Предатель

      За грудами рваных и смятых страниц, что безжалостно были вырваны из бесценных книг в библиотеке Люциуса, было совсем не видно бархатного ковра, что всегда приветствовал вошедших в замок своим кровавым цветом. Сейчас весь пол был усеян желтыми, старыми страницами, напоминающих собой осенние листья. Казалось что больше неоткуда взяться хотя-бы одной новой бумажке, но всё новые и новые послушно летели на пол, прямо со второго этажа, где находилась библиотека. — Да как он посмел! Кем он себя возомнил?! Думает, что я ему все оплошности прощать буду?! — в злостном припадке кричал на весь замок Люциус, все сильнее и сильнее пиная очередную попавшуюся под ногу книжку, безжалостно отправляя её в полет со второго этажа.       Злости полубога не было предела. Он всего за несколько минут сумел чуть ли не полностью разгромить весь замок в щепки, яростно хватая и швыряя все, что только попадется.       Да как у этого смертного хватило наглости на такую дерзость? Вместо того, что заниматься нужными делами, прохлаждается со старикашкой. Это же нужно быть настолько бессовестным, чтобы самому полубогу отказывать в помощи. Ещё с самого начала Люциусу показалось что этот парнишка странный, а теперь и вовсе стало понятно что он предатель. Лишь подвернулся удобный случай и тут же бросил! Неужели он правда надеялся на помощь от смертного? Надеялся.       Злость все не желала уходить, а желание крушить лишь горькой патокой разрасталось где-то глубоко в душе, заставляя тело дрожать. Дрожать? Дрожать.       От зверской усталости, Люциус сел на пол, от злости даже не соизволив поправить свой плащ. Ткань жалостливо зашуршала, послушно принимая Люциуса в своеобразные объятия. Руки всё ещё тряслись, а ноги не хотели даже стоять. — Не нужен он мне... — подтягивая к себе колени пробубнил беловласый. — Не нужен.       Опустив голову на колени, шляпа, что всегда украшала голову полубога, с характерным звуком свалилась на пол, откатываясь куда-то в сторону. Парню до этого не было дела. — Не нужен, — словно в бреду повторял красноглазый, пытаясь будто уверить в этом самого себя. — Не нужен. Нужен.       На черную ткань штанов тихо, почти бесшумно упала первая слезинка, а за ней молниеносно последовали и другие. Щеки жгло от непривычного тепла, а при попытке вдохнуть так недостающего воздуха, в рот попадали лишь соленые и горячие слёзы. — Какого черта? — схватившись за собственные волосы, Люциус лишь взглянул на свои колени, где уже образовалось огромное мокрое пятно.       Этого не может быть. У самого великого полубога не может быть слёз. Не может. Не может?