Ефрейтор Пак!

Юнги нависает над Чоном и улыбается, покрывая нежными поцелуями лицо старшего, рукой сжимая талию парня. Мин нежен и мягок, словно Хосок самая любимая вещь, которую хочется лишь беречь и любить-любить, хотя на самом деле так и есть. — Уверен в своем решение? Точно потом не сбежишь, поджав хвост? Мне не нужны такие приключения, и ты это знаешь, — шепчет Мин и вновь заглядывает в глаза старшего, опуская руку на щеку Чона, нежно поглаживая бархатную кожу большим пальцем. — Я никуда не убегу, Юнги. Больше я тебя не оставлю, никогда, — Хосок хрипит и приподнимает свой корпус, нежно касаясь своими губами чужих губ. Юнги в поцелуй мило улыбается и прикрывает глаза, отвечая мужчине с особым рвением и напором. Хосок судорожно выдыхает, глаза прикрывает и тихо стонет в поцелуй, рукой забираясь в волосы Мина, несильно сжимая загривок. Парень послушно вжимается в чужие губы, хотя и не собирался отстраняться. — Больше, я никуда не уйду от тебя Юнги. Ты мне веришь? — говорит Чон и улыбается. Парень тянется руками к чужой футболке и стаскивает с того домашнюю футболку и вновь вовлекает парня в жадный поцелуй. — Я рад этому, — Мин улыбается и поднимает руки вверх, тем самым помогая стянуть с себя верхнюю одежду, — Кстати, ты лучше, — шепчет младший и стягивает рабочую рубашку с Хосока, спускаясь поцелуями на шею. — Что? — старший, с непониманием смотрит на Юнги и голову назад откидывает, поддаваясь на нежные поцелуи. Чон действительно растерян от слов своего коллеги, а чужие губы на теле не дают сил сконцентрироваться на важных темах. Кровь от мозга отливает совсем и единственное, что сейчас может Чон, так это нелепо открывать рот, будто рыба, которая ищет благоприятную обстановку. — Ты трахаешься лучше, чем Ли, — говорит Мин и хитро улыбается, обводя языком ореол соска, а после зажимает меж губ бусинку, начиная нежно играться с ним языком. Он глаза свои прикрывает и ухмыляется, возбуждаясь от ласкающих слух стонов старшего. Хосок мило улыбается, откидывает голову назад. Он стонет, прикрывает глаза, упираясь макушкой в подушку. Юнги расстегивает чужие джинсы и стаскивает их, откидывая подальше, вновь возвращаясь к поцелуям. Конечности живут, словно своей жизнью, как и губы. Рука плавно скользит по подкаченному мужскому телу, он ведет кончиком языка по своим губам и блаженно выдыхает. — Уверен, в своем решение? Я могу сейчас прекратить это и отпустить тебя, но если ты захочешь остановиться после, то я уже не отпущу тебя просто так. Ты же не хочешь валяться в моей комнате, привязанным к кровати? — говорит Мин и останавливается, смотря на Хоска, руками поглаживая бедра юноши. Он выпрямляется, продолжая удобно сидеть на коленях старшего. — Я уверен в своем выборе и решение, Юнги. Я никого не могу видеть рядом с собой, кроме тебя. Потеряв шанс быть рядом с тобой, я понял, насколько ты важен для меня. Именно поэтому в своем будущем я вижу только тебя и никого другого. Юнги больше ничего говорит и лишь вписывается своими губами в чужие. Младший играется с чужим языком, осторожно покусывает его и легонько посасывает, укладывая свою руку на член старшего сквозь белье, нежно потирая его, срывая еще один судорожный стон. Парень укладывается своим телом на тело парня, не отрываясь от губ парня, нуждаясь сейчас в долгожданных касаниях и нежности. — Тогда, я думаю, мы можем продолжить, — Мин улыбается, прикрывает глаза и рукой подбирается к чужому белью, тянет его вниз, полностью оголяя Чона. Они оба соскучился друг по другу и не менее скучали по телесному контакту. Хосок вновь сталкивается с губами младшего, целуясь мокро и глубоко, словно танцуя с чужим языком в пьяном танце. Хосок лишь кивает головой, улыбается шире и толкается в чужую руку, пока с его губ срывается очередной слабый стон, от чего член в штанах Мина твердеет лишь сильнее, неприятно притираясь к грубой ткани белья. Юноша не в силах сдержать свою улыбку, стаскивает с себя остатки одежды и недовольно фырчит, отстраняясь от парня, вскидывая голову вверх, а от напряжения по шее текут капельки пота. — Что-то случилось? — Чон приподнимается на локтях, опускает свою руку на Минов член и начинает нежно ласкать его, размазывая большим пальцем смазку по головке. — Я убрал смазку, скоро вернусь, — Чон на чужие слова кивает головой, убирает руку и удобнее располагается на кровати, ожидая, когда вернется младший. Мин долго ждать себя не заставляет и вскоре возвращается, кидая на кровать тюбик с упаковкой презервативов, вновь нависая над мужчиной. Юнги вжимает тело старшего в кровать, оставляет разгоряченные поцелуи на шее того и только после вовлекает в поцелуй, сжимая руками чужие ягодицы, нагло исследуя тело того своими руками и губами. Юнги непривычно нежен сегодня, даже растяжка проходит уже почти безболезненно для Чона. Парень берет в свою руку чужую и сплетает пальцы, вжимая ладонь в кровать, он вдавливает парня в постель вновь. Мин совсем нежелезный и терпеть больше не собирается, входя в податливое тело плавным толчком. Юнги периодически останавливается моментами, чтобы старший смог привыкнуть. Чон глаза зажмуривает, и бедра шире разводит, откидывая голову назад, сжимая руку в ответ. Чон дышит тяжело и бедрами подвиливает навстречу толчкам, а Мин дышит тяжело на чужое ухо, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу. — Я люблю тебя, Чон Хосок, — шепчет парень, а Чон лишь беспомощно утыкается носом в чужую шею и тихо стонет. Юнги молчит и сжимает Чонову руку сильнее, продолжая плавно двигаться, постепенно ускоряясь, выбивая с чужих уст грудные стоны. Мин ловит своими губами чужие и постепенно наращивает темп, сжимая рукой талию мужчины, вбиваясь в тело парня. Чон долго держаться не может и изливается на свой живот, даже ни разу не коснувшись своего члена. Юнги тоже долго держаться не может и спустя пару толчков, кончает в свой презерватив, утыкаясь лбом в плечо старшего. Мин выходит, снимает свой презерватив, выуживает из тумбочки салфетки и стирает последствия их игрищ с живота Чона, скидывая все просто на пол. Парень падает на кровать и жмется к боку Чона. — Ты был прекрасен, Юнги, — тот глаза прикрывает, а на лице появляется глупая улыбка. Он жмется сильнее к телу старшего, забываясь во сне, рядом с любимым человеком, чувствуя в сердце сплошную любовь и ничего не больше. Чимин нажевывает губу и притягивает ноги к себе. Намджун ушел в спальню Чанеля, чтобы уложить того спать, а Пак весь на нервах. Первый рабочий день выдался отвратным. Юноша опускает голову вниз и натягивает толстовку до самых пальцев, опуская голову вниз. — Ты как? Голова болит? — Ким присаживается на край кровати и опускает руку на чужое колено, нежно поглаживая его. Намджун на работе и Намджун дома, как будто совершенно разные люди. Ким ласков и обходителен, а Пак от такого отношения млеет и не может сдержать улыбки. — Да, все хорошо. Я просто волнуюсь из-за всего этого, — парень двигается ближе к мужчине и опускает свою голову на чужое плечо, прижимаясь своим телом к спине того, тая от теплых рук старшего, хоть ощущения и притупляются из-за плотной одежды. — Из-за чего? Пока нет поводов для волнения, — Ким руками обвивает талию юноши и прижимает ближе к себе, зарываясь носом в волосы младшего, — я буду называть тебя ванильным ангелочком. — Да просто.… Всегда страшно перед тем, когда не знаешь, чего ожидать, — Чимин прикрывает глаза и прижимается своим телом к груди старшего, наслаждаясь спокойным сердцебиением Кима, — Почему? — От тебя пахнет ванилью, и выглядишь, как милый ангелочек, — шепчет мужчина, а Пак тихо хмыкает, Намджун руками проникает под толстовку, а носом глубже забирается в волосы, вдыхая приятный аромат шампуня, — Давай тоже спать, завтра придется рано вставать. Чимин кивает головой и отстраняется от Кима, укладываясь на кровать, вновь засыпая в крепких объятиях, ощущая спокойствие и безопасность, которые приятно грели не только кожу, но и душу. Пак вновь засыпает со спокойной душой и почти легкой головой, но тревога внутри все еще не унимается. Пак сидит за столом и нервно потирает щеки, покусывая свои губы. Ким ушел к Сокджину еще около получаса назад и все еще не вернулся. Парень лишь пытается успокоиться, но нарастающая тревога внутри не дает покоя, а тот совсем не понимает, чем она вызвана. Дверь открывается, и стажер вскакивает, замечая вошедшего в кабинет Тэхена, за которым следует Хосок. — Где полковник? — Чон усаживает парня на стул, да и Чимин тоже сам падает на свой стул, ненавистно смотря на мужчину. — У Сокджина, скоро должен вернуться, — отвечает Пак и притягивает к себе папки с уже готовыми отчетами, пытаясь сделать вид, что занят работой, потому что продолжать разговор ни с Тэхеном, ни с Хосоком не собирается. — Последишь за этим говнюком? — Чон растягивает свои губы в улыбке, а стажер кивает головой, — Если у него вдруг чудесным образом появиться пара синяков, то никто ничего не заметит. Хосок подмигивает младшему, а Чимин улыбается старшему в ответ и кивает головой, провожая Чона взглядом. — Ну, я так понимаю, сейчас ты будешь бить меня? — Я бы с радостью набил бы тебе лицо, но не опущусь до такого, — Чимин открывает папку и перелистывает страницы. Пак умел делать вид, что он чем-то занят, правда, в присутствие Тэхена это сделать практически невозможно. — Ой, да ладно тебе, Чимин. Я наглым образом воспользовался тобой, а ты не хочешь мне немного отомстить? Всего лишь небольшой удар, разбей мне нос или скулу, или ты боишься? — Тэхен откидывается телом на спинку стула, а Чимин хмурит брови и прикрывает свое лицо папкой, — Кстати, довольно интригующее прошлое, не расскажешь ли ты мне него побольше? А то у меня в голове много неувязок, хочу, чтобы ты разъяснил мне некоторые детали. Я даже не знал, что мне может попасться такое интересное дело, хочу добить его до конца. — Нет, Тэхен, закрой свой рот, иначе доведешь меня до греха, и тебе придется ехать домой с переломом черепа, — Чимин стискивает зубы и поднимает озлобленный взгляд. — Ой, больно надо, я и так почти все узнал о тебе. Хочешь простую истину? — Тэхен улыбается и закусывает свой указательный палец, другой рукой обвивая свою талию. — Нет, не хочу, — парень уже недовольно фырчит и переводит взгляд на мужчину, выражая все свое недовольство. — Когда начинаешь понимать своего противника, ты начинаешь его любить, — Тэхен самодовольно ухмыляется и пытается притянуть папку к себе, за что получает по рукам, — А ты не хочешь, чтобы я тебя полюбил. — У тебя рот вообще не затыкается? — Пак раздражен, притягивая папку обратно к себе. Чимин недовольно поглядывает на Тэхен и иногда фырчит, поглядывая на экран монитора, проверяя время. — Все, молчу, я больше тебе ничего не скажу. И да, я обиделся на тебя, ты совсем скучный, — Ким складывает руки на груди и отводит взгляд в сторону, рассматривая кабинет, который и без того знал наизусть. — Спасибо, наконец-то, ты заткнешь свой рот, и не будешь мешать, мне нужно работать, — Пак притягивает к себе папки с документами и прикрывает глаза. — Но ведь…. — Завались! Иначе я точно разобью тебе нос! И ты ведь обиделся на меня, потому продолжай и желательно молча, — вскрикивает парень и сводит брови к переносице, раздраженно смотря на Кима. Парень руки вверх поднимает и безобидно улыбается, после чего придвигается ближе к столу, продолжая смотреть на Чимина, который всем своим видом пытался показать свою занятость и незаинтересованность в юноше, хотя у него было столько вопросов…. Ответы, которые он вряд ли, когда-нибудь узнает. — Ты еще что тут забыл? — Намджун недовольно хмыкает и подходит к своему столу, усаживаясь, кидая папки на стол. — Меня освободили сегодня, — говорит Ким и растягивает губы в улыбке, — Захотел попрощаться с вами. — Сейчас я тебя арестую опять за неподчинение, и проведем с тобой еще пятнадцать суток, — Намджун растягивает губы в ехидной улыбке и глаза прикрывает. — Ай-яй, полковник Ким, нельзя использовать свои должностные обязанности в свою пользу, — Тэхен ухмыляется и прикрывает глаза. — Завались и иди домой, Тэхен. — Ну, полковник. Что же вы так грозно реагируете? Я ведь действительно соскучился. Даже по вам, а вы вот так вот меня прогоняете, своего лучшего бывшего стажера. Прям даже обидно как-то, сейчас даже слезки потекут вот смотрите, — Тэхен перегибается через стол, и подносит свое лицо к лицу Кима, показывая рукой на наигранные слезы. — Тэхен, угомонись, в противном случае я выкину тебя в окно, — мужчина толкает парня в плечо и грустно улыбается. — Ваша воля, полковник, — Ким вздыхает и усаживается обратно на стул, раздвигая полы своей кофты. Чимин невольно улыбается и опускает голову вниз, наконец, получая отчеты для заполнения и приступая к работе. Тэхен закидывает ноги на стол Пака и с довольной улыбкой смотрит на юного стажера. Парень фырчит и просто заканчивает смотреть на мужчину. Юный работник расправляется с первым отчетом и отдает бумаги Киму на подписание, после чего все же сталкивает ноги Тэхена со своего стола и проходит за свой стол. В кабинет входит Ли и подходит к столу полковника. — Мы смогли найти координаты примерного расположения Чана, Сокджин уже собирает патруль, — говорит Минхо и опирается руками о чужой стол. — Ли, тебя ничего не смущает? — строго говорит Джун и смотрит прямо в глаза младшего, а от такого взгляда бегут мурашки, вызывая оцепенение, — В помещение сидит гражданский, ты бы и детали дела стал разглашать, если бы они были? — Простите, полковник… Я настолько привык, что Тэхен мой напарник и просто не успел подумать, — извиняется младший и смотрит на своего бывшего напарника. — Мне не нужны оправдания, Ли, но я понимаю, но впредь будь внимательнее, иначе станешь таким же гражданским, как Тэхен, но другим способом, понял Меня? — тот вопросительно изгибает бровь и, получив кивок, продолжает, — Мы сейчас спустимся, иди собираться. Минхо кивает головой еще раз и быстро покидает чужой кабинет. Чимин встает со своего места и проверяет, заряжен ли пистолет, после чего идет тоже на выход, даже не слушая слова Кима. Пак уже в бронежилете, потому просто берет две сумки и вешает их на плечи, берет два автомата и выходит на улицу к машине Кима. Сложив все, юноша проверяет готовность машины и нервно закусывает губу, возвращаясь в участок. — Ну, полковник Ким, пожалуйста, вам может понадобиться помощь, а вы так просто откидываете меня. Я все еще в прекрасной подготовке и справлюсь. — Что происходит? — Чимин подходит к Намджуну, помогая тому поправить бронежилет, после чего отстраняется, наблюдая за тем, как одевается Ким. — Ничего интересного, просто это подобие человека, пытается влезть не в свою работу, — бурчит Ким и поправляет свой пояс. — Намджун, ты же знаешь, что я хорош в своем деле… — А еще ты теперь гражданский Ким, — рычит Намджун и подходит вплотную к мужчине, — Тебе напомнить, почему ты ушел? Ты выбрал себя и свою безопасность, ты испугался и потому ушел. Я не могу привлечь тебя к делу, потому что теперь для меня ты ровным счетом никто. Если я привлеку тебя к делу, то буду отвечать за твой зад своей головой, а мне проблемы не нужны. Намджун хмурит брови и отходит от парня, опуская свою руку на плечо Чимина и ведет того на выход из участка. Пак не сопротивляется и послушно идет следом, усаживаясь в машину, сразу же пристегиваясь. — Ты готов? Уверен, что хочешь поехать? — Намджун проворачивает ключ в зажигание и поворачивается к Чимину. — Да, я готов и полностью уверен. Для меня будет тяжелее оставаться дома и не знать, что с вами происходит. Лучше я буду участвовать в операции и знать, что происходит, нежели словлю проблемы с сердцем дома. Улыбка озаряет хмурое лицо и Намджун кивает головой, медленно трогаясь, но приходится резко тормозить из-за выскочившего на дорогу Тэхена. — Блять… Он серьезно… — Ким тяжело вздыхает и прикрывает глаза, приоткрывая окно, чтобы слышать, о чем говорит Тэхен. — Может, конечно, я и ничего в этой истории, но я хочу посмотреть, чем она закончится. Позвольте мне помочь вам, — Тэхен растягивает свои губы в ехидной улыбке и упирается своими руками в бока. Мужчина стоит прямо перед полицейской машиной с серьезными намерениями, и отходить в сторону он не собирается. Намджун свои зубы стискивает, а руками сжимает руль. Ему бы хотелось сейчас нажать на педаль газа, но нести ответственность за смерть своего бывшего стажера не хочется. Чимин сидит рядом с Кимом и тоже смотрит на Тэхена, который вскоре поворачивается спиной и забирается на капот машины. — Я никуда отсюда не уйду, — Тэхен руками упирается в металл и немного откидывает свое тело, смотря на закат. Намджун нервно стучит пальцами по рулю, продолжая прожигать спину Кима, который долго молчать не собирался и начал нелепо завывать песню, лишь больше раздражая слух. — Да боже мой, блять, он серьезно? — полковник переводит взгляд на Чимина, а Пак лишь пожимает плечами, — Пошли, — мужчина выбирается из машины и недовольно смотрит на младшего. — Я никуда не пойду, — наотрез говорит Тэхен, продолжая петь песню, наблюдая, как медленно солнце прячется за горизонтом. — Ты голым хочешь пойти туда? — полковник вопросительно изгибает бровь и смотрит на парня. — Нет! — Тэхен радостный спрыгивает с машину и вприпрыжку следует за старшим, — Так ты правда берешь меня с собой? — Да, ты еще та заноза. Даже если мы тебя оттащим, ты приползешь туда, но будешь в опасности. Лучше я дам тебе экипировку и отчасти буду спокоен за твою вертливую задницу. — Ура! — Тэхен проходит следом за мужчиной в участок и с довольной миной прячет свои руки в карманы пальто. Тэхен себя долго ждать не заставляет и быстро запрыгивает в машину Кима на заднее сиденье, будучи уже в экипировке. Он поправляет рубашку, которая неприятно жала в плечах и груди из-за объемного бронежилета. — Грядет что-то интересное, я прям весь в предвкушение, — Тэхен довольно скалится и удобно располагается на сиденье, — Кстати, Чимин, расскажи о себе, - старший вновь пытается попытать удачу. — Мне кажется, ты и так достаточно обо мне узнал. Кстати, я тут вспомнил, что ты говорил, если мы встретимся еще раз, то это судьба. Тебе повезло, что мы встретились не один на один и не в участке, иначе бы я ударил тебя с вероятностью в сто процентов, — Чимин хмыкает и внимательно смотрит на Тэхена через зеркало заднего видения. — Какой грозный, одуванчик. Оказывается ты не такой весь белый и пушистый, — Тэхен хмыкает, — Намджун, кстати. Я заметил, что вы испускаете какие странные флюиду. Чимин твой мальчик? Твой дружок? — Тэхен, тебя мало били шокером? — рычит Ким и кидает озлобленный взгляд в зеркало заднего вида. — Но вы ведь так… — Прошу тебя, завали ебало, Тэхен, иначе я выставлю тебя на улицу, привяжу к машине, и ты за нами побежишь, я ясно выразился? — Да, все, молчу, — парень руки вновь вверх поднимает в примирительном жесте и все же умолкает. — Вот и замечательно, — говорит Ким и переводит взгляд на Пака, который внимательно смотрел в окно, — Чимин, ты как? Уверен, что справишься? — Да, все хорошо, не волнуйтесь полковник. Я справлюсь, — Чимин мило улыбается и вновь переводит взгляд обратно в окно, наблюдая за остальными полицейскими машинами, которые ни на метр не отставали от Намджуна. Дорога за черту города отнимает довольно много времени, они получили прямую наводку на Банчана, но никто не знал наверняка, что их ждет по забитым в навигаторе координатам. Чимин волнуется не на шутку, как и, впрочем, все остальные. Парень руки потирает и опускает голову вниз, в пятый раз, проверяя наличие в обойме патронов и готовность своего пистолета. Машины останавливаются у заброшенного здания, Чимин выходит и прячет пистолет за пояс и ждет, когда все займут свои позиции. Пак переводит взгляд на полковника и, получив кивок, медленно продвигается вперед. Он останавливается прямо напротив входа в заброшку и осматривает здание, замечая несколько людей на несколько этажей выше. — Банчан, я здесь, ты же хотел меня? Так приди и возьми, — мужчина долго себя ждать не заставляет и выходит из здания, а людей в окнах становится все больше и больше, показывая превосходство над полицией. — Меня этот вид одного возбудил? — Тэхен улыбается, но сталкиваясь с чужими лицами, фырчит и занимает свою позицию. — Зря ты приехал с нарядом, ты привел своих коллег на верную смерть, — Чан губы в улыбке растягивает, приближая к Паку. Чимин резко выуживает свой пистолет и наводит его на грудь мужчины. — Я хочу, чтобы все это закончилось прямо здесь и сейчас, — говорит Пак, а Банчан подходит ближе и дуло пистолета упирается ему прямо в грудь. — Ты не выстрелишь Чимин, в здание сотня моих людей, нас гораздо больше. Если ты спустишь курок, то все твои друзья и остальные лягут там же, где и стоят, а ты будешь ходить по их могилам и бояться, когда вернуться за тобой. Я победил тебя Чимин. Твой выстрел для них будет моим сигналом, который развяжет им руки. Паку выдержать контакт с чужими глазами сложно и юноша сам сдается, опуская свои руки, но, не отпуская пистолета. Стажер готов в любую секунду выстрелить в Чана, но прекрасно понимает, что на данном этапе навредит лишь всем, а патрульные машины еще в пути и неизвестно, сколько им придется ждать дополнительные силы. — Зачем ты дал на себя наводку? Не легче было бы просто выкурить меня на улице и убить, проблем было бы меньше. И да, я уверен, что твои люди тоже пострадают, — говорит Пак и закусывает свою губу. — Ты так и не понял, я не просто хочу убить тебя. Это было бы слишком просто, я хочу убить тебя изнутри, чтобы ты мучился так же, как и я. Хочу, чтобы ты сполна хлебнул. Ты считаешь, что тебе чужд садизм, но мне чужда твоя жертвенность, ведь я прекрасно знаю, какой ты на самом деле, ефрейтор Пак. Чимин молчит и лишь тяжело дышит, смотря в ненавистное ему лицо. Чан хватает парня за волосы и быстро затаскивает Пака в заброшку, сильно сжимая выбеленные пряди. От звуков выстрелов, юношу словно парализует и окутывает животный страх. Ощущение тревоги в груди стало оправданным, только сейчас он ощущает свою беспомощность, отчего внутри все жжет. Раньше, он всегда был один, но сейчас он не один и это его пугает больше всего… Пак кое-как ногами перебирает, пытается выбить чужую руку, но терпит поражение и падает на колени под чужим давлением. — Готов расплачиваться за свои грехи? — мужчина ногой ударяет Пака по спине и парень упирается руками в пол, загнано дыша пылью от разбитых стен, — Ты такой слабый, — Чан выбивает из чужих рук пистолет и парень лишь голову вниз опускает. Чимин резко выводит ногу назад и ударяет Чана по лодыжке, но сил с такого расстояния не хватило и в следующий миг, парень уже глотает остатки побелки на полу, пытаясь откашляться. — Опрометчиво было так делать, ефрейтор Пак, — Чан ногой на спину парня надавливает и Чимин прижимается грудью к полу. — Отошел от него! Руки подними вверх так, чтобы я их видел! — Чимин поднимает голову вверх и смотрит на Чонгука, который держит Чана на прицеле. Пак дышит крайне тяжело и внутри всплывает доля спокойствия, окутанная ошеломлением. С другой стороны раздается несколько выстрелов, и парень втягивает свою руку, пытаясь дотянуться до своего пистолета, но не может, а по жилам растекается тревога, неприятно сдавливая виски. — Чонгук, какой же ты неугомонный, я думал, ты все еще в больнице, — Чан наступает на запястье младшего и вдавливает его в пол, срывая болезненный стон с чужих уст. Мужчина убирает ногу и откидывает пистолет полицейского дальше. Чимин с трудом поднимает голу вверх и испуганно сглатывает, наблюдая за мужчиной, подходящим к Чону сзади. — Чонгук, сзади! — истошно вопит Чимин, но Чонгук ничего сделать не успевает, да и вряд ли бы что-нибудь смог сделать. Тонкое дуло автомата упирается прямо в макушку юного стажера. Лоб стажера покрывается холодным потом от животного страха, но Чонгук знает, что Мин шел прикрывать его спину и ожидал помощи от него, но руки предательски стали дрожать, да и выстрелить Чон не мог из-за дикого страха. — Чонгук, ты мне конкретно надоел, — Чан достает свой пистолет из-за пазухи и подходит ближе к Чону, которому и спрятаться некуда. — Ты вечная проблема, Чонгук, — мужчина, стоящий за спиной Чонгука отходит в бок и переводит автомат на Чимина. — Сдвинешься, и я вышибу твои кишки, — незнакомец скалиться, а Чимин и двинуться с места не может, его будто парализовало страхом. — Ничего личного, Чон. Свистящий звук оглушает комнату и Чимин распознает тихий звук удара гильзы о пол. Чонгук стоит совсем недолго и Чимин замечает, как глаза его лучшего друга теряют свой жизненный блеск, а из раны на лбу потекла, тоненькая струйка, окрашивая, ни в чем невинное лицо, кровью. Из рук стажера валиться пистолет, да и сам парень валится на пол. — Чонгук! — визжит парень. Ему от своего голоса противно сейчас и страшно, а в уголках глаз собираются слезы. Парня словно вновь парализовало и он с места сдвинуться не может, словно это не его тело вовсе и происходит это все сейчас совсем не с ним. Будто сейчас он должен проснуться, прижаться в холодном поту к крепкой груди Кима и успокоиться, но этого все не происходит. — Прекрати орать! — Чан с особой силой наносит удар по боку парня, выбивая тихий всхлип. Чимин теряется в пространстве и переворачивается на спину живым трупом. — Чонгук, — парень еле губами двигает и утыкается лбом в пыльный пол, пока по щекам безостановочно текут слезы. Отчаяние съедает Пака изнутри и сейчас ему больше всего хочется просто умереть и не чувствовать этой сжигающей боли и своей вины. — Больно? — Чан руку в чужие волосы вплетает и голову парня вверх вздергивает, — Смотри на него, сука! Смотри! Он умер из-за тебя! Они все умрут сегодня из-за тебя, — шипит тот на ухо парня. В глазах все плывет от слез. Чимин беспомощно пытается ползти к другу, не в силах принять чужую смерть, но лишь проезжается лицом по грязному полу. — Чан, их был двое, мы его ранили и он сидит за стеной. Мы не можем по нему попасть. — Кто второй? — Чан убирает свою руку от Пака и встает с пола. — Предположительно, Мин Юнги, но мы не уверены. — Пошли, добьем эту мразь, — он рычит и поднимается с ног, следуя за другим мужчиной вглубь по коридору. Пак судорожно выдыхает и все же находит в себе силы. Он подползает к телу Чонгука, по щекам продолжают течь слезы, он опускает руку на охладевшую бледную кожу и продолжает захлебываться, руками размазывая кровь младшего. — Прости меня.… Прости, прошу.… Это все из-за меня, — Пак дрожащими пальцами прикрывает чужие веки, чтобы скрыть стеклянный взгляд. Еще пару минут чужие глаза светились и были полны жизненной энергии, а сейчас…. На лицо младшего скатывались соленые капли, а Чимин не мог собраться, — Я отомщу им за тебя, Чонгук… Чимину прийти в себя сложно, но он все же поднимается на ноги и берет в свои руки откинутый пистолет, который у него выбили, вытерев щеки и глаза, он тихо передвигается по чужим следам, судорожно дыша. — Стоять, — хриплый голос раздается за спиной парня, и Пак опускает голову вниз, пока тело мелко подрагивало. — Намджун, прошу тебя, им возможно нужна помощь, просто прикрой меня и я смогу добраться туда. Все же отпускать их туда было рисково, мы не знаем сколько там людей и насколько они вооружены, — тихо шепчет Хосок, смотря на Намджун, который морщит лоб и переводит взгляд на наручные часы. — Чон, не иди один, возьми Ли, мы вас прикроем, — говорит Намджун, а Хосок послушно кивает. Подобравшись к краю машины, мужчина начинает быстро бежать и с трудом добегает, прячась за стеной, чудом не схватив пулю. Хосок недолго смотрит на Ли, а после кивает головой и выглядывает из-за угла, стреляя в примерное нахождение чужих людей, прикрывая Минхо, который тоже с успехом добирается и прижимается спиной к стене. — Твою мать, — тихо шепчет Минхо, а Хосок тоже прижимается спиной к стене, проводя языком по верхней губе, слизывая пот, — Давно у меня такого не было. — Не думай ни о чем плохом, нам нужно помочь, концентрируйся на это, хорошо? — Чон выуживает опустошенную обойму и заменяет ее на полную. Он дышит также тяжело, а после смотрит на Ли. Переведя дыхание, Хосок кивает головой и показывает жестом, что пойдет первым. Ли плотнее обхватывает свой пистолет и выглядывает из укрытия, наблюдая, как внутрь забегает Хосок. Минхо передвигается по стопам Чона, но останавливается у другой стены. Мин сидит на полу и держит голову опрокинутой, прижимая руку к кровоточащей ране на шее. — Юнги, Юнги, — взволнованно лепет Чон и заглядывает в глаза Мина, — ты как? — Херово, мне кажется, они убили Чонгука или ранили кого-то из них, — с трудом выговаривает парень и сглатывает, — Я слышал выстрел, а после крик Чимина… Я хотел пойти следом… Сразу, но не смог. — Я уверен, что с ними все будет хорошо, главное ты держись, окей? — испуганно шепчет Чон, — Держись, ради моей не доебанной задницы, хорошо? Мы справимся с ними, веришь мне? Юнги фырчит и упирается макушкой о стену. Чон отрывает от своей рубашки край и прижимает к ране Мина, мараясь в крови дорогого для него человека. Сердце бешено стучит и он переводит взгляд на Ли, который докладывает Намджуну о ситуации. Чон медленно выглядывает из своего укрытия и также резко прячется обратно, прекрасно понимая, что выдал свое укрытие из-за безостановочного ритма выстрелов. Хосок осторожно перебирается ближе к краю и, когда огонь прекратился, вновь кивает Ли и резко выносит свой корпус нанося несколько точных выстрелов, подкашивая двух преступников. Пистолет перестает стрелять и Чон быстро прячется обратно, как и Ли. — Я пуст, — говорит Чон, опуская одну руку на бедро Юнги, крепко его сжимая. Хосок дышит загнано, а сердце нервно стучит в груди из-за волнения. — Хен, — хрипло шепчет Юнги и Хосок оборачивается, — у меня.… Две с половиной… Обоймы…. Возьми…. И запасной пистолет… На левой ноге… — голос младшего становится все тише и тише, как и сердце старшего замедляется от отчаяния. — Черт… Юнги, держись, только не теряй сознание, — Хосок легонько шлепает чужие щеки, пытаясь привести мужчину в сознание, — Черт возьми, Мин, — старший наносит более сильный удар и младший приоткрывает глаза. — Обоймы, хен…. — Хосок кивает головой и снимает с чужого пояса обойму, быстро перезаряжая свой пистолет, — Хен…. Я люблю … Люблю тебя…. — Юнги… Юнги… Прошу тебя, не закрывай глаза, — шепчет Чон и опускает окровавленные руки на щеки младшего, нежно поглаживая их. — Прости, хен… Я больше не могу… — шепчет Юнги и не найдя в себе больше сил, прикрывает глаза. Все тело бьет холодом, а пальцы рук сами расслабляются, — Я люблю те…. Руки младшего падают, и парень окончательно проваливается темноту, так и не услышав слов любви в ответ. Младший, так и не услышал долгожданных слов. Боль отошла на второй план, как и страх, а кровь постепенно останавливалась. — Юнги, — испуганно шепчет Хосок и начинает трясти парня за плечи, а кожа юноши дико холодная. Мужчина прижимает руку к чужой шее и не чувствует пульса, а собственная кожа покрывается мурашками и его пробивает холодный пот. В Чоне будто что-то ломается с громким звуком. Чон переводит взгляд на взволнованного Ли и медленно машет головой в разные стороны, оповещая напарника о том, что Юнги больше не откроет глаза. Минхо опускает голову вниз и будто весь мир вокруг падает, и больше уже ничего не имеет важности. Чон берет в руки рацию и подносит ее к губам. — Мин мертв, — говорит Чон и сам в свои слова не верит. Хосок не чувствует своего тела, внутри сначала все горит от страха, но эти эмоции быстро сменяются на самое обидное чувство во всем мире и мужчина чувствует за это вину. Он так и не успел сказать, что любит Мина, ведь никогда не задумывался о том, насколько мало у него времени. Чон надеялся, что у них вся жизнь впереди, но было уже поздно. Хосок умер вместе с Юнги сейчас. Может он и не успел сказать слов любви, но Юнги забрал сердце Чона вместе с собой. Хосок убирает рацию обратно и стирает с лица холодный пот. Он осторожно выуживает пистолет Юнги и медленно поднимается на ноги, все также прижимаясь спиной к стене. В Чоне движет желание мести. Ему хочется пролить чужую кровь, а Чон никогда не умел отказывать себе в своих желаниях. — Хосок, не твори глупостей, — Ли тоже медленно встает на ноги, продолжая смотреть на Чона. Лицо Хосока выглядит безжизненным, словно тот умер сейчас вместе с Юнги, хотя так и есть, Минхо понимает это только сейчас, заметив опустошенный взгляд мужчины, который не предвещает ничего хорошего. Чон не ощущает ничего, кроме разъедающей боли в своем сердце и теле. Хосок сглатывает и медленно выходит из укрытия, крепче обхватывая пистолеты в своих руках. Страх словно испарился и он больше ничего не чувствовал. Ему хотелось собственными зубами разорвать чужие тела, и почувствовать кровь захлебывающейся жертвы. Он хотел вгрызться в шею и пустить кровь, чтобы наказать тех, кто посмел поступить так с самым дорогим для него человеком. — Я убью вас, суки, и с радостью отсижу срок. Я буду каждый день вспоминать ваши окровавленные тела и радоваться вашей смерти, — Чон продвигается вперед со спокойной душой и легким телом. — Хосок! Стой! — Ли переминается с ноги на ногу и выглядывает в коридор, после чего медленно выходит следом за Чоном, прижимаясь ближе к местам, где можно будет укрыться, чтобы прикрыть спину Чона. Смерть Мина подкашивает ноги, Намджун спиной опирается о машину и медленно сползает вниз. Смириться с этим тяжело, почти нереально. Кима отвлекает звук сирен, а на губах появляется еле заметная улыбка. Он чувствует вину, ведь это он позволил пойти туда своим коллегам, он сам разрешил пойти им на верную смерть и вряд ли сможет справиться с этим грузом. Мужчина не до конца может мыслить здраво, но все же план Сокджина выслушивает. Сердце все еще бешено бьется в груди, он недолго смотрит на подкрепление, а после переводит взгляд на заброшенное здание. — Оцепляем, выкурим этих ублюдков, — хрипит Ким и вновь занимает свое место. Сокджин хлопает Намджуна по плечу и оборачивается на парней. — Все слышали план? Оцепляем и поддерживаем связь. Давайте покажем ночной смене, как нужно работать, — Сокджин довольно громок, хотя внутри него тоже пустота, которую заполнить совсем нечем, остается лишь надежда, что со временем эта рана зарастет. Намджун действует на автомате, продвигается следом за группой и стреляет по окнам. Они вывели почти всех стрелков и большая часть пробирается внутрь, пока остальная продолжает следить за внешним строем. Группы распределяются по этажам, а Ким идет медленно и осматривает трупы людей. Ким сталкивается взглядом с Чонгуком и опускает голову вниз, сильнее обхватывая ручку пистолета, продвигаясь вглубь. — Стойте там, где стоите! Намджун оборачивается на знакомый и ненавистный голос. Банчан за шею держит Пака и удерживает пистолет в брюшной полости. Рубашка парня расстегнута, а бронежилет ослаблен. Чимин держал глаза закрытыми, а руки опущенными. — Вы действительно хорошо работаете, но я знаю вас наперед, — Чан ухмыляется и медленно двигается к выходу, продолжая тянуть Пака за собой, — Мы вывели из строя четверых твоих людей. Двое мертвы, третий сильно ранен, а четвертый обезврежен. Один неверный шаг и трупов станет больше. — Отпусти Пака, — говорит Ким и медленно двигается следом, стараясь смотреть лишь в глаза Банчана, чтобы не потерять свой контроль. Группа не до конца успевает исследовать первый этаж, все держат Чана на прицеле и следуют за преступником — Нет, не отпущу, — Чан медленно выбирается на улицу, продолжая прижимать парня к своему телу. Ноги Чимина заплетаются, но мужчина крепко удерживает его и отходит давно далеко от здания. — Банчан, послушай, мы можем с тобой договориться, — Намджун заводит руку за спину и выпрямляет ее, из-за чего идущие за Кимом останавливаются, а полковник делает еще пару шагов вперед — мы можем разобраться с тобой на равных условиях, к чему все это, Чан? Кому и что ты пытаешься доказать? Думаешь, что выведешь мою пешку из строя и мы тебя не поймаем? — Ты слишком много на себя берешь, полковник. Да и если он всего лишь твоя пешка, то ты несильно расстроишься? — Чан ухмыляется, заводит пистолет за спину юноши и спускает курок, — Никогда никому не доверяй, полковник. Дикая резь пробивает все тело. Чимин уже отвык от такой боли и срывается на скулеж. Пак чувствует, как кожа под пулей разошлась, а ноги становятся ватными. В глазах все идет кругом от боли, от которой он уже отвык, но Пак все еще стоит на ногах и это уже вовсе не из-за Чонгука. Теплая кровь стекает по холодной коже, и Пак опускает голову вниз, пытаясь сконцентрироваться на разговоре, но уши словно заложило. Стажер безвольно открывает рот и начинает задыхаться, ощущая металлический привкус во рту. Юноша машет головой и собирает остатки своих сил, поджидая удобного момента. Хосок руку к ноге прижимает и дышит тяжело, опираясь спиной о разбитую кирпичную стену. Мужчина переводит взгляд на пришедшего Ли и тяжело дышит, переводя свое дыхание. — Чон, нужен отвлекающий манёвр, он ранил Чимина, боюсь, что сможет выстрелить и убить еще в кого-то из наших. — Я обойду сзади и пальну в воздух, чтобы отвлечь, у вас будет, ровно пять секунд. Предупреди всех, убейте эту мразь, — Ли кивает головой и возвращается к наряду, занимая нужную позицию, оставляя Хосока одного. Мужчина опирается рукой о стену и медленно подбирается к заднему выходу, прихрамывая на раненую ногу. Ли не может предупредить Намджуна, но говорит о такой небольшой возможности всем и наряд начинает целиться на Чана, готовясь отпустить палец с курка в любой момент. Чон даже до выхода доползти не успевает, как перед ним возникает незнакомец с автоматом и ехидной улыбкой на лице. — Вы проверили не все. Бдительность это цена за вход и ты проебал свой билет, — мужчина спускает курок, а Хосок падает на колени. Рот довольно быстро наполняется кровью, а дышать становится практически невозможно. Мужчина падает всем телом на пол и захлебывается своей же кровью. Он расплывчатым взглядом замечает рядом лежащего Мина и из последних сил подтягивает свое тело и вытягивает руку, опуская свою руку поверх руки Юнги, и со спокойной совестью прикрывает глаза, надеясь, что ему дали шанс сказать о своей любви. Звук выстрела оглушает Чимина и хватка Чана немного ослабевает. Пак свои последние силы собирает в кулак и ногой резко ударяет старшего. Чимин теряет свою опору из-за чего валиться на землю, припорошенную снегом, и слышит, еще несколько выстрелов. Он с трудом глаза открывает и смотрит на тело Чанбина, чьи глаза становятся такими же, как и Чонгуковы, но только эта смерть Пака не пугает. — Чимин! Чимин, ты как? — парень поднимает взгляд на Намджуна и медленно усаживается, прижимаясь к чужому телу, ощущая себя в безопасности, — Блять. Чимин начинает кашлять, а дышать становится все тяжелее и тяжелее из-за быстро наполняющийся во рту крови. Он чувствует, как его бьют по щекам и с трудом удерживает себя в сознание, смотря на Намджуна. — Все хорошо, — большие сгустки крови текут по подбородку и парень морщится от очередной волны боли, но ему нестрашно. Совсем не страшно, — Я всегда был в одиночестве… А сейчас я не один…. Спасибо за эту возможность, — говорить тяжело, но парень все же выговаривает свои слова, смотря в глаза Намджуна. — Намджун! Пригнись! — истошный крик слышится со стороны, но Чимин не может разобрать, откуда и просто прикрывает глаза, пытаясь удержать себя в сознание, слыша выстрелы уже как будто через толщу воды. Больше всего пугает то, что он больше не слышит голоса Намджуна и это действительно пугает Пака.