снова кивает, аки болванчик. — Это шутка такая?! — не унимается Тэхён. — Этот болт, — стонет протяжно, тыкая в торчащий член, — не так, болтяра ни разу не ебал ни один зад?! — Ты тупой?! — вместо ответа на заданные вопросы вскрикивает Чонгук, подрываясь с кровати и бросаясь к Киму. — Что ты заладил, как придурочный, — пассив, пассив! — Да потому что я, блять, притащился сюда, будучи уверенным, что мне наконец повезло встретить нормального ёбаря! — взвивается Тэхён. — Потому что у меня от недотраха уже яйца болят! — Ну так трахни меня! В чём проблема то? — пищит Чонгук, срываясь на визг. — Проблема в том, блять, что я тоже пассив! — на выдохе рычит Тэ и устало оседает прямо на пол голой задницей. — Как пассив? — наконец осознавая окружающий пиздец, тянет Гук и опускается на тот же пол напротив Тэхёна. — Вот так, пассив, — подтверждает Тэ и хватается за голову. — И что, ты тоже ни разу ни-ни? — вяло скулит Чон, понимая, в какую задницу (какой парадокс!) они оба попали. — Представь себе, — подтверждает Тэхён. Несколько минут оба молчат, пока их не начинает колотить озноб. Все же сидеть голыми попами на прохладном ламинате — сомнительное удовольствие. Парни перебираются на кровать, вновь усаживаясь напротив друг друга. — А может, разочек сделаешь исключение? — тянет Гук-и, с надеждой заглядывая в лицо несостоявшегося любовника. — А может, ты сделаешь исключение? — рявкает Тэхён, только сейчас замечая, насколько невинным кажется лицо Чонгука. Тот вовсе уже не похож на альфача, скорее уж на кролика, благодаря своим крупным передним зубкам. — Нееее! — испуганно стонет Гук-и, мотая головой. — Я снизу, и меня моя позиция вполне устраивает. — Меня, знаешь ли, тоже. — У меня есть резиновый хуй. Хочешь? — Издеваешься? — хмыкает Ким, но Чонгук снова мотает головой, кряхтя: — Даже не думал. Тэхён сглатывает обиду на весь мир. Скрипит зубами, прокручивая в голове варианты, и выдает от безысходности: — Ладно, тащи свою резиновую хуйню.***
— А вот хрен тебе! — взвизгивает Чонгук и прибавляет скорость. Он несётся на последнем издыхании, сосредотачиваясь на цели — раскидистой, буйно цветущей сакуре в ста метрах, и старается не слушать злобное пыхтение совсем рядом. Быстрее передвигает конечностями, которые в принципе намного мощнее тэхёновых, но соперник настигает его на последних метрах, и парни одновременно касаются ладонями грубой коры дерева. — Они всё никак не угомонятся? — хмыкает Намджун, слегка толкая Хосока в бок, а тот обречённо качает головой и цокает языком. Вот уже целый месяц Чонгук и Тэхён упорно соревнуются, чтобы выяснить, кто будет снизу, периодически придумывая дебильные состязания, дабы избежать ненавистной роли верхнего в их паре. — Странно, — тянет Юнги, сильнее прижимая Чимина спиной к своей груди и укладывая подбородок на плечо парня. — Обычно активы страдают таким, не желая подставлять свой зад, а тут… Не понимаю. — Я тоже не понимаю, — выдыхает Пак, — но мне, если честно, порой страшно становится. Эти два придурка уже не знают как выпендриться. — Так, может, им просто третьего найти? — прыскает от своей же шутки Намджун. — Только сразу уточнять, что требуется актив, способный затрахать до полусмерти двух изголодавшихся пассов. — Совсем рехнулся?! — шипит Хосок, стукая кулачком в массивное плечо своего парня. — Не вздумай подать им эту идею, а то у них мозгов хватит — устроят масштабный кастинг. А Тэхён и Чонгук тем временем принимают упор лёжа и отжимаются, сердито пыхтя и следя, чтобы другой не филонил. — Двенадцать, — считает громко Чонгук, почти касаясь грудью земли, и уверенно поднимается, выпрямляя руки. — Тринадцать. Четырнадцать. — Пятнадцать, — не отстает Тэхён, вновь удивляя недолюбовника. Чон не ожидал, что в стройном теле, не обремененном мускулатурой, столько силы и выносливости. — Интересно, что ещё они придумают? — фыркает Намджун. — Даже представить страшно, — подхватывает Хосок. — Во все настольные игры уже переиграли, заплывы устраивали, на одной ноге наперегонки скакали. — Не забудь про бессонный марафон, — подливает масла в огонь Чимин. — Ага, и обжираловку в Маке, — поддакивает Юнги. — Тогда, кстати, я был почти уверен, что Чонгук выиграет, — вмешивается в беседу Намджун. — Сожрать столько бургеров в состоянии только наш младшенький. — Ну, знаешь, не стоит недооценивать Тэхёна, — недовольно ворчит Чимин. — Он только кажется слабаком, а на самом деле… — Двадцать, — тяжелый выдох и скрип уставших суставов, — пять! — Чонгук почти победно вскрикивает, до конца выпрямляя руки, но Тэхён сгребает остатки сил и тоже поднимается в ровную планку. — Выкуси! — шипит Ким и показывает Гуку язык. — Ну всё, хватит этого цирка! — насмотревшись вдоволь, рычит Намджун, подходит к недоспортсменам, что кряхтя встают на ноги, хватает обоих за шкирки и почти сталкивает лбами. — Слушайте вы, ослы упрямые, неужели так сложно договориться, кто кого жахнет? — Сложно! — в один голос тянут младшие, шипя друг на друга, как драные коты. — Тогда, блять, просто сделайте это по очереди! — не выдерживает Нам и встряхивает парней. — Пусть он первый! — пищит Чонгук. — Почему это я первый?! — в тон ему визжит Тэ. — Потому что ты старше! — На три месяца?! — И пять дней! — Ну точно ослы! — закатывает глаза Намджун. — Значит так, слушайте внимательно и запоминайте. Если до завтрашнего утра вы не трахнете друг друга, придушу обоих. Ясно?! — Но… — в один голос стонут упрямцы, однако Джун неумолим. — Ты, — он дергает за шкирку Чонгука, — реально выглядишь как альфа-самец, так что тебе и начинать. Считайте, что я решил все за вас. — Съел?! — довольный победой хихикает Тэхён, но и ему прилетает от Намджуна, что трясет за ворот пропитавшейся потом футболки. — А ты не расслабляйся. Второй раунд — твой. И чтобы не строил из себя мальчика-колокольчика. — Джун окончательно взвивается от злости на мелких. — Да будьте вы мужиками, в конце-то концов! — Думаешь, сработает? — задумчиво наблюдая за разворачивающейся на их глазах драмой, интересуется у друга Хосок. — Выглядит Намджун довольно устрашающе, так что, может, и сработает, — предполагает Чимин и сильнее льнет спиной к теплой груди Юнги. — Может, их проконсультировать? — предлагает Мин, за что тут же получает болючий удар локтем под ребра и шипит: — За что?! — За шальные идеи, консультант хренов, — елейным голоском тянет Пак, оборачивается, насколько позволяют на удивление крепкие объятия бледнолицего дохлика, и целует изогнутые в хитрой улыбке губы.***
Тэхён выходит из ванной весь намытый до блеска, с влажными, растрёпанными волосами и в одном полотенце на бедрах, тут же натыкаясь на Чонгука, что сидит на кровати, поджав под себя ноги и сложив на голых коленках ладошки. И смотрит так жалобно, будто вот-вот разревётся. Киму даже обидно как-то становится. Выходит, что Гук боится его! Ещё и с таким видом, словно его на эшафот ведут. А Тэхён-то считал себя красивым и аппетитным. Даже если его пресс не настолько твёрдый, как у этого стриптизёра доморощенного. Нет, до Чона ему, конечно, далеко, если не сказать недостижимо. Хотя, что уж лукавить — Киму до Чонгука как до Луны на трёхколёсном велосипеде. Но не в этом ведь дело, правда? Кто ещё умеет так отменно сосать, как Тэхён? Да ему в горловом минете во всей Корее равных нет! Вспомнить хотя бы тот первый вечер, когда расстроенные парни пытались удовлетворить свои естественные потребности при помощи резинового члена цвета бешеной фуксии, который, как позже выяснилось, бедняге Чонгуку преподнёс Намджун после очередного провала на любовном поприще. Чон-то стриптизёр отличный и в действительности производит впечатление ёбаря-террориста, эдакой секс-машины с нескончаемым зарядом. И только особы, приближенные к телу, знают, что на самом деле Чонгук-и — нежный и ранимый, любит долгие прелюдии и страстные поцелуи, прогулки под луной и разговоры о вечном. Вот только клюют на его шикарное тело и образ мачо исключительно пассивы. Как и получилось с Тэхёном... И угораздило же парней влюбиться друг в друга! Вне постели все между ними складывалось просто замечательно. Чон баловал своего ТэТэ романтическими свиданиями в самых изысканных ресторанах Сеула. Бабло у парня водилось приличное и все благодаря престижной работёнке в клубе. Кстати, плясал он у шеста не от бедности. Из семьи Чон происходил обеспеченной, еще и был единственным ребенком, горячо любимым, выпестованным заботливыми родителями, души в нем не чаявшими, даже несмотря на нетрадиционную ориентацию и странный, мягко говоря, род деятельности. Однако для себя Чонгук решил, что стриптиз-бар — неплохое место не только для того, чтобы обрести независимость от родителей, но и для поддержания отменной физической формы. Вы когда-нибудь пробовали покрутиться на шесте вниз головой с ногами, разведёнными в воздухе на двести градусов? А для Чонгука это сущая ерунда. Он и не такое выделывает. В общем, всё у парней было бы отлично, если бы не бедулька в виде сексуальных предпочтений. Как только доходит до самого главного, оба сливаются, хотя столько раз уже давали себе слово, что обязательно решат создавшуюся проблему. Но прошло уже несколько недель, а проблема лишь нарастает. Одной дрочкой да минетами пусть и великолепного исполнения сыт не будешь. Так и докатились парни до сегодняшнего вечера, когда отступать уже некуда. С одной стороны разозленный Намджун, который на утро обязательно потребует отчёт о проделанной работе. С другой — собственные убеждения, которым нужно наступить на горло. — Ладно, так и быть, — обречённо вздохнув, кивает Тэхён. — Я буду первым. Чонгук вскидывает голову, благодарно улыбаясь парню, и тут же опрокидывается на спину, раскрывшись перед партнером. — Ах ты, хитрец! — тянет Тэхён, заползая на четвереньках на кровать и устраиваясь между шикарных ляжек. — Таки взял меня на свою жалостливую мордашку! Тэ наклоняется и впивается зубами в смуглую кожу под ключицей, втягивая её в себя, трётся о вздыбленный член Гука своим. Полотенце полетело в сторону в тот момент, когда парень увидел возбуждающую воображение картинку виноватого Чона. А Чонгука выгибает до хруста позвонков, он бёдра неосознанно подкидывает, требуя большего. Цепляется пальцами за постельное бельё, едва ли не рвёт его, потому что хорошо до бесконечности! Хорошо, когда скользкие от смазки пальцы по одному проникают в узкую дырочку, неторопливо растягивают. Именно так, как он любит — нежно, но настойчиво. А пальцы у Тэхёна, надо сказать, невъебенно охуительные! Длинные, с нежной кожей и идеальным маникюром. Ни единого заусенца не найдешь даже под микроскопом. И вот эти самые пальцы, которых уже три, двигаются внутри Чона, то резко врываясь, то неторопливо скользя, растягивая тугие стеночки. А каким офигенным бывает секс с проникновением, Чонгук уже и забыть успел! За последние два года судьба презентовала ему такие подарки от силы раза три, да и то их не назовёшь особо удачными. Нет, есть, конечно, его верный розовый друг, но одно дело резиновый хуй, пусть и вполне приличного качества, и совсем другое — настоящий член из крови и плоти. А если он к тому же принадлежит самому лучшему парню на планете Земля, то и вовсе мечтать больше не о чем! Тэхён медлит, оттягивает неизбежное, как только может. Ну не готов он! Не готов тыкать членом в живого человека! Тем более если это Чон Чонгук — нежное создание с трепетным сердцем и насквозь пропитанной эликсиром любви душой. Да он весь мир обожает, смотрит на окружающее его пространство, словно всё в нём — чудо из чудес. И что? Поставить в коленно-локтевую и оттрахать до полуобморочного состояния? Нет! С ним нельзя так! Тэхён включает в себе романтика и изводит Гука тягучими сладкими поцелуями, языком, что сводит с ума, сиплым шёпотом на ухо, от которого мурашки толпами по всему телу носятся. Гладит ладонями податливое тело, подрагивающее от малейшего прикосновения, от нетерпеливого дыхания, от губ влажных и нежных. Чонгука ведёт, когда Тэхён переворачивает его на живот, сжимает в руках упругие ягодицы и разводит их, раскрывая вид на пульсирующую растянутую дырочку. А Ким вдруг понимает, что его трясет от одной мысли о погружении в манящее тело. И трясет не от страха, а от возбуждения, что наполняет каждую его клеточку от кончиков пальцев на ногах до темноволосой макушки. Он сам не понимает, что с ним происходит, просто следует за невесть откуда взявшимися желаниями. Наклоняется и присасывается губами к чуть припухшей коже вокруг входа, юркает внутрь языком, то оглаживает неспешно, слизывая сладкую смазку с вишнёвым вкусом, то отчаянно трахает. Гук в его руках извивается, и Тэхёну приходится насильно удерживать парня на месте, пригвождая его поясницу ладонью, придавливая бедра к матрасу. Под Чоном уже мокрое пятно образуется, член истекает смазкой, что впитывается в простынь, а у самого Кима кругом идёт голова от терпкого вкуса и пряного аромата. Он ведёт носом по ложбинке между упругими половинками до самой поясницы. Отчаянно лижет ямочки, прикусывает вдоль позвоночника, оставляя красные отметины. Накрывает изнывающее от желания тело своим, всасывая кожу между лопатками до покраснения. Тэхён быстро раскатывает латекс по торчащему колом члену и нетерпеливо тыкается в растянутый анус Гука. Толкается бедрами, протискиваясь головкой внутрь, и замирает, прислушиваясь к партнеру. А тому мало! Мало всего: рук и губ на теле, языка, порхающего по коже, тяжёлого прерывистого дыхания прямо в ухо. Но особенно мало крепкого члена в заднице. Чон приподнимает бедра и двигается назад, насаживаясь на каменную плоть, а у Тэхёна от одного этого движения звёзды сыплются из глаз, а в паху будто взрываются петарды. И удовольствие сладкими волнами растекается от живота и до шеи. Черт! Он даже подумать не мог, что быть в теле любимого человека настолько круто! Ощущать, как чувствительные стеночки сжимают его всё сильнее, а каждый толчок отдается дрожью. Когда дыхание Чонгука сбивается, переходя в протяжный стон. Когда собственное имя срывается с пересохших губ напротив. Тэхён позорно кончает, не продержавшись и десяти минут. Вжимается в Гука до упора, впечатывая парня в матрас под собой, и прочно удерживает, пока не наполняет презерватив своим семенем. И извиняется хриплым шепотом, что вот так сорвался. И благодарит хуй его знает за что. Просто говорит спасибо, потому что хорошо до полуобморочного состояния. До ярких пятен под плотно зажмуренными веками. До боли в груди, потому что дышать больше нечем. Воздух из легких весь вышел, будто из сдувшегося шарика. А сделать ещё один вдох просто не хватает сил. И Чонгук благодарит, потому что так хорошо ему ещё ни с одним активом не было. И хочется доставить такое же удовольствие. Мягко, но настойчиво Чон скидывает с себя обессилевшее от экстаза тело, ставит Тэхёна на четвереньки и берёт баллончик со смазкой. Обильно поливает сжатую дырочку и размазывает прохладную субстанцию по разгоряченной коже. И от малейшего прикосновения Кима прошибает будто током. Чонгук настойчиво вводит большой палец одной руки почти до упора, следом второй и осторожно начинает растягивать вход. И пусть самого всё ещё потряхивает от пережитого оргазма, при том что даже не прикоснулся к собственному члену ни разу, а тот уже снова колом стоит. И Чон с удивлением понимает, что стоит у него на округлую попку Тэхёна, на вид своих пальцев внутри любимого тела. И отчаянно хочется погрузиться туда членом... Впервые за всю свою гейскую карьеру Гук хочет засадить кому-то резко и глубоко. Он даже подумать не успевает, как натягивает резинку и начинает входить в Тэхёна под усиливающуюся протяжную мольбу хриплого голоса, что просит сильнее и глубже. — Я боюсь порвать тебя, — рвано выдыхает Чон, сдерживаясь. — Да твою ж мать, Гук-и! — рычит Тэхён, толкаясь бедрами назад. — Ты, блять, пилон свой имеешь во всех позах! А я же лучше пилона! Ну же, Гук-и, трахни меня так, чтобы я имя свое забыл нахуй! И эта пошлая просьба испепеляет остатки самоконтроля Чона, и тот срывается, тут же взяв максимальный темп. Стискивает в пальцах белоснежные бёдра Тэ и натягивает на свой член до упора. Вбивается в податливое тело резко, отчаянно! И Тэхён чувствует наконец, как из него вытрахивают его гейскую душонку. Головка ударяется прямо в простату, и коленки Тэ разъезжаются, предательски задрожав. Но Чон, как та бойцовская псина, что почуяла кровь: рычит и продолжает ебать Тэхёна, вцепившись пальцами в шею парня и вжимая лицом в матрас. С размаху лупит ладонью по мягкому полупопию, оставляя алый след на бледной коже, проделывает то же самое другой рукой. Чувствует, что Тэхёна лихорадит от подступающего удовольствия. Ссаживает его со своего члена, переворачивает на спину, складывает едва ли не пополам, подхватывая под коленки и забрасывая ноги парня себе на плечи, и снова резко входит. Тэхёна выкручивает, будто разом ему сломали все кости и подожгли изнутри. Он полыхает в адском пламени, кричит протяжно и глухо, закатывает глаза от удовольствия и обильно кончает, даже не прикоснувшись к собственному члену, забрызгивая живот и грудь густой спермой. Чонгука от такого зрелища выкидывает в стратосферу, где он сгорает и рассыпается пеплом по телу любимого, что едва живой под ним. Все, на что хватает Гука — прикоснуться губами к чужим и прошептать «люблю» в поцелуй.***
— Я не понял, — растерянно тянет Намджун, наблюдая, как Чонгук с Тэхёном наперегонки несутся вверх по нескончаемой лестнице, ведущей на смотровую площадку. — Мне казалось, они ещё неделю назад всё выяснили. Довольные ходили, светились как пятаки начищенные. И что, опять?! — Ага, — подтверждает Хосок, разворачиваясь в плотном кольце рук, и целует Нама в гладко выбритый подбородок. — Только теперь пытаются решить, кто сверху…