Большего пока и не надо

Вскидывая колени чуть ли не выше пояса, словно цапля, Варя бежала в ближайший супермаркет по снегу, перемешанному с песком от гололеда. Бежать было тяжело, но до Нового года оставалось пять часов, до встречи с друзьями, на которую надо было принести какое-нибудь блюдо, всего три часа, а в холодильнике было удручающе пустынно. Варя материлась про себя, костеря собственную забывчивость. Конечно, на встречу можно было и не идти, но Варя питала тихую надежду увидеть там кое-кого. Так что сейчас она прикидывала в голове, что же такое можно купить и приготовить. Очередь в супермаркете обещала быть бесконечной, так что время на готовку сокращалось. В голову приходили салаты, но Варя решила, что уж салатов точно будет в избытке. В этой спешке девушка совсем не смотрела по сторонам, а посмотреть было на что. Варя бежала по центральной улице, так что колорит Нового года чувствовался очень ярко. Город сиял, переливался огнями гирлянд и мигал яркими праздничными вывесками. Люди улыбались и никуда уже не торопились, кроме редких похожих на Варю опоздунов. Играла «Let it snow» Синатры, за ларьком румяная женщина зазывала купить глинтвейна, какие-то дети жгли бенгальские огни и пытались попасть друг в друга искрами. Но девушку совсем не волновала эта радостная кутерьма. В супермаркете внезапно было мало народу. Это настолько удивило Варю, что она на секунду замерла на входе и перепроверила время работы. Но нет, рабочее время не закончилось, все было в порядке. В отделе готовой еды ожидаемо была пустота. Не особо заморачивающиеся с готовкой обнесли отдел полностью, оставив Варе только вид пустых подносов и контейнеров. Единственный одинокий лист салата грустно оттенял эту картину. В итоге, схватив две пачки пельменей, чудом оставшиеся молоко, зелень и кусок сыра, который не приобрели, видимо, из-за слишком высокой цены, Варя понеслась на кассу. В голове всплыл рецепт запеканки из пельменей. Да, не слишком празднично, но петрушка сверху делает любое блюдо чуть более новогодним. Выбрав практически свободную кассу с единственным покупателем, которому кассирша пробивала одинокую связку бананов, Варя сгрузила покупки на ленту, подняла нормально взгляд и замерла. Тот самый, вернее, та самая единственная покупательница с мягкой улыбкой смотрела на девушку. - Привет,- начала она. – Не ожидала встретить в магазине кого из знакомых в такое время. Варя вздрогнула при звуке чужого голоса и запоздало криво улыбнулась: - А, д-да, я просто… праздную Новый год с друзьями, но забыла про то, что надо принести еду, вот прибежала в магазин, а тут лишь пельмени да сыр, будет запеканка, вот, – голос сначала немного дрогнул, но это почти удалось скрыть. – О, и привет, да. Я тоже не ожидала тебя встретить. Вероника, верно? Я Варя, если что. Девушка почувствовала, как щеки начинают гореть уже не из-за тепла супермаркета, а от смущения. Словесный потоп, который закончился именами, ощущался как нервная исповедь, а выглядеть нервной, а еще хуже – смущенной и неловкой, Варя не хотела. Вероника тем временем улыбнулась еще теплее, хотя куда уж больше. - Верно, но я предпочитаю Ника. И да, я тебя помню. Такую девушку сложно забыть. – девушка отвернулась к кассирше, которая как раз развернула терминал для карты в сторону покупательницы. Варя замерла. Ей же не почудилась эта… игривость? Их представляли друг другу на одной-единственной студенческой встрече, на которую их заводной и общительный староста притащил своих друзей. Ника сразу бросилась Варе в глаза, они даже поболтали полчасика, а потом Варя просто наблюдала за девушкой. Вероника была словно солнце, мягко освещающее каждого, кто поворачивался к нему лицом. Она слушала каждого с интересом, отвечала живо и смеялась звонко, и глаза ее, с этим озорным блеском, казались почти янтарными. Вика пропала уже минут через десять наблюдения и отводила взгляд только когда Ника могла его заметить. Как при таких условиях Варю можно было запомнить – девушка не понимала. - З-здорово. У тебя хорошая память, - Варя почувствовала острое желание резко стать немой. Или лишиться языка. Или потерять рот, как Нео из Матрицы. Или даже лишиться голоса, как Русалочка (обойдемся без обмена на ноги). В общем, что угодно, лишь бы прекратить говорить что-то настолько глупое. Но Ника только рассмеялась: - Ты так думаешь? С той сходки я только тебя и запомнила. Самый милый человечек, - она забрала пакет своих покупок с кассы, но осталась стоять рядом, наблюдая, как пробивают Варины пельмени. - Я? Наверное, если ты так думаешь, - Варя смотрела на кассиршу, кассирша смотрела на экран, где отображался чек, экран смотрел на кассиршу и показывал ей чек. Идиллия. Взгляд Ники на Варю в картину не вписывался. Варя вообще сейчас ощущала себя странно. Вероника ей нравилась, очень нравилась, на нее хотелось смотреть, слушать ее, узнавать ее, обнимать. Ради ее теоретического присутствия Варя ведь и согласилась праздновать Новый год в компании. Но сейчас, когда Ника наконец оказалась перед ней, девушка не могла нормально поддержать разговор. Тогда, при первой встрече, было проще, ведь там Ника была новой знакомой, неизвестной, разговор с ней шел гораздо легче. Но когда она перешла в категорию «нравится», ситуация резко стала неловкой, а общение – тяжелым. Кассирша тем временем пробила покупки, Варя расплатилась и повернулась навстречу неизбежному. - Знаешь, я не хотела идти праздновать Новый год с кем-то, – Ника пошла рядом с девушкой, слегка задевая ее пуховик своей паркой, - но когда ты сказала, что идешь, я решила, что мне стоит пересмотреть свое решение. - Почему? – прорезалось в голосе недоумение. Что она хотела этим сказать? - Это не очевидно? – девушки вышли из супермаркета, шум улиц врезался в уши внезапно слишком резко, тон голоса пришлось повысить. - Нет. Я не понимаю. Ника вздохнула, голос ее приобрел странные нотки, но все еще был мягким и теплым. - Потому что там будешь ты, - Ника остановилась. Варя заметила это не сразу, прошла пару шагов вперед и обернулась. Повисла пауза, заполняемая шумом улицы. В голове все замерло, и ни одна мысль не приходила в эту пустоту. Что делать с высказанным фактом, операционная система не знала и выдавала синий экран. - Ну что? Ответь что-нибудь, пожалуйста, - голос Вероники потерял уверенность, девушка говорила медленно, словно боясь напугать, - мне немного неловко стоять в тишине. Варя все также молчала. Ситуация вообще не вписывалась в картину. Значить, она нравится Веронике? Или та просто считает Варю хорошим собеседником? Она хочет дружбы, или, как и сама варя, думает о чем-то большем? Что делать? Как толковать? Куда паниковать, в конце концов? Как обычно люди реагируют на такое? - Ну, ты мне тоже понравилась. Может, мы подружимся, - выдавила Варя. Это единственное, что смогло выдать ее сознание. Ника смотрела на девушку своими блестящими янтарными глазами, от которых по телу бежали мурашки, и словно не знала, что и как сказать. - И компания тебе обрадуется, ты многим понравилась, и тебе будут рады, можешь даже ничего не нести, я поделюсь запеканкой из пельменей, а еще… - Варя. Я хочу встретить Новый год с тобой. Ты мне нравишься. Я хочу тебя узнать. Я хочу с тобой говорить. Я хочу строить не только дружеские отношения. И Варя побежала. Бросив пакет с этими дурацкими пельменями и дорогущим сыром, она неслась мимо прохожих, мимо ярких витрин и новогодних украшений, под какой-то очередной праздничный микс. Варя бежала практически до самого подъезда своего дома, в углу темного двора, и только врезавшись в подъездную дверь, ощутила, как тяжело ей дышать, как колет в левом боку и как устали непривыкшие к бегу в пуховике ноги. Да-а-а. Первое в жизни признание в симпатии и намек на попытку отношений было внезапным, а реакция максимально неадекватной. Кое-как девушка нашарила ключи, отперла домофонную дверь и добралась до квартиры, ввалилась в свою маленькую студию, легла на пол и замерла. Сердце заполошно колотилось где-то в горле. От бега, наверное. Ситуация отчетливо попахивала детским садом и немножко живой елкой, нарядно стоящей у окна. «Ну и чего ты сбежала?- мысленно ругала себя девушка. - Она тебе что, угрожала? Или сказала гадость? Или.. Или что?» Глупо было, да. Варя, осознавшая свои симпатии в юном возрасте, не состояла в отношениях ни с кем и никогда, уворачиваясь от всех предложений и намеков. Да и те, кто ей нравился, обычно смотрели на кого другого, немножко с другим набором качеств. На кого-то более… мужчину. И сейчас ситуация казалась нереальной, дикой. Что делают в случае признания? В книгах все как-то складывается само собой. Почему жизнь не может сделать также? «Она… Она ведь не сказала что прям нравлюсь-нравлюсь. А может, я не так поняла? Или… Или что? Ну, она ведь сказала про „узнать друг друга“, это ведь не значит отношения. Боже, или значит? Как вообще предлагают завести отношения? Это вообще предлагают? Это было то самое предложение?» - Варины мысли судорожно метались от одного к другому, но потихоньку успокаивались. А вот сердце до сих пор страшно колотилось. Варя только сейчас сообразила, что бросила Нику в одиночестве на дороге около супермаркета. Может, она обиделась? Или расстроилась? Или даже разозлилась? Это ведь было страшно грубо. Наконец, Варя смогла кое-как поднять себя с пола. Раздевшись, она как попало запихала пуховик в шкаф, села у елки и включила гирлянду. Под мигание ярких огоньков в темной комнате думать о произошедшем стало как–то легче. Праздничнее. Но даже так Варя никак не могла вернуть ощущение праздника. Она согласилась на компанию в Новый год ради Ники, чтобы увидеть ее снова, убедиться в своей зародившейся симпатии, стать к ней поближе и узнать, вырастет ли эта симпатия во что-то более значимое. Вопреки побегам от отношений, побеги от чувств не были ей свойственны. Но впервые на горизонте замаячило что-то серьезнее воздыхания со стороны и дружеского общения. И вот теперь идти никуда не хотелось. Да и не с чем: пельмени поди так и валяются где-то на дороге. Пусть какой бездомный найдет их и будет у него праздник. И вообще, пошли нахрен эти пельмени. Девушка посмотрела на часы – до собрания веселой тусовки оставалось минут пять. «Не пойду никуда! Буду сидеть тут!» - решила Варя и направилась к холодильнику. Смутная надежда на чудесное появление там праздничного ужина – да хоть какого-нибудь ужина – не оправдалась. Новый год грозил быть голодным, но выходить из дома не хотелось больше. Кто его знает, какие там поджидают сюрпризы. В морозилке обнаружилась старая овощная смесь, состоящая в основном из морковки с примесью кукурузы и горошка. Ну что ж, выбирать не приходилось.С соевым соусом и сахаром смесь приобрела легкие азиатские нотки и уже была гораздо более аппетитной. Налив себе в фужер воды, Варя снова вернулась к елке. До Нового года оставалось чуть меньше часа. Еда закончилась быстро, вода не утоляла желания чего-нибудь эдакого, чего требовала душа и дата, настроение неумолимо катилось куда-то вниз. В дверь постучали. Варя напряглась. Она никого не звала, к ней никто толком не ходил, друзей у нее в городе практически не было, онлайн-друзья такого сюрприза сделать не могли. И Варя сильно сомневалась, что без семи двенадцать к ней в квартиру решила заглянуть перепись населения. Стук в дверь повторился. Девушка вздохнула, взяла себя в руки и подошла к двери. - Кто? – крикнула она, жалея об отсутствии глазка на двери. Воистину, величайшее изобретение человечества! - Дед Мороз, - ответил женский голос. Узнаваемый женский голос. Кажется, кто-то решил отмстить. Или выяснить отношения. И тут уж неизвестно, что хуже. Было страшно, очень страшно, но стоять у двери и знать, что за ней стоит та самая девушка и ждет твоих действий, было страшнее. Варя не дала себе времени на сомнения и резко распахнула дверь. Вероника стояла на пороге с робкой улыбкой, но глаза все еще сияли. В руках у нее была куча пакетов, выглядящих тяжелыми, и Варя автоматически взяла у нее из рук несколько. - Я пришла праздновать Новый год с тобой. - Что? - Я принесла еды, приготовила лазанью, мясной рулет, салат с креветками и фруктовый салат. А еще принесла мороженое. И шампанское. - Что? - Никита сказал, что ты решила прийти на общий праздник только после того, как он упомянул меня. А еще дал мне твой адрес. Варя, судя по всему, превратилась в попугая. В голове у нее разъезжались континенты сознания, рвались провода причинно-следственных связей и мелко крошилась наивная вера в простое воздыхательство. Она просто снова повторила: - Что? - Ты мне нравишься. Я хочу узнать тебя лучше и очень надеюсь, что это перерастет в отношения. Ты милая, добрая, вкусно пахнешь яблоками… - Это шампунь. -…беспокоишься и заботишься о других, а еще твои глаза темные и невероятно выразительные, и я хочу встретить этот Новый год с тобой, и ты в тот вечер была такая невероятная, и ты смотрела на меня, а потом Никита рассказал о тебе еще больше, и останови меня, пожалуйста, боже! Варя никогда не думала, что эта девушка, уверенная и невероятно прекрасная, будет частить текстом и перескакивать с одного на другое. - Стой, - Варя подняла руку. Повисла тишина, после которой Варя отошла от двери и жестом пригласила Нику войти. Сама она потащила пакеты к кухонной тумбе для разбора, пытаясь сообразить, что происходит и что с этим делать. - Скажи, я тебе хоть немного нравлюсь? Или мне показалось. – голос позади был тихим. - Очень нравишься, - также тихо ответила Варя. Она ощущала, как заходит на какую-то неизведанную территорию, но это было также страшно, как и приятно. Сзади звонко рассмеялись, послышался шорох, а затем со спины за плечи Варю обхватили мягкие руки и прижали к чужой груди. На плечо опустился чужой подбородок. - Я впервые признаюсь кому-то, - шепотом сказала Варя. - Я тоже, - прошептала Ника в ответ, и Варя вздрогнула. - Не верю. - Не верь. Я испугалась твоего побега, я думала, что противна тебе с этими чувствами. А потом вспомнила твое лицо. - И что с моим лицом? - Ты была напугана. Но и рада. Твои глаза блестели. Даже если это был самообман, это дало мне надежду. И я написала Никите. - И староста меня сдал. - Да. Повисла тишина, Варя пыталась ощутить биение чужого сердца, но то ли из-за теплого свитера, то ли из-за общей нечувствительности ощущала лишь ветерок чужого дыхания около уха. - Сколько до Нового года? – девушка сообразила, что ведь вот-вот пробьют куранты, надо что-то делать, наполнить бокалы шампанским – Вероника что-то такое упоминала – достать салат, в конце концов. - Он уже наступил. Слышишь фейерверки? – Ника рассмеялась и подошла к окну, указав пальцем на расцветающие тут и там яркие искры. - Так мы все пропустили? Да уж, праздник удался, - Варя тоже подошла к окну. В темноте квартиры сияла гирлянда, а за окном гремели петарды. - Даже желания под куранты не загадали. Хотя то маленькое, что она планировала загадать, уже сбылось. А больше пока и не надо было.