Сука, борщ!

— Сука, борщ! — Арсению уже неиронично хочется плакать, потому что это уже слишком. Плевать, что кто-то там говорит, что мужчины не плачут. Очень даже плачут, когда неделю подряд из любого зерна при любом помоле они вываривают сучий борщ. Все началось в прошлую субботу, когда посреди рабочего дня начался дождь и у Попова снова сбился помол. Это было ожидаемо, с такой погодой и влажностью настраиваться приходилось раза по три за день, но тогда все пошло не так. Он и раньше вываривал из Эфиопии сладкую или травянистую свеклу, но чтобы эспрессо на запах и вкус был борщом со сметаной — это уже что-то новое. Арс грешил на помол, на обжарку, на само зерно, на то, что Сережа коряво почистил кофемолку в свою смену, на фильтрацию воды, на ту же влажность и скачки температуры. Даже мазок на корону сдавал, вдруг вкусовые рецепторы решили не помахать ручкой, а просто измениться, но нет. Мазок пришел отрицательный, кофемолка работала исправно, фильтр не ломался, обжарка была свежая. Так что все указывало на то, что проблема была в самом бариста. Удивительно только то, что никто из постоянников на вкус эспрессо не жалуется. Или они какие-то шибанутые фанаты борща, или дело в том, что Арсений вляпался в то, чего никогда не хотел. И это даже не про собачье говно в парке, на которое он один раз чуть не сел. — Сереж, ну я уже так не могу. Ну хоть ты попробуй и скажи в чем проблема, — тремя часами позже жалуется он сменщику, который заскочил в свой выходной после нытья Арса по телефону, — Вот я тебе сварю, а ты расскажешь, что там у тебя по дескрипторам. А то это больше походит на проклятие борщом. — Ага, да. Проклятие борщом и порча на понос. Так и представляю твоего бывшего, который делает твою куклу Вуду и проклинает на вечный вкус борща, — Матвиенко настроен максимально иронично, но на эксперимент соглашается и, пока Арсений темперует таблетку, делает пару глотков воды из предложенного стакана. Не перебивать же вкус потенциального борща или что там выварится, — Может, не надо было ему говорить, что твоя мама лучше его варит? — Но если это и правда так, — и глазами голубыми наивно хлопает, будто всерьез не понимает в чем дело. Образ мальчика-одуванчика слетает с Попова через двадцать пять секунд, когда он выключает пролив и практически засовывает нос в демитас с эспрессо, от чего на кончике этого самого носа сразу же отпечатываются крема. Арсений фыркает недовольно и протягивает чашку Сереже, чтобы тот оценил. А сам молчит, потому что ему опять борщом пахнет. Только берет салфетку, чтобы стереть с носа крема, и ждет. Друг же не особо торопится давать оценку. Сначала принюхивается, потом перемешивает ложечкой крема и только затем пробует, делая сосредоточенное лицо. Делает глоток воды и снова пробует, то и дело поглядывая на нервничающего Арсения. — Херня все это, Арс, — резюмирует Сережа, отставляя демитас на стойку, — Не эспрессо херня, а борщ твой херня. Дай угадаю, сухую Бразилию открыл без меня? — Ну да, желтый бурбон, обжарке меньше месяца, по пропорции должно было сливочное масло получиться. А что? — Оно и получилось, сладкое такое, приятное. Теперь понятно на кой черт мы дневник эспрессо вести начали. Серега выглядит довольным, а у Арсения лицо котенка, который забыл куда надо какать. Потому что теперь все становится на свои места. Соулмейты поганые. Где-то в параллельной вселенной параллельному Арсу повезло бы, может быть, чуть больше. В этой самой вселенной родственные души не существовали бы вовсе или находились бы как-нибудь просто и понятно, через сны там или через первую фразу на запястье или на жопе. Но тут все не так работало и от этого хотелось орать матом на всю кофейню. Потому что в этой вселенной после встречи с соулмейтом и до первого секса люди практически менялись вкусовыми рецепторами. Был бы Попов каким-нибудь офисным сотрудником, горя бы вообще не знал, мол, появился и появился. Но он работал бариста и без нормального восприятия вкуса можно было бы просто уволиться. — Слушай, ну может все не так плохо? День и время ты знаешь, камеры посмотреть не проблема, так что найдем мы твою половинку, не ссы, — Сережа перегибается через стойку и хлопает Арсения по плечу, пытаясь приободрить. — Нет у меня никакой половинки, я цельный изначально, — ворчит тот в ответ, — Да и как ты себе это представляешь? «Здравствуйте, а вы не жрете случайно борщ круглые сутки?» или что? К тому же это кто-то не из постоянных гостей, иначе это случилось бы раньше. Может, он вообще сюда больше не придет? — Он? А вдруг это она? — Боже упаси! Спать с женщиной только ради того, чтобы вернуть себе вкус, слишком даже для меня, — Арсения, в котором из натурального только кофе сухой обработки, от такой перспективы аж передергивает, а Матвиенко ржет на всю кофейню, ничуть не стесняясь пары посетителей за дальним столиком.

***

Подсказкой Сережи Арс пользуется только через два дня, когда поесть без вкуса борща или настроить эспрессо у него получается только раз пять. Все-таки его нет, он не собственник, вы что борщехлеб не каждую секунду проводит с ложкой во рту а хотелось бы не с ложкой, да, Арс? и можно урвать время на тот же нормальный омлет. Но все заходит слишком далеко, когда он ночью встает выпить воды и вместо этого ощущает… ну, вы поняли. Почему борщ в три часа ночи жрет его соулмейт, а стыдно Арсению? Причина, чтобы получить доступ к камерам за прошлую субботу находится довольно легко — Попов и правда не помнит, куда закинул венчик для матчи, а новый покупать из своей зарплаты очень не хочется. Да и не слишком он похож на Николая Стрельникова, чтобы взбивать матчу вилкой, которой на баре даже нет. А вот пригодилась бы, потому что после просмотра камер Арсений уже готов выбрать ее же в глаз, хотя и отсмотрел всего два часа на перемотке и готов, наверное, впервые в жизни молиться на слабый поток по утрам в выходные. Из незнакомых лиц он отмечает только нескольких девушек и долговязого парня, которому дашь хоть лет двадцать, хоть все двадцать семь, ну или просто дашь. Жаль, что никто из «новичков» не носит футболку «I love borsch» или не ходит с таким транспарантом, так что выбирать становится сложнее. Арс только надеется, что судьба не решит поиздеваться над ним еще сильнее, назначив ему в пары одну из этих девушек. Ну и еще надеется на то, что тот высокий парень не натурал, потому что даже ради родственных душ менять пол он не собирается. Если только линолеум на ламинат перестелить и то не за свой счет.

***

Вычислить потенциального соулмейта — это одно, а вот найти его в многомилионной Москве (и это без учета области) Арсению кажется чем-то невозможным. Вот о чем должен был быть следующий фильм про Джеймса Бонда, а не про то, что Рами Малек играет такого-сякого злодея. Эта миссия куда невыполнимее. Особенно такой она стала, когда Матвиенко помахал ручкой и свалил в отпуск в Питер на неделю, оставив друга совсем одного. А искать кого-то, находясь на работе по двенадцать часов почти всю неделю, реально за гранью возможного. Тот высокий парень больше не заходит, других кандидатов Попов отметает сам. Он начинает жевать лимон, когда те появляются в кофейне, но никто не меняется в лице и не спрашивает, почему вдруг условный раф с халвой стал так кислить. Или это отбитый любитель лимонов и борща, или его пара не приходит к нему на работу. Все просто, третьего не дано. Но, когда во время очередной настройки вместо борща в Колумбии вдруг чувствуются котлетки с пюрешкой, Арсений не знает радоваться ему или беспокоиться. Потому просто выплевывает шот обратно в демитас, не понимая, что так резко могло измениться. Он совсем не подозревает, что буквально в четырех станциях метро от него, в многоэтажке на Радужной страдает один Антон Шастун. Ведь в Пятерочке напротив закончилась свекла, а котлеты все равно на вкус, как кофе.

***

— Ты думаешь, я тебя не переиграю? Ты думаешь, я тебя не уничтожу? — злобный смех у него пока на троечку, но Антон не сдается, агрессивно шинкуя капусту. В том, что у него и его судьбы чувство юмора одно на двоих, да и то очень специфичное, парень даже не сомневается. Был не уверен в своей ориентации? Подвернулась для съема однушка на Радужной. Не любил публично выступать? Позвали играть в КВН и как-то втянулся. Терпеть не мог супы все детство? Научился готовить борщ так, что теперь готов им одним и питаться. И каждый раз жизнь немного, но менялась к лучшему, так что эти совпадения он искренне считал удачными. Ну, исключая последнее. Потому что его судьба получила магистерскую степень в постиронии или его ангел-хранитель преисполнился в познании настолько, что подзабил на своего подопечного. Антон кофе не любил, пил только чай, пиво, напиток «Байкал» и был таким положением вещей вполне доволен. Пока не пришел в кофейню рядом с вузом, чтобы купить одногруппницам кофе и под благовидным предлогом опоздать на пару. С этого момента все пошло по пизде. Он тогда даже с поварихой в университетской столовой поругался, доказывая, что борщ у них на вкус как кофе, пока не вмешался Дима. Тот авторитетно заявил, что у борща вкус борща, а Антон просто дебил. — Давай, думай, где ты мог его встретить, — Дима говорит невнятно, пытаясь на ветру прикурить от бензиновой зажигалки, пока Шастун наворачивает круги по курилке, — Антох, бля, выключи жопу и включи мозги! — А я ебу?! Проспал пару, толкался в метро, купил Ирке с Оксаной американо. Как они это пьют, блин? Говно говяное же! Пришел сюда, огреб от Воли, а потом столовка ну и все, — мысль о соулмейтах приходит сразу, но Антон не хочет верить в то, что в пару ему достался тот, кто хлещет эту горькую гадость. Ладно бы с молоком, да еще сиропом шлифануть, это хоть как-то потянет, но не чистый же кофе! — Кофе, говоришь, купил, — Позов смотрит на Антона, как местного дурачка-эксгибициониста, весьма красноречиво затягиваясь, — Бариста хоть симпатичный был? — Очень, — врать нет смысла, Шастун честно залипал все те две минуты, что ждал заказ, — Ты же не думаешь, что… — Хуем по лбу тебе дало. Готов поставить, — порывшись в карманах, Дима достает пятак, — Пять рублей на то, что это он. Так что давай, ноги в руки и иди знакомься со своим кофейником-любовником. — Да может это и не он. Я подожду лучше, — но спор все-таки принимает. А теперь вот прошло две недели. Сначала Шаст был даже рад, что у него все-таки есть родственная душа, но потом… Как чувствует себя бомж, у которого отобрали последнюю сотку? Или студент, которому пообещали зачет автоматом, а вместо этого отправили на пересдачу? У Антона отобрали его любимую еду и он был в ярости. Он пытался есть утром, но получал горький кофе. Днем и вечером тот же результат. Даже в три часа ночи, когда он, отчаявшись, на пробу зачерпнул ложку борща прямо из кастрюли, то почувствовал лишь воду с текстурой вареных мяса и овощей. Его соулмейт явно повернутый, спасибо хоть, что в ночи не кофе. Сделав день перерыва на котлетки с пюрешкой, Антон с утроенной энергией варил новую кастрюлю борща, пользуясь тем, что в Пятерочке снова появилась свекла. А завтра… А завтра он попробует зайти в ту кофейню и посмотреть в глаза человеку, отнявшему у него святое.

***

— Ебучий случай! — обычно Арс не матерится, но обычно он и борщ не вываривает, хотя в последние две недели это уже стало нормой. Котлетки с пюрешкой, кажется, не были разовой акцией, потому что сегодня Арсений получает шаурму и от того бубнит себе под нос, — Да что ж ты за шаурмоедный борщевар такой, чтоб тебя на этот борщ черти в Аду пустили, а потом в шаурму завернули! Очень вовремя за спиной раздается звук открывающейся двери и Попов резко разворачивается, натягивая максимально дружелюбную улыбку, чтобы поприветствовать гостя. Настороженно глядящего на него гостя, того самого, высокого и ушастого, с непослушными вихрами на затылке и, блять, со следами соуса в уголке губ. Тишина повисает где-то на полминуты и Арсений даже слышит, как в ближайшем роддоме появляется на свет новый сотрудник правоохранительных органов. — Добрый день. — Здравствуйте. Говорить они начинают почти одновременно и так же одновременно затыкаются, продолжая сверлить друг друга взглядами. — Что для вас приготовить? — успевает выпалить Арсений, прежде чем кандидат на должность почетного борщехлеба откроет рот, — Чай? Кофе? Какао? — Чай, пожалуйста, — тот улыбается немного смущенно, хотя до этого был похож на ежа, которого понюхала собака, — Зеленый. Твою мать. Чай. Арс с тоской косится на три невымытых заварочных чайника, которые громоздятся в раковине, занимая все место. Мыть даже один из них, чтобы потом мыть снова совсем не хочется. — А может все-таки кофе? — попробовать стоит, даже можно глаза, как у Кота в Сапогах из Шрека сделать, хотя Сережа говорит, что так он скорее похож на кота, которому приспичило. И, похоже, что прав, потому что гостя то ли от его выражения лица, то ли от слова «кофе» ощутимо передергивает, а в глазах самый натуральный ужас. — Нет, спасибо. Если чая нет, то… — Есть, я на нем просто не специализируюсь, но заварить могу, — Попов несет первое, что приходит в голову, почему-то опасаясь, что этот парень сейчас просто развернется и уйдет. И тогда вероятность того, что он тут останется со вкусом борща на веки вечные стремится к абсолюту, — А почему не кофе? Не любите? Я не настаиваю, если что, просто интересно. Десерт к чаю, может быть? В экран кассы Арс даже не смотрит, практически вслепую вбивая позиции в чек, пока ему не прилетает совершенно неожиданный и очень эмоциональный ответ. — Да задолбал меня уже этот кофе, из ушей скоро польется! Вместо завтрака — кофе, вместо обеда — кофе, догадываетесь, что с ужином происходит? Я даже ночью поесть нормально не могу, этот… этот! Водички попить встает, а у меня еда на вкус, как вода, но с текстурой еды. Пиздец! — парень тяжело дышит, опираясь локтями на стойку, а потом немного отводит взгляд, — Прости, я не хотел так резко, просто задолбался уже. Я Антон, кстати. — Арсений. Да ничего страшного, случается. Пока ты говорил, я даже чайник вымыл, — обращаться к нему на «ты» как-то очень естественно, хотя обычно Арс субординацию с гостями соблюдает до последнего. — Да я увидел уже, что Арсений, — Антон как-то по-особенному ярко улыбается, наблюдая за его движениями и Арс даже как-то теряется от такого пристального внимания, продолжая заваривать чай. А в голове крутится всего одна мысль. Если это и есть его родственная душа то, может, все не так и плохо? Пришел же сам, может, сам и догадался? Когда улун заваривается, Арсений относит чайничек и грушевый пирог за столик, где расположился Антон, отмечая, что с этого столика отлично просматривается бар. Тот пытается сказать, что не заказывал десерт, но Попов только отмахивается, говоря, что это за счет заведения. В конце концов не так важна стоимость пирога, как возможность проверить свою теорию. В момент, когда Антон отправляет первый кусочек пирога в рот, Арсений делает глоток свежего ристретто, не отводя взгляда от гостя. Антон ожидаемо морщится, а затем переводит взгляд на Арса. — Так это, сука, ты! — Ну да, и что? — Хуй через плечо, — парень удивленным не выглядит и Арсению кажется, что препираются они сейчас просто для души. — А твои родители случайно не кусты? — подкат-подкол формируется в голове практически моментально. — Нет… — Тогда откуда у них такой борщевик?

***

— Ну и из чего ты это выварил? — Антон чуть ли не с ноги открывает дверь, и Арс практически давится очередным тестовым шотом эспрессо и чуть не роняет демитас на пол. — Из последних, блин, сил, — чашка отправляется в мойку, пока Арсений выходит из-за стойки, чтобы обнять уже своего парня. Гостей под закрытие нет совсем, а Стасу, который просматривает камеры, плевать, чем они тут занимаются. Пока это, конечно, не переходит границы разумного. — Нахрена ты под закрытие настраиваешься? — Шаст оставляет на лбу парня легкий поцелуй и по-хозяйски разваливается за ближайшим столиком, — Давай, шевели булками, я нам на ужин такое приготовил — офигеешь. — Это будет борщ, щи или борщ, но с фасолью? — Ты че, быканул? Я один только суп варить умею или что? — Ну… — повисает небольшая пауза, во время которой Арс молча протирает стойку, искоса наблюдая за тем, как Шастун вот-вот начнет бубнить, как старый дед, что его не ценят, — Мне нравится твой борщ. Да и откуда ж я знаю, что ты там ешь, пока я на работе. — Ой, все, — но Антону все равно приятно, что Арсению нравится его готовка, даже если он сейчас деланно обиженно складывает губы писей и смотрит в сторону. Но потом все равно переводит взгляд обратно на бар, где самый главный фанат его борща начинает мыть кофемашину и что-то бормочет себе под нос про помощь в доме. — Да что с тобой будешь делать, опять три часа закрываться, я ебал такое, — со вздохом встает, чтобы взять тряпку и пойти протирать столики, а то этот перфекционист не успокоится, пока идеально не оставит смену. Арс засыпает химию в слепой холдер и смотрит на Антона, протирающего столы, а в груди так тепло. Ради этого можно было и борщ из любого зерна почти месяц вываривать.

Небольшое послесловие

(читать голосом Галины Тимошенко из «Понять. Простить»)

Антон все-таки отдал Диме пять рублей, когда Арсений переехал к нему на Радужную, а еще помирился с поварихой в университетской столовой. Арс перестал пить кофе в таких количествах, потому что профилактические пиздюли от Антона за это перестали носить профилактический характер. А еще у них было много борща, секса и котлеток с пюрешкой, но я вам этого не покажу. Ну и жили они долго и счастливо, потому что нафига жить, если не так.