***
Десять лет назад был пляж, с мягким песком и чистой морской водой, пляж, где продавали вкусное мороженое. Пляж, на который в то лето старшая сестра возила свою младшую сестрёнку почти ежедневно. Младшая сестра была блондинкой, её медовые локоны красиво переливались на солнце, а кожа даже зимой была загорелой. Она носила очки в простой черной оправе, способные усмерить её нечеловеческие способности, и пастельные рубашки. Она очень любила греться на солнце и смотреть на птиц. Блондинка полулежала на теплом песке, держала в руке тройной рожок мороженого, третьего за сегодня, и щурясь, всматривалась в толпу людей. Она увидела чайку, прилетевшую с моря, и влетевшую в толпу отдыхающих, но сейчас чайка пропала, будто бы растворилась среди людей. Её сестра сидела рядом под зонтиком, намазывала солнцезащитный крем на свои руки. Бубнила себе под нос что-то про бесцельное прозибание лета. Блондинка её не слушала. Она слушала пляж. Она могла слышать, как двигаются песчинки от ветра, она могла слышать, как бурлит вода глубоко в океане, она слышала смех детей на другом конце пляжа, она слышала разговоры взрослых и взмахи крыльев птиц высоко в небесах. Она была чужой в этом месте. Инопланетянка, никогда не видавшая птиц на родной планете, инопланетянка, на чьих плечах история целой цивилизации. Инопланетянка, чья оболочка полностью человеческая, но внутренности потусторонние, чужие, не вписываются. Она всё ещё не до конца понимала людей — она даже не уверена, что когда либо сможет действительно понять их. И она всё ещё та странная девочка из средней школы. Иногда этот мир для неё слишком громкий, и почти всегда — слишком хрупкий. Этот мир легко расплавить или сломать, в нем сложно слушать и ещё сложнее жить. Почти невозможно вписаться, почти невозможно выбить из лёгких пепел мертвой планеты и засунуть туда земной кислород. Но она живёт. Живёт, и иногда даже чувствует себя счастливой, иногда чувствует себя ближе к человеку, чем к криптонианке. Она получает сестру и загорает с ней на пляже, делится улыбками и безумно вкусной земной едой. Солнце напитывает её тело и душу энергией, ветер и шум приносят расслабление. Она лежит на песке и смотрит на окрестности, безмятежно улыбаясь, в той лёгкой сонной дымке, которую обычно наводит на людей солнце. Она лежит и ощущает себя Карой Дэнверс — беззаботной младшей сестрой на летнем отдыхе, а не Карой Зор Эл — единственной наследницей истории и культуры разрушенной планеты. Она смотрит а толпу людей, ища чайку, и слушает, кто о чём говорит. — Живо верни, Лекс! Она слышит смех черноволосой девочки, бегущей по берегу за молодым парнем с каштановыми кудрями. Её платье развивается ветером, в лицо прибоем сносит капли морской воды, а над головой у неё летит чайка. Парень поднимает её под руки и крутит, и девочка — Кара уверена — смотрит на неё. Смотрит и смеётся, а в красивых, разноцветных глазах, у нее загораются искры, которые не были видны никому кроме Кары: Кара инопланетянка, у неё суперзрение. — Не пялься, Кара, — говорит ей сестра. Девочка, усевшись на плечи мужчине, уходит (уезжает?), показывая пальцем в сторону фургончика с мороженным. — Я не пялюсь, Алекс. Фактически, пятились на меня, — она отвечает. Она чувствует себя хорошо и спокойно. Боль от умершей планеты отходит на третий план, почти уходит. Есть только тепло жёлтого солнца, птицы и песок под ногами. Она чувствует себя счастливой, она чувствует себя так, словно эта планета может принять её, словно она уже принимает её. Словно она может жить. Может быть живой и найти свой дом здесь. Так, будто Жёлтое Солнце может быть достойной заменой Красному.***
Через девять лет её кузена попытается убить богатый безумный человек, назвавший себя мужчиной завтрашнего дня, в процессе разрушив половину Метрополиса. Через девять лет самолёт упадёт с неба и появится Супергерл. Пройдет десятилетие, прежде чем Кара Дэнверс будет существовать дольше, чем Кара Зор Эл. Десятилетие до того, как она будет землянкой дольше, чем криптонкой. До того, как она полностью найдет дом на Земле. Пройдет десятилетие, прежде чем она увидит искры в двух разных по цвету глазах и черные локоны. И услышит мелодичный смех, обладательницу которого никогда больше не захочет и не сможет отпустить.***
— Что ты знаешь о квантовой запутанности?