страсть к курению.

Стэн Марш погряз в дурных привычках. Тяжёлые отношения с семьёй, сверстниками, да и всем миром в целом — все это просто не могло пройти бесследно и не вылиться во что-то такое. «Чувак, да от одной сигаретки ничего не будет, зависимости так быстро не вырабатываются». Стоило послать Кенни куда подальше. Но он не послал. За это он расплачивается тем, что мёрзнет в лёгкой куртке на школьном стадионе и курит до тошноты вонючие мальборо. «Может, на электронки перейдешь? Они и на вкус, и на запах поприятней будут». Кенни хороший друг и всегда готов отдать друзьям все самое лучшее, что у него есть. Даже если все самое лучшее это выменянная у его знакомых, уже не всегда в состоянии без чужой помощи найти вену, дурь. Но Стэн благодарен и этому. Большего ему и не надо. В их компании, в последнее время пусть и трещавшей по швам, но все же компании, травануть себя успел каждый. Кенни с малолетства знал, куда нужно залезть, чтобы найти «клад». Кайл упирался до последнего, никогда не пил ничего кроме кошерного вина, которое Джеральд наливал ему по праздникам, на предложения закурить закатывал глаза в своей излюбленной, высокомерной манере. И все же он выпил половину бутылки дешёвого бренди, когда на одной из их посиделок то же самое впервые сделал Картман, перед этим промычав, что Кайл «баба». Оба выкурили такие же дешёвые, как и бренди, сигареты, одновременно закашливаясь и гневно переглядываясь. Стэну не было до этого дела. Он знал о плохой наследственности, ему совсем не хотелось повторять судьбу дебила-отца, не хотелось разделять с ним одни и те же пороки. А ещё антидепрессанты нельзя мешать с алкоголем. Но Стэн тоже сломался. Баттерс официально не был частью их компании. Хотя на самом деле он был одной из немногих причин, почему они ещё вообще собирались все вместе. Всегда позитивный, рвущийся стать их другом, парень притягивал каждого, из-за чего было трудно отказать ему во встречах у кого-нибудь дома «как в старые добрые», или в том чтобы вместе сесть за обедом. А может притягивал он только Стэна. Чужие мотивы пребывания вместе Марш не знал, мог только догадываться о настоящих причинах странных синхронных уходов Кайла и Картмана, и таких же синхронных возвращениях. Но это не было важным. А вот Баттерс на удивление был. И поэтому до вытекающих слюней обдолбанный Леопольд Стотч, лежащий на грязных полах дома Маккормиков, заставил мир Стэна рухнуть. Все принципы, убеждения и переживания вмиг отошли куда-то на дальний план. Всё его существо тонуло внутри мутных, теряющих свой цвет серо-голубых глаз. Не бренди, но тоже что-то дешёвое и сильно жгущее горло мгновенно было выпито Маршем. Такой же реакции на пьяного Кайла не было, тогда не было вообще ничего. Кайл и так давно прогнил и без алкоголя, наркотиков и сигарет. А ещё Кайл уже давно не принадлежал Стэну. Видеть же таким Баттерса, который в его картине мира был чуть ли не святым, было отвратительно и больно. Стэн знал о его тяжёлых отношениях с семьей, сверстниками, да и со всем миром в целом — все это было знакомо и понятно. Сам того не зная, Стэн держался, потому что держался Лео. «Чувак, да от одной сигаретки ничего не будет, зависимости так быстро не вырабатываются». На следующий день после своего официального падения, Стэн сам подошёл к главному «барыге» их школы и попросил поделиться сигаретами. Кенни искренне хотел, чтобы внезапный интерес друга к спиртному и табаку не перерос в зависимость, пытался успокоить их обоих, непривычно робко и неуверенно говоря ту въевшуюся в память фразу. По спине Стэна пробегают мурашки. Наверное, он скоро сляжет с простудой, похоже, новая куртка вовсе не из зимней коллекции. Резко обдает теплом плечи. Прямо как в тот вечер. Уже вусмерть пьяный Стэн внезапно ловит себя на осознании, что кто-то непривычно ласково обнимает его со спины. Парень закидывает голову и видит обесцвеченные волосы, мутные серо-голубые глаза и неровный грубый шрам на одном из них. Стэн пьяно улыбается и пристраивается как можно ближе. Сейчас можно не скрываться от Лео. Сейчас можно не скрываться от самого себя. Где-то там рядом Кенни и ещё хер знает кто, но кому какое дело? Весь мир Стэна Марша сосредоточен на новой дурной привычке в виде алкоголя, и на старой, совсем не дурной, в лице Леопольда Стотча. Много слюней, неловких прикосновений и абсолютно бессмысленных фраз. Стэн мало что из этого запомнил, Баттерс запомнил ещё меньше, но оба на следующий день знали, что оно точно было. — Совсем холодный, — этот высокий, даже немного визгливый голос Марш готов слушать вместо любимых альбомов. — Давай я отдам тебе свой шарф? Стэн оборачивается, тем самым скидывая с себя длинные худые руки. Они ещё успеют наобниматься. Стэн лезет в карман и достаёт пачку все тех же мальборо, вытаскивает оттуда две последние сигареты. Пустая пачка возвращается в карман до момента, пока они не дойдут до ближайшей урны. — Вот, твоя последняя, — Стэн нежно смотрит в глаза напротив, протягивая их обладателю желанную отраву. Они одновременно затягиваются. Занятия уже закончились, спешить некуда. Молча курят и наслаждаются последними в своих жизнях клубами никотинового дыма. Лео смотрит куда-то вдаль своими красивыми, уже совсем не мутными, глазами. Стэн же смотрит только на Стотча. Есть что-то по-своему привлекательное в том, как его тонкие трясущиеся пальцы обхватывают сигарету, но все же Марш рад, что больше этого не увидит. Окурки и использованная пачка летят в найденную урну. Сразу после Лео притягивает Стэна и неловко посмеивается ему в затылок. — Мы справимся. У Стэна Марша много дурных привычек, и только одна хорошая. Он верит, что пока Лео рядом, получится слезть с мерзких антидепрессантов, окончательно забыть дорогу в алкогольный отдел и окончательно избавиться от мыслей о дерьмовости всего их окружающего. И он позаботится о том, чтобы с Лео случилось тоже самое. — И все же, возьми мой шарф.