«Чуланчик с историями»

Вдохни поглубже и отпусти невзгоды. Универсальный способ избавиться от навязчивых мыслей и проблем. Раствориться в ночной тишине, впитывая запах морского бриза, и прислушиваться к шуму волн, разбивающихся о берег. Жизнь кажется незначительной и мелочной. Крошечной игрушкой, с которой наигрались достаточно, чтобы она перестала иметь всякий смысл. — Я нашёл тебя, — Николас застывает у кромки воды, запустив ладони в карманы черных брюк. — Поздравляю, — отвечаю сухо и недружелюбно. Парень внимательно разглядывает меня с высоты своего роста, склонив голову. Против воли бросаю косой взгляд на Лейстера в тот момент, когда порыв ветра взлохмачивает и без того его растрёпанные волосы. Сгусток пышной черноты. При малейшем движении кажется, словно ворон расправил широкие крылья и готовится взмыть высоко в небо. Устремляю взгляд за горизонт, отчаянно силясь разглядеть проблеск надежды и лучик света в кромешной тьме. Но человек — создание обделенное. Наше зрение недостаточно острое, и в темноте мы почти беспомощны. Смаргиваю непрошенные слёзы, и мокрые дорожки остаются на щеках. Теплый порыв ветра ласкает и остужает горячую кожу, и я подтираю размазанную тушь под глазами. — Что с тобой? — вне решительности Ник делает один шаг ко мне навстречу и садится на корточки. К величайшему сожалению, наши лица теперь на одном уровне, и голубоглазый может изучать меня во всей разбитой и несчастной красе. Хочется сорваться с места и убежать. Бросить в море и проплыть несколько километров, уповая на призрачную возможность добраться до берега. Или провалиться сквозь песок. Да что угодно! Лишь бы избежать пронизывающего взгляда Лейстера. Его голубые глаза видят меня насквозь. — Никогда не видел слёз, Лейстер? — огрызаюсь, нападая, возможно, на единственного не безразличного человека. Никто из остатков моей семьи не отправился на мои поиски поздней ночью. Хотя, если подумать, теперь Николас Лейстер — моя семья. Угрюмо смотрю на обручальное кольцо, порываясь выбросить его в море. — Мне жаль, — в знак хрупкого перемирия Ник протягивает мне носовой платок. Я вынужденно принимаю благородную подачку, но сугубо из-за потребностей родного тела: глаза жутко щиплет от слёз. — Я плачу, потому что мне хочется, а не ради твоей жалости. Так что убереги меня от своего сочувствия, — кончиком платка провожу под глазами, и на белоснежной ткани остаются черные разводы. Такие же черные, как волосы Лейстера. Снова невольно обращаю взор на парня, который по всем законам официально является моим мужем. На самом деле ему было просто некуда деваться. Или остатки благородства взыграли в горячей крови. Лейстер присаживается рядышком со мной на влажный песок с соблюдением дистанции. Сгибает ноги и обхватывает себя за колени. — Мне правда жаль, — искренность и сожаление его слов уносится ветром в открытое море. — Это не твоя вина, что мой отец скачет по койкам разновидных шлюх, — легче воспринимать их существование, как мелких рыбёшек в аквариуме, которые сдохнут и всплывут брюшком кверху, если их не кормить, — и умеет наглость появляться с ними на важных мероприятиях на глазах у всех. Полагаю, это его оригинальный способ оправиться после смерти... мамы... — голос непроизвольно вздрагивает и понижается до сиплого шёпота. Но только так и нужно говорить о моей матери: затаив дыхание. Это женщина — великое таинство. Таких больше не будет. Таких мам больше нет. Прохладный поток ветра, задуваемый с моря, швыряет песок в лицо. Я прикрываю глаза ладошкой и обнимаю себя за плечи, ощущая дрожь. Растираю холодные плечи, стараясь согреться и взбодриться. Печальные мысли утянут меня на дно, и я не смогу всплыть. — Надень, — Лейстер суетливо меняет позу и встает на колени. Снимает свой пиджак и набрасывает мне на плечи. Мягкая ткань, впитавшая запах его тела и брендового парфюма, приятно ложится на кожу, а близость самого Николаса волнует. Он терпеливо ждет, когда я нормально надену пиджак. И психующе рычит, понимания, что я снова упираюсь, как осёл. — Порой, ты невыносима, — Лейстер хотел сказать «всегда». Я всегда невыносима, но высказался тактичнее. Он злобно рычит мне под ухом, заставляя волоски на затылке зашевелиться и встать дыбом. Самостоятельно впускает мои руки в длинные рукава пиджака и запахивает на груди, одевая, как малышку. Николас дотрагивается до моей талии и касается бедра, где высокий вырез шелкового платья открывает манящий доступ к телу. Кожу приятно покалывает, но очередной порыв ветра втискивается между нами и подхватывает минутное замешательство, унося прочь. Лейстер неподвижно сидит на коленях. Он не из тех парней, которые отступят из-за стихии. Крепко обхватывает мое лицо ладонями и разворачивает к себе лицом, вынуждая смотреть в его ярко-синие глаза. Почему-то именно ночью они приобретали такой насыщенный оттенок. Глубокая бездна, в которой я тону с первого дня нашего знакомства. — Не смотри на меня так, — шепчу онемевшими губами, сильно сомневаясь, что Ник расслышал на фоне шума морских волн. Изворачиваюсь, пытаясь выскользнуть. Мне не нравится его прожигающий взгляд, на части разбирающий душу и сердце. — Как? — коронная ухмылочка Николаса и на дне его зрачков зажигаются огоньки, как светлячки. Эти глаза могли бы стать для меня путеводной звездой. Светом, на который я шла бы из темноты. — Как будто я что-то значу для тебя, — уворачиваюсь, выбираясь из тисков. Отсаживаюсь от Лейстера, пока придавленный непосильной ношей моих слов, он старается обдумать услышанное. Мои щеки просто пылают от долгого контакта с горячими и сильными руками Николаса. Кровь в жилах бурлит, нагретая до максимума одним прикосновением этого парня. — Ты дорога мне, — Ник обессиленно садится на песок и свешивает руки с колен. Пальцы нервно подрагивают. Произнесенная фраза далась ему тяжело. Она прекрасна. Звучит как мечта любой девушки. Быть близкой сердцу Николаса Лейстера. О чем еще можно мечтать? Только о его любви, которой мне никогда не получить. Соперничать бесполезно. Если один человек не заставляет сердце другого человека сжиматься и бешено стучать и одновременно трепетать, то этого уже никогда не произойдет. — Разведись со мной! — Ник дергается, как от удара током и механически поворачивает голову в мою сторону. Острым взглядом полосует по щеке, причиняя почти ощутимую физическую боль. Игнорируя ноющую чувство в области сердца, продолжаю: — Не порть себе жизнь, Лейстер. Ты поступил благородно, узнав о моей беременности и женившись на мне. Но твое благородство закончилось, когда я потеряла ребёнка. — Глотаю слёзы, уже не чувствуя их соленого вкуса. Они дерут горло. А слова как острые лезвия режут сердце по старым незаживающим ранам. — Ты мне больше ничего не должен, Ник, — оборачиваюсь, сталкиваясь со смертельным штормом в почерневших глазах. Глубокий синий сменился на стальной-синий. Неподвижно застывает в одной позе. Лишь движения грудной клетки и плеч от дыхания выдают в нем живого человека. — Ты знаешь, что ни один юрист в городе не разведёт тебя без моего согласия и разрешения, — очаровательная улыбка подонка со связями и влиянием в городе скачет на бесподобных губах моего молодого мужа, вкуса которых мне никогда не познать. Снисходительно улыбаюсь в сторону, поднимая негодования в беспокойной душе Лейстера своим покладистым поведением. Когда Ник боится сам, он начинает запугивать других! — Оно тебе не идет, — одной рукой придерживаю пиджак, второй невзначай касаюсь прохладного обручального кольца на безымянном пальце. — Не согласен, — Лейстер нервно фыркает, опасливо поглядывая за движением моим пальчиков. — От него много плюсов, — сглатывает, когда я напористо покручиваю символ брака, и резко сгибает пальцы, когда я пытаюсь снять кольцо. Гневно зыркает на меня, раскусив мой коварный замысел. — Например? — Обручальное кольцо защищает от нашествий особо страстных девиц, — разжимает левый кулак, подергивая пальцами. Они словно онемели из-за плохого поступления крови. — С каких пор для тебя это плюс? — глубже усаживаю кольцо на палец и уже собираюсь отвернуться, чтобы выплыть на поверхность темных глубин Николаса, как его руки обвиваются вокруг моей талии, и он крепко обнимает меня, прижимая к груди. Дыхание перехватывает от близости мужа. Сердцебиение невозможно усмирить. Я кладу голову на плечо Ника, пытаясь просто насладиться мимолетным проявлением возможной любви этого человека.