Осколки души и памяти

      Молодой мужчина остановил лошадь, спрыгнул на землю и поёжился. Глухим плачем завывал холодный ветер, бросая пряди длинных волос в лицо. Он поправил ворот плаща и кинул поводья помощнику. — Осталось зачистить поместье и можно доложить о полном подавлении мятежа. — Ничего сложного, господин, — отозвался его спутник. — Здесь живёт лишь одинокий старик да его малочисленные работники. — Как бы то ни было, он дал приют бунтовщикам, а значит, подлежит казни! Поместье встретило пустотой. Воины рассыпались по территории, но никого не встретили: работников не было, конюшня пуста, а дверь в дом открыта. Возле окна стоял человек. Услышав шаги, он повернулся и посмотрел на вошедших равнодушным взглядом. — Догадался, почему я здесь? Ван Ибо осторожно положил ладонь на навершие меча, не вынимая того из ножен. — Не утруждайтесь объяснять, молодой господин Ван. Я давно готов к смерти. — Так быстро сдаёшься? Ван Ибо с презрением кивнул на маленькую склянку в руках старика, а тот, вскинув на него глаза, надолго задумался. В комнате повисла тишина. Только ветви деревьев за окном метались и плясали под стонущие напевы ветра. — Как давно я не видел молодого господина! Лишь слышал про бесчинства, что он творит. Его превосходительство когда-то слыл хорошим человеком, но избрал неверную дорогу. В туманной долине больше нет цветущей персиковой рощи, неслышно пения птиц и заливистого смеха. В некогда гостеприимной усадьбе теперь подвывает ветер. Меня больше ничто не держит в этой жизни. Мой сын убит, а его возлюбленный превратился в пособника тирана. — О чём ты в общем говоришь? — нахмурился Ван Ибо. — Какой ещё сын?       Старик открыл пузырёк и выпил содержимое. Через мгновение губы окрасились алым. Он пошатнулся, хватаясь за занавесь на стене. Ткань съехала вниз, и взору Ван Ибо открылась необыкновенно прекрасная картина. — Когда-то он любил тебя, но его убили, а ты забыл моего драгоценного Чжаня. Снял даже кольцо. А ведь когда-то оно было дорого тебе! — плечи пожилого человека затряслись от сдавленных слёз. — Я столько времени искал его тело, чтобы достойно проводить в последний путь, что стал просто безликой тенью. — Помутился разумом, старик? Какое кольцо? У меня есть возлюбленная супруга. Я никогда не был с мужчиной. Ван Ибо подошёл к нему и схватил за грудь, но старик уже не дышал. Тогда Ибо отбросил его и обернулся к стоявшим позади людям. — О чём он говорил? — Не имеем понятия, господин, — почти в один голос ответили воины.       Ван Ибо подошёл к картине и долго стоял, задумчиво её разглядывая. На холсте были изображены двое мужчин и знакомая персиковая роща, что раньше радовала глаз близ их семейного поместья. Теперь благодаря Ван Ибо от неё остались лишь обугленные пеньки. В одном из молодых людей юноша узнал себя. Он держал за руку исключительной красоты мужчину. В его фигуре и лице удивительным образом сочетались мужественность и манящая женственность. Судя по всему, это и был сын умершего старика. Как он звал его? Чжань?       На картине Чжань опирался о ствол дерева, откинув назад голову. Взметнувшиеся чернильными брызгами волосы, закрытые глаза и губы, ожидающие поцелуя. Ван Ибо, будто бы запыхавшийся от бега, но очень счастливый, склонился над ним, собираясь поцеловать.       Художник очень тонко и умело передал момент невероятной чувственности и страсти между двумя людьми. Ибо смотрел на то, как нежные лепестки цветущих деревьев, словно розовый снег, парили в воздухе, как переплетались их пальцы, и почти физически ощутил тепло, идущее от картины. В голове пронёсся ласковый шёпот: «Я — твой. Не дай вернуться мне к себе. Когда с тобой я, не уснуть всю ночь. И без тебя мне тоже не до сна.» Ван Ибо показалось, что он заперт в заколдованном мираже. Внутри что-то болезненно затрепетало, словно пытаясь выскользнуть из золотых цепей.       Вдалеке громыхнул гром, пробуждая его от сладких грёз. Ван Ибо развернулся к воинам: — Сожгите здесь всё. И найдите, кто работал или прислуживал в этом домовладении несколько лет назад.       Выйдя из дома, взглянул на тягучие, словно смоль тучи, затянувшие небосвод. На душе стало так же мрачно. Вскочив на лошадь, Ван Ибо махнул рукой помощнику. — Управьтесь скорее, до дождя. И держите рот на замке о словах старика. Люди тут же кинулись выполнять приказ. А он пришпорил коня и понёсся, обгоняя дождевые тучи, туда, где раньше цвела роща.       Роскошное поместье князя, сыном которого и являлся Ван Ибо, находилось на обширной территории, называемой Туманной долиной. Гористая местность была богата реками и озёрами. Ветер бывал здесь лишь изредка, поэтому область была укутана туманом. За что и получила такое название.       Усадьба располагалась на небольшой возвышенности, вокруг которой росла роща персиковых деревьев, своей красотой превосходившая все сады царства. Каждую весну равнина превращалась в необыкновенное покрывало розового цвета, заставляя замирать от восторга.       Прошло уже два года с того времени, как Ван Ибо приказал уничтожить деревья. Он прислонился к сухому стволу и закрыл глаза. Ибо хорошо помнил, как это произошло.       Прошло его роскошное свадебное торжество, скрепившее союз двух княжеств. Наслаждаясь обществом друг друга, новобрачные гуляли по территории шикарного имения. Супруга, увидев красивый сад, захлопала в ладоши от восторга и потянула его туда. Звонко смеясь, девушка игриво петляла между деревьев, желая, чтобы Ван Ибо догнал её. Но вместо того, чтобы вовлечься в игру, его внезапно охватило раздражение. Не обращая внимания на супругу, он развернулся обратно к дому. — Что случилось, мой возлюбленный муж? — девушка нагнала его и взяла за руку. — С чего вдруг испортилось настроение? — Вспомнил о незаконченном деле. У меня сейчас нет времени для праздных прогулок. Ван Ибо нахмурился и потёр виски. — Прости, мой господин, — обиженно протянула девушка. — Всё хорошо, малышка Сон. Я совсем скоро освобожусь, а ты подумай, что хотела бы получить от меня вечером. Он томно улыбнулся и пригладил её волосы. — Хочу, чтобы ты позабыл прошлое и был лишь со мной, — прошептала Сон И, крепко прижимаясь к его груди. — В прошлом не было ничего, о чём стоит волноваться. А будущее и так с тобой связано, — успокаивающим голосом сказал Ван Ибо. — Подумай о чём-нибудь более приземлённом. Ван Ибо попрощался с супругой, зашёл в дом и прижался к стене. Стало трудно и больно дышать. Зажмурился, прижимая руку к ноющему сердцу. Ни с того ни с сего его охватил приступ гнева. Ибо позвал управляющего поместьем. — Сожгите персиковые деревья! Глаза мужчины расширились, он что-то попытался возразить, но Ван Ибо его не слышал. Он стал задыхаться и схватился за грудь, пытаясь разорвать одежду. — Сейчас же! Сжечь их все! Чуть позже, стоя в отдалении на высоком холме, Ван Ибо смотрел, как языки пламени лизали стволы и кроны прекрасных деревьев.       Его свадьба и заключённый союз были многим не по нраву. Управление княжеством становилось всё более несправедливым. Клевета при дворе императора, борьба за власть и притеснение простого люда вызывали всё большее недовольство. В тюрьмы заточили лучших людей, и народ стал помышлять о восстании. В княжестве вспыхнули мятежи. Князь приказал подавлять их со всей жестокостью. Ван Ибо возглавил карательные походы в провинившиеся области. Его отряд безжалостно вырезал семьи бунтовщиков. С тех пор Ван Ибо знали как хладнокровного и жестокого человека. Его руки были по локоть в крови, а сердце заковано толстой коркой льда. И казалось, что больше нечему болеть.       Он очнулся от воспоминаний и провёл рукой по шершавому стволу. На картине в доме старика Ван Ибо узнал это место, но никогда не видел мужчину и тем более не состоял с ним в близких отношениях. Сколько Ибо себя помнил, у него не было влечения к мужскому полу. «А много ли я помню?» — задался вопросом юноша, копаясь в путаных воспоминаниях. У Ибо вдруг возникло стойкое ощущение того, что он живёт совершенно не той жизнью, о которой мечтал.       Необходимо возвращаться с докладом к отцу, иначе его будут искать. Он потряс головой, прогоняя наваждение, и направился во дворец.