#characterstudy Риндо Хайтани (Ран/Риндо)
8 декабря 2021 г. в 14:29
Примечания:
Музыка для прочтения:
Halsey — Colors
Ютуб: https://www.youtube.com/watch?v=ySbEHnAuU6o
Спотифай: https://open.spotify.com/track/4FqMPJlvfY5Nfo3gRKcNxl?si=bfd6db555dc64292
Говорят, быть младшим в семье классно: всё внимание тебе, самое вкусное — тебе, всеобщая любовь и забота — тоже тебе. "Херню говорят", — думает про себя Риндо в шесть, валяясь на полу и отплёвываясь от крови из разбитой губы после первой серьёзной потасовки с братом. Ран, сволочь, бьёт точно и со всей дури ровно по ноге, за которую вчера так некстати укусил отпизженный одноклассник, — заметил всё-таки, как Риндо прихрамывал по пути домой. Приходится сцепить зубы, чтобы не разныться.
— Я тебе о чём говорил? Хочешь что-то — забери!
Отвоёвывать любимое банановое молоко и клубничный йогурт не получалось систематически. Сейчас Ран позарился на святое — любимую футболку с пикачу, — и получил в нос, но недостаточно сильно, чтобы отступиться.
Тормоза срывает окончательно в десять: они от души колотят двух уёбков, попытавшихся отжать у них телефоны. Риндо смотрит на то, как Ран с улыбкой месит с грязью лицо одного из них, будто заворожённый: почти бордовая в свете ближайшего фонаря кровь брызжет на светлые крашеные волосы, падает каплями на бледную, полупрозрачную кожу щёк, стекает по сбитым костяшкам пальцев. Риндо уверен, что не видел в жизни ничего красивее; будто всю свою жизнь смотрел на брата, но увидел по-настоящему только сейчас — чем-то внутренним, подкожным или внутривенным.
В тринадцать их отправляют в колонию за разборку со слабаками из Роппонги Кьёгоку. Раздельные кровати похожи на пытку: тёплый бок брата теперь через целую тумбочку, и всё, что они могут — это иногда держаться за руки, засыпая. Когда Ран позволяет обнять себя — в сортире, по-тихому, чтоб никто не видел — по телу пробегает благоговейная дрожь, пальцы немеют и почему-то становится очень холодно. Мама вроде не растила идиота, но вот он — ходит за братом дворнягой, им же подобранной, обученной, накормленной.
Только не обласканной.
Когда Ран целует так, что дух вышибает и коленки трясутся — держится из последних сил. Когда у Рана руки перепачканы его, Риндо, спермой, ещё совсем тёплой, — "неужели ты до этого не знал, как дрочить?" — Риндо прорывает. Слова текут рекой, полноводной, мутной после всех пролившихся дождей. Ран в ответ смотрит нечитаемо, быстро прикладывает губы ко лбу, шепчет: "Забудь. Найдёшь себе ещё" — и сваливает быстро, словно где-то за их спинами воют полицейские сирены.
Риндо честно старается. Целуется с первыми, вторыми, третьими встречными — зато опыт, вон как натренировался уже, — но засыпает теперь только со снотворным, ведь у Рана давно своя личная жизнь, своя комната и своя кровать. Когда на горизонте замаячил Санзу, глаза брата вспыхнули чем-то незнакомым.
"Хочешь что-то — забери" всегда касалось чего угодно, но никогда — самого Рана.