Игра стоит свеч. / Pay to play.

      — Ты чуть не убил его!       — Так это ж система безопасности, Док! Не хухры-мухры!       — То есть ты деактивировал этого балбеса и скинул на меня? У нас недостаточно ресурсов на починку поломанных десептиконов, Уилджек!       — Так оставь его поломанным, блин! Он твой заложник, попроси за него выкуп и выменяй его на свои ресурсы.       — Дело не в этом! Ты не можешь просто-       — Ой, да начхать. Мне еще гундёж Прайма выслушивать. Когда освобожусь, можешь по новой ко мне пристать, забились?       — Нет, не забились!       — О! Док, твой залог очухался. Нокаут поморщился от атакующей процессор пульсирующей головной боли.       — Я уже в сознании некоторое время. Все автоботы такие громкие или только вы двое?       «Серьёзно, как старые женатики».       Смешок Уилджека раздался откуда-то слева от него. Нокаут даже не удивился своему положению: снова привязали. Больше беспокоило полное отсутствие отклика от некоторых датчиков и систем. Оружие и коммуникаторы, естественно, отключены. Он узнал этот перехватывающий медицинский код. Точно такой же, как и в тот раз, когда Арси притащила его сюда. Значит, этот ворчливый голос, пререкающийся с Уилджеком, принадлежал медику автоботов Рэтчету.       Нет, по-настоящему обескураживающей была потеря потока визуальной информации.       «Итак. Если этот автоботский выродок поджарил мою оптику, я разорву его на части. Независимо от приятных воспоминаний!».       Похоже, что оптика была полностью отключена от процессора, и Нокаут мог полагаться только на собственный слух. Чей-то палец настойчиво постучал по его грудной пластине, и Нокаут дёрнулся от неожиданного прикосновения. Датчики приближения тоже оказались отключены.       — Рад, что ты ещё с нами! — голос Уилджека звучал почти нежно. — Тебя неплохо так приложило.       — Ты про тот раз, когда неплохо ударил меня током? — огрызнулся Нокаут в примерном направлении бота.       — Типа того… — Нокаут слышал приглушённый скрежет металла о металл: интересно, Уилджек погладил его затылок так же робко, как и сказал это? — Извини, сам понимаешь, почему я это сделал.       — У нас же был уговор, ты, мудила! Уговор, который я реально надеялся соблюсти!       — Уилджек… — прозвучал второй голос, сочащийся недоверием. Таким же наставник обращается к ученику, который сознательно натворил что-то неподобающее. — О каком конкретно уговоре идет речь?       — Э-э, солдяга бредит, Док.       — С-солдяга? Кто это вообще… Придурок! Перед тобой Нокаут, главный военврач десептиконов, я попрошу!       — Погоди, внатуре? — голос Уилджека был теперь совсем близко и шептал почти что в сенсоры Нокаута: — ты не говорил, что ты доктор, Доктор! Как так вышло, что десептиконские медики настолько горячи, в отличие от-       ЛЯЗГ!       Нокаут шарахнулся от резкого удара прямо над ухом, и затем что-то металлическое отскочило от пола с ещё одним звоном. Послышалось тихое шипение, и Уилджек выругался такими выражениями, что краска облезла. Нокаут вздрогнул снова, в этот раз от сотрясшего комнату крика:       — Я ВСЁ СЛЫШАЛ! Пошёл вон из моего медотсека!       Бывший разрушитель утопал тяжёлым шагом, беспрестанно ворча: «Ведро старое, костолом! Держиморда сраная. Зато бросок, бля, хороший, вот это вмятина».       — ВОН!       — Тебя бы в пешее эротическое отправить, Док! — в голосе Уилджека слышалась похотливая ухмылочка. Такая же очевидная, как и оскорблённое лопотание Рэтчета в ответ.       Звук удаляющихся шагов оставил Нокаута наедине с короткими раздражёнными выдохами автобота. Рэтчет подошёл ближе, наклонился и вздохнул так, будто это простое действие стало пиком череды страданий его и без того неблагодарной жизни. Что-то тяжёлое царапнуло пол.       — Тц, его голова погнула мой лучший разводной ключ!       — Ты… серьёзно кинул в него ключ? — удивлённо переспросил Нокаут.       — Да, — невозмутимо ответил Рэтчет. — Мог бы кинуть экструдер, но он мне пока нужен.       «А десептиконы думают, что это я капризный!»       — Не хотел бы показаться грубым… — и Нокаут был почти что искренен. Не хотелось бы тоже получить ключом. — Я просто интересуюсь, намереваетесь ли вы оставить меня незрячим на протяжении моего пребывания в… где бы мы ни пребывали.       — Потеря зрения? — медик автоботов действительно обеспокоился.       — Я так и сказал, — каким-то образом волнение Рэтчета… крайне волновало.       — Но твоя оптика активна… — автобот с шумом и скрежетом расположился у головы Нокаута. — Ну, что такое? Всё в норме, но.. А! Так вот в чём проблема! — все махинации на открытой затылочной панели Рэтчет сопровождал ворчанием.       Резко нахлынувшая волна визуальной информации хоть и дезориентировала Нокаута, но спасла от приступа паники. Только он сформировал чёткую картинку своего окружения… так тут же пожалел об этом.       — И это вы зовёте медотсеком? — скептически выдал Нокаут. Это же просто тесный угол грязной комнаты, тускло освещённый и с единственной койкой — той самой, к которой он и был, собственно, прикручен какими-то полосками металлолома. Это даже была не одна из тех регулируемых коек, которые здорово упрощали жизнь. Сплошная плоская плита. — Это просто жалко!       — Что ж, полагаю, я просто вручу тебе твою конечность, и ты покинешь мой жалкий медотсек.       Ошеломлённый взгляд Нокаута упёрся в автобота, стоящего напротив. Хоть он и встречал медика раньше, встречи эти были мимолётны, и Нокауту не удавалось как следует рассмотреть самого скрытного члена Команды Прайма. Крепко сложен, широкоплеч и примерно на голову выше Нокаута, но не пугающе гигантский во всех смыслах. Классический пример медика с бронёй ранних образцов войны. Очень ранних. Предыдущее высказывание Уилджека выставило Рэтчета не в лучшем свете: а выглядел он хорошо. Разумеется, не так хорошо, как Нокаут, но, будем честны, этот идеал недостижим. И всё же он был привлекателен в старомодной — резковатого полевого медика — манере.       И… белый? Смелый выбор цвета для вечно пыльной дыры. И эти тёплые акценты неплохи.       Нокаут оценивал автобота машинально: его внешность сейчас совсем не играла роли. Взгляд его опустился ниже и наткнулся на пустое место, где должно было быть его правое предплечье.       — Что случилось с моей рукой?!       Белый бот пожал плечами и стащил оторванную конечность с ближайшего рабочего стола.       — Могу только предположить, что сустав сорвался, когда тебя поразила охранная система Уилджека.       — И поэтому ты её отрезал?       — Я попрошу! За кого ты меня принимаешь? Она отсоединена, потому что ты на неё упал и разбил плечевой сустав. Ко всему прочему, — нотации закончились, и голос Рэтчета перешел на тихое бурчание. — Сварочный шов уже должен был схватиться.       Нокаут уставился на то же место, куда смотрел Рэтчет. Линия сварочного шва была еле заметной, даже когда Нокаут оценивающе пригляделся. Не то чтобы он собирался хвалить чужую работу: это не пристало бы ни Нокауту, ни Десептиконам в целом. Ни медикам. Как бы то ни было, он фыркнул:       — Сойдёт.       — Прошу прощения, — без намёка на жалость парировал Рэтчет. — Я оставляю лучшее для достойных.       — Где же хвалёный моральный кодекс автоботов?       Рэтчет зыркнул, но ответом не удостоил. Он отвернулся, чтобы собрать медицинское оборудование, а после размотал шнур на внушительную длину.       — Согласно кодексу, я починил тебя перед допросом. Я даже отключил болевые рецепторы вокруг твоего проклятого сустава. Я уверен, что ты никогда не заморачивался такими вещами во время операций над своими врагами. Итак. Раз уж моего оборудования недостаточно, а у тебя необычно высокое число сгоревших реле, я не могу как следует тебя отсканировать. Мне придется подключиться и вручную проверить наличие травм. Возможно внутреннее повреждение, и ты теряешь энергон, пока мы говорим.       Нокаут смутно почувствовал надежду в последней фразе и на мгновение задумался. Он был не в восторге от мысли, что автобот будет копаться в его системах, но и перспектива запустить серьёзную неисправность до терминальной стадии его тоже не привлекала. Он открыл вентральную панель чуть ниже груди, не забыв при этом тяжко вздохнуть.       Рэтчет коротко кивнул. Он изучил порты и нахмурился — у десептикона закрались подозрения, в чём может быть суть проблемы.       — Дай отгадаю. Ты не можешь войти ни в один из моих портов.       Уголки губ Рэтчета едва заметно дёрнулись вниз.       — Просто насколько ты древний? — пристал Нокаут. Взгляд Рэтчета говорил сам за себя. — Понял. О-очень древний. Повезло, что я обратно совместим.       Нокаут отсканировал один из штекеров Рэтчета, и один и его собственных портов трансформировался, образуя идеальный под него разъём. Рэтчет хмыкнул, но был очевидно впечатлён:       — Если ты способен на такое, зачем тебе ещё полдюжины портов?       — На случай, если несколько мехов захотят подключиться ко мне одновременно.       Рэтчет запнулся так, будто вдохнул маленькое органическое существо. Подобранные выражения явно возымели должный эффект: Нокаут был крайне доволен. Его внимательный взгляд прошёлся по лицу доктора, но ничего, кроме краткой потери самообладания, не заметил: только профессионализм, с каким Рэтчет подключился к нему. И всё же едва заметный, с голубоватым оттенком румянец коснулся его лицевых пластин — результат прилива энергона.       Какая-то часть Нокаута убеждала его игнорировать знаки, дать автоботу просто сделать свою работу и жить спокойно. В конце концов, автоботы доказали, что могут быть как минимум изворотливыми, подлыми и эгоистичными. С другой стороны, Нокаут всё равно никуда не собирается идти без своей руки, поэтому момент для соблазнения такой же подходящий, как и любой другой до этого. И стоящую информацию, спасшую бы его от мстительного удара Лорда Мегатрона, он всё еще не добыл.       Обдумав всю доступную информацию, Нокаут перешёл в наступление. Эти крики, разбрасывание разводных ключей, даже смущение… Такой бывалый бот, как Рэтчет, явно склонен к всплескам эмоций.       «Терять мне всё равно нечего. Была не была!»       — Ну так… — начал Нокаут с напускной невинностью, — как расслабляются автоботские медики?       Рэтчет метнул ответный взгляд. Этот взгляд мог бы быть таким же пустым, как и другие до этого, но сейчас голубая оптика была бесконечно выразительна. Подстройка линз и быстро сменяющаяся фокусировка выдавали бурный мыслительный процесс. Наконец, оптика сжалась до минимального диаметра, и серебряная металлическая пластина обхватила недоверчивый зрачок. Нокаут считал его как открытую книгу: Рэтчету (в глубине души) хотелось поболтать, но он просто не позволял себе. Наверное, из принципа или ещё какой-то автоботской чуши.       Так и не проронив ни слова, Рэтчет извлёк и избавился от последних осколков из пустого локтевого паза, пока данные глубокого медсканирования перетекали от десептикона к автоботу по натянутому между ними кабелю.       — Такой раздражённый! — протянул Нокаут в притворном удивлении. — Тебе следует поработать над врачебной этикой!       — Могу поспорить, ты-то у нас настоящий ангелочек во время сложных операций.       — Ой, да я само очарование, — еле сдерживая коварную ухмылку, Нокаут по-тихому взламывал протокол медика.       — Неприятность, вот ты кто, — рыкнул Рэтчет, вытаскивая особо упорный обломок из десептиконского плеча.       — Оу, так я тебе неприятен? — промурлыкал Нокаут.       Нокаут отправил пакет данных по, казалось бы, одностороннему соединению, и медик автоботов аж подпрыгнул: его системы зарегистрировали призрачное прикосновение под бронёй руки.       — Как ты.. — взгляд Рэтчета упёрся сначала в руку, а потом на виновника произошедшего.       — Понравилось? — ухмылка. — Позаимствовал этот фокус у Саундвейва на последнем осмотре. Думаю, таким образом он коммуницирует со своим дроном, но я нашёл этому более интересное применение, не правда ли?       Рэтчет вдруг согнулся над койкой и уцепился за края платформы: теперь на фантомные касания реагировали датчики за его закрытой интерфейс-панелью.       — Нужно всего-то проводное соединение и доброволец, — непринуждённо продолжил Нокаут. — Сдуть пыль с твоих интерфейс-подпрограмм? Уилджек же прав, да? Что-то про пешее эротическое…       Игнорировать непрекращающиеся ласки вдоль паха не представлялось возможным. Касания дразнили границу порта и искрили по оболочке коннектора одновременно. Автобот неверяще потряс головой и прочистил горло, прежде чем подал голос. Но раздавшиеся слова явно не были признанием поражения, которое ожидал Нокаут:       — И почему десептиконы всегда думают, что я самостоятельно не найду себе партнера?       — Ну, не знаю. Может, потому что ты совместим только с ботами, чей серийный номер трехзначный или и того меньше? — Нокаут громко рассмеялся с собственной шутки, прежде чем смысл сказанного, наконец, дошёл до него. — Подожди! Десептиконы тебе уже что-то предлагали?       — Ага, — Рэтчет с усилием вздохнул, прежде чем вернул контроль над собственным вздрагивающим телом, казалось, одним лишь усилием воли. Нокаут мог поклясться, что разглядел озорную ухмылку. — И от мехов куда более опытных, чем ты.       — От кого? — выдохнул Нокаут, не до конца уверенный, что его интересует больше: кто пытался соблазнить угрюмого медика или у кого предположительно было больше опыта, чем у него самого.       — Размечтался, — Рэтчет фыркнул, когда осознал, что фраза, брошенная им, была слишком в стиле Мико, и вернулся в профессиональное русло. Он выпрямился, чтобы восстановить уважительную дистанцию до шокированного Нокаута. — Я соблюдаю конфиденциальность касательно как пациентов, так и партнеров.       Нокаут привык всегда узнавать самые сочные сплетни, поэтому перешёл сразу к прямому соединению. Он пытался получить доступ к ячейке памяти Рэтчета, тем временем задавая первый пришедший в процессор вопрос:       — А с офицерами у тебя было?       Рэтчет закатил глаза почти в той же манере, что и Нокаут. Но лёгкое подёргивание его левого глаза сказало гораздо больше, чем это драматичное выражение лица. Нокаут уцепился за это движение с победным возгласом:       — Ага! С кем? Мегатрон? Саундвейв?? Старскрим???       Медик выдал отвращение, озадаченность и стыд… именно в таком порядке.       «Старскрим??? Нет! Становится всё лучше и лучше!»       Нокаут рванулся вперёд как незрелый юнец, пытаясь выспросить сразу всё, пока Рэтчет не отошёл от шока.       — А с автоботами? Прайм! А с Праймом было?       Рэтчет выдал выражение наполовину болезненное, наполовину напуганное.       Нокаут с мгновение пялился на него. Брандмауэр вокруг памяти Рэтчета был силён, но этот вид… Десептиконский медик задёргался в оковах от восхищения.       — Да быть не может!       — Потише! — Рэтчет поспешно прижал Нокаута назад одной рукой. — Тебя кто-нибудь услышит!       — Охуеть! Так ты трахал Оптимуса Прайма! А он такой же деревянный в процессе, как и во время своих речей? Просто я однажды слышал его по рации, так формально, что дышать нечем!       — Нет, он… Эм..       — Юникрон! Он что, фетишист? Точно ведь? Ты должен мне сказать!       — Ничего я тебе не должен! — огрызнулся Рэтчет, и его взгляд заметался, пока он размышлял: отключить десептикону вокодер или просто придушить его.       — А это этично? Переспать с лидером Автоботов и никому не рассказать?       — Какого- Я его врач! Я забочусь о нём!       — Ну в этом я не сомневаюсь.       — Прекрати!       — Что прекратить? — издевательски спросил Нокаут.       — Позволять своим извращенным мыслям перевирать мои прошлые отношения!       — Ах, «отношения». Ты такой старый!       Нокаут послал очередной поток псевдотактильных данных, и Рэтчет почувствовал шлепок по своей заднице.       — И это тоже прекрати! — гаркнул Рэтчет. — Я, по крайней мере, не потратил бы целый день на соблазнение одного бота!       Рэтчет упёр колено на койку рядом с бедром Нокаута и перегнулся через него. Оптика десептикона расширилась лишь на мгновение, ведь…       «Ох, он и правда собирается сделать это!»       Медик-автобот просунул руки между верхней частью бедра и паховой пластиной Нокаута. Тот смеется: этот «центр удовольствия» настолько очевиден, что даже мило, и Нокаут решил передать тактильные данные обратно, поделившись небольшой вспышкой страсти. Рэтчет закряхтел под натиском, но неуклонно продвигался вперёд. Затем его пальцы подкрались под пластину Нокаута, чтобы зацепить что-то глубоко внутри, и внезапно стало не до смеха.       Нокаут мог бы закричать. Он уже собирался сделать это в секунду, когда резкая перегрузка пронзила его насквозь с необузданной силой. Она могла бы посоперничать с уилджевской системой безопасности. Но рот ему зажал Рэтчет. Выбора у автобота особо не было: пальцы его всё ещё копались под панелью Нокаута, поэтому прерывать крик пришлось поцелуем. Голос отдался едва слышным эхом во рту медика.       — Какого… ЧЕРТА?! — наконец прохрипел Нокаут, когда Рэтчет отодвинулся.       Глаза Рэтчета искрились статическим электричеством, а сам он подрагивал если не от желания, то по меньшей мере от наплыва возбуждения.       — Вот, — ухмыльнулся Рэтчет, — что называется опытом.       — Что? Что ты вообще со мной сделал?? — Нокаут пересёк бесчисленное множество звёздных систем, видел целый спектр странных, но эффективных методов интерфейса, но он никогда не встречал меха, способного вызвать перегрузку одним только сжатием каких-то кабелей. Его глупый взгляд, исполненный благоговением, был вполне оправдан.       Треск электричества перекрыл комментарий Рэтчета, и ему пришлось перезапустить свой вокодер, спрятавшись за коварную улыбочку:       — Экзотическая медицина. Стимулировал линии питания сенсорной сети и центров удовольствия, и бум! Мгновенная перегрузка процессора. Частенько во время войны некогда копошиться с пациентом, и приходилось делать это быстро. Такому не учат в медшколах.       — Где?.. Как ты?.. — Нокаут жалел, что у него не было свободных рук, настолько он хотел вытрясти из Рэтчета эти знания.       — Такому научишься, когда занимаешься интерфейсом под тысячу лет. Быстро и без грязи. Моё секретное оружие, — Рэтчет провёл по проводам как будто невзначай, и Нокаут в предвкушении вцепился в края полки только от этого прикосновения. Рэтчет предусмотрительно зажал ему рот: — В этот раз попробуй быть потише, иначе мне ни в жизнь не отделаться от Уилджека.       Рэтчет, для себя решив, что это лишь демонстрация медицинских навыков, снова задел внутренние кабели десептикона. Нокаут откинул голову: эта перегрузка была почти такой же сильной, как и первая.       — Кх-х, это идеально! — выдохнул Нокаут в ладонь Рэтчета, хотя это звучало скорее как «М-мф, м-м И-ме-м-мо!»       И это правда было идеально. Выверенное движение пальцев, и Нокаута в третий раз захлестнула волна перегрузки, несовместимая с процессором. Она жгла огнём его сенсорную сеть и проходилась дрожью по всему его телу, однако потоки смазки и трансфлюида, которые обычно покрывали бы всю его нижнюю часть, всё ещё чудесным образом отсутствовали. Прекрасно для быстрого перепиха посреди миссии или в шкафу на Немезиде, где замки были на редкость ненадёжными. Нокаут безжизненно съехал — и его стон был признанием мастерства.       — Ты, кажется, подустал, Нокаут. Напомни ещё раз, сколько тебе лет?       Язвительный ответ Нокаута увяз где-то между процессором и ртом, и вместо этого он смог только выстонать имя Рэтчета.       Ещё одна перегрузка. Нокаут метался по койке и одновременно пытался придумать, как взять эту технику на вооружение. Праймус! Эти перегрузки не просто быстры, они ещё и становились сильнее с каждым разом. Энергия не уходила, а просто циркулировала с нарастающей силой.       Вокалайзер Нокаута окончательно вышел из строя, забитый очередью из задушенных стонов и всхлипов. И когда Рэтчет злодейски засмеялся — да, именно злодейски!..       «Да этот автобот тёмный повелитель оргазмов!»       …Когда Рэтчет злодейски засмеялся, Нокаут вжался каблуками в койку, подрагивая от наведённого заряда. Рэтчет казался жестоким и горячим, как ядерный реактор, пока его медовый, стёртый голос сочился в процессор:       — Бот твоего возраста должен быть способен выдержать несколько небольших перегрузок. Подозреваю у тебя проблемы с выносливостью.       Нокаут хотел как-то ответить, защитить свою честь, но… мог только радоваться, что койка не проплавилась под жаром их тел.       Рэтчет, наконец, закинул второе колено на койку и перекинул его через чужие бёдра. Автобот подался вперёд и полусознательно прижался к телу Нокаута, поддавшись желанию. И, о Праймус! Если Рэтчета так вело от собственных божественных умений, то это было бы уже неплохо. Но Нокауту нравилось думать, что в этом была заслуга и его лавины тактильной информации. Рэтчет стонал и выгибался над ним, и его пальцы дёрнулись внутри десептикона от очередного прицельного потока данных. Автобот уловил намёк из немой просьбы и проскользил пальцами по волшебным линиям за спину Нокаута, не убирая их из-под пластины.       Итак, все шло по плану. Изначально фантомные прикосновения приносили Нокауту лишь толику удовольствия — этот обратный взлом был маленькой игрой. Но сейчас, когда новое движение довело его к почти парализующему уровню заряда, игра закончилась, и началась гонка. Нокаут не проигрывает гонки. Если очередная перезагрузка и приведет к полному сбою его систем, то он по крайней мере заберёт автобота с собой. На этот раз всё готово. Едва почувствовав шевеление, Нокаут вычислил жилы, безжалостно сминаемые между чужими пальцами, и послал направленный импульс к тем же линиям внутри автобота.       Рэтчет теперь был слишком занят, терзаясь от собственной перегрузки, чтобы заставить Нокаута замолчать, и тот издал извращённый вопль, эхом разнесшийся по жалкому, примитивному медотсеку. Весь накопленный заряд наконец-то стал слишком сильным и прорвался сквозь прямое соединение, нанося Рэтчету вторую перегрузку. Медик автоботов со сдавленным вскриком процарапал вдоль пластины Нокаута, пока маленькие всполохи статического электричества слетали с его губ. Дрожащей грудой он рухнул на пленника, и Нокаут застонал от одной только мысли, что его красное покрытие красуется теперь на белом финише этого бога интерфейса. О Праймус, не хватает только одного! Нокаут готов был отбросить панель, открыть порт и позволить Рэтчету вбиться внутрь, но сейчас эти системы надёжно заперты. Придется добавить это в следующий раз, когда он будет воспроизводить этот день в своих фантазиях на протяжении нескольких… тысячелетий или типа того.       Можно уверенно назвать это ничьёй.       Медик автоботов вздохнул так, будто его вентиляционные системы вот-вот выйдут из строя, а затем осторожно сел и осмотрел себя. Атака Нокаута была, бесспорно, эффективной, но не безупречной. Да, его процессор всё ещё сбоил из-за избытка заряда, сенсорные сети горели — все признаки его техники. Но жидкость, стекающая по интерфейс-панели, свидетельствовала о том, что Нокауту следовало ещё попрактиковаться. Тем не менее, исход был потрясающ, и…       «Да вы посмотрите, это же моя краска!»       Рэтчет засуетился и смахнул всё, что смог найти, не переставая ворчать:       Я сказал «быстро и без грязи».       Нокаут был едва в сознании и изо всех сил пытался перезапустить стремительно отключающиеся системы, проваливаясь в полудрёму. И тут его озарила мысль, и он небрежно улыбнулся Рэтчету с койки:       — А вот это было не по кодексу.       Рэтчет открыл рот… закрыл… открыл снова, и… наклонился, чтобы порыться под рабочим столом, скрывая своё поражение.       Нокаут выдал конченную ухмылку и устроился поудобнее в своих оковах. Попытался связаться с Брейкдауном — конечно же, линия всё ещё блокировалась. Очень жаль. Ему очень, очень хотелось рассказать тому про расширение арсенала. Краем глаза Нокаут заметил его давным-давно изъятый полировщик и даже не обеспокоился этим казавшимся когда-то вопиющим преступлением. Пусть забирают. Теперь у Нокаута имелось секретное оружие, которое затмит его покрытие.       На фоне он слышал бормотание угрюмого медика автоботов:       — Чёртовы десептиконы.