На тот момент, когда Боунз приходит с новостями, Спок уже четыре дня находится у себя в каюте под карантином из-за своей странной и непонятной болезни. Джиму ни капли не нравится выражение на лице доктора.
– Тебе лучше войти, – говорит он, делая шаг назад и впуская Боунза внутрь каюты. Он наливает немного виски себе, а затем доктору. Боунз выпивает напиток одним залпом, а не цедит понемногу, как обычно, а Джим сжимает свободную руку в кулак, делая глубокий вдох–выдох, и жестом приглашает к своему столу.
– Рассказывай.
– Я тебе рассказываю исключительно как его старшему офицеру, и информация должна остаться полностью конфиденциальной, – говорит Боунз. Он не достаёт свой падд и Джим не может понять: хороший ли это знак или нет.
– Естественно, Боунз. Ты же меня знаешь, – отвечает Джим.
Доктор серьёзно кивает и нервно потирает ладони перед тем, как опереться ими о прохладную поверхность джимова стола.
– Это пон фарр.
Джим хмурится:
– Никогда не слышал о таком.
– Я тоже не слышал, – Боунз глубоко вздыхает. Брови Джима взлетают вверх, но он не говорит ни слова, позволяя другу собраться с мыслями. – К счастью для нас обоих, наш пациент наконец-то согласился помочь мне выполнять свою работу и рассказал, что за хрень с ним происходит.
– Ну и что это? Это смертельно? – Джим начинает сразу «в лоб», с самого главного.
Боунз снова вздыхает, и сердце Джима «уходит в пятки».
– В отдаленной перспективе - да, – отвечает Боунз. Это уже хорошо. Намного лучше, чем могло бы быть. – Как выяснилось, это какая-то секретная вулканская фигня. Каждые семь лет их гормоны совершенно "слетают с катушек" и гомеостаз может быть достигнут только в результате... близкого контакта с кем-то, у кого с ними есть эмпатическая связь. Не спрашивай меня, как это работает, я понятия не имею.
Джим коротко кивает и поднимает взгляд на друга:
– А под «близким контактом» подразумевается...
– Сексуальное взаимодействие является наиболее распространённой восстанавливающей практикой, – отвечает Боунз. – Сами вулканцы об этом молчат как рыбы: оказывается, даже обсуждать это считается вульгарным.
Джим понимающе мычит и даёт Боузу закончить.
– Также возможен вариант ритуальной битвы. Самое главное – наличие связи, а, насколько я понял, физическая нагрузка и интимный контакт помогают эту связь укрепить.
– А танцы подходят? – озвучивает свои мысли Джим.
Боунз пожимает плечами:
– Может, и подходят. Но вулканцы обычно либо трахаются, либо сражаются. Так что на этом и остановимся.
Джим пережидает, давая информации усвоиться, и стучит костяшками пальцев по столу.
– Хорошо. Спасибо, Боунз.
Боунз c минуту колеблется:
– Может, нам стоит... уведомить лейтенанта Ухуру?
– Нет. Они же расстались, и как её старший офицер... Слишком много принуждающих факторов. Если Спок сам о ней спросит, тогда мы ей скажем.
Боунз осторожно кивает:
– И каков твой план?
– Я собираюсь навестить нашего офицера по науке по поводу эмпатической связи.
Боунз вздыхает и трёт рукой лицо, словно ожидая, что разговор свернёт именно сюда и, тем не менее, надеясь, что нет.
– Этот парень тебя переломит, как соломинку. Не забывай об этом, пожалуйста.
– Ну, судя по твоим объяснениям, это не жажда крови. Если в основе всего наличие эмпатической связи, то можно предположить, что смысл не в нанесении увечий.
– Чёрт побери, Джим, – Боунз ворчит, но соглашается. – Просто будь осторожен.
Джим отвечает ослепительной улыбкой.
– Я всегда осторожен.
***
– Нет! – отвечает Спок, как только Джим начинает объяснять ему свой план. – Я не могу... не буду просить Вас об этом.
– Ты и не просишь, – отвечает Джим, с нарочитой небрежностью пожимая плечами. – Я сам предлагаю.
Спок выглядит, словно лес после урагана: разорённым, с вырванными с корнем деревьями. Его лицо бледно, местами покрыто бурыми пятнами. Его всегда так аккуратно выглядящие волосы спутаны и взмокли от пота, и Джим уверен, что лишь сила воли удерживает его в сидячем положении. Ему необходимо прилечь.
– Но это бы сработало? – спрашивает Джим, когда Спок ничего больше не говорит. – Мы... нам достаточно той связи, которая есть между нами?
– Да, – отвечает Спок с таким видом, словно ему больно в этом признаться. – Нашей связи было бы более чем достаточно.
– Здорово, – улыбается Джим. – Тогда решайся: всё зависит от тебя. Секс или схватка, Спок, потому, что я не дам тебе умереть.
Спок вздыхает, словно это он собирается сделать Джиму одолжение. Это выражение знакомо Джиму очень хорошо: оно присутствует в 80 процентах его дружбы с Боунзом.
Джим ободряюще улыбается.
– Я не хочу тебе навредить, – осторожничает Спок.
Джим кивает:
– Ага, я тоже не хочу, чтобы ты мне навредил, – говорит он и добавляет, поигрывая бровями: – Ну так что ты выбрал? Секс или схватку?
– Схватку, Джим. – решительно говорит Спок. Его щёки покрываются зеленцой. – Существует уровень интимности, для вступления в который необходима свобода выбора.
– Ах ты, романтик! – восторженно произносит Джим.
Спок отворачивается от Джима, и этот жест говорит в его защиту больше, чем все возможные слова. Джиму ничего не остаётся, кроме как быть снисходительным.
– Я прослежу, чтобы Боунз запер один из залов для спарринга. Ты потерпишь ещё полчаса?
– Я пока ещё не при смерти, – голос Спока сух, как песчаная буря на Вулкане.
– Хорошо, – ухмыляется Джим, – самостоятельно не выходи. Я пришлю тебе сопровождение.
***
В итоге, как Джим и предполагал, – схватка оказалась больше похожей на танец, чем на битву. Самая явная альтернатива сексу, в которой Джиму приходилось принимать участие c тех времен, как они с Гейлой прекратили регулярные спарринги. Это длится дольше, чем он думал, и Джим доблестно гонит от себя мысли о том, насколько Спок вынослив, когда они лежат бок о бок: потные и тяжело дышащие на мате после окончания пон фарра.
Спок дотягивается пальцами до виска Джима, и тот ахает от неожиданного вихря эмоций и ощущений, в которых едва можно различить измученное «Спасибо», которое посылает ему Спок, прежде чем отключиться прямо здесь, на мате, всё ещё слегка касаясь пальцами кожи Джима.
Джим лежит на спине ещё несколько минут, стараясь отдышаться. Потом поднимается, отпирает замок, впускает Боунза и его нервную команду медперсонала, чтобы позаботиться о Споке.
– Ты! – указующий перст Боунза упирается в него, когда доктор проносится мимо. – Быстро в медотсек, и пусть они там вкатят тебе ударную дозу витаминов. Если я увижу, что ты ещё не отдыхаешь, когда мы вернёмся, я тебя из-под земли достану и вырублю на ближайшие двенадцать часов.
Джим устало улыбается и не менее устало салютует. Висок с одной стороны приятно покалывает, пока он идёт до медотсека, и когда он засыпает, то видит сон, в котором он стоит на простирающемся до самого горизонта цветочном поле под синим-синим небом, лёгкий ветер играет в его волосах, и он чувствует, что стоит там не один.
Конец
