ПЕРВАЯ ИСТОРИЯ
Вторженцы. Где-то в лесу близ Сноудина, за несколько часов до выхода из Руин Ильи с товарищами. Из пространственного разлома выпало два человека, обряженные в рыцарские доспехи. Но честно они выглядели в сравнении средневековых лат очень грубовато, даже недоделано, но очень технологично. Но это были не доспехи, а специальные бронекостюмы полной герметичности, и сидели в них не рыцари, защитники чести, доблести и дам, бойцы без страха и упрека, а солдаты или кто о себе так считает. Упали они друг на друга, и один, одетый в больший по размеру, весу и габариту доспех придавил меньшего, но более ловкого и легкого. Но мелкий быстро спихнул большуна с себя, быстро поднялся, начав через датчики, сенсоры и забрало шлема изучать и анализировать обстановку вокруг себя. Оказались эти двоя на поляне среди очень высоких и толстых хвойных деревьев, похожих на земные секвойи, ветки которых закрывают небо. Рядом стояла приличная на вид будка, похожая на те которые ставят для охраны контрольно-пропускных пунктов. Чуть дальше виднелась утрамбованная снежная дорога, которая относительно «рыцарей» вела, либо вправо, либо влево. Погода отдавала серостью, на небе не было звезд, или ярко светящей луны, ни падающего снега, но был ощутимый ветерок. Ловкач быстро оглядел пространство, осмотрел слабый навесной замок, весящий на двери будки, взяв его поплотней в руку, сжал, отчего механизм замка вышел «мясом» наружу. После вернулся к напарнику. Примечательной деталью «рыцарей» было залитые кровью доспехи, а также покрытые трещинами, рваными ранами от когтей, насквозь пробитые крупнокалиберным оружием или вражеской магией, где-то почерневшие от копоти, белые от побелки, покрытые пылью и прахом убитых керамидовые бронепластины. Особенностью отдавал бронекостюм большуна, залитый насквозь черной субстанцией, похожей на машинное масло или чернила, которая словно живая двигалась сквозь все эти трещины и дырки к телу человека. Попытка достучаться до напарника через радиосвязь кончилось ничем. Шлем, в котором были блок связи и управления, имел хорошую такую вмятину с левой стороны, а также источник питания костюма товарища был перебит, сломан, а бронеплиты и идущие за ним сервоприводы на правой ноге были сплющены. У ловкача также были проблемы с костюмом, система климат контроля начала сходить с ума, сервоприводы левой руки не слушались, устройство навигации отказалось работать, а также мелкие детали в виде пробитых бронеплит и узлов питания. Пошаманя в интерфейсе управления костюма, шлем с шипением отсоединился, был быстро снят и отброшен в сторону, явив свету владельца костюма. Это был шатен, челка которого сразу упала, прикрыв верхнюю часть лица, но было зачесана рукой обратно, показывая главную особенность внешности владельца. Красная, скорее красно-бордовая радужка глаза, что на фоне уходящей черноты из белка глаза, выглядело очень контрастно, красиво даже. Что вкупе со смазливым лицом с признаками возникающей мужественности, делало владельца очень привлекательным в глазах девушек, где-то даже милым. Но все менял взгляд, цепкий, пронизывающий, оценивающий и даже обжигающий, оставляющий воображаемый ожог на теле, будто владелец смотрит на тебя через прорезь прицела. Посмотреть в глаза этого человек может только волевое существо, а выиграть в гляделки только владелец крепких, как стальные канаты нервов, и монолитной как глыба гранита, волей. Ведь очень хочется отвести взгляд, спрятаться, исчезнуть, испариться, провалиться, но лишь спрятаться от глаз, ломающих волю. Вдобавок слипшиеся волосы, залитое кровью и потом лицо, со сведенными в тонкую линию губами, отсутствующими эмоциями, кроме холодного презрения дополняли «светлый» образ владельца. Удар пронизывающей боли в левой руке и теле, говорило об окончании действия адреналина и боевой экспериментальной химии, которая после прекращения должна была их убить, но не сделала это. Шатен быстро бросился к напарнику, и начал в нарушение протоколов эксплуатации, сдирать с него шлем, напрягая на полную силу оставшиеся сервоприводы своего доспеха, доламывая его, и лишая герметичности и защиты костюм товарища. Из-за шлема стало видно типично славянское лицо. Короткий ежик черных волос был залит также потом и кровью, челюсть была деформирована из-за многочисленных клыкообразных зубы. Единственный глаз был залит чернотой, и в нем нельзя было даже увидеть проблеска разума. Второй был выбит, залит кровью и текущей к нему черной жижей. Левая сторона черепа была вмята и там виднелась дыра. Но напарник был жив, очень шумно и глубоко дышал, что было отчетливо видно, как раздувались ноздри от вздохов. Обычный человек давно бы умер, но кто говорил, что он – обычный? И человек ли? К черепу активно стекались «чернила» образуя тонкую пленку на месте пробития. Напарник ловкача начал отходить от долгого и кровавого штурма, из глаза уходила чернота, появлялось осмысленность и разумность в нём. Челюсть возвращала привычный человеческий вид. Взглянув на товарища, оскалился пастью, рыкнув, спросил: - Ко-командир-р-р, м-мы дома? На что получил четкий, но огорчающий ответ: - Нет, – вот был ответ человека, негромкий, четкий и больно бьющий по напарнику Чернота в глаз возвращалась с новой силой, кулаки в бронеперчатках сжимались с такой силой, что ломали выключенные от отсутствия питания сервоприводы. Человек положил руки на голову, глубоко вздохнул пробитой пулями грудью, игнорируя дикую боль подступающую к горлу кровь, и проорал на неизвестном Подземелью языке, громко и отчаянно: - С-С-С-У-У-У-К-К-К-А-А-А!!! – вот что услышал окрестный хвойный зимний лес, крик, что одним словом показывал всю боль. ****************************************************************************ВТОРАЯ ИСТОРИЯ
Зима – особое время года. Как и любое другое время. Где-то она злая и колючая, как злобная теща, а где-то показывает себя холодной, но очень элегантной, красивой в своей отстраненности, женщиной. В этот раз она была такой. Маленький город, красиво украшенный, насквозь пропитанный духом праздника, готовился к теплой встрече нового грядущего года. Коттеджи, магазины, государственные учреждения и рестораны были украшены рождественской атрибутикой, типа венков, гирлянд и мишуры. Дополнял все падающий снежными хлопьями снег, белый настолько, словно пух ангела. Жители городка ехали, шли, бежали, ползли с многочисленными пакетами забитыми едой и подарками к семьям с работы, службы и учебы. И вот группа в составе двух людей и монстров, шла от городской площади рядом с церковью и мэрией, где стояла красивая, высокая и очень нарядная елка. Они шли, разговаривали, кидались снежками, толкали друг друга в сугробы. Высокая динозавриха, полностью укутанная в теплые вещи, в шапке-ушанке завязанной бантиков у подбородка, скалила свои зубы, которые меняли свой окрас от эмоционального состояния с белых на желтые, придавая грозности девушке. Она кидала снежки в невысокого, серо выглядящего, но шустрого русского парня эмигранта, у которого был только копюшон обитый искусственным мехом на голове, с выразительными радужками глаз, отливающих золотом, горящих огнем, показывающим верный путь. Он активно и успешно уворачивался , а те снежки что он кидал в ответ всегда попадали в цель. Но это только сильней раззадаривало соперницу, и она активней начинала кидаться в ответ, сокращая дистанцию, чтобы захватить и бросить в сугроб противника. Позади веселящейся пары, шла другая, не менее интересная. Влюбленная. Невысокий парень в вязаной шапочке, с алыми глазами, смотрящей на мир не через щели привычной челки, а открыто, и с глупой улыбкой до ушей, говорил на ушко рядом идущей оленихе, отодвинув меховой наушник, простые, но важные для влюбленных вещи. Та стесняясь, скрывая горящие красным щеки, вязанными варежками, и все больше зарываясь носом в собственной пальто. А он все говорил и говорил, вгоняя в краску все глубже и глубже, несчастную девушку. И вот они дошли до перекрестка, которые разделит их пути. Все вместе зашли в магазин, где их встретил вечно улыбающийся, шуткующий продавец, купили необходимые им продукты, и уже выйдя, начали прощаться. Парни крепко пожали друг другу руки и пре обнялись. Русский и динозавриха ударились кулачками, а другой обнял олениху и поцеловал её в щечку. А красноглазого парня динозавриха обняла крепко, до хруста в костях. Олениха и эмигрант сдержано обнялись, и каждый, взяв по пакету с продуктами, еще раз друг-другу улыбнувшись, поздравив с наступающим, пошел своим путем, встречать праздник. Каждый, красный от мороза, шел уставший, довольный и счастливый встречать праздник. Русский пошел к многоэтажкам, к родителям и праздничному столу. Красноглазый шел дальше по улице к дому, где его ждала мама и брат. А девочки пошли вместе в одном направлении, но в разные места. Динозавриха доведя подругу до ворот шикарного особняка, пошла в полицейский участок, встречать Новый Год вместе с офицером.......