kiss it better

      Кейтлин наслаждалась спокойной ночью, когда это приключилось.       Она сидела на диване в своей собственной квартире, которая принадлежала только ей, где нет родителей, которые пытались убедить всех за ее спиной — и ее саму в том числе — в том, что она не должна быть миротворцем.       Она принесла домой некоторые рабочие отчёты и просматривала папки с ещё нераскрытыми делами, время от времени прихлёбывая чай из большой чашки.       Эта тихая ночь была хорошей передышкой от её временами неспокойной жизни.       Или же так было, пока она не услышала шаги на пожарной лестнице.       Кейт мгновенно напрягается, все ее рефлексы пребывают в боевой готовности и оценивают ситуацию быстрее, чем она успевает об этом подумать. Наверное, это один из недостатков дружбы с людьми из Линий и факта того, что она слишком много проводит времени с ними — Кейтлин не знает, — но когда она остаётся одна, наедине с собой, все ее инстинкты пребывают в полной боевой готовности, потому что внезапные драки в Нижнем городе — обычное дело. Девушка сидит на диване, повернутом лицевой стороной к окну, что открывает ей прекрасный вид на Пилтовер, но в ее ситуации это может обернуться против нее самой, ведь укрыться в этом месте будет довольно сложно, и у нее нет никакого оружия поблизости.       Она уже приготовилась перекатиться за спинку дивана и спрятаться там, просто на всякий случай, но когда пара знакомых ботинок появляются за окном и Вай смотрит на нее с пожарной лестницы с самой глупой улыбкой из своего арсенала, Кейт полностью успокаивается.       Ее сердце делает приятное сальто от этой картины, но Кейт никогда в этом не признается — ни себе, ни кому-либо еще.       Вай дважды стучит по стеклу, после чего в приветственном жесте машет рукой, и Кейт невольно усмехается, потому что это означает только одно: Вай пьяна. Она отодвигает свою папку в сторону, потом встаёт с дивана и идёт к окну, пытаясь хмуро смотреть на свою напарницу и лучшую подругу.       — Ты не можешь использовать дверь, как нормальный человек? — с притворным вздохом спрашивает Кейт и открывает окно. Вай тоже начинает хмуриться.       — Зачем? — искренне не понимает девушка, — мне придётся спуститься с крыши и потом снова подняться обратно. В этом нет смысла.       — Или ты можешь зайти сразу в дверь, — Кейтлин смеётся, протягивая руку Вай, чтобы та смогла забраться внутрь, — ты же в курсе, что так можно делать?       Вай хватается за руку, и ничего не отвечая, ступает внутрь, а потом неожиданно обнимает ее, что заставляет сердце Кейт снова подпрыгнуть в груди. Мурашки бегут по ее спине, когда Вай прижимается к чужой шее с тихим вздохом удовольствия.       — Привет, любимая, — шепчет она.       Кейт может чувствует, как губы скользят по ее собственной шее, когда она говорит это, и как мысли в голове сразу мешаются друг с другом.       — Привет, Вай, — усмехается она в ответ и неловко похлопывает её по плечу. Во рту становится слишком сухо. Вай обнимает её чуть сильнее, мычит что-то неразборчивое, и Кейт думает, что её сердце стучит сейчас намного быстрее, чем должно.       — Что с тобой случилось? — спрашивает она удивленно, потому что обычно Вай не проявляет таких нежностей. И Кейт сейчас это не на руку, ведь влюбленность в девушку напротив намного сильнее нее самой.       — Скучно без тебя, — Вай бормочет, и потом как-то расстроенно отступает от Кираман. Вдруг, что-то вспомнив, она дарит ей еще одну глупую ухмылку, — я встретилась с Экко. И подралась с каким-то парнем в «Последней Капле», смотри! — она хватает чужую руку и проводит её пальцами по ноющей части своей головы, заставляя Кейт почувствовать впечатляющих размеров шишку, — Ауч.       — Тебе нужно что-то холодное, — Кейт вздыхает, качая головой, а потом кивает в сторону дивана, — Иди присядь, пока я принесу тебе лед.       Вай тут же слушается, с очередной ухмылкой позволяя Кейт проводить себя до дивана, и теперь Кейт уже задается вопросом: действительно ли Вай пьяна или у нее просто сотрясение мозга. Пройдя на кухню, она открывает морозилку, и, хватая пакет с замороженным горохом, думает, что ей нужно будет заставить Вай остаться на ночь, чтобы присмотреть за ней, если у нее и вправду сотрясение мозга.       — Так кем был тот парень? — Кейт спрашивает с кухни, обертывая пакет с горохом в полотенце.       — Не знаю, он наступил мне на ногу, и я ударила его. Потом Экко заставил нас извиниться друг перед другом. А потом мы с ним выпили!       Ха, все-таки она пьяна. Может, она пьяна, и у нее сотрясение мозга?       — Видимо, у тебя была веселая ночка, — Кейт приходит с кухни и садится на диван рядом с Вай. Её глаза закрыты, на губах всё ещё играет маленькая ухмылка, и она подпрыгивает от неожиданности, когда Кейт проходится рукой по её колену.       — Вот, — говорит она, тряся обёрнутым пакетом с замороженным горошком, — позволь мне.       Нежно поглаживая Вай по щеке, Кейт наклоняет её голову чуть вправо так, чтобы она смогла приложить пакет с замороженным горохом к шишке… и потом Вай с криком отпрыгивает назад, вставая в нелепую боевую стойку, чуть не ударяя Кейт в процессе.       — Ай! Холодно!       — Перестань вести себя, как ребёнок, — Кейт вздыхает и убирает кулаки Вай, немного приближаясь, — У тебя довольно большая шишка, и тебе нужно приложить туда лёд.       — Но он холодный…       Вай дуется, и Кейт закатывает глаза, притворяясь, будто сердце в её груди вовсе не пропускает пару ударов от того, как мило Вай сейчас выглядит. Они с минуту смотрят друг на друга, вовлекаясь в безмолвный разговор своих же взглядов, прежде чем Вай не хотя вздыхает и облокачивается обратно на спинку дивана.       — Ладно, хорошо.       — Спасибо.       Она прислоняет пакет, на этот раз не слишком сильно на него давя, и Вай делает забавно смешное лицо, но не отодвигается. Кейт смотрит, как напарница закрывает глаза, прижимаясь щекой к ее руке, и легкие мурашки вновь табуном пробегают по ее спине. Она не может и не хочет противостоять себе, поэтому смотрит на прекрасные полные губы напротив, о которых она думала слишком много в последние несколько месяцев. Когда Вай снова начинает говорить, Кейт слишком увлечена мыслями о том, что случится, если она сейчас немного поддастся вперед.       — Без тебя так скучно.       Кейт чувствует, как ее щеки немного теплеют, и она закусывает губу, не зная как ответить. Однако Вай, по всей видимости, и не ждет ответа, потому что она по-новой ухмыляется и резко распахивает глаза.       — Кстати, я сделала новую татуировку, это было весело, — восклицает она, в восторге, — смотри!       А потом начинает расстегивать свои штаны.       — Вай! — Кейтлин задыхается, пытаясь в спешке остановить ее руки, щеки вдруг становятся очень горячими. Вай, видимо удивленная этим, смотрит на нее нахмурившись, и Кейт, очень сильно смущенная, пытается не смотреть ей в глаза. Она не может позволить Вай раздеваться на ее диване! Ужасная идея, особенно, когда она так пьяна.       — Послушай, — она говорит, пытаясь успокаивающе улыбнуться, но, видимо, у нее это не очень хорошо получается. — Может быть, нам следует немного подождать и дать тебе воды, как думаешь?       Хмурое выражение лица Вай никуда не уходит, и она не спешит убирать свои пальцы с резинки штанов, несмотря на то, что руки Кейт всё равно не дают ей снять их.       — Она не на моей заднице, не волнуйся. Экко сказал, что тебе это, скорее всего, не понравится.       Факт того, что Экко был там и сказал это смущает еще больше, и Кейт невольно и удрученно вздыхает. Вай смотрит на нее, взволнованно нахмурившись, но Кейт все равно понимает, что не может позволить ей раздеваться возле себя, когда она пьяна. Она не может. Ей нужно остановить ее до того, пока Вай не натворила того, о чем возможно будет жалеть завтра утром.       — Как насчет того, чтобы ты показала мне ее завтра? — осторожно спрашивает она, сжимая руки Вай в своих. — Мы сможем получше разглядеть ее при дневном свете, а до этого ты можешь немного поспать. Разве ты не устала?       Вай прищуривается и смотрит на нее чуть дольше, чем до этого. Прежде чем Кейт собирается сказать еще несколько причин, почему это не самая лучшая идея, она медленно кивает, и ухмылка вновь касается ее губ.       — Да, я устала, — говорит она, решительно кивая головой, — умный Кексик.       А потом, прежде чем она успевает сказать что-то еще, Вай убирает руки Кейт со своих штанов, сворачивается в позе эмбриона на диване, и кладет голову ей на бедро. Спустя двадцать секунд она уже мирно сопит, и Кейт с трудом удается не хихикнуть от того, какой иногда милой может быть эта грубая девушка. Она подгибает под себя ноги, усмехаясь, когда Вай раздраженно ворчит от движения, и прислоняется щекой к ее плечу, смотря на ее прекрасное лицо.       Тепло окатывает тело Кейт приятной волной с головы до самых пят, и она уверенна, что с легкостью сможет описать это чувство словами, но в то же время она знает, что нет — не сможет. Это ощущается слишком сложно и запутанно, к тому же она даже не знает, чувствует ли Вай в ответ то же самое, и от этого мысли в голове превращаются в кашу. Наверное, им стоит поговорить об этом, но Кейт это кажется слишком страшным, особенно, учитывая то, что у нее нет предлога для поднятия этой темы. Безусловно, Кейт помнит моменты, когда она замечала в глазах Вай что-то, что, возможно, могло означать нечто большее, чем дружеские чувства, но…       Вай проводит теплой рукой под чужим бедром, и мурашки моментально пробегают по спине Кейт. Вай выглядит сейчас такой умиротворенной, такой спокойной, такой счастливой, и Кейт хотелось бы, чтобы это выражение всегда оставалось на лице ее лучшей подруги. Она заслуживает целого мира, а судьба уже обошлась с ней достаточно жестоко.       Прежде чем Кейт мысленно успевает отговорить себя от этого, она оставляет нежный поцелуй на виске Вай, и даже не подумав, вдыхает ее запах.       — Сладких снов, — шепчет она, и Вай лишь вздыхает в ответ. Она укладывается рядом с напарницей, вновь кладет голову на ее плечо, и закрывает глаза, утопая в этом тихом, простом и чудесном моменте. ***       В первый раз, когда Вай открывает глаза, ей настолько тепло и удобно, что она закрывает их обратно и почти сразу же проваливается в сон.       Во второй раз, когда она их открывает, во всем теле чувствуется боль, а в голове что-то стучит. Она стонет, смутно замечая, что лежит на чем-то, напоминающем очень удобный диван. Во рту ощущается такой привкус, будто там что-то умерло, потом его оживили с помощью мерцания, после чего оно умерло снова. Кожа внизу живота, рядом с бедренной костью, почему-то слишком сильно болит. На улице все еще ночь, и у нее болит шея, но она лежит обернутая в очень мягкий плед, кто-то снял с нее ботинки, и она может разглядеть чью-то фигуру, сидящую в знакомо выглядящем стуле напротив чем-то заваленного кофейного столика.       Ее мозг начинает медленно возвращаться к жизни — очень неприятно, — и она приходит к некоторым заключениям: она находится в квартире Кейт и сама Кираман спит на этом самом стуле; у нее сильное похмелье, и знакомая боль внизу живота, скорее всего, означает, что она сделала новую татуировку, когда была пьяной прошлой ночью, что теперь начинает беспокоить ее.       Вай со стоном принимает сидячее положение, глаза блуждают по сторонам. Она проводит руками по лицу в отчаянном попытке остановить стук в голове. Краем глаза девушка улавливает движение справа от нее, а после слышит сонный голос Кейт:       — Стакан воды на кофейном столике.       Может быть, сердце Вай делает небольшой кувырок, но она снова стонет и нащупывает стакан, глотая две трети его содержимого, прежде чем издать еще один удовлетворенный стон. Кейт усмехается из темноты, и сердце Вай делает повторный кувырок.       — Почему здесь горох? — хрипит Вай, смотря на почти размороженный пакет, и Кейт снова усмехается. Вай нравится этот звук.       — У тебя была большая шишка на голове, когда ты пришла прошлой ночью, я помогла тебе приложить туда лед.       — Спасибо.       — Кстати, ты чуть меня не ударила.       — Агх, прости. — Вай чувствует, как щеки становятся теплее, и она пытается встать, потирая голову сбоку и чувствуя ту шишку кончиками пальцев, — она уже не так сильно болит. Что ж, теперь Вай в долгу перед Кейт.       — Мне нужно идти, — говорит девушка, но прежде чем она успевает сказать что-то еще — например, спасибо ее замечательной подруге за то, что та терпит ее тупую пьяную задницу, — Кейт садится в стуле, и плед, которым она укрывалась, падает ей в ноги.       — Не смей. — говорит Кейт знакомым властным голосом, что заставляет Вай невольно усмехнуться, — Верни свою задницу обратно на диван и засни снова.       Вай и секунды не требуется, чтобы понять, — она сделает все, о чем Кейт попросит ее, но чисто для вида она все еще немного притворяется, будто несколько колеблется в решении. Из темноты девушка чувствует ее взгляд на себе, и ей даже не нужно видеть ее лицо, чтобы с точностью сказать, как Кейт выглядит сейчас: полностью серьезная, требовательная и, естественно, очень красивая. Это заставляет пульс Вай немного участиться, но она никогда и никому в этом не признается.       — Ух, хорошо, не раздувай из мухи слона, Кексик. Я останусь, если ты этого так хочешь.       — Не прикидывайся, будто ты делаешь это ради меня, ты едва стоишь на ногах.       Эти слова звучат немного грубо, но тем не менее ее тон игривый, поэтому Вай усмехается из темноты. Она садится обратно на диван, думая бросить в Кейт подушку, но потом кое-что понимает.       — Почему ты спишь на стуле? Иди в кровать, я и сама могу справиться с небольшим похмельем.       — Заткнись, — недовольно мямлит Кейт, и ухмылка Вай превращается в полноценную, широкую улыбку.       — Тогда тебе придётся разделить диван вместе со мной, — она резко возражает, думая, что, скорее всего, не осмелилась бы сделать такое предложение при свете дня.       Для Кейтлин подобные моменты как этот, были всегда опасны.       Ведь они угрожают сердцу разорваться вместе со всем, что она чувствовала к напарнице.       Кейт не даёт ей времени пожалеть о сказанном. Она испускает тихий вздох, потом хватает плед с пола и встаёт.       — Ты занимаешь эту сторону, я другую, — на этот раз она говорит это с уже более нервным, чем властным голосом. Вай закусывает губу.       — Есть, мэм.       Они укладываются на диван, положив свои головы на противоположные подлокотники, и Кейт укрывает их обеих пледами. Вай думает, что она не заслуживает кого-то вроде Кейт в своей жизни, и ведет коленом по чужому бедру, привлекая к себе внимание.       — Спасибо, Кексик, — только и говорит она, надеясь, что Кейт почувствует ее искренность и все остальное, на что у нее уже просто не хватит смелости сказать вслух.       Кейт ничего не отвечает, но ее рука скользит под плед и обнимает колено девушки, дрожь бежит по спине Вай. Она закрывает глаза, приближаясь к напарнице, просто потому что может, пока каждый ее дюйм вновь не прижимается к теплому телу подруги. И это кажется чем-то правильным и слишком приятным, поэтому ей не требуется много времени, чтобы снова провалиться в сон. Кажется, голова болит уже не так сильно. ***       — Доброе утро, солнышко!       Приветствует ее Кейт и закусывает губу, когда Вай хватает плед и прячется под ним.       — Никогда не называй меня так больше, — хрипит девушка из-под своего «укрытия», и Кейт не может сдержать смешок.       — Тогда как же мне тебя называть? — поддразнивающе спрашивает она, садясь на диван, рядом с Вай. Она убирает плед и продолжает, — Сладкая? Или, может быть, крошка?       Вай издает жалобное хныканье, а потом высовывает голову из-под одеяла, взглянув на Кейт.       — Почему ты настолько веселая в такую рань? — ворчит она, и, возможно, Кейт мерещится, но ее взгляд совсем немного смягчается, когда Кейт усмехается снова.       — Сейчас пол второго дня, — говорит она, немного пожимая плечами. Вай хныкает, снова прячась, — Это твое сожаление о жизненных решениях? — вновь поддразнивающе спрашивает она, и Вай бьет ее бедро коленом.       — Я и вправду была пьяна прошлой ночью, да? — спустя несколько секунд спрашивает она, и в ее голосе действительно слышится сожаление. Кейт сочувствует ей, но на самом деле достаточно весело видеть ее в таком состоянии. Она кивает, закусывая свою губу, когда Вай снова тычет ее коленом. — Я не вижу: ты киваешь или не знаешь.       — Тогда перестань прятаться.       От своего же легкого подшучивания сердце Кейт начинает трепетать в груди. Вай бормочет что-то, что заставляет ее ухмыльнуться, а потом медленно вытаскивает лицо из-под пледа, и Кейт удивляется, когда видит, что щеки напротив отчего-то немного краснеют. Она тоже хмурится и пытается смотреть на Кейт, из-за чего сама девушка мило улыбается ей и небрежно спрашивает, — Хочешь кофе? Или чай?       — Еда, — просто отвечает Вай со стоном, и Кейт снова закусывает губу.       — Я так и думала, — говорит она, беря сумку у своих ног, — Вот.       Слишком довольная, она смотрит на то, как Вай присаживается, и как ее лицо светится, когда она обнаруживает свою любимую еду от Иерихона. Она любила это выражение на лице Вай, и, хорошо, она признается, что иногда спускается в Нижний город просто, чтобы взять немного еды от Иерихона и увидеть это особенное выражение лица. А еще она знает, что Вай любит, когда Кейт делает вид, будто ее манера выбора еды вызывает в ней отвращение. Это никогда не перестает вызывать ее улыбку, и Кейт любит это.       Вай съедает половину своей обычной порции, прежде чем корчит нос и отталкивает остальное на журнальный столик с кивком, означающим, что она вернется к этому чуть позже. Кейт дает ей салфетку, и Вай благодарит ее, вытирая рот и подбородок, прежде чем улыбнуться ей.       — Спасибо, Кексик.       Эти слова возвращают Кейт в прошлую ночь, и она чувствует, как слегка краснеет. Она просто пожимает плечами, как будто это что-то обычное — что, честно говоря, так и есть, — и Вай удовлетворенно мычит. Она прислоняется к спинке дивана, смотря на Кейт взглядом, заставляющим чужое сердце снова пропускать пару ударов. Они смотрят друг на друга, а потом с губ Вай снова срывается стон, и она проводит рукой по своим взлохмаченным розовым волосам.       — Я, что, правда, назвала тебя «любимой» прошлой ночью?       Кейт не может сдержать свой смех над проигравшим выражением лица Вай, даже если ее собственные щеки снова становятся немного горячими.       — Да, — она кивает, ухмыляясь, — Ты также пыталась снять свои штаны, чтобы показать мне свою новую татуировку.       Под обреченный стон Вай Кейтлин прячет ухмылку в руке, чтобы девушка не подумала, будто она над ней смеется.       — Прости, что тебе пришлось видеть это, — мямлит Вай, потирая свой лоб и не встречаясь с чужими глазами, и Кейт, даже не подумав, дотягивается до ее локтя.       — Я ничего не видела, — уверяет она, улыбаясь ей, когда Вай нехотя смотрит ей в глаза, — Остановила тебя, прежде чем ты успела сделать то, о чем потом будешь жалеть.       — Так ты не знаешь, какая она? — спрашивает Вай, спустя какое-то время, и она хмурится, будто пытается что-то вспомнить, — Татуировка?       Кейт немного любопытно качает головой.       — Как я понимаю, ты тоже не знаешь, что это?       Вай качает головой, и Кейт не сдерживает смешок. Вай смотрит на нее, потом садится, немного выпрямляясь, и смотрит на Кираман взглядом, который не совсем может понять.       — Хочешь посмотреть?       Кейт знает: на этот раз краснота на ее щеках слишком заметная, потому что губы Вай растягиваются в веселой и слегка самодовольной ухмылке. Ее сердце пропускает удар, но она заставляет себя приподнять бровь в вопросительном жесте.       — Оу, так ты все еще хочешь снять свои штаны? Ты до сих пор пьяна?       Вай приближается несколько ближе, ее глаза смотрят дерзко, и она ухмыляется.       — Нет, я уже не пьяна. И я не думаю, что мне нужно будет снять их полностью, но если ты так хочешь, чтобы я…       Она дает своему голосу стихнуть, специально наводя на размышления, что по-сути должно смущать, если бы это не случалось слишком часто, думает Кейт. Вай флиртует. Это ее фишка, она наслаждается тем, что смущает подругу подобным образом, и в первый раз, когда она сделала это, в их первую встречу, это сработало идеально.       Но Кейт уже выучила парочку приемов ответа на это, поэтому она тоже ухмыляется, весело подняв бровь и глядя на Вай.       — Правильно, прошлой ночью ты говорила, что она не на твоей заднице.       Пришла очередь Вай краснеть теперь, и Кейт ничего не может с собой поделать, но она любит это. Она позволяет своим глазам блуждать по лицу девушки напротив, и, очевидно, это больше-чем-дружеский взгляд, но ей уже как-то все равно.       «Пусть Вай увидит», — думает она, в ее глазах, на ее лице то, что она просто не может сказать с помощью слов.       Напряжение, возникшее между ними, кажется слишком ожидаемым, волнующим, и Кейт тревожно ждет, пока Вай что-нибудь скажет. Она не будет делать это первой. Девушка смотрит на нее в ответ, и Кейт чувствует, как тонет в ее ясных глазах, сердце бьется сильнее в груди. Она отводит взгляд вниз, туда, где ее колено вновь прижимается со вздохом Кейт, и кривит лицо.       — Я не несу ответственности за то, что натворила пока была пьяной прошлой ночью.       — А следовало бы, — говорит Кейт, пожимая плечами и с маленькой ухмылкой, — ты была смешной, — и потом, прежде чем она успевает остановить себя, — и милой.       По какой-то причине во взгляде Вай чувствуется глубокое сомнение, но прежде чем Кейт может что-то еще сказать — например, начать уверять ее в том, что она всегда находит ее милой, — она просто пожимает плечами, вздыхает и спрашивает:       — Так давай тогда посмотрим? Она прямо тут, — она показывает на нижнюю часть своего живота, рядом с тазовой костью, — так что, я думаю, не о чем беспокоиться.       Внезапно Кейт начинает чувствовать себя немного — много — неловко, и судя по жестам Вай и тому, как она избегает ее взгляда, расстегивая свои штаны — во второй раз за этот день на диване Кейт — она думает, что Вай тоже. Кейт отводит глаза, щеки немного горячие, и она не совсем уверена, смотреть ей или нет. Но потом это отходит на второй план, потому что бурчание и тихое «блять» Вай, и Кейт уже становится слишком любопытно, чтобы чувствовать неловкость или смущение.       Она смотрит вниз, на живот Вай, и там, под линией талии ее штанов, прямо под краем ее нижнего белья, рядом с тазовой костью…       Там кекс.       Кексик.       Он небольшой, выполненный в простом художественном стиле, и какая-то часть Кейт впечатлена тем, как что-то настолько маленькое может значить настолько много. Хотя другая ее часть думает, что это сумасшествие — в хорошем смысле. Вай сделала татуировку кекса. И насколько известно Кейт, она единственный человек, кого Вай называет «Кексиком». И из всех возможных мест она сделала ее именно там. Это очень… горячо. Сможет ли она сказать это? Она абсолютно не знает, что сказать! Кейт просто хочет…       А девушка уже не и не думает. Она тянет руку вперед и скользит большим пальцем по татуировке, очарованная тем фактом, что Вай хочет, чтобы на ее коже был вытатуирован именно кекс.       А потом Вай шипит, возвращая Кейт обратно в реальность, и она в ужасе смотрит на нее.       — Прости, она сильно болит?       — Все нормально, — Вай, конечно же, врет, и Кейт закусывает губу, чувствуя себя из-за этого ужасно. Она не подумала и сделала Вай больно. Кираман открывает рот, чтобы снова извиниться, но слова сразу же уходят из головы.       Потому что она ловит взгляд Вай на своих губах. И тогда до понимания Кейт доходят несколько вещей. Вай очень напряжена, ее щеки слишком красные, руки сильно сжимают ткань штанов, и она тяжело дышит. Ее рубашка задралась, показывая мышцы, и на ней нижнее белье фиолетового цвета. И она пялится на ее губы. Смотрит на губы Кейт, и как-то так получается, что они обе придвигаются друг к другу ближе, чем были до этого, и Кейт поверить не может, как раньше была настолько невнимательной.       Она смотрит вниз, на маленький кексик, выгравированный на коже Вай, и медленно выводит круги большим пальцем, наблюдая как ее кожу мгновенно обдает волной мурашек. Вай делает резкий вздох, вынуждающий дрожь пробежать по спине Кейт, а чужой задыхающийся шепот окончательно заставляет ее сердце начать трепетать.       — Кейт…       — Мне нравится, — Кейт отвечает ей тем же шепотом, и голос ее тоже звучит задыхающимся, но ее уже это не волнует. Она поднимает взгляд и видит, как Вай закрывает глаза, и усмехается, — А тебе?       Вай поджимает губы, и, когда она открывает глаза, выглядит довольно удивленной, найдя Кейт так близко. Она с секунду смотрит на нее, трепет и уязвимость полностью раскрасили ее прекрасное лицо, и Кейт ничего не может собой сделать, вновь смотря на ее губы. Они чуть приоткрываются, она позволяет кроткому вздоху сорваться с них, и Кейт думает, не взорвется ли ее собственное сердце.       — Я-       Их губы находят друг друга, когда они обе поддаются одновременно вперед, цепляясь друг за друга почти отчаянно, и каждая сформировавшаяся в адекватное предложение мысль полностью покидает мозг Кейт.       Есть только Вай. Вай, хватающая ее за затылок, чтобы прижать ближе к себе. Вай, маняще прижимающаяся к ее губам собственными. Вай, стонущая прямо в поцелуй, когда их языки встречаются в горячем танце. Вай, обхватывающая ее своими сильными руками, Вай, целующая ее так, будто прежде ее никто не целовал, Вай, реагирующая на каждое мелкое движение, которое она совершает самым восхитительным образом из всех возможных.       Кейт седлает бедра напарницы, и когда она думает, что ей нужно постараться не задеть новую татуировку девушки снизу, последняя шипит от боли прямо ей в губы. Кейт, напуганная, разрывает поцелуй, и отодвигается немного назад, смотря вниз, на живот Вай. Она сильно краснеет, когда осознает, что отсюда это выглядит еще лучше и, уж точно, еще горячее. Она закусывает губу и снова смотрит в глаза Вай напротив.       — Прости, — Кейт шепчет, кривя лицо, — может быть, нам следует-       — Нет-нет, я в порядке! — Вай наклоняется вперед, обнимает руками и снова целует ее губы, щеки, подбородок, шею, пока не понимает, что Кейт не может сдержать свой смех. — Ну, Кейт, — мямлит Вай в ее кожу, и Кейт закусывает губу, — перестань смеяться…       — Я просто не хочу сделать тебе больно, — отвечает Кейт, все еще улыбаясь, слегка закатывая глаза.       — Ты не сделаешь мне больно.       С этими словами она заключает ее в еще одно крепкое объятие и целует. В первую секунду — мягко и аккуратно, а в следующую — пылающе и страстно. Это кажется правильным, отчего возбуждение вспыхивает в Кейт неконтролируемой волной, усиливая температуру тела в десять раз каждым мимолетным прикосновением. Руки Вай передвигаются к чужим ягодицам, прижимаясь ближе, и ближе, и Кейт уже стонет ей в рот, а восхитительное трение слишком сильно мешает нормальной работе ее сердца…       А потом Вай снова сильно шипит, останавливая движение на ягодицах Кейт вместе с расстроенным стоном, и девушка беззвучно издает еще один смешок, когда видит, как Вай хмурится.       — Не смешно, — бурчит Вай, скользя руками по чужим бедрам, заставляя ее ухмыльнутся и вздрогнуть.       Кейт наклоняется вперед, оставляя поцелуи на всем лице Вай, пока вся хмурость не исчезает с него, и после этого она на долю секунды целует ее губы. Вай расстроенно мычит, когда она разрывает поцелуй, но Кейт придвигается ближе, подбадриваемая фактом того, что они с Вай целовались, и в этом действительно есть что-то, на что она надеялась долгое время; что-то новое, захватывающее и прекрасное, и что-то, что принадлежит только им.       Вай смотрит на нее, зрачки становятся большими от желания, и Кейт обжигающе шепчет ей на ухо:       — Я думаю, мне стоит поцеловать это лучше.