Рыжая сестренка. Рождество, гирлянда и горячий эгг-ног

На улице мягкими хлопьями падал белый снег, закрывая блестящим в свете фонарей покрывалом серый асфальт. Первые сумерки спускались на, украшенный к рождеству город, но от этого совсем не становилось темней и, уж тем более, мрачнее. Скоро ведь Рождество, оно по определению не может быть мрачным! Хотя бы из-за обилия блестящих и светящихся украшений. То тут, то там на улицах можно увидеть мерцающие разноцветными огоньками гирлянды и переливающиеся блестками стеклянные шарики, развешанные на пушистых еловых ветвях. Где-то висели бантики, где-то колокольчики. В некоторых местах даже попкорн, нанизанный на ниточку, искусственные свечи и сладости! И, что самое главное, звуки. Город наполняла мелодия приближающегося праздника, состоящая из перезвона праздничных колокольчиков, рождественских мелодий, звучащих отовсюду, и громкой, резкой человеческой ругани, вперемешку с поздравлениями. Да, люди толпились, сталкивались друг с другом, в панике пытаясь купить подарки близким в самый последний момент. Смотря на этот, без сомнений, праздничный пиздец из заиндевевшего окна небольшой, но уютной, а самое главное, своей квартиры, я как никогда радовалась, что купила подарки заранее. Хотя, намаялась я тогда… но оно того стоило. Лео, поди, и не подозревает, что я купила ему настоящий древний египетский клинок. Ну, как купила. Скорее приватизировала ничейную собственность, когда портал из Египтуса глюканул и выкинул меня в каких-то пустынных ебенях. На раскопках. Ну, я и спиздила, что плохо лежало, да свалила, пока не хватились. Надеюсь, клинок не проклят. Моего плеча коснулись чьи-то теплые ласковые пальцы, а в руки всучили кружку с горячим, еще дымящимся, эгг-ногом, от которого исходил просто умопомрачительный аромат корицы и миндаля. Напротив меня, сидящей на подоконнике и завернутой в плед по самые уши, примостился мой, с недавних пор, официальный ухажер. Почему официальный только «с недавних пор»? Потому, что пока Эксатон бесоебил в Египтусе, приходилось по мере сил скрываться. Зачем? Я не знаю. Темный пидр давно был в кусре о нас от Анубиса, я прям, вангую, что шакалоголовый настучал. Ну, псина он по натуре, сутулая. И ничего с этим не поделать. Пару раз Темный предпринимал попытки сыграть на чувствах Рамзеса, но его планы всегда разбивались о, просто невъебенное препятствие в виде вашей не очень покорной слуги. Не смотря на то, что для меня тогда эти отношения не были серьезными ни с какого угла, за разведчика я стояла насмерть, признав «своим». Дошло до красноглазика, что лезть к нам не стоит только после того, как я выпорола Карнака на глазах у охреневших от такого поворота событий мумий, доходчиво объясняя генералу, что врываться в ванну к девушке и пытаться ее там похитить – хреновая идея. Мумий понял, впечатлился и больше не лез. В основном потому, что лупила я его, находясь голышом, вся в пене. Полотенцем. Под оглушительный ржач Анубиса. На место меня возвращал он же. Не переставая ржать. А потом, видимо, донес Рамзесу о произошедшем, из-за чего последний от меня дня три не отставал, пока не пригрозила сделать то же, что и с Карнаком. Почему-то покраснел, но отстал. - Ты все-таки научился готовить эту бурду! – Восхитилась я, пробуя напиток на вкус. – Ром? - Ром. – Парень кивнул и отхлебнул из своей кружки. Хотя, разведчику и не нравился алкоголь, в основном из-за вкуса, он мог пропустить со мной кружечку-другую, просто за компанию. Впрочем, никогда при этом не напиваясь. Я блаженно улыбнулась, прислоняясь к стеклу головой. На душе был мир и покой, как это обычно бывает перед рождеством. Все тревоги уходят, оставляя тебя всего на один день и одну ночь. Ночь, полную волшебства, сказок и просто потрясающего эгг-нога. Время тянулось, как нуга, но нас обоих это устраивало. Рамзеса – из-за довольно спокойного характера. Меня – благодаря атмосфере рождества, в которой, почему-то, не так сильно тянет на безумства, как в обычные дни. Но, ведь, «почти» не считается? Когда кружка опустела, а голова стала приятно тяжелой, я зацепилась взглядом за рождественскую гирлянду, без дела валяющуюся на кресле. Все остальные украшения пошли в дело, во время украшения квартиры, а эта почему-то осталась. В моем, слегка захмелевшем мозгу появилась мысль, что это неправильно. Гирлянду просто необходимо куда-нибудь пристроить! Перевела взгляд на Рамзеса, с идиотской улыбкой сидящего на подоконнике, и рассматривающего сквозь окно людскую суету. Сознание сложило первое слагаемое со вторым, и помножило на эгг-ногг. На лице сама собой расползлась предвкушающая улыбочка. Я отставила кружку в сторону, легко соскользнув с окна. Взяла мужчину за руку и потянула в сторону спальни, захватив по дороге гирлянду. - Рина? – Попытался что-то выяснить бедный разведчик, но я только лукаво усмехнулась и отбросила в сторону плед, оставшись в одной пижаме, в которой и ходила с утра. Рамзес предпочитал переодеваться вне зависимости от того, останется он дома или нет. И да, стиль он сменил, так как после победы над Эксатоном, переселился на Землю. Так, что вместо привычного доспеха, носились белые рубашечки, брюки, пиджаки. В общем, стиль профессора Кирби в действии. Хорошо хоть стричься не стал, просто собирая длинные черные волосы в хвост. - Настало время для рождественского подарка! – Торжественно объявила я, размахивая гирляндой одной рукой и расстегивая пуговички пижамы с другой. – Раздевайся, чего стоишь? – Развела руками, глядя на охреневшего от такого поворота, Рамзеса. Однако, отдам ему должное, в себя он теперь приходит быстро. И так же быстро скидывает одежду, если уж на то пошло. Когда дело было сделано, а мы уже сидели на кровати, он смущенный, я пьяная, за окном уже окончательно стемнело. Рамзес подозрительно косился на гирлянду в моих руках, пока я втыкала вилку в розетку, то и дело начиная рассматривать мой оттопыренный зад. Откуда знаю? Он руки не контролирует. Стоит разведчику только засмотреться на какое-то очень интересное место на моем теле, как непослушные ручонки уже начинают по нему шарить. Иногда это в тему, иногда нет. Например сейчас, я не имела ничего против ласковых поглаживаний по бедрам, иногда задевающим лоно. Приятно, черт возьми, даже выпрямляться не хочется. Но надо. Наконец, гирлянда засветилась всеми цветами радуги, а Рамзес, с явным разочарованием оторвался от изучения моего тела. Я выпрмилась и насмешливо посмотрела на смущенного своим поведением разведчика, отложила гирлянду и пересела на чужие колени. - Ч-что ты задумала? – Спросил мужчина, глядя на меня, немного напуганными глазами. Я ухмыльнулась и, прижавшись к нему грудью, поцеловала. Невинно, едва касаясь губ, осторожно пробуя их на вкус, проверяя, долго ли выдержит? Чувствую, как чужие горячие, грубые от оружия руки ложатся на мои бодра, чуть сжимают их, а потом двигаются выше. На талию, где осторожно переходят на спину и уже там порывисто прижимают к горячей груди, выбивая из легких воздух. А губы сминают в глубоком поцелуе, кусают, чуть ли не до крови, после чего нежно проводят языком, будто извиняясь. Усмехаюсь, когда чувствую, как что-то твердое и горячее упирается во внутреннюю часть бедра. Готов. Как же просто его возбудить, я прям фигею. Ехидно улыбаясь, толкаю Рамзеса на кровать, ложась на него сверху, перенося весь вес на грудь. Чувствую, как соски трутся о горячую, влажную от пота кожу, набухают и твердеют, чужое учащенное дыхание, едва различимые стоны. По спине к бедрам скользнула рука, ласково оглаживая каждый позвонок, опустилась на ягодицу, немного ее отодвинула, сжимая и… - Нетушки. – Я его обламываю, выпутываясь из чужих рук и садясь на горячий торс мужчины. Черт, какой же он рельефный, я, буквально, чувствую, как напряглись от моего маневре кубики пресса. – Руки вверх. – Улыбаюсь в лицо, ничего не понимающему Рамзесу и, когда он выполняет просьбу, быстро привязываю его запястья к изголовью кровати. Гирляндой. - Что? – Разведчик явно был в шоке от подобных действий, но все попытки выбраться я пресекла на корню, опустив руку на, стоящий чуть ли не колом, член. Мужчина прерывисто вздохнул, смотря на меня затуманенными глазами. - Ничего, просто сегодня я у руля.- С этими словами я несколько раз проскользила промежностью вдоль пресса мужчины, чувствуя каждую мышцу, напрягающуюся под кожей, каждый шрам, оставшийся от былых сражений, и наслаждаясь. Не убирая руку с члена, я начала двигать ею вверх и вниз, слегка сжимая у основания и размазывая смазку по всей длине. Второй рукой я массировала собственную грудь, то и дело сжимая ее, покручивая и пощипывая сосок. Рамзес шумно дышал, периодически дергая руками и подкидывая бедра вверх. Итак, фаза один завершена. Переходим к фазе два. Я прекратила движения, лукаво глянув на возбужденного партнера, и повернулась к нему спиной, ложась сверху. Теперь перед моим лицом был смуглый член, истекающий смазкой и подрагивающий от напряжения. Довольно крупный, с выделяющимися венами и темной головкой. Я медленно провела по всей длине рукой, потом оставила ее на основании, а сама пустила в ход язык. Коснувшись, кончиком головки, почувствовала чуть солоноватый вкус смазки и легонько защекотала уретру, наконец, услышав где-то между своих бедер, стон. Победно ухмыльнулась и провела языком, тепрь уже по всей длине ствола, наслаждаясь процессом и звуками, которые издавал мужчина. Я игралась с его членом языком и губами, то легонько посасывая головку, то неистово лаская ее же сильнейшей человеческой мышцей, облизывая, словно конфету. Честно говоря, я вошла во вкус, а потому, чуть не взвизгнула от неожиданности, когда моего лона коснулось что-то горячее и влажное, прошедшееся по всей длине, задевая клитор. Язык. Рамзес решил взять с меня пример. Что, ж. Не буду его разочаровывать. Я заглотила член на половину, сразу же втягивая его в горло и проходя языком туда-сюда. В награду услышала протяжный стон, отразившийся вибрацией в лоне, от чего не выдержала уже я. Уже даже не пытаясь сдерживать свой голос, я начала двигать головой вверх и вниз, с каждым разом заглатывая все глубже и глубже, пока весь член не оказался у меня в глотке, перекрывая доступ к кислороду и, кажется, упираясь головкой куда-то между ключиц. Чужая плоть по мне пульсировала и набухала, а я продолжала сосать, причмокивая, руками массируя мошонку. Рамзес не отставал, выделывая своим языком такое, что никто никогда не делал. О двигал им внутри меня, растягивая стенки, надавливая на чувствительные точки, заставляя меня стонать и закатывать глаза. Вот, когда развязка была близка уже для обоих, я резко вытащила член изо рта и пережала у основания, не давая разведчику кончить. Одновременно с этим и сама отстранилась от, чересчур ловкого язычка. Оборачиваюсь через плечо и с нескрываемым удовольствием рассматриваю, лежащего передо мной мужчину. Смотрит затуманенным молящим взглядом, руки связаны и напряжены, дышит часто, прерывисто и нетерпеливо подкидывает бедра вверх. А как причудливо отражались на его, блестящем от пота теле огоньки гирлянды. О да, ради такого стоило все проворачивать. Судя по всему, он уже ничего не соображает. Фаза два закончена. Перехожу к фазе три. Дав Рамзесу немного отдышаться, снова разворачиваюсь к нему лицом и, ухмыляясь, направляю рукой его плоть в лоно. Горячий член, не смотря на обилие смазки и моих слюней, входил туго, неохотно растягивая чувствительные стенки, сдавливающие и обволакивающие его со всех сторон. Рамзес, лежа подо мной, застонал, дергаясь в путах и стараясь войти как можно быстрее и как можно глубже. Я же, закатив глаза и закусив губу, наслаждалась процессом проникновения. Член погружался медленно, но с каждом миллиметром, входившем в меня с легкой болью, приходило потрясающее чувство наполненности. Наконец, оно достигло пика, когда чужая плоть оказалась во мне целиком, распирая изнутри и, кажется, упираясь в матку. Некоторое время я тяжело дышала, привыкая к ощущениям. Легко положила руку на низ живота, поглаживая и слегка нажимая, чувствуя под пальцами внушительный рельеф. Довольно выдыхаю и, наконец, начинаю двигаться. Вначале медленно, чувствуя, как сносит крышу от ощущений. Я чувствовала, как он подрагивает внутри, как пульсируют венки. - Ухъ, и как ты такой себе а-а-отъел?! – Простонала, ускоряясь. Я уперлась раками в плечи Рамзеса, все быстрее и быстрее насаживаясь на его член, сжимая его внутри, чувствуя, как он распирает меня, долбится внутрь, как бульдозер и закатывая глаза от наслаждения. Разведчик ответил протяжным стоном и очередным подкидыванием бедер. Этим своим движением мужчина задел какую-то внутреннюю точку, отчего я выгнулась дугой и заорала, закатывая глаза от накатившей, до одури приятной волны, прошедшей по телу и заставившей содрогаться каждую мышцу. Я задрожала, сжимая пульсирующий член внутри и кончила, попутно чувствуя, как внутрь толчками вливается что-то горячее. И в изнеможении упала на тяжело вздымающуюся мужскую грудь. Меня вдруг накрыли чужие горячие руки, ласково обнимающие и поглаживающие спину. Осознание пришло только спустя секунд десять. - Сука – выругалась я, пряча улыбку в чужой шее и счастлив хихикая. – Ты гирлянду порвал. - Ничего. – Легкий поцелуй в висок. – Новую купим. С Рождеством. - Ага. – Кивнула, зарываясь лицом в темные, пахнущие солнцем и песком волос. – С Рождеством.