***
Три дня спустя Элизабет стояла в том же темном крыле, глядя на звезды снаружи. Из всех людей на корабле ей хотелось бы поговорить только с Джоном, но она избегала его. Да ради всего святого. Ну, поцеловал он Тейлу. И что? Это не значит, что Элизабет больше не может с ним разговаривать. Не значит, что он стал другим человеком. Правильно. Соберись. Шею закололо, и Элизабет потерла ее. Она просто не знала, как обращаться с ним сейчас. Не знала, как смотреть на него, не думая о том, чтобы поцеловать его. Она прикоснулась рукой к стеклу и позволила мыслям обратиться к более счастливым временам в далеком будущем. Мифическом нереальном будущем, в котором все будут любимы. Шею снова защекотало, и Элизабет потерла ее сильнее. Она не заметила фигуры в тени, которая наблюдала за ней последнюю пару минут.***
Вот она. Лидер Атлантиды. Женщина. Как кто-то может верить, будто у нее хватает силы воли, чтобы управлять чем-то столь важным, как город Древних? Женщина хороша только для одного. Но эта стерва вертела каждым мужчиной на этом корабле. Даже его командиром. Тупой идиот бегал за ней, точно пускающий слюни пес. Отвратительно. Каждый мужчина на этом корабле хотел затащить ее в постель. Ну, и он тоже. Почему она стоит в темноте? Что с ней не так? Стерва в любовной тоске? Он ухмыльнулся. Не долго ей так оставаться. Он заставит ее забыть ублюдка, по которому она вздыхает. Покажет, из чего сделан настоящий мужчина.***
Джон Шеппард не испытывал ни грусти, ни скуки. Он несся по коридорам «Дедала», кипя от ярости. Два дня он не мог уснуть и последний конфликт с Колдвеллом стал соломинкой, переломивший спину верблюда. Джон выругался, испугав нескольких членов экипажа, попавшихся ему на пути. Он чувствовал себя смешным. Ему следовало успокоиться. Он выставлял себя на посмешище. Любая встреча с Колдвеллом заканчивалась плохо для Джона, но последняя стала худшей. Джон не мог поверить в то, что услышал. Выговор Колдвелла за разнообразные ошибки, совершенные Джоном в прошедшие месяцы, особенно за потерю еще одного прыгуна, был суровым, но Джон привык, что с ним обращаются как с отстоем. Потом опять всплыла тема провала Родни и, к своему удивлению, Джон принялся защищать его, несмотря на свой гнев в тот день, когда произошла катастрофа. — Родни ошибся и знает об этом. Он делает всё возможное, чтобы компенсировать свою ошибку. Я тоже был не прав. Я поверил ему и попросил доктора Вейр поверить мне. — Ну, я не удивлен. Она верит вам без сомнений, — выплюнул Колдвелл. — И что это должно значить? — Думаете, я не знаю, что вы вертите ею, как хотите? — Простите? — фыркнул Джон. — Доктор Вейр одобрит любое ваше предложение. — Со всем должным уважением, сэр… — Она явно не может относиться к вам объективно. — Серьезно? Что заставляет вас так думать? — Я наблюдал это неоднократно. — Назовите хоть один случай. Колдвелл сузил глаза: — Не говорите, что не знаете, что вы остались на своем посту в первую очередь благодаря ей. — Что? — Доктор Вейр заставила командование повысить вас до подполковника. Доктор Вейр настояла на том, чтобы вернуть вас на Атлантиду, хотя все остальные были против. Она даже пригрозила, что воспользуется своим влиянием в Белом Доме. Джон остолбенел и онемел. — Не знаю, насколько близки ваши отношения с доктором Вейр, но это неважно. Вы под моим командованием, и я тот, кто одобряет или не одобряет ваши прошлые, настоящие или будущие действия, вне зависимости от того, что может сказать доктор Вейр. Джон стиснул челюсти. — Я ясно выразился?! — Да, сэр! — Надеюсь, потеря прыгуна была последней ошибкой с вашей стороны, подполковник. Свободны! Джон вылетел из комнаты. Как она могла так поступить? Она думает, он недостаточно хорош, чтобы заслужить повышение сам? Что она должна говорить за него? Джон остановился, переводя дыхание. Что с ним такое? Почему он так злится на нее? Она не сделала ничего плохого. Она просто хотела, чтобы он вернулся на Атлантиду. Но почему она не рассказала ему? Почему сохранила в тайне и позволила ему выставить себя полным дураком перед Колдвеллом? Джон стиснул кулаки. Он уже понял, что Колдвелл увлечен Элизабет. То, как он смотрел на нее, как наблюдал за ней, как произносил ее имя. «Проклятье! Знаю, она не принадлежит мне, и у меня нет права…» Он повернул за угол и чуть не налетел на Элизабет, которая стояла прямо там, прислонившись к окну. Он отпрыгнул назад, прячась в тени. Гнев снова вспыхнул. Нет, он не мог говорить с ней. Не сейчас. Последние три дня Джон практически не видел ее. Каждый раз, когда они пересекались, Элизабет поворачивала в другую сторону. Он был уверен, она избегает его, хотя и не знал почему. Джон наблюдал за ней, затаив дыхание. Что она делает здесь? Почему держится замкнуто? Сможет ли он когда-нибудь разгадать ее? Элизабет стояла совершенно неподвижно — за исключением того, что пару раз потерла шею, — положив ладонь на стекло и время от времени вздыхая. Она чувствовала его присутствие? Горло сдавило, сердце забилось быстрее. Джона охватило внезапное желание поговорить с ней, быть с ней, несмотря на гнев и смятение. — Элизабет. Она стремительно развернулась, вгляделась в тени. — Джон? Он шагнул из темноты и приблизился к ней.***
«Шеппард. Ублюдок. Не смей прикасаться к ней. Она моя».***
На Элизабет обрушилось непривычное чувство — ощущение, которого она никогда прежде не испытывала в присутствии Джона. Неловкость. Она чувствовала себя хуже, чем в тот день, когда он заразился вирусом. Что с ней? Это же Джон. Она сглотнула и заставила себя посмотреть в его завораживающие глаза. — Это правда? Ты заставила их повысить меня до подполковника? — спросил Джон, сразу беря быка за рога. Он застал ее врасплох. Черт! Колдвелл! Проклятый идиот. — Ну, — начала Элизабет, пытаясь найти правильные слова. — Я просто… — Ты считаешь, мне нужно твое покровительство? — перебил Джон, на его лице застыла маска гнева. — Считаешь, у меня кишка тонка, чтобы говорить за себя? — Конечно, нет. Я просто подумала, что будет… — Элизабет замолчала на секунду, а потом с такой же яростью ринулась в ответное нападение: — Это правда? Ты поцеловал Тейлу? — Что? Откуда ты… Нет! То есть… да, но… только потому… Убью Родни! — Оставь Родни в покое. Он не говорил мне. — В любом случае, почему мы говорим об этом? Я поцеловал Тейлу только потому, что был не в себе в тот день. Вирус… — …который заставил тебя впечатать меня в стену, — с холодной яростью закончила Элизабет и была потрясена тем, как горько и разочарованно это прозвучало. «Брось. Ты не такая. Забудь об этом». Его глаза стали необычно яркими и опасными. — А ты хочешь, чтобы было наоборот? — Джон приблизился. Приятная дрожь пробежала по ее позвоночнику, и Элизабет задержала дыхание. — Доктор Вейр желает, чтобы ее поцеловал мужчина, который не в состоянии себя контролировать? — Конечно, н… Она вдруг оказалась в его объятиях, и настойчивые губы резко оборвали ее речь. По телу прокатывались резкие порывы жара. Поцелуй был далеко не романтичным. Никто никогда ее так не целовал. Он требовал ее губы, как приз, сминая нежную плоть. Все ее чувства были атакованы самым грубым образом. Однако пыталась ли Элизабет сопротивляться? Нет. Совершенно. Первое потрясение уступило место неожиданному удовольствию. Никто и никогда не осмеливался контролировать ее так. Ошеломленная тысячью сбивающих с толку ощущений, Элизабет прижалась к Джону, целуя в ответ, а ее руки зарылись в восхитительной мешанине его волос. Его ловкий язык проник в ее рот, и несмотря на грубую атаку, она потерялась в пылающем желании. Его вкус. Сладкий и пряный. Крепкая хватка его рук. Линии его жилистого тела. Он желал ее и брал, что хотел. Его не волновали авторитеты или ранги.***
Он отступил дальше в тень, с возрастающей ненавистью наблюдая за отвратительной парой. «Посмотрите на стерву. Как она наслаждается. Ей нравится грубость, правда?»***
Его нетерпеливый язык заглушил восторженный стон, который поднимался в ее горле. По телу Элизабет прошла дрожь, и она вцепилась в него, в отчаянной нужде углубляя поцелуй. Одной рукой Джон взял ее за шею и притянул к себе, другой лаская ее грудь. Их губы плотно слились, она почувствовала настойчивое давление его зубов. Резкая боль. Он укусил ее. «О, Боже. Вирус. Он слетел с катушек. Он…» Элизабет начала сопротивляться. Джон тут же ее отпустил. Споткнувшись, Элизабет отступила к окну, прижала ладонь к губам и с потрясением почувствовала влагу. У нее шла кровь. Джон ничего не сказал, но тяжело дышал. — Как ты смеешь? — прошептала Элизабет и в то же мгновение поняла, что не имела это в виду. Она желала его, желала так давно, хотя поцелуй и был лишен всякой нежности. Отрицать это было бы ложью, величайшей ложью в ее жизни. Но она никогда не думала, что это будет так. — Элизабет, я… — пробормотал Джон и поднял руку коснуться ее лица. Она резко отстранилась. — Не делай хуже. Уходи. Зеленый огонь в его глазах погас. — Есть, мэм. Джон развернулся и ушел.***
«Видишь. Вначале стерва заводит тебя, а потом отмахивается. Никогда не думал, что ты такой слабак, Шеппард. Обещаю, со мной она не будет так обращаться, — он облизал губы. — Нет, не будет».***
На несколько секунд Элизабет приросла к полу, прижав ладонь к истерзанным губам. А потом помчалась в свою каюту. Далеко она пройти не успела, наткнувшись на Родни. — Хэй. Что за спешка? Элизабет моргнула и опустила руку. — Что за черт? Что с тобой случилось? — Н-ничего. Просто поцелуй… но оставивший видимую отметину. — Кто это сделал? — Никто, — она покраснела. — Элизабет… — Не надо, пожалуйста. Всё произошло с моего согласия. О, Боже. Она осмотрела коридор на предмет нежелательных слушателей. К счастью, никого не было видно. — О, — пробормотал Родни со смущенным видом. — Понимаю. Супергерой наконец сделал шаг. — Что?! Он пожал плечами: — Не говори, что это был не подполковник. — Откуда у тебя такая глупая мысль? — Думаешь, никто не заметил твоих чувств к нему? Не будь наивной, Элизабет. Все знают, что вы с Шеппардом… — Все, — эхом повторила она, скрестив дрожащие руки. — Да, даже Колдвелл. — Наверняка поэтому гад разболтал, что Джона повысили благодаря мне. — Не удивительно. Колдвел хочет, чтобы ты принадлежала ему. — Не это я хотела услышать, — раздраженно пробормотала Элизабет. — Я не ищу… — …полковника, а только подполковника… — …никого, — Элизабет пронзила его взглядом. — Я буду в своей каюте. — В каюте Колдвелла, — крикнул он ей вслед. Как только она скрылась из виду, Родни отправился на поиски подполковника Шеппарда. Будет весело.***
Джон Шеппард сидел в комнате отдыха, держа в руках чашку кофе только для того, чтобы они не дрожали. Он облажался. Точно. Облажался по полной. Должно быть, Элизабет посчитала его конченным животным. Нецивилизовaнным зверем. Как он мог позволить этому случиться? Как мог укусить ее? Должно быть, она считала его уродом… который… в котором снова ожил вирус. Он фыркнул. Нет, он мог так вести себя, просто будучи собой. Способен был обращаться с женщиной, как с добычей. — Проклятье, — выругался Джон в полупустую чашку.***
Хорошо. Она пошла в свою каюту. Он ускорил шаг, чтобы догнать ее. «Настало время нам быть вместе. Не беспокойся. Я знаю, что тебе нравится».***
«Вот он где. Страдает над чашкой кофе. Выглядит еще более смятенным, чем Элизабет», — подумал Родни, стремясь всё исправить. — Почему ты отступаешь? Вставай и пойди поговори с ней. Джон вскинул голову: — А? — Элизабет необходимо поговорить с тобой. — Не думаю. — Соберись, подполковник. Будь мужчиной, ради всего святого. — МакКей, — проворчал Джон. — Не лезь не в свое дело. — Почему ты вообще ее поцеловал? — Э… я совершил ошибку. Всё испортил. Я испугал ее. Только посмотрите. Супергерой краснеет. — Мы говорим об одной и той же женщине? Женщине, которую я ни разу не видел испуганной? — Ты не понимаешь. Мое поведение перешло все границы. — Извини, я ошибся. На самом деле я видел Элизабет испуганной. Застывшей от ужаса в тот день, когда ты решил взорваться, пытаясь в одиночку уничтожить корабль рейфов. — Родни, говорю тебе… — Ну же, Джон, — настаивал Родни. — Ей необходимо увидеть тебя. Сейчас. Давай бегом.***
Элизабет добралась до двери каюты Колдвелла и открыла ее. — Доктор Вейр? Могу я поговорить с вами? — из ниоткуда появился сержант Райт с любопытным видом. Она облизнула губу. Еще кровоточит? — Не сейчас. Я устала. — Это касается подполковника Шеппарда. Что еще? Мгновение Элизабет колебалась, размышляя, а потом пригласила его входить. В ту секунду, когда дверь закрылась, она почувствовала, нет, она знала, что совершила крупную ошибку. Но было слишком поздно. Райт схватил ее со спины, прижал ладонь ко рту, заглушая крик, и прошептал на ухо: — Не дергайся, сучка, или я убью тебя. Кислый запах алкоголя и пота обрушился на ее органы чувств в тот же момент, как он разорвал ее рубашку и схватил за грудь. Элизабет в отвращении попыталась вырваться. — Перестань притворяться, сучка, — простонал он. — Я знаю, тебе такое нравится. Я видел тебя. Он сжал ее грудь сильнее. «Нет, пожалуйста, нет, — Элизабет продолжала отбиваться, но потом почувствовала, как холодная сталь прижалась к ее горлу. — О, Боже. У него нож. Он убьет меня».***
Сердце молотом колотилось в груди, когда Джон добрался до каюты Элизабет. — Каюта Колдвелла, — проворчал он, не зная точно, как объясняться с Элизабет. Родни заставил его прийти сюда, просто назвав по имени. Раньше он никогда так не делал. Что ж, если этот парень способен перебороть свою гордыню, Джон просто обязан быть мужчиной и всё исправить. О, да, он готов был вывернуть душу наизнанку. В любой момент. Ему только нужно несколько секунд, чтобы успокоиться. Проклятье! Это сложнее, чем он думал. Джон прислонился к дверной раме. Из каюты не доносилось ни звука. Он сглотнул. «Ну же. Не трусь». — Элизабет?***
Это он. Пришел сюда, не зная, что нужен ей сейчас как никогда прежде. — Элизабет, пожалуйста, впусти меня. Мне надо поговорить с тобой. «Пожалуйста, не уходи. Ты нужен мне». Она открыла рот. Райт сильно надавил ножом ей на горло. Она хныкнула — слишком тихий звук, чтобы его кто-то услышал. — Элизабет? Ты там? Всё хорошо? Ответь, если можешь. Она осмелилась снова захныкать. Нож надавил сильнее. От боли потемнело в глазах. В следующую секунду дверь с шипением открылась, и Джон ворвался в комнату. «А уши у него не только для красоты», — появилась несвоевременная мысль. — Отпусти ее! — рявкнул Джон Райту. — Ни за что, подполковник, — выдохнул Райт, его лицо покрылось потом. — Убирайся! — Еще чего! Ты спятил?! — Я убью ее, если не сделаешь, что велю. Джон сузил глаза. Разорванная рубашка Элизабет. Лапа на ее груди. Нож у горла. — Если ты причинишь ей боль, я не просто убью тебя. Я заставлю тебя страдать. — Здесь я приказываю, подполковник, — ухмыльнулся Райт и сжал грудь Элизабет, насмехаясь над Джоном. Чувствуя, что давление ножа ослабло, Элизабет попытала удачу и со всей силы наступила Райту на ногу. Сержант отдернулся назад. Лезвие скользнуло по ее телу и исчезло. Задыхаясь, Элизабет приготовилась к тому, что в отместку ее ударят или еще хуже — зарежут. Она реагировала слишком медленно, чтобы предотвратить то, что произошло дальше. Джон промчался мимо нее. Райт закричал. Джон опрокинул Райта, впечатав в пол, где они принялись драться, смешавшись в переплетенную кучу. Приглушенные выдохи. Вспышка острого лезвия. Струя крови. — Джон! Хотя его ранили, Джон сумел отразить следующую атаку кулаком. Нож вылетел из руки Райта и звякнул об пол. — Хватит! Всё кончено, — Элизабет подобрала нож и бросилась к двери нажать кнопку тревоги. Резкое завывание по всему кораблю оглушало, но сквозь шум она всё равно слышала крики Райта. Джон избивал его голыми кулаками — снова и снова. — Ублюдок. Я убью тебя. — Джон! Хватит! — умоляла Элизабет. — Остановись. Он уже не отбивается. Лицо Райта стало кровавым месивом, но Джону было плевать, как и не беспокоила его кровь, текущая из раны на его собственной руке. В комнату ворвались люди. Люди с оружием. Одним из них был Колдвелл. — Подполковник! Приказываю вам остановиться! Джон продолжал избивать Райта. — Стреляйте в него, — ледяным тоном велел Колдвелл. Солдаты выстрелили. Всё перевернулось с ног на голову. Джон задохнулся. Элизабет закричала. Джон выпустил Райта и осел на землю. — Прекратите стрелять, идиоты! На меня напал сержант Райт, а не подполковник Шеппард. Он меня спас, — рявкнула Элизабет на Колдвелла и его людей. Колдвелл, похоже, пришел в ужас. — Я просто подумал… Шеппрад снова лишился рассудка… вирус… — Приведите врача! Идиоты! — Элизабет опустилась на колени рядом с Джоном и перевернула его на спину. — Ненавижу этих жуков! — поморщился Джон. — Ты справишься, — сказала Элизабет, не только чтобы подбодрить его, но и чтобы успокоить себя. — Всё не так плохо. Кровь перестала течь толчками из колотой раны на руке, хотя пулевая рана на голени всё еще сильно кровоточила. Прибыла команда медиков. С невозмутимостью опыта они положили Джона на носилки. Элизабет оставалась рядом с ним. Ее руки были испачканы кровью, и она мерзла. Райт, похоже, был без сознания, когда охрана утащила его. Элизабет мельком видела его лицо и была потрясена кашей крови и мяса. Она не заметила, как Джон поднял руку, потянувшись к ней. — У вас кровь, — указал Колдвелл на горло Элизабет. — Просто царапина, — отмахнулась она. Она не хотела с ним разговаривать. Сейчас для нее был важен только Джон.***
Двенадцать часов спустя Элизабет смотрела на Джона, отдыхавшего в медпункте. Его накачали обезболивающими и накрыли одеялом. Райту оказали медицинскую помощь и отправили в карцер — вскоре после того, как доктор Питерс выпихнула всех, даже Колдвелла к восторгу Элизабет. Впервые за долгие часы она осталась наедине с Джоном и своими взболтанными чувствами. Элизабет безуспешно попыталась пригладить его волосы, чтобы успокоиться. Видеть его таким разбивало ее сердце на кусочки. Плохо. Она потеряла объективность. Она не могла позволить себе любить одного из членов Атлантиды больше, чем остальных. Не могла выделять кого-то, особенно своего заместителя. Она лидер. Она… Джон что-то пробормотал во сне — отчаянный шепот о доме, семье и одиночестве. А потом одно имя: — Элизабет… От нужды в его голосе на глаза навернулись слезы. Почему она так жестока с ним и с собой? Разве плохо любить кого-то, заботиться о ком-то? Разве спутник жизни не величайший дар вселенной? Элизабет наклонилась и нежно поцеловала его в губы. Сердце бешено колотилось от страха, что ее застукают или даже отвергнут. Ей страшно хотелось поцеловать его снова, снова быть рядом с ним, ей хотелось поцеловать его с тех пор, как они встретились — уже давным-давно. Его грубое поведение тогда в коридоре должно бы было шокировать ее, но не шокировало. Ее точно так же тянуло к Джону, она всё еще хотела, чтобы он взял ее так, как она не осмеливалась и подумать. Его губы пошевелились под ее лаской, и его рука обернулась вокруг ее талии. Элизабет приоткрыла губы, и его язык, дразня, скользнул внутрь. Этот поцелуй был другим — мягким и нежным, пропитанным любовью. Снова в ее рот проникла отчетливая пряная сладость, вкус которой привязывал ее к нему отныне и навеки. Она всем сердцем ответила на поцелуй; ее язык сплелся с его, ее руки держались за него, как и его за нее. Потом Элизабет почувствовала, как по его телу прошла дрожь, и Джон разорвал поцелуй. Его глаза были приоткрыты, и на секунду его губ коснулась тень улыбки. А потом его голова упала, и он вздохнул. Он снова заснул. Элизабет откинулась обратно на спинку стула, взяв его ладонь в свои. Она всегда думала, что Джон предсказуемый человек. Никогда не предполагала, что он может вести себя, как в последние часы. Дикий. Неконтролируемый. Опасный. Она ненавидела мужчин, которые берут всё под контроль, но не когда речь шла о нем. Никогда, когда речь шла о нем. Разве это не глупо? Элизабет закатила глаза. В комнату вошла доктор Питерс. — О, я не знала, что вы еще здесь, доктор Вейр. — Вы против? — спросила Элизабет. «Не смейте выставлять меня. Я не оставлю его». — Вовсе нет. Подполковник в любом случае слишком накачан лекарствами, чтобы что-то замечать. Да что вы говорите! Неуместный смех поднялся в горле Элизабет, но в следующую секунду она проглотила веселье, поскольку вошел Колдвелл. — Как подполковник Шеппард? — Спит. С каких пор он вас заботит? — в данный момент Элизабет ненавидела его со всеми потрохами. У Колдвелла сделался искренне виноватый вид. — Доктор Вейр, я сожалею о случившемся. Я никогда не желал вреда подполковнику Шеппарду. Приношу извинения за недоразумение. — А то, что вы сказали Джону, каким образом он получил повышение, тоже было недоразумением? — парировала Элизабет, слишком уж наслаждаясь его смущением, но только потому что Джон страдал. — Э… хм… — Колдвелл прочистил горло. — Нет, здесь я переступил черту. Такого больше никогда не повторится. Подполковник Шеппард — прекрасный солдат и заслужил повышение, независимо от того, как он его получил. — Я не сплю с ним, — проворчала Элизабет. «Пока». — Я… никогда… не предполагал… — пробормотал Колдвелл, переминаясь с ноги на ногу. — О, еще как предполагали. Вы думали, я агитировала за Джона, потому что он спит со мной. — Доктор Вейр! — Джон многое значит для меня, это правда. Мы глубоко привязаны друг к другу. Но это всё. — Понимаю. В общем, я не знал, что проблемы сержанта Райта так серьезны. Его недавно бросила жена — сбежала с офицером. Он начал много пить каждый день. Но я никогда бы не подумал, что он так слетит с катушек. — Хорошо. Давайте забудем об этом, — однако смотрела Элизабет на Джона, а не на него. — Спокойной ночи, полковник. — Спокойной ночи, мэм, — он вздохнул. — Уверен, подполковник Шеппард моментально поправится с такой сиделкой как вы. «Да чтоб его! Только этого мне не хватало. Моя жизнь и так достаточно запутана», — подумала Элизабет, выбитая из колеи его ревностью. — Я ценю то, что подполковник Шеппард сделал для вас. «Уходите. Пожалуйста, уходите». Только когда Элизабет почувствовала, что Колдвелл ушел, напряжение спало и она смогла наслаждаться, разглядывая Джона. Неважно, что думает Колдвелл. Неважно, что думает кто угодно. Просто неважно. Тихое дыхание Джона напомнило ей звук океана. — Мне жаль, но ты должен понять, что у меня не было выбора, — призналась Элизабет. — Они хотели забрать тебя у меня. Я не могла потерять тебя, — ее сердце забилось быстрее. — Я люблю тебя. Три простых слова были почти незаметным вздохом на ее губах. Вот. Она произнесла их. Невозможно забрать чувство обратно. Она вздохнула и закрыла глаза. Впервые с тех пор, как они покинули Землю, Элизабет заснула, сидя в неудобном кресле, слушая его дыхание. Звук того, что он жив. Когда доктор Питерс вернулась проверить пациента, она нашла его и лидера Атлантиды спящими, с переплетенными руками, словно их выбросило на берег после кораблекрушения.***
«Дедал» прибыл на Атлантиду в срок. Вопреки совету доктора Питерс и возражениям Элизабет, Джон уже снова был на ногах. Элизабет навещала Джона каждый день, пока он был прикован к постели, но они никогда не разговаривали о личном. Тема невысказанных чувств терзала Элизабет, и она рассматривала доступные варианты. Она могла забыть и больше никогда не говорить об этом. Она могла заставить Джона поговорить. Она могла прижать его к стенке и без памяти поцеловать. Да, точно. Она засмеялась, идя по коридору. — Как путешествие? — поприветствовала ее Тейла. — Катастрофа. — Эм… жаль слышать это. — На меня напали, Джона серьезно ранили, а Колдвелл вел себя как задница. — Ужасно. Как подполковник Шеппард? — Отлично. Уже снова стал прежним упрямым самим собой. Тейла улыбнулась: — Понимаю. Как вы? — Я тоже отлично. — Несмотря на то что поездка не удалась? — Не совсем. Одно происшествие в особенности. Тейла нахмурилась: — Не понимаю. Элизабет хихикнула: — Я тоже. Как Ронон? — Прекрасно, — невозмутимо ответила Тейла. — Почему вы спрашиваете? Что происходит? — Ладно, давайте поговорим об этом. Поговорим о храбрых мужчинах. — О.***
Джон полностью поправился, и команда была готова к очередной миссии. Элизабет с трудом переносила необходимость отправить его на встречу возможной опасности, где он мог снова быть ранен. Она не могла отпустить его, не признавшись в своих чувствах. Просто не могла больше продолжать. Риск потерять его был слишком велик. Элизабет была сыта по горло контролем. Она готова была рискнуть. Вот мое сердце: бери его или разбей. Незадолго до того, как команда должна была отправиться, Элизабет нанесла Джону визит в его комнате. — Нам надо поговорить. — Правда? — усмехнулся он, поправляя униформу. — Что такое? Что-то насчет миссии? — Нет, ничего подобного. Нам надо поговорить насчет того, что случилось на «Дедале». — Э… хм… Элизабет… Мне правда очень жаль. Обещаю, такого больше никогда не повторится. — Какая жалость, — она хлопнула ресницами. — Что? — Поскольку каждую ночь мне снилось, как ты целуешь меня… Джон задохнулся, а потом расплылся в улыбке: — Правда? Вот так так! Тебе следовало сказать мне. Он потянулся к ней. — Только что сказала. Элизабет встретила его на полпути, но, к несчастью, их третий раз не был алмазом. В комнату ворвался Колдвелл. — Подполковник Шеппард, вы… Элизабет с Джоном отпрыгнули друг от друга. Никто не сказал ни слова. Колдвелл выглядел, как кот, проглотивший канарейку. — Что ж, вижу, вы как раз прощаетесь. — Да, сэр, — Джон выпрямился. — Можете отправляться, — не моргнув глазом, приказал Колдвелл. Джон схватил оружие и вышел. — Разве я не говорил, что он моментально выздоровеет с такой сиделкой как вы, — самодовольно произнес Колдвелл. Элизабет повернулась к нему спиной и последовала за Джоном. Ну же. Еще не поздно. Быть лидером и женщиной. Джон шел к вратам, где уже ждала его команда. Элизабет догнала его. — Мы не закончили, подполковник. — Правда? — ухмыльнулся он. — Думаю, да. — Хорошо, — Джон шагнул в ее личное пространство, так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. — Мне давно следовало это сделать. Он положил ладонь на шею Элизабет и притянул ее в поцелуй. Прикосновение его губ было коротким, словно падающая звезда, но таило в себе обещание будущих удовольствий. — Я тоже люблю тебя, Элизабет. Она вздохнула, губы дрожали. — Никогда не доверяй мужчине, который притворяется спящим. Эти уши в самом деле не только для красоты. — Точно, — засмеялся Джон и повернулся к своей команде: — Пошли. Нам надо спешить. Я должен вернуться как можно скорее. — И почему бы это? — проворчал Ронон. Тейла пихнула его локтем в бок. Она и ее мужчина прошли во врата вместе. — Нет, нет, нет, подполковник, — пожаловался Родни, покачав головой. — Я не собираюсь напрягаться ради удовлетворения твоих прихотей. — Заткнись, Родни, — несмотря на резкие слова, тон Джона звучал почти ласково. — Я не… — фыркнул Родни, но его речь оборвалась, когда он шагнул через врата. Джон развернулся и махнул Элизабет с особым блеском в глазах. «Как в тот день, когда мы пришли сюда впервые», — растроганно подумала она. В следующую секунду он ушел. «Но он вернется ко мне». Ни разу в жизни Элизабет не была настолько уверена в чем бы то ни было. Врата закрылись. Она развернулась, чтобы вернуться к обязанностям лидера Атлантиды. Нашего дома.