****
Повозка остановилась на центральной улице городка, прямо напротив харчевни. Палмер неторопливо выбрался наружу, потягиваясь после долгих часов сидения на жёсткой лавке и на ходу перекидывая через плечо небольшой вещевой мешок со сменой белья и прочими необходимыми мелочами. Он не собирался задерживаться в Сидмуте надолго, но не знал, чего ожидать в доме вдовы своего друга, которой он привёз безрадостную весть. Сидевший на пороге харчевни старик уставился на него блеклыми глазами. Палмер вздохнул и сжал губы. В подобных местах сплетни разлетались с скоростью корабля, идущего полным ветром. Поэтому, при всём желании оттянуть неизбежное, ему следовало поспешить. Оглянувшись по сторонам, он сориентировался на местности, вспоминая, как побывал в этом городишке в прошлый раз, полтора года назад. В тот раз он был в компании ныне покойного Джона Гарольда Кифера. Тогда стояла весна и всё вокруг наливалось нежной зеленью. Теперь же осень пробирала сыростью до костей, трава пожухла, а деревья пестрели небрежно-кричащими мазками красок. Туман отступал вдаль, открывая взору каменистую дорогу. По памяти Палмер направился на север, туда, где на окраине стоял небольшой уютный дом – в нём проживала семья, которой он привёз безрадостные вести. – Прошу прощения, сэр, – окликнул его полный мужчина, появившийся на пороге харчевни и протирающий куском ткани гранёный стакан. Палмер припомнил, как они с Джоном заходили сюда выпить во время тех нескольких приездов, на которые друг его уговорил. У стоящего в дверях мужчины было смутно знакомое лицо. – Разве вы не капитан барка, на котором плавает наш Джонни? Джон Кифер-старший? – Так и есть, – кивнул Палмер. – Мы уже встречались, мистер…? – Томпсон, сэр. Корди Томпсон, – представился тот. – Какими судьбами в наших краях? И, если мне позволительно будет спросить, где же Джонни? Палмер осознал, что старик, сидящий возле харчевни, навострил уши, хотя и делал вид, что смотрит куда-то вдаль. Капитан слегка нахмурился. Томпсон, очевидно, понял его сомнения и подошёл ближе, всё так испытующе рассматривая приезжего. Тот вздохнул и слегка расслабил плечи. – Джон Кифер погиб во время шторма у Азорских островов. Я прибыл, чтобы, будучи его капитаном и другом, лично сообщить эту печальную весть семье. Собеседник застыл с приоткрытым ртом, рука с тряпкой вяло повисла вдоль тела. – Чёрт возьми, – пробормотал он, быстро-быстро моргая. – Жуткое дело, сэр. Бедная Тори и мальчики... Я… могу чем-нибудь помочь? Хотите, моя жена Бетси пойдёт с вами? Миссис Кифер, конечно, крепкий орешек, но… – Не стоит, – довольно резко сказал Палмер и почти сразу же смягчил тон. – Благодарю вас, мистер Томпсон, но не нужно. Думаю, будет лучше, если семью пока не будут беспокоить. Отметив обиженное выражение на лице хозяина таверны, он продолжил: – Возможно, поддержка понадобится миссис Кифер немного позже? Ей нужно будет договориться о панихиде и прочих формальностях… Думаю, завтра дружеская помощь будет уместна. Томпсон с энтузиазмом закивал. – Я также попрошу вас, мистер Томпсон, – тихо сказал Палмер, – пока придержать эту новость при себе, хотя бы до вечера. Позвольте близким оплакать погибшего в покое. После того, как хозяин таверны клятвенно пообещал не распространять слухи и удалился восвояси, покачивая головой, Палмер поправил вещевой мешок на плече, с сомнением глянул в сторону любопытного местного жителя на крыльце и продолжил путь. Дорожка вилась между бурыми холмами, за которыми виднелось спокойное в тот день море. Волны катились тёмно-синими валунами, изредка рассыпаясь мелкой пенной белизной. На одном из пригорков горстка местных ребятишек запускала воздушного змея. Картина показалась Палмеру настолько спокойной и счастливой, что он на мгновение замер, следя за полётом змея, чей пёстрый хвост трепетал на фоне пасмурного серого неба, создавая невероятный контраст оттенков и ощущений. Вероятно, он простоял бы так дольше, но долг звал его шагать вперёд и завершить миссию, с которой он прибыл в маленький городок на южном побережье Девоншира. Пялясь на утоптанную дорогу и отбрасывая носком сапога мелкие камни, Палмер постарался прогнать из мыслей бессмысленную тоску о беззаботном детстве и воздушных змеях, мысленно повторяя речь, которую собирался произнести перед внушающей уважение и страх Тори Кифер, чьи слёзы его, честного говоря, пугали заранее. И пугали сильнее самого неистового шторма посреди Атлантики. – Капитан Палмер! – внезапно завопил один из стоявших на пригорке мальчишек, срываясь на бег и оставляя своих товарищей далеко позади. Он летел по крутой тропинке, не глядя под ноги. Шарф развевался за спиной, расстёгнутая курточка съехала с плеча, кепка сползла набекрень. Золотистые кудри мальчика от высокой влажности потемнели и распрямились, свисая неаккуратными прядями. Палмер остановился, наблюдая за приближением ребёнка, и мучительно пытаясь сглотнуть горькую слюну, наполнившую рот. – Капитан Палмер, – задыхаясь, пробормотал мальчик, опираясь руками на слегка согнутые колени, чтобы прийти в себя после отчаянного бега. Затем он выпрямился и поправил кепку. – Сэр, вы вернулись? Когда? Вы прибыли в Плимут? Где папа? Разве он не с вами? Восьмилетний Джеральд Кифер сыпал вопросами и пытался заглянуть за его спину, в недоумении сдвигая светлые брови и морща курносый нос, словно ожидая, что Палмер и в самом деле спрятал его отца за своей спиной. – Здравствуй, Джерри, – ласково сказал Палмер, опуская руку на маленькое, хрупкое плечо. – Твоя мать дома? Можешь проводить меня? Мальчик тревожно уставился ему в глаза, а потом мельком оглянулся на своих товарищей, наблюдавших за ними с пригорка и размахивающих руками в призывном жесте, и снова взглянул на Палмера. – Да, сэр. Конечно, сэр, - голос Джеральда едва заметно дрогнул. Пока они шли по запутанным дорожкам окраин Сидмута, мальчик молчал и сжимал губы, хотя Палмер чувствовал, как ребёнок едва ли не бурлит от вопросов и эмоций, сдерживать которые его заставляет только уважение к капитану своего отца. Наконец они приблизились к опрятному дому, перед которым деловито сновали рыжие куры. Джеральд вывернулся из захвата Палмера и бросился на крыльцо, зовя мать и брата Джонни. Капитан вздохнул и снял мешок с плеча.****
Мальчики сидели на диване по обе стороны от Тори Кифер – все трое светловолосые, веснушчатые и хмурые. Сыновья слегка льнули к матери, словно пытаясь укрыться в её тепле и стабильности от новостей, которые пошатнули их хрупкий мир. От вестей, которые перевернули их жизнь вверх тормашками. Палмер сглотнул и облизал губы, пересохшие от долгой и печальной речи, на секунду задумавшись о том, что в случае его собственной смерти хотя бы никто не пострадает, никто не зарыдает и не почувствует себя преданным, как это происходило с маленьким Джеральдом, чья упрямо оттопыренная нижняя губа и сжатые на коленях кулаки едва ли не кричали о том, что мальчик с трудом сдерживает слёзы. Старший из братьев, Джонни, казался отстранённым и задумчивым, он сидел с безвольно лежащими на коленях ладонями, уставившись куда-то поверх правого плеча Палмера. Тори Кифер вздохнула и на секунду опустила взгляд на свои руки, в которых всё это время продолжала сжимать заварочный чайник, и торопливо опустила его на низкий столик. Когда её зеленовато-серые глаза снова встретились с глазами Палмера, там уже не было ни боли, ни разочарования, лишь одна железная решимость и вызов судьбе. Джерри шмыгнул носом, Джонни поёрзал. – Джон, Джеральд, ступайте пока наверх, в свою комнату, – тихо и ласково сказала женщина, но почти сразу же сменила тон на более суровый: – И не вздумайте никуда уйти. Я поднимусь к вам чуть позже. Мальчики взглянули на мать. В глазах старшего было смирение, в глазах младшего – недоверие и вызов. Однако оба синхронно поднялись, одёргивая рубашки, и покинули скромно обставленную комнату, где с их уходом, казалось, стало ещё темнее и прохладнее. Тори снова протянула руку к изящному фарфоровому чайнику и наполнила чашки ароматным чаем с нотками мяты. Её движения были чёткими, плавными, завораживающими. Палмер не любил мятный чай, но в данный момент из рук вдовы был готов принять даже яд, лишь бы смягчить боль и страдания этой женщины и её детей. Миссис Кифер аккуратно положила два кусочка сахару в его чашку и жестом предложила приступать к чаепитию. Палмер с готовностью занял руки чашкой, а рот – согревающим, сладким напитком. – Знаете, Кристиан, мне почти не грустно, – задумчиво сказала Тори, помешивая свой чай. – Джон не бывал дома месяцами, и я справлялась. Теперь его не будет годами, и я тоже справлюсь, – она вскинула голову и внимательно посмотрела на Палмера, отбросив за плечо толстую косу цвета золота. – Разумеется, дорогая Виктория, – мягко сказал он, кивая. – Иначе и быть не может. Не зря вам было дано победоносное имя. Однако, если вам и мальчикам что-нибудь понадобится… Если я хоть как-то смогу помочь… Возможно, Палмеру показалось, но в серых глазах мелькнула укоризна. Он неловко поднёс чашку с чаем к губам, смущённо поглядывая по сторонам. Он вспоминал, как сидел с Джоном Кифером в тёмном, прокуренном баре в Генуе, где его друг один за другим опрокидывал стаканы местного кислого вина и с упоением рассказывал о своей семье – категории, совершенно чуждой самому Кристиану, давшему обеты одиночества и верности морю. – Моя Тори, – хихикая говорил Джонни, – дама с характером. Уж не могу тебе точно сказать, у кого в нашей семье на самом деле яйца. Я её побаиваюсь, если честно, – признался он тихо. – Так что никаких борделей, Палмер, даже не уговаривай. Тори сразу почует. Будет часами вопить о том, что я оскверняю нашу постель грязными болезнями. Было дело, однажды, – Кифер наклонился ближе и, сверкая глазами, забормотал, – где-то сразу после рождения Джона-младшего. Сходил я по глупости в публичный дом на Кубе. Ой, что потом было… Разглядывая опрятный дом покойного друга, Палмер вспоминал преданность Джона семье, любовь к сыновьям и суровой супруге, и всей душой желал поменяться с ним местами, да только вот… Только вот море выбирает лучших, ценных, тех, кого хочет забрать себе навсегда. И это был не Кристиан. Виктория продолжала внимательно изучать его взглядом, и Палмеру стало окончательно не по себе. Женщина она была привлекательная, ещё довольно молодая. Но к своим почти сорока годам он понял, что утешать женщину в горе – сомнительное удовольствие, которое может привести к неприятным последствиям и неловким воспоминаниям. Поэтому он откашлялся и с показным энтузиазмом потянулся к очередному сэндвичу с огурцом. За спиной раздались тихие, неуверенные шаги, и лицо женщины тотчас осветилось слишком бодрой, чересчур бравой улыбкой, не задевающей её взгляда. Казалось, что глаза и губы Тори упрямо не желали понимать друг друга. Джерри с застенчивым видом прошёл в гостиную. Его подсохшие волосы естественным образом скрутились в очаровательные локоны, которым позавидовала бы любая столичная модница. В выставленных вперёд руках он бережно держал средних размеров прозрачную бутылку с миниатюрным парусником внутри. Палмер вспомнил, как Джон рассказывал ему о своём увлечении и демонстрировал несколько работ. Конкретно этот клипер он ещё не видел. На корме тонкими буквами было выведено: «Полярная звезда». Мальчик протянул корабль в бутылке Палмеру, но едва тот попытался взять хрупкий сувенир, как Джерри отступил назад. Капитан убрал руки за спину, слегка озадаченный поведением ребёнка. – Джеральд! – воскликнула Тори Кифер, делая большие глаза. – Капитан Палмер, – взволнованно сказал Джерри, в его голосе звенели непролитые слёзы. – Я подарю её вам в память об отце, но за это пообещайте, что когда я вырасту, вы возьмёте меня в море. – Джеральд! – ещё раз произнесла его мать, но возмущение в её голосе сменилось другой эмоцией, которую капитану было сложно распознать. – Обещайте, – умоляюще прошептал Джерри, глядя на Палмера огромными голубыми глазами. – Я тоже хочу быть моряком, таким же сильным и смелым, как отец. Кристиан кивнул, он никогда не умел отказывать женщинам и детям, возможно потому, что у него никогда не было своих собственных. – Покажите мне ваши руки, – дрожащим голосом попросил Джерри, всё так же прижимая корабль в бутылке к груди. Палмер удивлённо хмыкнул и поднял брови. – Я хочу быть уверен, что вы не держите пальцы крестиком, – тихо объяснил мальчик, слегка краснея. Палмер мягко улыбнулся и протянул ему руки ладонями вверх. Он на секунду перевёл взгляд на Тори, которая прижимала к губам носовой платок. Её глаза по-прежнему были сухими и внимательно наблюдали за сыном. – Послушай, Джеральд, – ласково сказал Палмер, не совершая попыток подойти к ребёнку ближе, – через несколько лет, если ты не передумаешь, я дам тебе место на своём корабле. Я обещаю. Джерри прищурился. – Поклянитесь. – Молодой человек! – воскликнула миссис Кифер, хмуря брови. Палмер даже не взглянул на неё. – Чем? – с самым серьёзным видом спросил он мальчика. Джеральд прикусил губу и опустил глаза на сувенир в своих руках. – Самым дорогим, что у вас есть, – тихо сказал он. – Поклянитесь человеком, которого вы любите сильнее всех. Палмер медленно шагнул вперёд и опустился перед ребёнком на колено. – Джеральд, как бы странно это ни прозвучало, но… В последние годы самым близким мне человеком был твой отец. Джерри неуверенно поднял голову и заглянул ему в глаза. Палмер продолжал, не отводя взгляда: – Мои родители давно умерли, братьев и сестёр у меня нет, равно как жены и детей. Поэтому… Моя клятва не будет иметь смысла. И нет смысла клясться своим имуществом, поскольку это то, что ни один из нас не заберёт с собой на тот свет, правда? – губы Палмера дрогнули в лёгкой улыбке. Мальчик продолжал пытливо смотреть на него. Тори Кифер замерла, словно статуя. – Но я даю тебе честное слово. Слово капитана. Ты мне веришь? Глядя на тщедушного мальчишку, Палмер представлял себе, что из него вырастет сильный, смелый мужчина, смешливый, хитрый и ловкий, похожий на его лучшего друга Джонни. Пожалуй, он был не прочь заполучить такого человека на свой корабль. – Я вам верю, – твёрдым голосом ответил Джеральд и передал бутылку с клипером Палмеру. – Когда мне будет четырнадцать, да? Капитан выпрямился и потрепал мальчика по голове. – Так и есть, мистер Кифер. Постарайтесь до тех пор не влипнуть в неприятности. Джерри хмыкнул и покачал золотоволосой головой. – А вы постарайтесь хорошо заботиться о ней, сэр, – он указал подбородком на бутылку с кораблём в руках Палмера. – И если вы меня обманете или предадите, я заберу её назад.